В истории Москвы первой половины XIX века, Яузской, Басманной и Серпуховской её частей, а также района Перово нередко встречается имя таинственного фабриканта шелковых и шерстяных материй Рошфора. Эта необычная фамилия, в своё время заинтересовала Владимира Алексеевича Гиляровского (1855-1935), писавшего в «Москве газетной»: «Сейчас я не помню, чьи магазины были кругом. Только одна вывеска, наискосок от нас, в начале галереи с галантереей, привлекла мое внимание. На синем фоне золотыми буквами ярко горели слова "Рошфор и Емельянов". Я знал, что Рошфор — французский революционер /…/. Конечно, слово "Рошфор" меня заинтересовало. Оказалось, это были московские купцы с Таганки, торговавшие в Ножовой линии.

При них в лавке находился сын Емельянова, беловолосый малый лет семнадцати, с круглым, заплывшим жиром розовым лицом и толстыми губами, которые то и дело носили на себе следы какого-нибудь варенья» Введите содержимое врезки Попробуем узнать о «купцах с Таганки» Рошфорах побольше. Интересно, что первые же найденные данные никак не соответствовали распространённому образу «купчины с остатками щей в бороде»… Основание фабрики в Яузской части Москвы относится к 1831 году [1,2]. Тем не менее, Карл Нистрем в «Книге адресов жителей Москвы», выпущенной в 1854 году, писал, что «фабрика Рошфора существует около 29 лет», т. е. относил её возникновение к ок. 1825 году.... Происхождение основателя фабрики Якова Петровича Рошфора не ясно. Не удалось узнать и точных дат его жизни.

Можно лишь предположить, что он был выходцем из разорённой наполеоновскими войнами Европы, возможно, одного из округов Франции, славившегося тогда своими текстильными производствами (Лиона, Руана, Сент-Этьена, Сент-Шомона или какого-нибудь другого) - одним из тех многих искателей удачи, кто переселился в Россию после введения протекционистского тарифа 1822 года. Участие в выставках 1833-1843 годов. Так или иначе, уже в 1833 году на третьей выставке российских мануфактурных произведений, проходившей в Санкт-Петербурге с 9 по 31 мая 1833 года, были представлены изделия шелкоткацкой фабрики «Московского купца И.А. Рошефора в Москве». Фабрика представила чёрный дра-де-суа, атлас фасоне разных цветов, гроденапль фасоне, гроденапль моаре разных цветов [3]. Нужно заметить, что это были благородные плотные шёлковые ткани, изготовление которых, без сомнений, требовало от фабриканта определённых знаний и опыта. Так «дра-де суа», или «шёлковый драп» - была очень плотной (290 двойных основных нитей на 1 дюйм), 3-х или 5-ремизная шёлковой гладкокрашеной и набивной тканью ткань с мелким диагональным переплетением нитей и наклонными рубчиками на лицевой поверхности.

Гроденапль - очень плотная гладкокрашеная шелковая ткань с кручёным утком, как правило, с цветочным узором, которая использовалась для изготовления шляпок, цилиндров, дамской обуви и использовалась для шитья верхней одежды. На Мануфактурной выставке в Москве, открытой 24 мая 1843 года владелец предприятия был указан уже иначе, а именно, как Яков Петрович Рошфор, к тому же, успевший получить чин мануфактур советника, дававший купцам привилегии, близкие к дворянским. Загадочный «И.А. Рошефор» 1833 и «Яков Петрович Рошефор» 1843 года, думается, могут быть одним лицом, тем более что французское имя Jean могло транслироваться и как Иван и как Яков, а «отчество» скорее всего, было образовано от дополнительного имени весьма распространённого во Франции, как «Жан-Антуан» или «Жан-Пьер».

На выставке на этот раз были представлены не только шёлковые материи, но и изделия из шерсти, а также смешанного вида: гро д’Единбур, миллиана, кашемир-шине, атлас-фасоне, эвелин, платки шёлковые дамские фасоне, испагань, салопная материя и эвелин (шерсть с шёлком), креп, гроденапль полосатый, фасоне и ажур, рояль шине, материя шерстяная с шёлком шине, мебельная и жилетная материя, камальи, манто из шерсти и шёлка, термелама, бареж, бархат фасоне, шарфы, пекен фасоне и полосатый Расположение фабрик Рошфора в Москве.

Кроме того, здесь же указывалось, что фабрика расположена в Москве в Яузской части, основана в 1831 году и насчитывает 480 ткацких станов. Фабрика Я.П. Рошфора располагалась в нескольких разных частях Москвы. Так, в третьем томе фундаментального 6-томника «История Москвы» указано, что шёлковые фабрики Рошфора в начале 40-х годов располагались в Басманной и Серпуховской частях города, а о фабрике в Яузской части даже не упоминается. Фабрика, расположенная в Басманной части, была ткацкой мануфактурой крупных размеров, вырабатывавшей изделий почти на полмиллиона рублей. Она была оборудована простыми и жаккардовыми станками и двумя машинами. Фабрика в Серпуховской части была, напротив, небольшая; на ней работало всего 47 рабочих на 35 ручных станах, но она вместе с тем была оборудована 17 машинами (в том числе механическими)[5]. В 40-е годы при одной из московских фабрик Рошфора была открыта школа для детей рабочих, действовавшая и в 60-е годы.

В коллекции государственного исторического музея хранится платок 1840-х годов с печатным клеймом Я П Р» — Яков Петрович Рошфор. Особенность производства. Кроме прочего, в «Указателе третьей в Москве выставки Российских мануфактурных изделий» 1843 года было сказано, что сумма годового производства московских фабрик Я.П. Рошфора «простирается» до 360.000 рублей серебром. Надо заметить, что справедливо именовавшаяся «лучшей в России» Щёлковская шелкоткацкая фабрика Ивана Михайловича Кондрашова (1787-1864) в 1843 году была оборудована 431 ручным станом и 300 жаккардовыми станами, однако шёлковых изделий на ней в 1843 году при 1579 мастеровых было выпущено на 283.800 рублей серебром [6].

Мы не ошибёмся, если скажем, что ставка на выпуск смешанных тканей, реализованная в стратегии развития своего предприятия Яковом Петровичем Рошфором, попадала, как говорится, «в самое яблочко». Устаревшие по своей форме посессионные мануфактуры, такие как Купавинская и Фряновская, законодательно обречённые не изменять профиль своего производства, всё ещё продолжали быть «на плаву» за счёт налаженного сбыта и больших объёмов производства, но, меняя владельцев одного за другим, всё же ожидали какого-либо спасительного бедствия вроде пожара. С другой стороны, бывшие крестьянские предприятия, доросшие до международного рынка, такие как Щёлковская фабрика И.М. Кондрашова или Хомутовские фабрики семьи Карповых испытывали весомое «давление традиции», не позволявшей им совмещать разные формы производств. Поэтому совершенно справедливы слова обозревателя выставки 1843 года, писавшего: «По части полушёлковых изделий особенно отличилась на московской выставке фабрика Рошефора.

Ею представлены образцы материи кашемир шине, салопной материи и эвелин, шерстяной материи с шелком шине (по 10 рублей серебром платье), разного рода мебельные и жилетные материи полушелковые от 2 р. 50 к. до 3 р. 50 к. сер. аршин, полушелковая термалама, манто из шерсти и шёлка и т.п. Все сии изделия отличаются вкусом рисунков и хорошим аппретом (отделкой - прим. trojza), который сообщается им на заведениях господ Амальрика и Мереля» [7] В деле производства «термаламы полушелковой» в России с Рошфором мог конкурировать только почетный гражданин Иван Васильевич Шишов (1792-1861), производивший её в подмосковном Осееве Богородского уезда [8], недалеко от Щёлковской фабрики Кондрашовых. Около 1845 года Яков Петрович Рошфор принял решение вывести свои предприятия за пределы Москвы.

В 1847 году в тогда ещё подмосковном Перове фабрикант основал набивную мануфактуру, оснащённую новейшими машинами для выделки тюлевых изделий Московский магазин Рошфора Описывая магазин (депо) Я.П. Рошфора, носивший яркое название «Город Париж» [1, 2]и располагавшийся на углу Кузнецкого моста и Лубянки (ул. Кузнецкий Мост, 22, «Галерея с магазинами Михаила Николаевича Голицына»), К. Нистрем писал: «Хотя в магазине его можно найти в достаточном количестве изделия фабрики Рошфора, гладких шёлковых и шерстяных товаров, но преимущественно торговля его состоит в товарах модных и новейшего вкуса, как-то: бальных платьев, платков, эшарпов, платочков, тюлевых товаров, вуалей, крепа, мебельной материи из шёлка и шерсти, и других превосходной доброты и отличного вкуса; находятся также французские, английские, голландские полотен, и шерстяных всякого рода товары.

Столь большое разнообразие в предметах могло-бы заставить покупателя невольно думать, что не все товары выделываются на одной и той же фабрике, в чём однакоже можно удостовериться: ибо все те-же самые артикулы продаются и в гуртовом амбаре, находящемся в городе, в Богоявленском переулке, в доме Шорина [Подробнее о д. Шорина – см. 16]. Продажа товаров производится по умеренным ценам по таксе, и поручена приказчикам опытным и привлекающим покупателя образованною вежливостию» [10]. Интересно, что в книге «Галерея магазинов князя Голицына в Москве, описанная Федотом Кузьмичевым» в 1842 году магазин Рошфора ещё не упоминался "Чижовы и Рошфор". К 1859 году [18] соучредителями предприятия Рошфора становятся владельцы банковского дома, купцы I-й гильдии братья Гавриил и Алексей Чижовы, отстроившие Ново-Чижовское подворье на месте дома купца Шорина в Богоявленском переулке (там где находился «гуртовый» (оптовый) склад Рошфора).

Обозреватель Санкт-Петербургской выставки русской мануфактурной промышленности 1861 года в следующих словах описал экспозицию Перовской фабрики «Чижовых и Рошфора»: «Но перейдёмте в чудный шатер господ Чижовых и Рошфора. В самом деле, вас невольно поразит разнообразие производства этих известных и крупных наших фабрикантов; чего тут нет? Вот кружевные шали, черная и белая (бумажные), 5 рублей серебром штука; тут же кружева белые бумажные, черные шелковые, от 3 до 30 к. аршин, смотря по ширине. Этого рода товары на выставку никем более не представлены. Вот шали или поплинеты, белые, с цветами; здесь разнообразный репс, шерстяной, кашемиры, превосходной набивки (58 к. арш., все шерстяные), ситцы, кисеи, батист, брильянтин; платки синелевые, платки набивные и пр., и пр., и пр., всего не перечтёшь, и всё, скажешь, очень хорошо, хотя кашемиры как-то более выдаются вперёд. Фабрика этих экспонентов находится в Московском уезде, в с. Перове, и учреждена в 1832 г. Паровых машин 2, обе в 16 сил, рабочих 340, перротин 2, набивных станов 100, ткацких станов 120, жаккардовых 60; вне фабрики работает 500 станов. Годовое производство доходит до 700.000 руб.» [19]. «Фабрика смешанных тканей Емельянова И. и Рошфора».

В период с 1861 по 1868 год Яков Петрович Рошфор скончался, передав фабрику в Перове своему сыну, потомственному почётному гражданину и купцу I гильдии Виктору Яковлевичу Рошфору (ум. ок. 1890). Вместо братьев Чижовых соучредителем предприятия стал купец I гильдии Иван Иванович Емельянов [20]. Под вывеской «фабрика смешанных тканей Емельянова И. и Рошфора» изделия перовской фабрики были представлены на Всемирной выставке 1868 года в Париже, где получили «почётный отзыв» за высокое качество шерстяных материй. Фабрика производила тогда при 300 рабочих до 13.000 кусков ткани, а её оборот достигал до 225.000 рублей в год [21]. Высших отличий за качество изделий фабрика Емельянова и Рошфора добилась и на Санкт-Петербургской выставке 1870 года [22]. Вместе московскими фабрикантами Найденовыми («А. Найденов и сыновья», учр. в 1863 г.) фабриканты И.И. Емельянов и В.Я. Рошфор в 1871 году обратились в Московскую Думу со специальным «Докладом», в котором выразили готовность оказать поддержку делу открытия Музея прикладных знаний в Москве (нынешнего Политехнического музея). Музей был торжественно открыт 8 октября 1872 года. Виктор Яковлевич Рошфор был известным в Москве коллекционером старинных гравюр и нумизматом.

Позднее собрание гравюр В.Рошфора было куплено у владельца антикваром В.Г. Готье, который распродал его в 1870-1880-х годах. Коллекция монет Рошфора в 1878-1881 годах была систематизирована и описана известным нумизматов И.И. Горнунгом. Созданный на основе этой работы "Атлас монет Петра I" не был издан [См.]. В последнее двадцатилетие XIX века сведения о фабрике В.Я. Рошфора в Перове пропадают из источников. О судьбе сына совладельца фирмы «Емельянов и Рошфор», названного, как и его отец, Иваном (Ивана Ивановича Емельянова 2-го) мы узнаём из сочинений того же В.А. Гиляровского, кроме прочего, раскрывающих для нас обстоятельства последних лет жизни Виктора Яковлевича Рошфора: «Я помню его [И.И. Емельянова] с 1876 года. Он бывал в Артистическом кружке с Сережей Губониным и тогда еще имел торговлю в городских рядах, где над магазином шелковых изделий красовалась вывеска: "Рошфор и Емельянов". Рошфор был француз, Емельянов — коренной москвич, отец Ивана Иваныча. Последний, еще двадцатилетним малым, сперва ходил в картузе и поддевке, по-купечески, раза три со стариком Рошфором ездил в Париж за "модьем", но после третьей поездки, продолжавшейся около двух месяцев, так как Рошфор там с месяц прохворал и месяц отдыхал после болезни, вместо "Ванятки" в картузе бородатым, в долгополом сюртуке родитель увидал своего единственного сына франтом, одетым по последней моде и причесанным а-ля Капуль, в желтых перчатках и цилиндре.

А когда отец по обыкновению повел его завтракать в "Дыру" под Бубновским трактиром, то сынок предложил отправиться наверх в парадные бубновские залы и, там призвав хозяина, стал ему заказывать такие блюда, что тот глаза вытаращил, а отец рассердился, сказал ему: "Лопай сам" и ушел в "Дыру" хлебать солянку из осетрины и есть битки в сметане. С тех пор Иван Иваныч уже не снимал с себя цилиндра, а когда я поселился в Москве, в 88-м году, то у него уже не было никакой торговли. После смерти отца Рошфор выставил его из своей фирмы, но он не унывал и стал появляться у "Яра" в компании своих друзей — купцов, которых раньше он угощал и которые теперь угощали его, преклоняясь перед его уменьем устраивать пиры»