У Гарри Бардина множество международных наград:"Золотая пальмовая ветвь" Каннского фестиваля, около шестидесяти международных призов и четыре "Ники". Гарри может «оживить» проволоку, бумагу, спички, пластилин и все что угодно.

Над пластилиновым мультфильмом Гадкий утенок Гарри Бардин работал 6 лет.  Он объединил в себе острый сюжет, настоящую  пластилиновую анимацию и великолепную музыку П.И. Чайковского.

Почему – мюзикл?

- Сразу стало понятно, что это будет музыкальный фильм. И возникла идея использовать балетную музыку Чайковского. Мне пришлось прослушать все произведения Петра Ильича, убедиться лишний раз, что он гений, а затем искать то, что лежит в русле моего замысла, и отсекать ненужное. Для аранжировки я позвал моего друга Срегея Анашкина. Володя Спиваков согласился записать музыку только при условии при условии, что я не покорежу Чайковского. Спиваков со своим оркестром сделал потрясающую запись. Стихи написал Юлий Ким. Спиваков еще захотел  озвучить какую-нибудь роль. Просил дать ему положительного персонажа, но положительных, кроме Гадкого утенка, в фильме нет, поэтому ему достался Петух.

- Ваш фильм попал в сегодняшнюю болевую точку, явно с таким прицелом и делался. Хотя, думаю, вряд ли вы верите, что с помощью мультипликации можно излечить общество от ксенофобии, научить его толерантности.

- Разумеется, я не настолько наивен. Но у меня есть фильм "Адажио", который во многом перекликается с "Гадким утенком". Это притча о серой толпе, которая не признает инаковых. Так вот, когда "Адажио" посмотрел Его Преосвященство митрополит Ювеналий, он попросил диск для себя и для Патриарха Алексия II. Я дал. Потом приходит письмо из Ватикана. Секретарь Иоанна Павла II пишет, что понтифик узнал о фильме "Адажио" и хотел бы его иметь в своей видеотеке. Через Фонд Сороса я отправил "Адажио" в Ватикан. Таким образом на уровне моего фильма произошла встреча двух иерархов. Хотя бы виртуально. Но я этим горжусь. Можно ли с помощью мультипликации изменить сознание? Я думаю, нет. Но найти своих единомышленников - можно.

"Государству должно быть не все равно, что смотрят дети"

- Анимация - затратное кино?

- Очень. Производство одной минуты фильма обходится в 8-9 тысяч долларов. Бюджет "Гадкого утенка" составил полтора миллиона долларов. А в Европе на такой фильм ушло бы не менее 25 миллионов евро.

- Я не стану спрашивать, окупилась ли картина в прокате, так как заранее знаю ответ. Анимация вообще ведь не окупается.

- Надо отдать должное министерству культуры. При его поддержке мы напечатали 117 копий, что по нынешним меркам немало. Но желаемой отдачи это не принесло. Потому что прокатчики ни копейки не вложили в рекламу.

- А телепроката не было?

- Первый канал молчит. На втором говорят: "Ваша картина - типичный арт-хаус, это не для широкого зрителя". Помимо прочего, продолжительность Гадкого утенка - 75 минут. Для телевидения показ моего фильма невыгоден, потому что по закону о СМИ детский фильм нельзя прерывать рекламой. А реклама для телевидения гораздо важнее и нужнее любого фильма. Чтобы быть увиденным зрителем, режиссеру анимационного кино сегодня необходимо снимать только полнометражные фильмы. А это глупо, потому что достоинство анимации в ее метафоричности, умении в коротком метре сказать очень многое, быть интересным, парадоксальным, философичным и т.д.

- По вашему мнению, какова должна быть культурная политика государства в области анимации?

- Разумная. То есть с заботой о детстве. Продюсер и прокатчик о своем кармане позаботятся без участия государства, это у них хорошо получается. А вот государству должно быть не все равно, что смотрят дети. Но у государства, как выясняется, вкус не самый лучший. Если в нынешние времена Госпремию дают Смешарикам - раскрученному коммерческому проекту, и не замечают серьезных, значительных произведений, значит, что-то неладно у нас по части вкуса.

- У вас не возникло желания средствами анимации запечатлеть нынешнее время?

- В какой-то степени я это сделал в "Гадком утенке".

"Социальная анимация не востребована рынком"

- Ваш дебют в режиссуре пришелся на середину 70-х. В какой мере анимация была тогда подвержена цензуре?

- Она находилась как бы на обочине киноискусства. Что вовсе не означало ее свободу от цензуры. Эзопов язык, которым в советские времена пользовались многие люди искусства, вполне поддавался дешифровке, и поднаторевшие в своем ремесле цензоры легко обнаруживали "крамолу".

- Почему сегодня в России нет социальной анимации?

- Потому что ее некуда продать. Она не востребована рынком. Что такое рынок применительно к кино? Это флюгер зрительского интереса. Но если станем ориентироваться только на рынок, мы, как в том анекдоте, до мышей... доработаемся. Надо поднимать планку и воспитывать зрительский вкус. Ставка на усредненного потребителя усредненной же кинопродукции в конечном счете себя не оправдывает. Унификация искусства - беда нашего времени. Все подсажены на американскую и японскую мультипликацию, иногда качественную, а иногда не очень. Между тем есть замечательная японская мультипликация, но мы ее не видим. Видим то, что дешево, то, что хорошо продается. А то, что находится в ранге искусства, подчас проходит мимо нас. Вот мой ученик, Саша Петров, сделал фильм "Моя любовь". Я обожаю этот фильм. В его создании участвовал Первый канал, но часто ли мы видим "Мою любовь" по Первому каналу?

"Я люблю ручной труд"

- Кто ваш зритель?

- Умный человек. С сердцем. С чувством юмора - потому что без юмора в России делать нечего.

- Сколько лет этому зрителю?

- Он не имеет определенного возраста. Не стоит недооценивать детей, они многое понимают.

- Как этот зритель принял "Гадкого утенка"?

- Поначалу разочарованно. Судя по первым откликам в блогах, от меня ждали 3D, хотя я этого не обещал.

- Как вы, кстати, относитесь к новым форматам в анимации?

- Сдержанно. Я люблю ручной труд. В компьютерной анимации пытаются имитировать материал, а я его даю в натуральном виде. Если на экране дерево, то это дерево и есть. Если это перо, то перо. Я не делаю под дерево или под перо. Люблю настоящее. Между прочим, 3D - не для всякого зрителя: очень много людей страдают астигматизмом.

Настоящий художник - он всегда гадкий утенок

- В свое время студия Уолта Диснея предложила вам сделать сериал, а вы отказались. Почему?

- В материальном плане это было соблазнительное предложение, а в творческом - нет. Впрягшись в сериал, я бы никогда не сделал того, что сделал начиная с 92-го года, - "Кота в сапогах", три "Чучи", "Адажио", "Гадкого утенка". Что примечательно, ни один из этих фильмов не получил награды на всероссийском анимационном фестивале в Суздале. Это насчет цены успеха.

- На международные фестивали ваши фильмы берут постоянно, а на отечественные - нечасто?

СКАЧАТЬ МУЛЬТ  

- Да, как-то так получается.

- Почему?

- Не знаю. Но мне грех жаловаться. У меня четыре "Ники", каннская "Золотая пальмовая ветвь" и Государственная премия, которую я получал из рук Бориса Николаевича Ельцина, чем горжусь.

- Сценарии своих фильмов вы, как правило, пишете сами. В чем специфика анимационной драматургии?

- Требуется парадоксальность мышления. Способность все вещи и явления рассматривать под совершенно необычным углом зрения. Умение найти тот ракурс, который обывателю никогда и в голову не придет.

- Вы себя ощущаете "гадким утенком"?

- Я думаю, каждый человек в свое время проходит через этот этап. Тем более - настоящий художник. Он всегда "гадкий утенок" или "белая ворона". 

СМОТРЕТЬ