в статье высказывание о гуманитариях показалось интересным: "ты прикован к ненавидимой Родине своей несчастной гуманитарной профессией общего профиля, завязанной на язык и связи в тусовке" - если опустить всякое "ненавидимая родина" и общий получающийся негативный образ человека, то ведь с гуманитариями (профессиональными, у кого на этом всё построено, а не профиль образования), действительно, частенько так дело и обстоит, в смысле привязанности из-за языка, культуры, которая вообще во всём - то объектов и методов изучения, до непосредственно практики работы... даже не привязанности - а как скелет, мышцы: чем дальше, тем больше нарастает на это всё остальное. чем глубже, профессиональнее этим занимаешься - тем сильнее увязаешь.

Да, есть такой момент, причём, лет 15 назад получил хождение даже термин «языковая интеллигенция», в смысле что-то вроде, как раз, «интеллигенции общего профиля», некоего социального слоя, занимающегося эстетикой, дискурсивным и прочим творчеством в поле культуры. (Кстати, и в СССР, например, была «техническая интеллигенция», профессионально относимая к области естественных наук и технологий, и «творческая интеллигенция» — фицияльные деятели искусства... Они сильно разделялись.) Так вот, по-моему, автор под гуманитариями имел ввиду не столько гуманитариев вообще, сколько деятелей культуры и искусства, а под «общим профилем» — как раз, принадлежность к культурному полю, но не к гуманитарным наукам. Например, тот же иркутский историк и колумнист «автор статей, текстов и постов», автор известного журнала если он профессиональный историк, вполне-себе мог бы преподавать  китайцам  в каком-нибудь американском университете, наши лингвисты Кравченко и Каплуненко вполне-себе гастролировали по разным западным университетам с курсами лекций, психологи, опять же — ну, может, и не особо хорошо вписываются, но при известном старании — да. А вот для разного рода  властителей дум  творческой интеллигенции, для которой, в общем-то, светская жизнь и пребывание в публичном поле являются основной, а то и единственной профессией, смена среды — это обнуление социального счёта.

К разговору про «языковую интеллигенцию» искал-искал, да не нашёл ссылку, пробегавшую у иванов-петрова, на статью некоего «высокофункционирующего» эмигранта-профессора о гуманитаристике, вернее, об отсталости всего русского (включая и языковое поле) в плане гуманитаристики, если забить на тематику неполноценности русского культурного поля и языка, там развёрнуто высказывалась одна общая мысль, если кратко, то мысль о том, что в принципе, для естественных наук (например, физики, химии, био-гео-логии) и искусств (например, математики и программирования) такое явление, как иностранный специалист, что-то с диким акцентом и путаясь в английских словах объясняющей по своему предмету — дело вполне допустимое, но с гуманитаристикой такой номер не проходит, ибо особенность гуманитарной сферы, в отличие от естественное, в том, что она ориентирована в значительной мере на генерацию текстов, качество которых у авторов, не интегрированных в достаточной мере в культурное поле, получается неудовлетворительным. Естествознанию текст как таковой пофиг, а в гуманитаристике текст — это критерий оценки и повод к дисквалификации.

про идеологический фарш - вот такой нашла маленький кусочек готовой котлетки или тефтельки, цитата с сайта "Вселенная Метро": "Герои двух постапокалиптических эпосов встречаются в этом романе, чтобы отутюжить обитателей Рублевки, не только выживших после ядерной войны, но и живущих там краше прежнего. Торжество классовой справедливости в новой книге Сергея Антонова, и новый жанр в нашей серии: трэш-бастер".
Это аннотация к роману "Рублёвка-2" (правда, пока не разобралась, это создатели аннотации так иронизируют-саркастируют, или вполне серьёзно, что книга действительно об этом и такова, как они написали).
А вообще, на сайте написано, что в это серии уже 50 книг написано! Видимо, кто-то с удовольствием эту серию читает. И, как обнаруживает незамутнённый пользователь, кто-то не только читает, но и играет :)
А по поводу игр - мне кажется, что в поп-массовых компьютерных играх, как ты говоришь, "идеологический фарш" вполне приемлем, учитывая, что большинство из них и делаются таким образом, чтобы "хороший-плохой", как в сказке, были очевидны и понятны. А уже как раз отличительны и особенны те игры, где есть дополнительная психологическая или социальная составляющая, точнее, где игрок должен дополнительно, кроме того, что обычно применяется для того, чтобы играть, напрягать ещё и СВОЮ психологическую или социальную составляющую :) И у меня создаётся такое впечатление, что в таких играх и всё остальное - сюжет, качество рисовки, графики, музыки, диалогов и всего другого, - оно тоже существенно отличается от того, что предлагается в поп-массовых играх. Уж не знаю, это так получается от того, что тот, кто задумывает такую игру, "режиссирует" и "продюссирует" её, изначально в это закладывается и это специально отслеживает, то есть разработчики всех аспектов такие привлекаются, что они это умеют-могут, или ещё почему... Вплоть до того, что в них появляются всякие новинки, изюминки, необычности, нестандартности, что-то несвойственное играм в целом.

Что касается трешбастеров и трешературы вообще, то думаю, слова «торжество классовой справедливости» — это ирония, точнее, просто стёб, красное словцо такое, бугагашечка, ибо представление нынешних «философов» от масскульта понимает «классовую справедливость» не как этическую категорию, а как мем-аллюзию, то есть как способ вычурно назвать ситуацию, когда кто-то кого-то грабит, типа «раскулачивает», понятное дело, грабят того, у кого есть что взять. Да что там говорить о вменяемом толковании «классовой справедливости», когда, не то, что идея или идеология, а даже само понятие даже социальной справедливости является чаще вызывает пренебрежение, смешки и улюлюкание...

Говоря об идеологическом фарше в книге и игре, я имел ввиду более конкретные вещи, точнее, агрессивное, если не целенаправленное, то целеустремлённое навязывание определённых представлений, суждений. Например, в том же «Метро 2033» читателю и игроку просто молотком вдалбливается представление о фактической идентичности «красных» и «фашистов», то есть СССР и Третьего Рейха, причём, делается это посредством демонстрации узнаваемых деталей того и другого в виде штампов с последующим внушением предзаданных моральных оценок, то есть при этом, общая-то картина мира, она же «вселенная Метро» — бредовая, а вот эти представления — вполне-себе выбиваются из общей бредовости и направлены на атаку на вполне реальное человеческое мировоззрение. Я под фаршем имел ввиду, в первую очередь, явную направленность идеологии и целеустремлённость её навязывания, но вообще, готов даже согласиться с идеей, в отличие от «социально озабоченного» (типа меня) индивида, человек, не заморачивающийся политикой и/или, тем более, (около)социальным философствованием, что под этим можно понимать и как насыщенность, «нафаршированность» произведения идеологией.

В этой связи, кстати, могу ещё на шаг продолжить уже многократно высказанное наблюдение: в Новом Времени, точнее, преимущественно в двадцатом веке литературный жанр утопии кончился, как когда-то жанр рыцарского романа, и влился в жанр антиутопии, что говорит о том, что до массового сознания дошло, что «хороших» утопий не бывает. Новый шаг сей эволюции привёл к тому, что теперь, уже в двадцать первом веке, и жанр антиутопии, можно сказать, закончился, под окончанием я (в отличие от случая с рыцарским романом и утопией) подразумеваю вырождение жанра. Под вырождением я понимаю либо постановку на поток, либо уход в треш (лично я для себя первое считаю частным случаем второго, но теоретически допускаю иное). Собственно, в литературе то, что ещё недавно относилось к антиутопии, стало трешературой. Поджанр техноантиутопии ещё как-то держится, возможно, из-за «наследственных» ассоциаций с научной фантастикой, а возможно, из-за нахождения «на волне» происшедшей совсем недавно информационной революции, которая, как раз, и смыла все прочие антиутопии в треш; а остальное — quah...

Про поп-массовые игры, мне, честно говоря, не особо понятно, что имеется ввиду, толи это мультиплееры, толи сетевые игры, толи игры, ориентированные на массовый вкус «массового пользователя», ибо с играми, на данный момент, всё обстоит довольно мутно ввиду общей неустоявшести системы: мне думается, что если девяностые — это эпоха, когда игры уже стали массовыми, но, скорее, относились к компьютерам и ИТ, нежели к культуре, нулевые — это эпоха такого авангарда, когда игры уже можно было отнести к искусству, но только к экспериментальному, а вот «первые» — это, как раз, то время, когда игры из эксперимента превращаются в вид современного искусства, поэтому тут концепты не особо устоялись, перспектива взгляда назад очень короткая — и от того, как именно определить поп-массовость, очень сильно зависит дальнейший ход рассуждения.

Если ориентироваться на поп-массовость как на вкус, тут получается вот, какая штука. Массовость для игр важнее, чем для литературы и даже для кино ввиду того, что сборы от игр куда меньше, чем сборы от кино, при этом, если киноблокбастер с кучей спецэффектов снимается за пару месяцев, максимум, чуть больше полугода, то для большой компании средний временной период создания более-менее объёмной игры с нуля — года 3-4, а сиквела-приквела-шмиквела по уже накатанным рельсам — год как минимум. С мелкими компаниями всё куда печальнее, только сроки, исчисляемые годами, удлинять уже некуда, поэтому там расплачиваются уже не временем разработки, а качеством и проработкой игры.

Было дело, я интересовался на ютуби паровыми машинами, было интересно, как это всё работало, ибо, если мы ещё можем себе представить пароход или паровоз, то, например, машину или автобус с паровым двигателем представить трудно, и кстати, лично меня-то сперва заинтересовало, были ли такие в принципе. Так вот, смотрел я старые машины, читал про них, и тут меня посетило дежавю, то есть заметил я то же, что заметил в девяностые ещё, когда интересовался, как устроена иностранная электроника (магнитофоны итп), особенно, та, с которой, по убеждению многих, «сдиралась» советская. А наблюдение такое: в СССР, как в раннем СССР с двигателями и машинами, так в позднем СССР с электроникой, магнитофонами и компьютерами проводилась просто огромная техническая, инженерная работа по отсеву, исключению плохих идей и неудачных решений, и уже потом адаптацией хорошего и удачного под отечественные технологии. Кстати, с цензурой в СССР, как оказалось, дело обстояло примерно так же: иностранные фильмы, которые фициялльно демонстрировались в СССР — это были, в основном, очень хорошие фильмы, музыка, которая издавалась в СССР — это была, в основном, очень хорошая, если сравнивать с полной картиной всего, что было на Западе, музыка, а литература — это, вообще, притча во языцех, уже только ленивый не написал (хотя вру, написали даже ленивые) о впечатлениях от того, как, прочитав одну советскую книгу некоего зарубежного автора, добирались до вожделенного собрания сочинений, и оказывалось, что та книга, которую «пропустила» советская цензура, есть лучшая у него, если не, вообще, единственная, которую стоит читать. Но если искусство — это во многом дело вкуса, то с техникой всё куда объективнее. Понятное дело, удачных реализаций всегда больше, чем неудачных, а плохих идей — чем хороших, и для того, чтобы отбирать лучшее, надо, чтобы было и всё остальное, то есть то, из которого и можно выбирать.

Идеи же — дело такое, они летают в воздухе, аки молекулы газов, содержание которых в этом самом воздухе мало, для дыхания нужно пропускать через себя очень большой объём воздуха на единицу времени. Идеи — выскакивают то там, то сям как побочный продукт активности поиска, эксперимента, новых идей — везде и всегда крохи. И с играми получается такая штука: вот делает некая компания некую игру, они придумали некую особенную фишку, вокруг которой всё и выстраивают. А фишка, она — маленькая. И если её всё время использовать или выстраивать вокруг неё слишком долго, то всё будет повторяться, становится однообразным. Чтобы сделать что-то увлекательное, фишек нужно много (а придумываются-то они по чуть-чуть, по мелочи), а много фишек нужно ещё как-то более-менее гармонично увязать между собой, и вот именно это, соединение и гармоничное взаимоувязывание многих фишек, придуманных многими разными людьми и коллективами, в одной игре делает её массовой. Массовые игры — это такие своего рода сливки с поля всеобщего эксперимента, производимые в промышленных масштабах. Я думаю, что вопросы именно качества, в том числе и качества рисовки, зависят, по крайней мере, сейчас, скорее, от количества привлечённых к разработке игры ресурсов, чем от каких-то особенных идей, и в этом тоже проявляется высокая важность массовости для игр.

ЗЫ: Уже после написанного пришёл вариант понимания поп-массовых игр как игр сюжетных, то есть с фабулой (в противовес симуляторам, спортивным, логическим итп), что, логичнее в плане связи с литературой, в том числе, и ближе к теме с Метром, но это отдельная сказка.

а не надо ходить ни в какую библиотеку. она к вам сама придёт. возможно, даже с собакой. или драконом, наверное, это в зависимости от того, сколько вы ей, библиотеке, книжек не вернули. усядется и даже весь чай выпьет, пока вы к ней привыкать будете и руками махать и пальцами щёлкать в попытках её слегка ужать, свернуть и на стеночку повесить... вот как оно будет:





(а ещё там у юноши-ведущего такой голос, как будто он сам ненастоящий, как будто он какая-то металлическая штука типа микрофона и голосовой автоматической озвучки, или, например, как будто он передаётся откуда-то с Плутона и голос становится исключительно механизированно-механистично-странным и неживым. Вообще у него речь похожа на то, как в автобусах или в телефонах каких-нибудь автодозванивающихся служб читается запись, когда отдельные слова начитаны кем-то когда-то отдельно, а теперь складываются в речь - и звучание, и интонации, и произношение такие... ненастоящие, не речь, а озвучка. Это, видимо, особенность речи выступающих американцев - она же у него и чёткая, и ясная, и вроде интонированная так, чтобы нужное выделять, чтобы слушалось легче, но как-то странно, как в тех автобусах и телефонах, как-то не по-живому интонированная. Такое вот с непривычки восприятие.)