Я жила в США с 2001 по 2004, многие вещи, которые я буду описывать, вероятно, уже устарели. Многие сейчас будут нам более понятны и близки, чем если бы я описывала их сразу, в 00х. Их не было у нас тогда, но есть сейчас – полностью или частично.  Жила я в маленьком городе на севере, как раз посреди «ладони» между Великих Озер, на границе земель резерваций – как называла это моя подруга: “in the middle of nothing”. Бывала, проездом или несколько дней-недель - в LA (и округа), NY (и пригородный горный резорт), Чикаго, Детройте (и пригород), Анн-Арбор +/- мелкие места по пути. Общалась с американцами, европейцами, индийцами, африканцами, тайцами и жителями Балкан; студентами, фермерами, профессорами, реднеками, мелкими предпринимателями, чиновниками, художниками, музыкантами, социальными работниками, работниками машиностроительных заводов, столовскими, охранниками в тюрьме, психологами; имеющими официальный статус, гражданами и живущими незаконно и работающими undertable. Отрабатывая стипендию, я работала на 2 (1 семестр - на 3) кафедрах и в столовой, выполняя разные функции: анализ результатов экспериментов, расчет первичных данных в синтаксисе SPSS, контроль лабораторной техники, мойка посуды, салаты, гамбургеры, рецепшн; также однажды работала undertable. Ходила в бары, рестораны, клубы, спортцентр, но больше всего, конечно, зависала в нашей библиотеке. Однажды я даже спела со сцены какую-то украинскую песню под сопровождение мексиканской гитары перед парой сотен людей на International Night. Все это – чтоб описать базу, откуда я брала информацию.

Психофизиология.

1. “Не удивляйся, у них тут у всех нервный тик. Это от недостатка сенсорики”– первое, что мне сказали в нашей компании через несколько дней после приезда. Вернее, назвали они его иначе, но визуально это больше всего похоже на тик. Сидя на стуле в аудитории или болтая с кем-то, молодые американцы начинают раскачивать рукой или ногой. Делается это механически, не осознается. Это автоматизм. Примерно, как живущий один человек разговаривает с собой вслух.
2. СДВГ. Процент детей с СДВГ очень велик. Это явление возникло внезапно в 80х, взрывообразно увеличилось в течение очень короткого времени. К 00-м дети с СДВГ составляли уже, не буду врать, что-то около 10-20%.
3. Дислексия. Одновременно и параллельно этому так же взрывообразно увеличился процент детей и взрослых с диклексией. Это стало уже до такой степени нормой, что в университетах профессора готовят параллельные раздаточные материалы для тех, кто не может читать, и в самом начале курса просят предупреждать, чтоб это не стало сюрпризом к экзаменам.
4. Альцгеймера. Начал наблюдаться и так же активно распространился в те же годы, стал одной из самых обсуждаемых тем возрастной психологии и психиатрии. В  те годы у нас о нем даже не слышали, а в учебниках по психиатрии был только синильный психоз. В США к тому времени уже делались анализы клеточных срезов мозга.
5. Депрессия. В те годы ее предпочитали умалчивать. Сейчас на антидепрессантах или обезболивающих сидит примерно 1/4-1/5 населения. Да и тогда сидели (“Нация прозака” была снята не на пустом месте в 2001г.), просто говорить об этом постыдно, потому что это нарушает религиозное мировоззрение американцев. Об этом позднее.

Это только те симптомы, которые я могу сейчас вспомнить. Кажется, что они разрозненные. Но, по крайней мере, первые 3 связываются вместе железно. И это было замечено еще Конрадом Лоренцом много десятилетий назад. В его “Агрессия. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества” есть мимолетный эпизод о том, как некий приятель-профессор из Америки приехал к нему в гости в Европу, и с каким содроганием рассказывал о детях в США, т.о. о принятой в США системе воспитания детей. Лоренц называет таких детей “бесфрустрационными” или “нефрустрированными”.

Что он имел в виду. В США запрещено применять запретительную систему к детям. Любую и в любой форме, и закрепелено это на законодательном уровне вплоть до отнятия ребенка из семьи и отправки родителей в тюрьму. Родитель не может шлепнуть ребенка (не то, что бы это не делалось в бедных слоях, где никто не проверяет – и шлепают, и избивают, и убивают), повысить голос или даже запретить ребенку что-либо. Он может только договариваться с ребенком. И это только на первый взгляд “а ну и что?” Родитель может потерять ребенка навсегда или сесть в тюрьму (или оба) уже если ребенок споткнется, поставит себе синяк, и не сможет внятно и логично объяснить в школе, откуда этот синяк взялся. Если ребенок не захочет учиться, устроит скандал и упомянет об этом в школе (принуждение). Если родитель оставит ребенка (до 14 лет) в собственном доме одного, выйдя на несколько минут по делам. Если ребенок раскричится и расхулиганится, и родитель шлепнет того по попе, чтоб утихомирить – и при этом будут свидетели. Все, тут лучше сразу ложиться на землю и руки за спину. Т.е. запрещено вообще все, что может вызвать неудовольствие ребенка. Но насколько это выполнимо?

Понятно, что договориться, расписать правила поведения и логично доказать необходимость, например, играть на той же скрипочке, мыть руки, читать, писать, не кричать, убирать, сосредотачиваться и приглушать активность мелкому, у которого (вспоминаем возрастную психологию) еще не развиты:

а) системы торможения

б) не установлено внимание, которое скачет каждые несколько секунд, и не может сфокусироваться и имеет очень узкое поле

в) ненатренирована память

г) не отработана моторика, не только мелкая (шитье, вышивание, рисование), но моторика вообще. А следовательно, и не установлены связи между конечностями и мозгом, не получили развитие зоны, связанные со счетом, геометрией и восприятием цвета, формы

д) отсутствует способность к мышлению и анализу информации, поскольку сама по себе она не развивается (вот, сюрприз!), а развивать ее, прилагая усилия извне, родителям запрещено

е) слабые волевые процессы и отсутствует умение управлять своими эмоциями, понимать их, принимать решение, делать целеполагание, проявлять устойчивость

- в общем, мы имеем дело с нормальным, стандартным ребенком до 10-15 лет, которому не хочется убирать в комнате, чистить зубы, вести себя тихо, и – верх насилия! – читать и писать, а хочется носиться по дому, все переворачивать, всех задирать и проявлять нормальную здоровую активность нормального здорового физически ребенка. И вот, перед родителем стоит задача: как научить такого ребенка читать, писать, выполнять элементарное самообслуживание и не очень сильно доставать всех вокруг, если его нельзя заставлять, наказывать, приказывать, повелевать, но можно только читать многочасовые лекции и заключать договоры. Насколько это реально? – Снова проходимся по процессам.

Моторика– он не может контролировать моторику сам, но вам запрещено его фиксировать и учить делать это, применяя физическое усилие (например, взяв на руки и унеся с территории – если он кричит и выражает недовольство. А он будет и кричать, и выражать недовольство).

Внимание. Лекция – это, конечно, хорошо. Но если он слышит только первые 10-15 секунд речи, много он поймет из вашего доказательства, почему “это хорошо, а это плохо”?

Память. Еще через 30 секунд он забыл, с чего все началось.

Мышление. Вы могли бы заключать договоры и пакты, если бы у него было развито абстрактное мышление. Или хотя бы конкретно-прикладное, на примерах задачек про ежиков и яблочки. Но и его нет.

Эмоции и воля.И кто вы в глазах такого ребенка? Правильно, тупой деспот и сатрап, непонятно о чем нудящий и противный, и мешающий получить то, что хочется прямо сейчас. Станет ли он напрягать свои волевые процессы ради “Томми, надо читать, милый”?

Теперь сдвигаемся в социалку.

Да, все мы – высоколобые и особоодухотворенные особи, конечно. Физиология и стадные процессы – это не про нас. Но, тем не менее, сколько бы мы ни отворачивались от явлений иерархии, они от нас не отвернулись. Ни один ребенок в мире (и ни один ученик/студент) не сможет почувствовать уважение, а следовательно, не сочтет образцом для подражания, не станет учиться и копировать того, кто слабее и бесправнее его самого. Если вы не можете взять это существо за шкирку и легонько потрясти, хотя бы потенциально и чисто теоретически (будучи до мозга костей либерально-прогрессивным родителем/воспитателем/учителем), и он это знает – то учиться у вас он не станет. Это, разумеется, не означает, что вы должны исполнять свою власть физически и регулярно. Достаточно того, чтоб ученик знал, что она у вас есть, эта власть, и она была бы реально существующей, а не придуманной.

Еще одно следствие. Для ребенка очень важно ощущать близость не только духовную, но и физическую. Которая будет проявляться не только в поглаживаниях и похвале, но, также и в ориентирах, указаниях и установлении границ. Если вы идете с малышом по улице, где ездят машины, и читаете ему лекцию о вреде попадания на проезжую часть, но не делаете и движения, чтоб схватить его – такого контакта нет. Наоборот, если вы схватили его за полу, оттащили и совершенно непедагогично поорали, ребенок получает сигнал – мама/папа заботится обо мне, им не все равно, что я делаю, и что со мной произойдет, они меня любят. Если вам запрещено устанавливать границы и наказывать за их нарушение, ребенок будет проверять вас “на вшивость” все больше и больше, в поиске того момента, когда вы все же покажете, что вам не все равно, и что он для вас важен. А вам запрещено проявлять власть, запрещать, наказывать – а он проверяет – а вы не можете ответить. И вот, ребенок заходит все дальше в попытке найти доказательство того, что он любим. Если мама пойдет за мной в притон, когда я начну принимать наркотики, решает ребенок, то я начну принимать наркотики.

Сказать, что родители от этого становятся лучшими воспитателями - так нет. Они чувствуют себя жертвами шантажа, бесправными и беспомощными. Ребенок быстро просекает, как можно управлять родителями, как бывает в семьях, где бабушки "покупают" ребенка пирожками, а мама с папой используют его, чтоб решить свои проблемы (скажи папе, что он дебил! - а ты скажи маме, что если она потратит все на платье, мы не купим тебе велосипед). И через несколько лет тревоги родители самоустраняются, дожидаясь момента, когда можно будет сплавить ребенка в колледж, и занимаются личной жизнью. Хорошие семьи встречаются, но об этом мы поговорим позже.

Итак, что мы получаем.

Чем здоровее и витальнее ребенок, чем он энергичнее и больший потенциал интеллектуально-эмоциональный имеет, тем более он энергичен и любопытен. Тем больше он нуждается в переадресации этой энергии в мирное русло. Вот тут-то его бы взять за руку, посадить за бумагу с карандашами, дать красок, конструкторов и т.п. Но читать сложно, это требует усилий, напряжения, труда. Разумеется, самая нормальная и естественная реакция мозга – экономить усилия и не делать то, что требует таких расходов энергии. Разумеется, нормальная поведенческая реакция – отказ, усталость, капризы. И тут родитель не имеет права настаивать – под угрозой потери ребенка и уголовного дела. И все эти витальные, умненькие и здоровые детки приходят в младшие классы школы, так и не умея читать и писать. Читать их учат не так, как нас – побуквенно, а сразу слогами, что похоже на изучение иероглифов. Т.е. ребенок не усваивает алгоритм складывания букв в слова, а изучает некоторый набор слов. При встрече с незнакомым словом он испытывает проблемы в чтении. Но о системе образования мы еще поговорим.

Итак, к 20 годам этот человек приходит, плохо умея читать (дислексия), не умея контролировать импульсы и концентрироваться (СДВГ), имея большие внутренние конфликты и малосенсорную среду (недостаток интеллектуальной нагрузки), не загружающую их мозг как следует (тик для заполнения нехватки сенсорики). Дальше он сталкивается с проблемами взрослого мира (привет, депрессия) и плавно приходит к деперсонализации в старости (наблюдение Эрика Эриксона по последней возрастной стадии). Почему депрессия? Потому что ни один успех в мире не возникает самопроизвольно: сидел, сидел, и таки высидел. В науке, искусстве, спорте – это всегда результат усилий и преодоления себя. Научить преодолевать себя ребенка можно только в раннем детстве, чем дальше, тем будет сложнее. А тем более, в областях, связанных с мышлением. Если ребенка не научить читать и считать в сензитивном возрасте, сделать это в 20 будет сложнее. И он уже не сумеет догнать тех, кого научили. Нет работы, нет денег, нет успеха среди девочек/мальчиков, нет жизненных перспектив – здравствуй депрессия. Почему Альцгеймера? Эриксон: те, кто в зрелом возрасте, в целом, одобряют пройденный жизненный путь, примиряются со старением и испытывают позитивные эмоции. Те, кто недоволен прожитой жизнью, переживают депрессию. А с чего начинается Альцгеймер? – с потери памяти о последних, неудачно прожитых годах, и в итоге ведет к потере себя как личности.

Напоследок маленький пример для визуализации по теме.

Однажды к моим соседкам по общежитию (мы жили в таунхаусах по несколько человек на блок) пришли знакомые ребята-американцы. Всем по 18-20 лет. Молодые люди постоянно двигались, как двигается маленький щенок – руки, ноги, корпус, всё все время подпрыгивало. Они провели на первом этаже (комната-студия) минут 20 и ушли куда-то вместе, а я поднялась к себе, читать какие-то учебники. Через несколько часов я спустилась вниз и зашла на кухню. Посмотрев на плиту, я обнаружила, что включена газовая духовка (пустая), которая проработала все это время без контроля. Ребята хотели поразить моих девушек своими талантами и что-то приготовить, включили духовку, а потом просто забыли.