Булат ОКУДЖАВА |
|
Эй, бармен, а налей-ка мне счастья! |
oтТаша
"Эй, бармен,
а налей-ка мне счастья!
Да побольше фужер!
А потом повтори-
От тоски сердце рвётся
на части-
Что ж ты медлишь?
Быстрей!
Черт тебя побери!
Помянуть, захотела)))
Что сказал?
Да какие поминки?
Слёзы?
Нет-
Это капли дождя на щеках-
Перепачканы грязью ботинки-
И душа,
как в оковах, зажата в руках)))
Эх, бармен-
Ну давай без вопросов-
Не охота сейчас ни о чем говорить-
Нет огня,
чтоб поджечь папиросу?
Не курила сто лет,
но хочу закурить)))
"Вот фужер-
Счастье солнцем искрится-
Не хочу смаковать-
Выпью залпом до дна!
Не спасло-
Никуда не годится-
Счастье пьют ведь вдвоём-
Я сегодня одна)))
Эй, бармен,
а налей-ка мне водки!"
" Да побольше фужер! А потом повтори!
Нет для счастья удачней находки!
Мне б забыться сейчас-
Черт меня побери!"
Страницу и огонь,
зерно и жернова,
секиры остриё
и усечённый волос...
Всё сохраняет Бог,
особенно слова
прощенья и любви
как собственный свой голос.
художник Fabian Perez
автор строк Наталья Маржан
|
О, КОГДА-НИБУДЬ, КОГДА?.... Геннадий Шпаликов |
| БЕССОННИЦА Бессонница, бываешь ты рекой, Болотом, озером и свыше наказаньем, А иногда бываешь никакой, Никем, ничем — без роду и названья. Насмешливо за шиворот берешь, Осудишь, в полночь одного посадишь, Насмешливо весь мир перевернешь И шпоры всадишь. Бессонница... Ты девочка какая? А может быть, ты рыба? Скажем, язь? А может быть, ты девочка нагая, Которая приходит не спросясь? Она меня не слушала, А только кашу кушала И думала: прибрать бы, а может, постирать, А может, вроде свадьбы чего-нибудь сыграть? Чего-то, вроде, около,— Кружилось в голове, Оно болотом скокало, То справа, то левей. Я говорю: не уходи, Ночь занимается. Ночь впереди и позади, Лежать и маяться. А ей-то, господи, куда? Мороз, пороша. Беда с бессонницей, беда,— Со мною тоже.  Ах улицы, единственный приют, Не для бездомных — Для живущих в городе. Мне улицы покоя не дают, Они мои товарищи и вороги. Мне кажется — не я по ним иду, А подчиняюсь, двигаю ногами, А улицы ведут меня, ведут, По заданной единожды программе. Программе переулков дорогих, Намерений веселых и благих. Декабрь 1963 О, когда-нибудь, когда? Сяду я себя забуду, Ненадолго — навсегда, Повсеместно и повсюду. Все забуду, разучусь, И разуюсь и разденусь, Сам с собою разлучусь От себя куда-то денусь. Декабрь 1973 | Рано утром волна окатит Белоснежной своей водой, И покажется в небе катер Замечательно молодой. Мимо пристаней и черешен, Отделенный речной водой, Появляется в небе леший Замечательно молодой. Драют палубу там матросы, Капитана зовут на «ты», И на девочек там подросток Сыплет яблоки и цветы. Ах, как рады марины и кати В сентябре или там — в феврале, Что летает по небу катер, По веселой, по круглой земле. Не летучим себе, не голландцем, А спокойно, средь бела дня, Он российским летит новобранцем, Он рукою коснулся меня. Пролетая в траве или дыме, Успевает трубой проорать — Молодыми жить, молодыми — Молодыми — не умирать. Ах, ты катер, ты мой приятель Над веселием и бедой, В белом небе весенний катер Замечательно молодой. Я к вам травою прорасту, Попробую к вам дотянуться, Как почка тянется к листу Вся в ожидании проснуться. Однажды утром зацвести, Пока ее никто не видит, А уж на ней роса блестит И сохнет, если солнце выйдет. Оно восходит каждый раз И согревает нашу землю, И достигает ваших глаз, А я ему уже не внемлю. Не приоткроет мне оно Опущенные тяжко веки, И обо мне грустить смешно, Как о реальном человеке. А я — осенняя трава, Летящие по ветру листья, Но мысль об этом не нова, Принадлежит к разряду истин. Желанье вечное гнетет, Травой хотя бы сохраниться — Она весною прорастет И к жизни присоединится. |
|
Я не помню где читал я строки |
|
|
Кабы знать, что случится... |
|
|
Я боюсь раствориться в толпе безнадежных и серых... |
|
|
СТАРЫЕ ПИСЬМА |
СТАРЫЕ ПИСЬМА
Афанасий Фет
Pietro Rotari.
Давно забытые, под легким слоем пыли,
Черты заветные, вы вновь передо мной
И в час душевных мук мгновенно воскресили
Всё, что давно-давно, утрачено душой….
|
Интересные работы / Гришин И |
|
НАЗНАЧЬ МНЕ СВИДАНЬЕ..... Мария Петровых |
Приходил по ночам...
Пастернак
За одиночество, за ночь,
Простертую во днях,
За то, что ты не смог помочь,
За то, что я лишь прах,
За то, что ты не смог любить,
За грохот пустоты...
Довольно! Этому не быть.
За все ответишь ты.
Ты мне являлся по ночам,
Мгновенно озарив.
Ты был началом всех начал,
Звучаньем первых рифм.
Являлся, чтоб дрожала мгла
Световращеньем строф,
Чтоб насмерть я изнемогла
От щедрости даров.
Ты был безгласен, и незрим,
И полон тайных сил,
Как темнокрылый Серафим,
Что Бога оскорбил.
Ты кровь мою наполнил тьмой,
Гуденьем диких сфер,
Любовью (ты был только мой!),
Любовью свыше мер.
Ты позабыл меня давно,
Но я тебя найду.
Не знаю где. Не знаю. Но
В полуночном бреду
Возможно все...
По склонам скал
Наверх (а эхо - вниз).
Ты здесь, наверно, тосковал -
Здесь мрак плотней навис,
Здесь бесноватых молний пляс,
И треск сухих комет,
И близость беззакатных глаз,
Дающих тьму и свет.
Ты близок. Путь смертельных круч
Окончен. Вперебой
Толкутся звезды. Залежь туч.
И бредится тобой.
Ты здесь. Но звездная стена
Увидеть не дает.
Я прошибаю брешь. Она
Надтреснута, и вот
Я в брызгах радости, в лучах,
В лохмотьях темноты,
И, распростертая во прах,
Смотреть не смею: Ты!
Клубится мгла твоих волос,
И мрачен мрамор лба.
Твои глаза - предвестье гроз,
Мой рок, моя судьба...
Глаза!- Разросшаяся ночь,
Хранилище зарниц...
Ветрищу двигаться невмочь
Сквозь душный шум ресниц.
За одиночество... Не верь!
О, мне ли мстить - зови...
Иду, мой демон,- в счастье, в смерть
В предел земной любви.
1929 |
|
Анна Ахматова:От любви твоей загадочной... |
|
Мелькают дни |
|
|
Дмитрий Быков. О нас |
 Как мы любим себя! Как жалеем! Как бронируем место в раю! Как убого, как жалко лелеем Угнетенность, отдельность свою! Сотню раз запятнавшись обманом, Двести раз растворившись в чужом — Как любуемся собственным кланом, Как надежно его бережем! Как, ответ заменив многоточьем, Умолчаньем, сравненьем хромым, Мы себе обреченность пророчим И свою уязвленность храним! Как, последнее робко припрятав, Выбирая вождей и связных, Люто любим своих супостатов — Ибо кто бы мы были без них? Мы, противники кормчих и зодчих, В вечном страхе, в холодном поту, Поднимавшие голову тотчас, Как с неё убирали пяту, Здесь, где главная наша заслуга — Усмехаться искусанным ртом, — Как мы все-таки любим… — Друг друга! Это все перевесит потом. фотограф: Eriks Racenis http://www.photoforum.ru/photo/556030/ |
|
«ТЫ ГОВОРИШЬ: «Я НЕ ТВОРИЛА ЗЛА...»..... Мария Петровых |
| «Ты говоришь: «Я не творила зла...» Но разве ты кого-нибудь спасла? А ведь, кого-то за руку схватив, Могла бы удержать, он был бы жив. Но даже тот неискупленный грех, И он не самый тяжкий изо всех, Ты за него страдаешь столько лет... Есть грех другой, ему прощенья нет,— Ты спряталась в глухую скорлупу, Ты замешалась в зыбкую толпу, Вошла в нее не как рассветный луч — Ты стала тучей в веренице туч. Где слово, что тебе я в руки дал, Чтоб добрый ликовал, а злой страдал? Скажи мне — как распорядилась им, Бесценным достоянием моим? Не прозвучало на земле оно, Не сказано, не произнесено. Уйди во мрак, не ведающий дна, Пускай тебя приимет сатана.» А тот вопит: «Не вем ее, не вем, Она при жизни не была ничем, Она моей при жизни не была, Она и вправду не творила зла. За что ее карать, за что казнить? Возьмешь ее на небо, может быть?» И я услышу скорбный стон небес, И как внизу расхохотался бес, И только в том спасение мое, Что сгину — провалюсь в небытие. <1970-е> О сердце человечье, ты все в кровоподтеках, Не мучься, не терзайся, отдохни! Ты свыкнешься с увечьем, все дело только в сроках, А как тепло на солнце и легко в тени! Не мучься, не терзайся, родное, дорогое, Не мучься, не терзайся, отдохни! Увечья не излечит мгновение покоя, Но как тепло на солнце и как легко в тени! 1968 | ТРЕВОГА Мне слышится — кто-то, у самого края Зовет меня. Кто-то зовет, умирая, А кто — я не знаю, не знаю, куда Бежать мне, но с кем-то, но где-то беда, И надо туда, и скорее, скорее — Быть может, спасу, унесу, отогрею, Быть может, успею, а ноги дрожат, И сердце мертвеет, и ужасом сжат Весь мир, где недвижно стою, озираясь, И вслушиваюсь, и постигнуть стараюсь — Чей голос?.. И, сжата тревожной тоской, Сама призываю последний покой. Ноябрь 1971 Ни ахматовской кротости, Ни цветаевской ярости - Поначалу от робости, А позднее от старости. Не напрасно ли прожито Столько лет в этой местности? Кто же все-таки, кто же ты? Отзовись из безвестности!.. О, как сердце отравлено Немотой многолетнею! Что же будет оставлено В ту минуту последнюю? Лишь начало мелодии, Лишь мотив обещания, Лишь мученье бесплодия, Лишь позор обнищания. Лишь тростник заколышется Тем напевом, чуть начатым... Пусть кому-то послышится, Как поет он, как плачет он. 1967 |
|
ШЛЯПКА |
|
Уютный вечер |
|
|
Я не знаю, что чувствуют Боги... |
|
Я плачу с Россией... (к 175 летию со дня гибели А.С. Пушкина) |
10 февраля (29 января по старому стилю) 2012 года исполнится 175 лет со дня гибели Александра Сергеевича Пушкина. "Состоявший в ведомстве Министерства иностранных дел титулярный советник в звании камер-юнкера Александр Пушкин сего числа после кратковременной болезни умер, о чем долгом моим поставляю донести сему Департаменту", - так по-канцелярски сухо, некий высокий чиновник в должности экзекутора Министерства иностранных дел сообщал в Департамент хозяйственных и счетных дел 29 января 1837 года о смерти великого поэта России. Ни капли эмоций, ни капли печали, ни капли сочувствия и понимания, что же на само деле произошло. Был человек и нет человека, нет просто какой-то там счетной единицы. Но ведь на само-то деле произошло страшное: "Милый, светлый Пушкин, тебя нет!.. Я плачу с Россией, плачу с друзьями его, плачу с несчастными жертвами (виноватыми или нет) ужасного происшествия. Поздравьте от меня петербургское общество, оно сработало славное дело: пошлыми сплетнями, низкою завистью к гению и к красоте оно довело драму, им сочиненную к развязке; поздравьте его, оно того стоит. Бедная Россия! Одна звезда за другою гаснет на твоем пустынном небе...", - а так вот писал уже тот, кто понимал что такое Пушкин для России - А.Н. Карамзин - Е.А. Карамзиной 12 февраля 1837 года. "Я плачу с Россией!" - так могли бы сказать многие тогда и так до сих пор говорят 10 февраля, когда поминают Пушкина.
Наумов А.А. Последняя дуэль Пушкина 1885
Память о Пушкине начали хранить с первых минут после его кончины: на Мойке, 12 художники и скульпторы делали свои зарисовки уже мертвого поэта, тогда же была снята и его посмертная маска. Настоящее же собирание пушкинских реликвий началось более 100 лет назад, когда в библиотеку Александровского лицея под Петербургом стали поступать первые экспонаты. Затем они были переданы Пушкинскому дому, который был создан по инициативе К. Р. (Великого князя Константина Романова) к 100-летнему юбилею со Дня рождения поэта. Это был памятник нового типа: архивное, музейное и научно-исследовательское учреждение с главной целью изучения и издания наследия А.С. Пушкина; также было приобретено в казну имение Пушкиных "Михайловское", реставрирована и взята под охрану государством могила поэта. Но удивительная вещь, многое, мы русские люди, открываем для себя только сейчас, узнаем то, что когда-то было известно всем мало-мальски образованным людям России. Среди памятных юбилейных изданий А.С.Пушкина есть и чудесный шеститомный труд, с литографиями, картинами и удивительными статьями о поэте и обо всем, что с ним связано. Издание увидело свет в 1907 году в "Библиотеке Великих писателей" знаменитых Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона. Большое место а нем отведено последним часам Пушкина и увековечиванию памяти о нем. Думаю что некоторые иллюстрации и факты будут интересны сегодняшним любителям творчества поэта...
|
...и давай, мой друг, по первой... |
|
|
Без заголовка |
Их образ жизни
Чем эти самые живут,
Что вот на паре ног проходят?
Пьют и едят, едят и пьют -
И в этом жизни смысл находят...
Надуть, нажиться, обокрасть,
Растлить, унизить, сделать больно...
Какая ж им иная страсть?
Ведь им и этого довольно!
И эти-то, на паре ног,
Так называемые люди
"Живут себе"... И имя Блок
Для них, погрязших в мерзком блуде,-
Бессмысленный, нелепый слог...
Игорь Северянин 1923 г.
|
Не верю, не боюсь и не прошу... |
|
