Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской.
И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной.

Правило двух книг: хочешь составить о писателе представление, прочти хотя бы две его книги - укрепило в уверенности, что сочетание в Михаиле Анчарове талантливого прозаика и яркого мыслителя не делает его моим автором. Нормально, так часто бывает: восхищаешься мастерством, интеллектом, стилистической изощрённостью, но сердечная струна не откликается. Их мало, попадающих к тебе в идеальный резонанс.

И время такое, если треть века назад появлялся человек, говоривший правильные вещи, его аудиторией становились миллионы. Сегодня пора маленьких групп, есть десятки тысяч небольших сообществ слушающих каждое своего гуру. Нет разброда и шатаний, потому что говорят учителя, удивительным образом, об одном. Просто время клубов и колокольчиков сменило эпоху стадионов и колоколов. На площади хорошо митинговать, углубленное изучение предмета лучше получается в маленькой группе или индивидуально.

Кстати никакого противоречия со словами Михаила Леонидовича: чтобы развитие происходило, сообщество должно стать достаточно тесным и структурно усложниться. Хотя излагать космогоническую теорию Анчарова не представляется мне целесообразным по двум причинам. 1. я сама не до конца разобралась в ней; 2 если бы она содержала здравое зерно, то за прошедшую со времени изложение треть века, непременно нашла бы многих последователей. Этого не произошло просится вывод, гипотеза либо рыхлая и недоработанная, либо чересчур сложна для массового потребителя.

В том и другом случае имеет смысл подождать. Обратив внимание на художественные достоинства книги. Тут я снова не в целевой аудитории, не люблю семейных саг. Хотя история семьи Зотовых следует отдать ей должное, замечательно хороша. Множественный плач Ярославны по России которую мы потеряли, воспевающий закаты переулки и хруст французской булки, старательно игнорирует причины по которым это произошло. Я сейчас не только и не столько об экономических. Дело в другом. Пребывать во мраке невежества от рождения до могилы без возможности изменить что-либо, было единственной судьбой доступной подавляющему большинству жителей той прекрасной России.

Низведение людей до скотского состояния не остается без последствий. Мы так устроены что когда нас обижают может и смолчим, но когда лишают будущего наших детей, терпеть не станем. Вот вам и причины революции. Династия Зотовых, а роман прослеживает её на протяжении шести поколений и большей части XX века - рабочая аристократия. Соль земли, голубая кровь и белая кость рабочего класса. Я имею в виду не особо привилегированное положение на производстве но стремление пролетариата к знанию, самообразованию и даваемой им внутренней свободе. То, что отличает рабочих от более приверженного традициям крестьянства.

Дед Зотов от веку собиравший библиотеку, а за ним и Пётр Первый, всю жизнь писавший свои записки, замечательно яркие представители этой социальной страты. Фаустианская тяга к знаниям, стремление во всём докопаться до первопричин, дойти до сути, станет отличительной чертой мужских представителей семьи. С женщинами сложнее: женская доля такая робко стараться понравиться, чей-то любви уступая, гордо называться избранницей. Нет, это не заговор мирового феминизма сейчас говорит моими устами. Женщины Анчарова хороши каждая по-своему, яркие характеры, непростые судьбы. Но роль которую отводит им в дивном новом мире Михаил Леонидович явно вспомогательная: кто-то должен хранить очаг пока мужчины деятельно изменяют мир.

Предназначение мужчины, изменять мир предназначение женщины - изменять мужчину А поскольку мы знаем что единственный человек, которого каждому под силу изменить (и единственный, с кем это имеет смысл делать), это ты сам, то и выходит: женщины в мире бессмысленны, так? Упс что-то ты мать не до того договорилась начала за здравие заканчиваешь...

Нет-нет книга дивно хороша, если рассматривать её с позиций, актуальных для восьмидесятых прошлого века. Сегодня устарела. И ещё скажите мне, скажите же мне кто-нибудь, при чем здесь Гаруда? Но аудиокнига. прочитанная Князевым, дивно хороша.