Перепост с http://syndyfrella.livejournal.com/
Случайно обнаружила на просторах Guardian выдержки из блога скрипачки Eos Chater (из Bond Quartet) с рассказом о том, как она обучала БК азам игры на скрипке. Не удержалась и перевела все, что было :)
Странно оказаться в квартире, которую видел по телевизору. Особенно, если это 221B по Бейкер-Стрит, квартира Шерлока Холмса, которая в действительности представляет собой кукольный домик размером с настоящий и находится в студии в Кардиффе. Это как в 3D-игру с Шерлоком Холмсом попасть. Можно прогуляться по апартаментам, можно что-то взять в руки, понюхать или переложить с места на место. Лучше, конечно, всего этого не делать, потому что кое-кто, очень важный, здорово на вас наорет за подобные действия. Но – да, возможность есть.
“и… Начали!”
Я вижу в зеркале, как в гостиной Шерлок Холмс играет Баха. Слежу за движениями, за правой рукой, держащей смычок, за его пальцами. Кто-то входит в комнату. Он прерывает игру и говорит о чем-то. Я делаю несколько шагов назад на кухню, уже нет необходимости стоять так близко… на столе несколько старинных пробирок и колб, как будто кто-то проводил некий эксперимент, в старой раковине лежат тарелки, с дверцы буфета 50-х годов свешивается полотенце. В этой квартире действительно живут люди, и тут не мешало бы прибраться.
“Снято!”
Я оказалась здесь, потому что должна научить Бенедикта Камбербэтча играть на скрипке. Сегодня они снимают несколько сцен для «The Reichenbach Fall», третьей и финальной серии второго сезона «Шерлока».
Я подхожу, чтобы подбодрить ученика и дать несколько советов – Бенедикт улыбается: «Ну, как неплохо?» (да), и когда я начинаю что-то объяснять, он полностью сосредоточен на моих словах. Его цель – информация, и он не упускает ни одной детали. Не удивительно, что из него получился такой отличный Шерлок.
Дэвид Арнольд (он вместе с Майклом Прайсом пишет музыку для сериала) попросил меня позаниматься с Бенедиктом. Я, конечно же, пришла в восторг и даже более того – особенно когда поехала на нашу первую встречу в студию Air Lyndhurst. Мы сидели рядом со входом, грелись на солнышке, и тут появился Бенедикт, в байкерской экипировке, со шлемом в руке… Мне удалось все-таки сохранить относительное спокойствие – ладно, может быть, я слегка и вспотела, но было довольно жарко, так что это вполне простительно…
Большую часть урока мы посвятили изучению позиций для рук и тела, а также прошлись по отрывку из Баха, который ему нужно было выучить – отсчитывая время по сценарному плану.
Я одолжила ему мою запасную скрипку для занятий, он привязал к ней собственный кожаный ремень таким образом, чтобы можно было повесить скрипку на плечо, и тут я поняла, как круто выглядит скрипка на байкере.
Урок окончен, и он предлагает подбросить меня до станции НА ЕГО МОТОЦИКЛЕ. Я тут же представила себе, как соглашаюсь, еду с ним до станции, машу ручкой на прощанье… да, а потом 10 минут иду пешком назад в гору, чтобы сесть в машину и поехать, наконец, домой… в общем, разум возобладал.
Он очень быстро все схватывает, он очень сконцентрирован. И он настоящий перфекционист. Для него недостаточно выглядеть похоже, он хочет, чтобы звук его скрипки тоже был похож. И, несмотря на то, что он никогда не учился играть на музыкальных инструментах, он очень-очень музыкален.
Для восприимчивого к музыке человека звук скрипки в руках новичка обычно, к сожалению, неприятен. Думаю, именно поэтому все профессиональные скрипачи начинают играть лет в пять. Дело не в возрасте, а в способности не обращать внимания на ужасные звуки. Более взрослые люди не могут вынести эту неописуемую какофонию, и они бросают заниматься до наступления того момента, когда звуки их скрипки перестают напоминать кошачий месяц март. Научиться играть на скрипке сможет тот, кто готов долго к этому идти.
У Бенедикта на обучение была всего неделя, и он уже потрясающе справляется – отличный звук! Не сомневаюсь, что он мог стать отличным скрипачом, если бы захотел.
Я отправила ему видео-файл с моим исполнением той музыки, которую он должен сыграть, чтобы он мог практиковаться самостоятельно.
Кусочек из Баха, который мы учили, был нужен для «Reichenbach Fall», третьей серии второго сезона «Шерлока», а теперь меня позвали, чтобы помочь во время съемок первого эпизода – «Scandal in Belgravia», где, как мне сказали, довольно много придется играть.
Большинство мелодий – хорошо известные: We Wish You a Merry Christmas, God save the Queen, Auld Lang Syne (хм, эта явно для летней сцены), а одна была абсолютно новой, ее написал Дэвид Арнольд. Он в Америке – с ним вечно так – поэтому он сделал запись где-то в районе Гранд-Каньона и отправил мне, чтобы я ее выучила. Красивая и печальная мелодия. Надеюсь, что справлюсь с ее исполнением и при этом сыграю все так, чтобы все решили, что играет Шерлок.
Это последняя из мелодий для записи, так что я решаю сосредоточиться на уже разученных отрывках, поскольку их проще играть и при этом нужно будет всего несколько раз сменить позицию рук и пальцев на струнах.
Основой для игры станут схожие позиции рук – их будет легче выучить. Я также переосмысливаю движения смычка: новая нота – новое движение. Профессионалы так не делают, но Шерлок как раз любитель (пусть и страстный), поэтому для него чем проще, тем лучше – и, главное, похоже; а мне важно будет не забыть все это проделать самой во время записи.
Делаю учебные записи, сбрасываю на флэшку и отвожу Стивену Моффату (супер-сценаристу) на читку сценария, которая проходит в довольно необычном, но приятном местечке центра Лондона. Все это выглядит круто. Потому что так и есть.
Сью Верчу, продюсер шоу и жена Стивена, предлагает мне послушать, как читают сценарий. Я вежливо отказываюсь, потому что не хочу спойлеров, в самом деле. По той же причине я просматриваю в текстах только те места, которые касаются игры на скрипке – и полностью игнорирую содержание.
К этому моменту мы с Беном занимались дважды. Сегодня третий и последний урок.
Я уже знаю о его феноменальной способности концентрироваться на изучаемом предмете, легко замечаю его сосредоточенный взгляд, когда лучше всего отойти и не мешать ему работать самостоятельно. Любые замечания навечно остаются в его памяти, поэтому он сам знает, когда и где делает ошибки, он отрабатывает и отрабатывает малейшие детали до тех пор, пока не получит идеальный результат. Нет необходимости поправлять его в процессе тренировки – это нанесет больше вреда, чем пользы.
Он уделяет много внимания тому, как правильно держать скрипку: «Как ты поднимаешь ее к подбородку? Как можно «поиграть» со смычком? Как правильно положить скрипку на кресло?». Он повторяет и повторяет движения, каждый элемент до тех пор, пока не почувствует себя свободно в обращении с инструментом и пока не будет выглядеть естественно.
Наше время почти истекло, и все уже разъехались по домам, за исключением уборщицы. Она вошла в комнату с ведром и попятилась назад с извинениями. Бенедикт попросил у нее прощения за то, что мы ее задерживаем – и сделал это с таким тактом и так мило, что я еще раз порадовалась, что учу такого приятного человека. Мы быстренько собрались, чтобы она могла уже закончить работу и тоже поехать домой.
Я просмотрела график съемок. Скрипка понадобится со вторника по субботу, так что на этой неделе я отправляюсь в Кардифф.
В первый день моя помощь понадобилась в 12.30, хотя разбудили меня звонком в 8 утра, спросив, смогу ли я приехать в течение 20 минут. Я, конечно, ответила «да» и лихорадочно забегала по комнате, пытаясь а) проснуться б) одеться в) проснуться.
Прибыв на место, я отправилась на съемочную площадку, которая расположилась в огромном ангаре. Там было очень темно: повсюду в темноте были люди, толпившиеся за мониторами, обсуждающие каждый локон волос, двигающие реквизит и так далее. Создатели Шерлока Стивен Моффат и Марк Гэтисс тоже были на месте. Марк играет Майкрофта и выглядит очень щегольски в новеньком костюме.
Учитывая все сложности съемок, скрипка кажется не самой важной деталью, но когда к делу относятся с таким вниманием – любая мелочь играет роль… Так что я ощущаю ответственность за «отдел скрипки» на своих плечах. Может быть, это просто восторг новичка, но на площадке чувствуется некое волнение, ощущение того, что сейчас создается нечто исключительное. К мониторам прикреплены рисунки и письма фанатов сериала, звенящая тишина дублей подчеркивается резким шумом во время перестановок, когда меняют положение камер, света, двигают мебель и реквизит.
Я отправляюсь на площадку (в гостиную или холл, или кухню, 221B Baker Street), так чтобы после каждого дубля Бен мог задать мне вопрос.
Вместо отдыха в перерывах между съемками он часто просит позаниматься с ним. Настоящий трудоголик. Однажды я занималась с ним рядом со съемочной площадкой, в темноте, рядом выставляли свет, и он был одет в ОДНУ ПРОСТЫНЮ. «Все нормально», - сказала я себе. ВСЕ СОВЕРШЕННО НОРМАЛЬНО.
Удивительно, но они собираются что-то снимать БЕЗ скрипки (ПРАВДА?), поэтому я просто сижу за мониторами и знакомлюсь со съемочной группой и актерами. У меня даже выработалась какая-то странная схема общения с Мартином Фримэном, он играет Джона Уотсона. Он просто великолепен в своем умении смешить людей, просто делая паузу или что-то не договаривая. У него потрясающе выразительное лицо, и вы это сами прекрасно знаете, если его видели – ну, конечно, видели, он же Мартин Фримэн, ради бога! Да что это с вами???
Мы часто проходим мимо друг друга каждый день и каждый раз говорим одно и то же:
- Привет.
- Привет (легкая улыбка, взгляд в пол).
И так 3-5 раз за день. На третий день все стало несколько более, ну… приветливее. Он прервал очередной раунд приветствования, задав мне вопрос по поводу игры на скрипке, откуда я, и вообще очень мило шутил. А я в ответ сказала что-то, что должно было звучать как комплимент, но получилось не очень:
“Не удивительно, что вы такой худой… все время приходится потеть на съемках». Да, я знаю, я знаю!!! В свою защиту могу сказать только то, что было дико жарко, а им всем приходилось ходить в теплой зимней одежде по, скажем так, парнику. Удивительно, но он не обиделся.
Уна Стаббс сидит на кухне, она что-то тихо говорит мне, но я не слышу, так что я потихоньку к ней перебираюсь, чтобы понять, что она сказала. Непревзойденным голосом «нежной овечки» она произносит: «Этот запах не от моих ног, он из холодильника!»
Это первое, что она мне сказала. Уна Стаббс! Я вообще никакого запаха не чувствовала, но зато сразу влюбилась в нее. Я пробыла на съемках всего неделю, но она сидела в своем кресле, смотрела на меня и похлопала по креслу рядом, чтобы пригласить посидеть с ней и немножко поболтать.
Она окружает всех актеров практически материнской любовью и очень гордится тем, что, несмотря на свой огромный успех, Бенедикт по-прежнему остается все тем же очаровательным и милым человеком, которым был год назад.
На второй день нужно было снять сцену с самым большим отрывком игры на скрипке, ту самую печальную мелодию: очаровательная меланхолия и рефлексия в одном музыкальном произведении – все это, чтобы показать эмоции Шерлока в этой сцене.
Это длинная, очень сложная сцена (как и многие другие, да) с игрой на скрипке, которую постоянно прерывают. Шерлок, по идее, сочиняет то, что играет, так что он останавливается, чтобы записать ноты, потом начинает играть заново, потом прерывается, чтобы уклончиво ответить Уотсону. И мне нужно его видеть, мне нужно играть, когда он играет и останавливаться, когда он останавливается.
А Бенедикту нужно видеть меня, чтобы копировать движения смычком и вообще все, что я делаю. Мы решаем, что лучше всего получится, если я буду за окном (куда он сможет смотреть), он будет видеть меня, а я буду смотреть в монитор и видеть, что и как он делает в этой сцене. Мне выдали наушники, чтобы я слышала происходящее. Попытка номер раз. Я слишком низко, Бен меня не видит. Меня ставят на подъемник. Слишком низко. Подъемник поднимают повыше. На него ставят один, затем два ящика, на которых я должна стоять. Этот вариант срабатывает, хотя я ощущаю себя несколько неуверенно, потому что поручень теперь ниже моих колен, а напротив развевается занавес с нарисованной Бейкер-Стрит и здорово мне мешает, потому что от его зловредных колыханий на ветру у меня начинает кружиться голова.
Я смотрю на Бена в мониторе, а он смотрит на меня через окно.
Я «передаю» музыку через монитор. Они ее записывают. Это несколько пугает, потому что я боюсь испортить дубль. Периодически Бенедикт стучит в окно, чтобы спросить, как правильно держать руки. Учитывая о каком еще количестве вещей ему нужно думать в процессе игры на практически незнакомом ему инструменте (его пространные монологи, какой рукой он должен на что указать, как остаться в кадре и выйти из него в нужный момент….), он потрясающе справляется.
Как и в других сценах, они снимают с множества разных точек.
Несмотря на то, что я вижу его, смотрящего на меня, которая смотрит на него и пытается сконцентрироваться… и мы уже довольно долго снимаем эту сцену, а я все стою на приличной высоте, вокруг колыхаются стены, и я пытаюсь не упасть… несмотря на все это… когда дело доходит до съемки крупного плана Шерлока, и я вижу его лицо, он играет грустную мелодию – он выглядит таким одиноким и так погружен в свою печаль, что меня переполняют эмоции. Вот что делает с нами настоящая актерская игра.
Потом я сказала ему, что он заставил меня заплакать. Он просиял… Ох. Актеры.
На следующий день Бенедикт попросил позаниматься с ним в его трейлере перед съемками сцены, где он играет Auld Lang Syne. Нам не удалось раньше попрактиковать эту песню, так что дел было много. Позиции рук, смычка, положение тела и так далее. Ему нужно было просто сымитировать игру, музыкальность была вообще не обязательна. Но нет, он так не может. Он же Бенедикт.
Я была потрясена, когда Бен самостоятельно полностью сыграл весь отрывок: я показала ему начальную позицию, поставила пальцы (о, помолчите!) и села напротив наблюдать, как он тренируется. За десять минут он выучил всю мелодию, и это после всего трех уроков, на которых эту песню мы ни разу не играли! Мы оба были в таком восторге, что «дали пять» (в обычном состоянии мы оба вряд ли стали бы это делать), и я решила, что он точно гений.
Моя работа закончена, я потихоньку собираюсь уезжать, актеры и съемочная группа еще будут снимать три недели (с небольшими наездами в Лондон).
После окончания монтажа Дэвид Арнольд и Майкл Прайс готовят саундтрек. Они также проверяют сцены с игрой на скрипке: на съемках звук не включали, чтобы не нарушить плавность переходов от сцены к сцене (мои предыдущие записи были, скорее, для понимания и отсчета времени). Какие-то из сцен были отредактированы и размещены внутри мелодий, и выглядит это здорово, но музыка все равно должна быть музыкой. Так что я приезжаю на новую запись. Нужно сохранить баланс: стараться сыграть максимально близко к первой записи и, в то же время, попасть в движения смычком на экране, так что я приспосабливаюсь на ходу, внимательно глядя на картинку.
Я очень благодарна за возможность стать частью (очень маленькой) второго сезона «Шерлока», тем более, что я наслаждалась первым как зритель.
Вчера я впервые посмотрела «Скандал в Белгравии» по BBC1 и ужасно рада тому, что не читала сценарий. Это было настолько увлекательно смотреть, не зная, что именно может произойти в следующий момент.
К тому же я могу сейчас сесть и, не торопясь, прочесть сценарий под чашку чая и слегка зачерствевшие рождественские «лукошки».
Бенедикт — это редчайшее явление даже среди актеров. Если в описании персонажа указано «красивый», он им станет. Указано «мерзкий тип», он им станет. Старше, чем его возраст? Младше? Он состарится или помолодеет. И поэтому я всегда с нетерпением жду его новых ролей. В кого еще он превратится?
