Сегодня, в день прекрасного юбилея народной артистки Ольги Тумайкиной, я публикую главу из книги "Наш Этуш". Ольга - любимая ученица мастера. Блистательно, как все, что она делает, вспоминает о нем. Книгу не каждый может купить. А почитать Ольгу - интересно.
И да - с днем рождения!
На фото: после спектакля "Потерпевший Гольдинер".

Как за каменной стеной
Ольга Тумайкина, народная артистка России

Я отношусь к тому счастливому поколению детей, которые выросли на фильмах с участием Этуша. Сначала это были "Приключения Буратино, "Старая, старая сказка", "Ослиная шкура". Ну, и, конечно, знаменитые комедии Гайдая, за которые его полюбила вся страна.
Мне посчастливилось выбрать актерскую профессию. Я сдавала экзамены в Щукинское училище перед экзаменационной комиссией, которую возглавлял ректор училища Владимир Абрамович Этуш. После того, как я прочитала отрывок, он дал мне задание: одну и ту же фразу повторить с разным эмоциональным наполнением. Фразу он произнес такую: "Ванечка приехал".
Не знаю, что со мной произошло, я ринулась за кулисы, хотя отлучаться от экзаменационного стола было нельзя, схватила какое-то полотенце, заткнула его за пояс и произнесла фразу так, как будто деревенская женщина в дореволюционной России давно ждала сына из армии и вот, наконец, он приехал. Второй раз я произнесла ее так, как будто я влюблена, звенящим голосом и с замиранием сердца - жизнь вот сейчас закончится без этого Ванечки. Третий раз я с таким чувством сыграла эту фразу, что бросилась со страстью к членам комиссии: "Ванечка приехал!!!" Владимир Абрамович аккуратно так меня остановил: "Не надо к нам так близко подходить! Мы и так вас хорошо видим и слышим".
Для меня поступление в Щуку было первым этапом осуществления моей мечты – стать актрисой. Я четко знала, что непременно ей буду. Моим художественным руководителем была Алла Александровна Казанская, дивная женщина, умница, профессор, блестящая актриса. Этуш же руководил большим производством, каким является театральное училище имени Щукина, бывал на занятиях, обязательно – на показах и студенческих спектаклях.
Училась я истово, очень серьезно, и, думаю, Владимир Абрамович выделял меня из общей массы студентов именно с той самой первой импровизации на вступительных экзаменах. Но никогда не хвалил, это вообще было не в его стиле. На первом курсе мы поставили отрывок из гоголевского "Ревизора", разговор Марии Антоновны и Хлестакова. Играли залихватски, с удовольствием, зал взорвался аплодисментами. А Владимир Абрамович встал и сказал: "Не надо аплодировать первому курсу. У нас в училище это не принято". Он был строг. Но с такой же строгостью он относился и к самому себе. Во всем и всегда. И поэтому ему доверяли, его беспрекословно слушались. Студенты его любили. Еще и потому, что в нем всегда ощущали заботу, отцовскую ненавязчивую опеку, он был щитом для нас, студентов. А для меня остался таким на всю жизнь.
В 1995 году делегация нашего училища поехала на фестиваль лучших театральных школ мира в Каракас. В составе делегации были Владимир Абрамович Этуш, Михаил Александрович Ульянов, тогда художественный руководитель театра Вахтангова, наш педагог и режиссер Владимир Владимирович Иванов, ну, и студенты, в числе которых посчастливилось быть и мне. Так вот в этой поездке Этуш создал нам абсолютно домашнюю обстановку. С утра мы репетировали, работали, а вечером он старался, чтобы никто не скучал, чтобы все поужинали, всем было весело и интересно. Все делегации должны были показать отрывки из произведений трех авторов: Чехова, Достоевского и Гарсиа Лорки. И вот однажды мы репетируем рассказ Чехова "Юбилей". В зале – и Этуш, и Ульянов, и Иванов. Предстоит ответственный показ на международной сцене. То ли от волнения, то ли от перегрузки, то ли просто от плохого настроения, мой партнер начал вести себя некорректно по отношению ко мне. Я попыталась его остановить. Но он только больше подпускал огня. Я не выдержала, расплакалась. "Товарищи, - сказала я, - по-моему, так нельзя!" Этуш, который все, конечно, видел, встал, схватил пластиковый стул, на котором сидел, и швырнул его в моего партнера. Он удачно увернулся, но тут же вся спесь с него слетела. Этуш взял другой стул, сел на него, репетиции продолжались. Ни Иванов, ни Ульянов не проронили ни слова.
Защиту в лице Владимира Абрамовича я имела всю жизнь. И дело даже не в его действиях и словах, а в моем сознании, что такая защита есть всегда и везде.
Кстати, там, в Венесуэле Владимира Абрамовича обворовали. Как-то вечером мы пошли прогуляться по городу всей нашей командой, хотели пройти по магазинам, чтобы купить венесуэльских сувениров – кофе и ром. И вот идем мы обратно, чудесная погода, вечер, в отличном все настроении. Вдруг от лавочки на бульваре отделяется человечек небольшого роста в нелепой одежде – на нем был яркие желтые сапоги, шорты, майка-"алкоголичка". Это существо подходит к Этушу и начинает что-то говорить, при этом хлопая его по плечам: "Амиго! Эй! Салюто!" и что-то еще. Владимир Абрамович в ответ тоже стал похлопывать его плечам и с удивлением спрашивать: "Ты кто? Ты меня знаешь?" Мы стояли стайкой вокруг и смотрели на этот спектакль, разинув рты. Человечек этот как внезапно появился, так же быстро и исчез. А когда мы пришли в отель, Владимир Абрамович хлопнул себя по карману брюк: в нем не оказалось портмоне. Мы все были в шоке: ведь мы на улице стояли вокруг нашего педагога очень близко и все видели, но в какой момент он сумел вытащить кошелек из заднего кармана брюк?
- Миша, - спрашивает Владимир Абрамович Ульянова, - но ты-то рядом стоял, как же так?
Ульянов тоже в растерянности:
- Я ничего не заметил, я вообще подумал, что ты его знаешь, мало ли у тебя знакомых по всему свету…
Мы все были очень растроены произошедшим. Но не Этуш! Он весело сказал:
- Что ж, есть повод пойти в ресторан и выпить за филигранную работу нашего воришки!
Я начала работать в театре имени Вахтангова. С Владимиром Абрамовичем мы не встречались на сцене, но я чувствовала его пристальное внимание к себе. Он приходил на мои вводы, на мои премьеры. А первым моим вводом была Адельма в "Принцессе Турандот". Легендарный спектакль, легендарные актеры на сцене. У меня есть такое свойство – и не благоговею перед кумирами, не падаю в обморок при их виде. Я могу их боготворить и восхищаться, но при этом учиться у них, наблюдать за их филигранной работой, стараться им соответствовать на сцене и в кадре.
Владимир Абрамович для меня – эталон Актера. Он – глыба, человечище, ректор, профессор, народный и знаменитый. Но когда он оказывается на сцене, для него режиссер – генерал, а он всего лишь снайпер в режиссерской игре. Мы начали репетировать "Дядюшкин сон", и я еще раз поразилась его высочайшему профессионализму, концентрации на сцене, умению раствориться в том, что он делает. У него было особенное свойство – он всегда смотрел в глаза партнеру. Это далеко не всем актерам свойственно. Это качество честных профессионалов, которые все знают про себя, которым есть что нести зрителям.
А дальше случился в нашей с ним жизни Гольдинер ( спектакль по пьесе Виктора Шендеровича "Потерпевший Гольдинер"). Для меня предмет огромной гордости, что Владимир Абрамович сам выбрал меня в партнерши – в спектакле, между прочим, на двух человек. Он очень хотел сыграть эту роль. Еще до репетиций мы много говорили с ним о сюжете спектакля, о том, как нам строить отношения героев, какие варианты развития их отношений могут в принципе быть. И позже зал всегда делился на половины: одни свято верили, что герои будут вместе, несмотря на огромную разницу в возрасте. Другая половина твердо была убеждена, что наших героев будущего нет и быть не может. Эта была концепция Владимира Абрамовича, он именно этой реакции и ждал от зрителей.
А для них Гольдинер стал настоящим потрясением. Где бы мы ни играли спектакль, а мы часто ездили с ним на гастроли, зрители шли на него, в ожидании увидеть Этуша в воплощении его комического дара. А он раскрывался перед ними как большой драматический, глубоко трагический артист. И на сцене мы чувствовали это потрясение зала, звенящую тишину, долгую паузу перед взрывом аплодисментов в финале.
Однажды прямо во время спектакля нас подвела техника – оборвался технический шнур от наушника. И испугалась, а Владимир Абрамович весело шепнул мне: "Я не могу говорить!" Его эта ситуация рассмешила! Я сразу успокоилась и так развернула действие так, что зритель в зале ничего не понял. Я просто увезла сидящего в инвалидном кресле героя за сцену. Антракт пришлось объявить раньше времени, но второй действие мы начали с той сцены, которую не доиграли в первом акте. Он вообще был насмешливым, веселым человеком, ему не приходилось блистать чувством юмора, оно было его сущностью. Когда я начинала философствовать, рассуждать о разных сторонах нашей жизни, он говорил: "Витиевато, как французский забор, но все правильно!"
Он был органичен на сцене, в кадре, дома – в кругу друзей, на даче – в тулупе, в тапочках, с корзинкой, на концерте Мирей Матье, которую обожал и старался не пропускать ни одного ее выступления. Всегда оставался самим собой, не включал звезду, не кокетничал своей славой, которая была поистине всенародной.
Моей второй гордостью стало участие в фильме Сергея Батаева "Старый вояка". Сергей - молодой режиссер, его сокурсница по его просьбе написала сценарий на тему, которая волновала его всю жизнь – про своего деда, свою семью. В роли старого вояки он видел только Этуша. Владимиру Абрамовичу тема войны была близка, он не мог не согласиться. Режиссер предложил ему самому выбрать актрису на роль дочери - и вот я попала в фильм.
Сергей так хотел снимать Этуша, что организовал все быстро и четко. Съемки шли три дня в Тверской области. И опять Владимир Абрамович меня поразил. Он всегда вовремя был готов к съемкам, несмотря на возраст, несмотря на жару и комаров. А комары жарили так, что мы буквально не знали, куда от них деться. Однажды мы приготовились к съемкам, а операторы никак не появлялись. Владимир Абрамович начал сердиться: "Почему не снимаем? Где все?" Оказалось, что операторы решили снять красивый кадр, им для этого понадобились рабочие леса, которые они попросили на соседней стройке. Причем, за аренду лесов заплатили деньги. Но не успели операторы залезть на эти леса, как приехал хозяин, страшно рассердился и леса отобрал. Про то, что за них заплатили, ему рабочие не сказали. А хозяин вошел в раж, вызвал полицию, операторов забрали в отделение. Я рассказываю своему любимому партнеру, что операторов забрали в камеру. "За что?" - спрашивает он. "Да вот, - говорю, - они леса украли". Владимир Абрамович удивленно поднял брови. Над ним сосны шумят, он оглядывает лес вокруг нас и говорит: "А нах… им леса? Вот же они!" Шутки шутками, а мы в чем были, в костюмах, телогрейках и сапогах поехали выручать наших из отделения. Ну, вот тут пришлось включить звезд…
Вот такие "три счастливых дня" были у меня на съемках рядом с Владимиром Абрамовичем.
Теперь, когда он ушел на небо по своим делам, я очень остро ощущаю свою беззащитность. Я потеряла человека, за спиной которого всегда чувствовала себя в безопасности. Он прожил бесконечно счастливую и достойную жизнь, но как же его не хватает сейчас!

https://belan-olga.livejournal.com/3403259.html