НАЗВАНИЕ: To have

АВТОР: Litta

ПЕЙРИНГ: ДинСэм

ЖАНР: зарисовка, намек на слеш, АУ

ОТ АВТОРА: мне просто захотелось

 

Знаешь, у меня есть брат…

 

 

Дин звонит около полуночи.

Сэм сегодня один, потому что воскресенье и Энджи в понедельник на занятия с утра. Они увидятся завтра.

Он не спит, просто лежит на кровати, думая сразу обо всем. У него есть кабельное, дорогие простыни, модный мобильник.

Он ждет, пока телефон прозвонит трижды, давая брату шанс передумать, и берет трубку.

- Мне нужна твоя помощь.

Никогда «привет», никогда «как дела, Сэмми», никогда «я в порядке». У Дина есть работа.

Сэм может помочь. Он может дать консультацию по кредиту, преступности в Америке, судам и законам. Он ничего не знает про призраков, оборотней, вампиров, вендиго. Он ничего не хочет знать. Никакой нечисти, никакой охоты.

- Я хочу, чтобы ты выяснил кое-что об одном парне….

Макс Тейлор был обычным клерком. Не беден, не богат, ничем особым не примечателен, кроме подозрений в порочащей связи с замужней женщиной и местом на кладбище. Сэму хватает папки с документами и одного звонка, чтобы понять: самоубийство было принудительным.

- Мстительный дух. Я так и думал. Мелочь.

У Дина есть охота. У Сэма – новое минутное дело в суде.

Мелочи.

 

Через два дня брат снова звонит, но Сэм не берет трубку. Восемь гудков и тишина на три месяца. Дин не позвонит раньше, и Сэм знает это.

 

Время идет. Энджи улыбается и говорит:

- Я горжусь тобой!

Тим хлопает его по плечу.

- А я предупреждал, что у парня большое будущее!

Алиса предлагает:

- Давайте выпьем за Сэма.

Сэм выиграл дело об убийстве и отпраздновал это с друзьями.

Где-то в Неваде Дин убил оборотня и выпил в баре один.

 

Около полуночи звонят с незнакомого номера, но Сэму все равно не спится.

- Ваш брат, Джозеф Франклин, просил связаться с вами, если ситуация ухудшится. Он перенес тяжелую операцию и впал в кому. Теперь находится в критическом состоянии.

В голове Сэма, как по заказу, всплывает старая потрепанная карта, тускло освещенная карманным фонариком. Красным высвечивается маршрут от точки А до точки Б, едва он слышит адрес больницы. Если выехать прямо сейчас, он будет в пункте назначения спустя примерно полдня.

- Буду через восемь часов, - перебивает Сэм и отключается.

Все самое интересное ему расскажет Дин, если Сэм поторопится.

У Сэма – дорогой модный автомобиль, удобный для езды по городу – на работу или в кино. Винчестер выжимает из него все возможное и невозможное и злится на себя за то, что в спешке не подумал взять на прокат, к примеру, военный бьюик. Нужно спешить. С Дина станется подложить свинью и умереть к приезду брата.

Он сознательно не задумывается о том, почему старший не позвонил сам, когда был в сознании. Все же фамильное упрямство досталось в большей степени Дину, просто распространилось очень избирательно. Охота и Сэмми. Ни то, ни другое из него не выбьешь.

У Сэма на заднем сидении машины дорогой ноутбук, кредитки и брюки из химчистки. Но он не останавливается, чтобы поесть или даже отлить. Спустя семь часов сорок восемь минут Сэм Винчестер приезжает в больницу.

 

 

У Дина – бледная кожа, круги под глазами, осунувшееся лицо и дерзкая улыбка.

- Сэмми, давненько не виделись. Не прихватил мне бургер? Здесь вместо еды – жуткая отрава.

Врач разводит руками и говорит, что у его брата удивительная тяга к жизни. Он очнулся два часа назад и потребовал яичницу с беконом и срочную выписку. Правда, надолго его запала не хватило.

- Он еще слишком слаб и будет много спать ближайшие дни. Мы полагаем, что выписать вашего брата сможем через две недели…

Сэм не возражает. Вспоминает выражение лица Дина и думает, что врачи попрощаются со своим пациентом гораздо раньше.

В ЛА у Сэма большая уютная квартира, кожаный диван, двуспальная кровать и полный холодильник. Он пьет дрянной кофе из автомата в больнице, усаживается на жесткий стул и вытягивает ноги. Спящий Дин выглядит усталым и постаревшим. Сэм закрывает глаза и не спит.

- Я скучаю, - признается Энджи.

Сэм обещает, что будет максимум через неделю. На работе к внезапно заболевшему двоюродному дяде отнеслись с пониманием, тем более, что никаких «горящих» дел не было. Текущей рутиной Сэм спокойно занимался благодаря ноутбуку.

Дин протягивает ему ключи от номера.

– Хозяин гостиницы проиграл мне в покер, а платить нечем – мертвый сезон. Так что номер мой еще на полмесяца. Располагайся. И, чувак, прихвати мне чистую одежду.

В номере явно никто не прибирал. Обшарпанные обои, подгнившая еда на столе, облепленная мухами, разобранная кровать, не тронутая кровать. Разбросанные по полу носки.

Одежда, в которой Дина привезли в больницу, у Сэма в пакете – окровавленная и разодранная. Он решает отправить ее в ближайшую помойку. На нем – дорогие хорошо отглаженные брюки со стрелками, модные кожаные ботинки, пиджак и галстук: второпях он одел то, что попалось под руку, не подумав об удобстве.

Как таковой, чистой одежды у Дина нет. Сэм представляет себе пожимающего плечами брата.

- Да, знаешь, хотел заехать в химчистку, только одна тварь с этим не согласилась. Пришлось немного полежать в коме.

Он морщится, собирая грязные носки с пола, и думает о мягкой постели в ЛА.

Сэм давно не был в химчистке. Он глупо смотрится среди домохозяек и крутящихся барабанов в своем модном костюме.

Программа сегодня насыщенная – нужно заехать в полицию и забрать Импалу: ее перегнали на стоянку почти одновременно с тем, как Дина довезли до операционной.

- У вашего двоюродного брата отличная машина! – заявляет сержант, сопровождающий Сэма.

Тот натянуто улыбается и молится про себя, чтобы Импалу не осматривали внутри. Впрочем, Дин прав:

- В таком случае я бы уже познакомился со всей полицией штата.

Детка Дина, похоже, не изменилась. Грязное днище и колеса, неровные потоки на стекле после дождя.

Сэм благодарит сержанта, садится за руль и неожиданно понимает, что соскучился.

- Как она?

- Передавала привет.

На лице Дина – улыбка, и Сэм не может не улыбнуться в ответ. Хочет сдержаться, но улыбается.

 

Вечером Сэм снова звонит Энджи – от скуки. Она что-то весело рассказывает ему, пытаясь отвлечь, и младший Винчестер смеется, вспоминая ямочки на щеках своей девушки. Он хотел бы сцеловать их, чтобы сохранить не только в памяти.

 

Они почти не разговаривают.

Дин много спит, если не спит – бездумно щелкает каналы. Сэм работает. В мотеле у старшего лежит ноутбук, но Сэм решает, что Дин пока протянет без горячих азиаток и нового дела – с него станется влезть и в то, и в другое.

Периодически старший ворчит на местную кухню и завидует брату, который может перекусить в кафе. Сэм сам себе не завидует.

У Дина обычно есть M&M’s, фастфуд и яблочный пирог, у Сэма дома – овощное рагу, салат и мясо по-французски. Им обоим не хватает нормальной пищи, хотя представления о нормальности рознятся.

Через шесть дней Сэм натыкается на расстроенный и озадаченный взгляд врача и понимает, что Дин, наконец, не выдержал.

- Боже, я обожаю свою одежду!

Он светится, как новогодняя елка, но не может скрыть гримасу боли, когда наклоняется, чтобы натянуть джинсы. Сэм выходит из палаты, давая брату возможность поиграть в героя. Дину не бывает больно.

 

До двери номера Дин ковыляет сам. Проходит внутрь и падает на кровать, не снимая ботинок. Сэм мог бы сделать замечание, если бы не был уверен в бесполезности: брат неисправим. И спит, к тому же.

Растерянный и озадаченный врач пояснил, что Дин по-прежнему будет отсыпаться и быстро уставать, а еще ему нужны лекарства – вот эти и вот эти, и правильное питание, и перевязка, и….

Сэм успокаивает его: с перевязкой и таблетками он как-нибудь справится. Про правильное питание лучше не упоминать.

Через час бесплодных попыток поработать Сэм отвлекается на пару минут, чтобы стянуть с брата ботинки и, успокоившись, возвращается к документам. Дин не просыпается до самого вечера.

 

 

Они по-прежнему мало разговаривают. Дин все так же тупо пялится в ящик, Сэм – в ноутбук. Один делает вид, что занят, другой вынуждено работает. На самом деле им обоим стоило бы заняться чем-нибудь другим.

От Энджи приходит sms, но Сэму некогда отвечать. Он укладывает рядом с Дином аптечку. Старший хмуро смотрит на них обоих, вздыхает и присаживается на кровати.

Бинты пропитаны кровью и потом, Сэм снимает слой за слоем, обнажая кожу. Справа, под ребрами, - незнакомый шрам. Движения знакомы и привычны, - это, как велосипед, незабываемо, - и Сэм думает о том, сколько раз Дин сам менял повязки, накладывал швы, сколько ран на самом деле затянулось.

За два года Дин заработал шрамы, Сэм заработал 50 тысяч долларов.

После перевязки Дин снова отключается. Его лицо кажется еще бледнее в неровном свете лампы, и Сэм больше не может работать. Он сидит и смотрит на брата.

Про sms от Энджи он вспомнит только утром.

 

- Сэм, дружище, ты прости, мы все понимаем, но тебя на работе ждут. Неделя прошла.

Прошла, - думает Сэм. – И я с этим ничего не могу поделать.

- Буду через три дня, - обещает он.

Хмурый Дин бродит по номеру, изредка поглядывая в окно.

- Ее надо помыть.

Сэм, приподняв брови, смотрит на ведро и тряпку в руках брата, а потом отрицательно мотает головой.

У Дина пунктик насчет его Детки. У Сэма пунктик насчет обеда в постели. Он предлагает брату вишневый пирог с доставкой на дом, если тот пообещает есть его за столом, как все нормальные люди. Старший кривится на слове «нормальные», но не спорит. Ведро Сэм прячет в туалете.

Они жуют молча. Сэм прокручивает в голове прочитанные документы, планируя, что еще можно успеть. Он понимает, что остается один за столом, только под взглядом брата. Дин сидит на кровати.

Всего одно слово.

- Рассказывай.

И Сэма несет. Срывает напрочь, и он без остановки и пауз выдает свою жизнь, начиная со Стенфорда. Тогда, после выпускного, они виделись, но Дин ничего не хотел слышать. Может, и теперь не хотел, но Сэм не мог остановиться. Он говорил обо всем: как учился, как устроился на работу, как встретил Энджи и Тима, как выиграл дело об убийстве. В его рассказе нет ни слова о семье, о Дине, о том, что он скучал и вспоминал, потому что он уже давно не скучал и не вспоминал, пока не увидел. Этим, точнее, приездом в больницу, Сэм заканчивает свой монолог. Дин не перебивал его, не произносил ни звука, и в наступившей тишине его молчание еще слышнее. Звуки обрываются так резко, что Сэм чувствует себя оглушенным. Едва он задумывается о том, чтобы спросить Дина, тот опережает его.

- Спокойной ночи, Сэм.

Младший забирается в кровать и моментально засыпает. Он устал и почему-то опустошен.

 

В 7 утра Дин еще спит, а Сэм, не особо задумываясь, выходит на стоянку с ведром и тряпкой. Он моет Импалу – усердно, сосредоточенно, аккуратно, как это всегда делал его брат, - меняет воду, кажется, раз двести и приходит в себя часа через полтора, наталкиваясь на внимательный взгляд Дина.

Он сидит на крыльце номера в старых джинсах, и Сэм знает, что на правой штанине внизу – пятно крови, которое никак не удается вывести. Младший выглядит, наверное, комично в подвернутых до колена брюках и Диновой футболке, потому что свои рубашки ему жалко.

Сэм передергивает плечами и протирает стекла, понимая вдруг, что Дин сейчас безумно похож на Джона, когда тот наблюдал за своими мальчиками. Братья дурачились во дворе, Джон сидел вот так же и улыбался. Сэм давно не видел Дина не то что счастливым, но хотя бы радостным. Он вообще давно его не видел.

Хочется выпить.

 

У Дина есть ноутбук и вишневый пирог. У Сэма – головная боль и бутылка виски.

Поначалу старший хмуро смотрит на слегка пошатывающегося Сэма и реплика «ясно, где ты шлялся четыре часа» повисает в воздухе между ними. Но Дин на то и Дин, чтобы…

- Дай сюда.

Они выпивают виски из горла, отхлебывая по очереди и приканчивая вишневый пирог. Потом добираются до местного бара и опустошают его. В груди Сэма теснится что-то, растет и мешает, и он не знает, как от этого избавится.

По ящику показывают какое-то глупое кино, и братья, как раньше, соревнуются в тупых комментариях и пьяных остротах, ржут, когда смешно и когда не очень, Сэму кажется, что он обдолбавшийся подросток, и скоро надо делать перевязку, а потом ехать домой, и будет болеть голова и, наверное, задница, потому что он сто раз падал с кровати, но Дин смеется, и по ящику какой-то бред, и у них еще есть пиво.

У Дина соленые губы и хороший удар правой. У Сэма звездочки перед глазами и саднит скула.

- Ты мне челюсть выбил, - смеясь, сообщает он.

Дин грубо дергает его за плечо, быстро ощупывает подбородок и фыркает.

- Ничего подобного. И не лезь ко мне, Сэм.

Сэм смеется и засыпает прямо на полу.

 

 

Утром ему действительно хреново. Хреново от выпитого, от спящего Дина, от щетины на щеках, от блестящей чистой Импалы, от грязи и бардака в номере, в создании которого он принимал непосредственное участие. Ему, как никогда, хочется домой. В телефоне села зарядка, Сэм включает его в ванной и пишет Энджи sms, чтобы она не волновалась. От него два дня не было вестей.

Дин чувствует перемену настроения и, ничего не говоря, включает телевизор. Сэм усаживается за стол, включает ноутбук, но голова тяжелая, и ему, честно говоря, плевать на работу. Тем не менее, когда звонит Тим, Сэм отвечает, не выходя из номера. Старший слушает разговор и в конце концов фыркает, не сдержавшись. Сэм в ответ красноречиво смотрит на обертку от гамбургера, которую Дин бросает на пол. Брат безумно его раздражает.

Бесит.

- Как был свиньей, так и остался.

И тут говорит Дин. Наконец, мать его, говорит.

- Ох, Сэмми противно! А, знаешь, мне противно от тебя! Ты все же стал нормальным, поздравляю, мечта сбылась, братишка. Отлично. Приперся, блять, в больницу в дорогих шмотках, пиджачке, даже твои сволочные волосы «хрен уложишь» выстроились, один, бля, к одному. Сидишь со своим крутым ноутбуком, телефоном, предсмертный писк гребаной моды, и думаешь о квартирке в ЛА, с кожаным диваном, сбалансированным питанием, банковской карточкой, о посиделках с друзьями по пятницам и сексе по расписанию. И, знаешь, ебал я такую жизнь, Сэм, ебал!

Сэм резко поднимается, выходит, хлопая дверью, и останавливается на пороге, потому что не знает, куда идти, куда еще сбежать, как будто можно сбежать дальше. Просто находиться рядом с Дином – невозможно. Да, это его жизнь, может быть не идеальная и до жути предсказуемая, но он жил этой жизнью уже два года и любил ее. Ведь любил же?

Голова все еще болит, и Сэм опускается на ступеньки, как Дин вчера, смотрит, ничего не видя. Он не знает, сколько проходит времени, прежде чем дверь открывается и рядом опускается початая бутылка минералки. Это молчаливое примирение-извинение так похоже на брата, что глаза щиплет. А, может, он просто устал.

Может быть, Дин все еще свинья, но и Сэм определенно остался скотиной.

- За это надо выпить, - бубнит себе под нос младший Винчестер, глядя на солнце сквозь пластиковую бутылку, и делает глоток.

На хера он вообще покупал тот кожаный диван?

 

Когда на следующее утро Сэм приносит завтрак, Дин неторопливо пакует вещи в дорожную сумку. Младший застывает на пороге с пакетами и кофе в руках, а его брат невозмутимо сообщает, с неоправданной тщательностью складывая рубашку.

- Дельце вроде подвернулось, недалеко отсюда. Я засиделся уже, да и тебе на работу пора. Там ничего серьезного, справлюсь. А ты тащи свою тощую задницу к законам, пыльным папкам, душным кабинетам…. Ну, и к своей подружке тоже.

Дин хмыкает, словно подчеркивая, что это шутка, и сворачивает джинсы. Сэм смотрит на его пальцы – грубые, покрытые шрамами, родные и чужие одновременно. На самом деле ему плевать на грязь под ногтями, на разбросанные по номеру носки, на крошки в постели – пусть даже его постели, хотя все это бесит неимоверно, но по большому счету…

Сэм ставит кофе и пакеты на тумбочку и выходит, не говоря ни слова. Дин продолжает собираться.

 

Пачки долларов непривычно оттягивают карманы новой куртки. Сэм снимает все до последнего цента и выбрасывает кредитку, предварительно разрезав ее на кусочки – по покупкам можно отследить передвижения владельца. Он тратит кое-что по мелочи на одежду и с непонятной ему самому радостью натягивает грубую джинсу. Брюки отправляются в мусорку вслед за кредиткой: они все равно не пережили мытье машины. Впрочем, возможно, он будет скучать.

Дин стоит возле Импалы, теребя в руках ключ от номера – там остался Сэмов ноутбук. Младший подходит к брату и принимается выкладывать из карманов стопки купюр. Неровные ряды растут на крыше Импалы, и у них никогда не было столько налички на руках. Да и вряд ли когда-нибудь будет.

Солнце печет. У Дина на лице веснушки.

Сэм пробегает рукой по волосам, думая о том, что там опять бардак, и это почему-то здорово.

- Уверен? – коротко спрашивает Дин.

Сэм пожимает плечами и садится на пассажирское сиденье. Старший прячет деньги в багажник и все же возвращается в номер за ноутбуком, а Сэму все равно. На висках брата – капельки пота, и Сэм не смог бы отпустить его одного, даже если б захотел. Он не всегда разрешает играть в героя.

Нужно купить новую sim-карту вместо старой. Может быть, стоило позвонить Энджи и Тиму, но что им сказать? Знаешь, у меня есть брат….

Наверное, это и есть то самое. Годы вместе, годы порознь, фамильное упрямство, новые шрамы, вкус его губ, саднящая скула, грубая кожа, детские шалости, взрослые ошибки, охота, работа, секс по случаю и секс по расписанию…

Можно иметь все и не иметь ничего. Это понятия подобные. А у них еще есть время.

У Сэма есть брат.

У Дина есть брат.