Иду сквозь город, тихая, как пламя
И веревка ожерельем. Затянуть? Ослабить?
I move through town, I'm quiet like a fire
And my necklace is a rope I tie it and untie.
Lorde

"Темные начала" заканчиваются "Янтарным телескопом", а я ловлю себя на том, что о главном двигателе сюжета трилогии не сказала ни слова в рассказах о первой и второй частях. Пора исправлять, даже если для этого придется вернуться немного назад. Начальным толчком ко всей истории явилось обнаружение родственником Лиры, лордом Ариэлом неких светящихся частиц, которые в приполярных областях даже можно зафиксировать на дагерротип (что-то связанное с рефракцией света при Северном сиянии).

На изображении видно, как взрослый человек буквально притягивает эту субстанцию, которую условились называть "пылью". В то время, как вокруг ребенка лишь отдельные светящиеся пылинки. Раз непонятное нечто предпочитает искушенного взрослого невинному дитяти - стало быть оно есть зло. Точнее, материализованное воплощение первородного греха, за который наши предки были изгнаны из Эдемского сада. Значит нужно что? Правильно, вывести новую породу человеков, достойную возвращения в рай. Придется подвергнуть вивисекции миллион-другой населения, но когда подобное останавливало идеологов религии?

Эта поразительная косность мышления, характеризует в мире Лиры не одних религиозных фанатиков. Видные ученые, даже практически гений Ариэл, да что там - прожженная беспринципная интриганка миссис Колтер, даже она верит, что Пыль есть зло. И только наша девочка осмеливается усомниться. Логическим заключением от противного: если такие мерзавцы видят в чем-то зло, то очевидно это что-то по своей природе противоположно злу. К началу второй книги она отправляется на поиски источника Пыли, а находит Тени.

Это от платоновых теней на стене пещеры, которые одни способен воспринимать человек своим малым человеческим восприятием вместо подлинной сути вещей. Так полушутя называет свой грозящий лишиться финансирования проект горстка ученых-энтузиастов в нашем с вами мире. С одной из них, Мэри Мэлоун, девочка знакомится, открывается ей, и не то, чтобы заставляет себе поверить, но... да, Мэри верит, а ее последние сомнения рассеиваются, когда убеждается, что Лиру действительно преследуют и помогает ей бежать. И, сама теперь вынужденная спасаться, попадает в иной мир.

Нет, не в мир Лиры и не в Читтагацце (к счастью), но в пространство гигантских форм, где растут деревья размером с небоскреб а слоноподобные Мулефа, здешняя разумная раса, передвигаются, приспособив к конечностям их семена, размером и формой точь-в-точь колеса грузовика. Линия Мэри - такая прикладная антропология негуманоидного сообщества: отважный и умный исследователь находит корень зла в приютившем его мире и помогает хозяевам минимизировать последствия. В ходе своих исследований, Мэри обнаруживает, что и отсюда, из этого мира понемногу убывает золотое сияние (оно же Пыль и Тени). а поскольку она ученый - делает верный вывод, что оно напрямую связано с фертильностью.

Золотой свет не столько сексуальность, как таковая, сколько способность к сублимации - переплавке ее в новые формы, творческому преобразованию мира. То, без чего все погаснет и выхолостится. Потому притягивается к взрослым - способность к зрелой, настойчивой, целенаправленной деятельности, которая отсутствует у детей. Так а что же наши дети, Уилл и Лира? О, они замечательные, они достойны всякого восхищения, только вот бед и горестей, с какими приходится столкнуться, это не отменяет. И кажется, им суждено полюбить друг друга.

Всего не расскажешь, не стоит и пытаться. А главное - зачем, если есть книга, первый условно детский роман, удостоенный звания "Книги года" в консервативной британской литературной традиции. И нет, Ницше ошибался, Бог не умер. Он растворился в мире.