Экономика и международные отношения теснейшим образом связаны друг с другом. Одно нередко задает тон другому. И греческий вопрос стал наглядным тому подтверждением.

У европейского руководства вполне могла возникнуть мысль, что выход Греции из еврозоны мог бы стать прекрасным способом избавиться от висящего на шее экономики балласта. Главных угроз для европейских финансовых институтов удалось избежать, а экономические последствия такого решения для еврозоны будут минимальны.

Греческое правительство ощутило, что перспектива выхода страны из еврозоны в случае непреодолимых разногласий все меньше пугает европейских лидеров, и теперь стремится добавить жесткости в игру, чтобы сохранить соотношение сил. Поэтому в условиях противостояния России с Европейским Союзом и США Алексис Ципрас идет на сближение с Владимиром Путиным.

Причем, это взаимодействие облегчается историческими и культурными связями России и Греции.

В первую очередь это касается православного братства двух стран, которое во многом объясняет их уходящие корнями в XIX столетие связи. По статистике, подавляющее большинство россиян и греков называют себя православными верующими: соответственно, 70% и 95%.

Много общего у двух стран и в военной истории. Им обеим пришлось заплатить высокую цену в борьбе с вторгшимися на их территорию нацистами во время Второй мировой войны. Сразу же после нее в Греции вспыхнула гражданская война (1946-1949), в которой сошлись поддержанные Западом монархисты и получавшие помощь от СССР коммунисты. Это, кстати, объясняет традиционные связи радикальных греческих левых (к ним относится и Алексис Ципрас) с Россией, наследницей СССР.

Обоим государствам сейчас свойственна некоторая враждебность к США, что проявляется на европейском уровне в особой позиции Ципраса по украинскому вопросу. «Для разрешения этого глубокого кризиса нужно разорвать порочный круг санкций, которые никак не способствуют защите международного права», — заявил о принятых Европой мерах греческий премьер.

Если конкретнее, в интересах двух стран просматриваются очевидные точки соприкосновения. На встрече 8 апреля Ципрас и Путин говорили о сближении и взаимопомощи, в частности в двух экономических сферах.

Прежде всего, речь идет о строительстве запланированного как замена «Южного потока» газопровода «Турецкий поток». Все было подтверждено в ходе визита в Москву греческого министра энергетики Панайотиса Лафазаниса. Новый трубопровод пройдет через Турцию и Грецию, что позволит ему занять стратегическое положение в европейском энергетическом секторе. Кроме того, в марте Никос Анастасиадис и Владимир Путин подписали соглашение, которое предоставляет российскому флоту возможность использовать порты на Кипре.

Далее, страны намереваются наращивать взаимодействие в сфере финансов, торговли и туризма. Греческая приватизационная программа будет открыта для российских предприятий, а российское эмбарго на ввоз европейских продуктов будет смягчено для греческих товаров.

Наконец, отметим, что смягчение позиции Ципраса по приватизации порта Пирея китайской компанией Cosco не говорит о победе Брюсселя в противостоянии с Афинами, а представляет собой жест доброй воли в отношении Китая, который приобрел краткосрочные греческие облигации на 100 миллиардов евро.

Разумеется, Греция открыто не просила финансовой помощи России, однако она ясно дает понять, что если Европейский Союз не определится с ее судьбой, она будет вести двойную игру. Как сказал Ципрас, «Греция — не нищенка, что ходит от страны к стране и просит решить ее экономические проблемы и справиться с кризисом, который касается не только Греции, а всей Европы (...). Греция — суверенная страна, и у нее есть полное право вести многогранную внешнюю политику и играть геополитическую роль».

Сейчас все признают, что частичный дефолт практически неизбежен, если мы хотим вырвать греческую экономику из порочного круга. Вести Грецию к выходу из еврозоны значит толкать ее в объятия России. Будем надеяться, что европейцам хватит ума, чтобы помочь Греции подняться с колен, а не окончательно ее потерять.