И тайны мёртвая петля
Еще не завилась кругами.
Еще горящая земля
Не провалилась под ногами.
Еще не время объяснить
Особый смысл земных желаний.
И ускользает еще нить
Забытых предсуществований…
Ключи не к тем еще дверям
Обманутый находит разум,
Потусторонним голосам
Не доверявшийся ни разу.
Еще терпим текущий миг.
Слабы душевные волненья.
Еще в утробе дремлет крик
Грядущих перевоплощений…

***

P.S. Вообще-то, я явно не пиит - даже не претендую. Проза - как-то ближе. Не знаю, правильно ли поступаю, что вырываю этот стих из контекста прозаического произведения (роман называется "Ковчег", и там это стихотворение хотя бы несёт некоторую логическую и сюжетную нагрузку, а здесь вполне может выглядеть несколько оторванно, голо и обессмысленно). Тем не менее интересно Ваше мнение. И даже более того - интересны Ваши Ассоциации!.. О чём оно?..

ынамоР гечвоК хяерипмэ в ясмитертсВ Встретимся в эмпиреях Ковчег Романы

   Невольно призадумался на тему поэтов, прославившихся благодаря тяготению в своём творчестве к бреду и бессмыслице. Даниила Хармса мы совсем недавно обсудили. А вот вспомнился ещё Роберт Бёрнс ― шотландский поэт ХVIII века.
    Наверное, это был 5 или 6 класс. Учительница литературы, Валентина Ивановна, задала нам выучить к следующему уроку по два стиха. Один – обязательный. Второй – на свой выбор. Обязательный был длинный и сложный, ― поэтому хотя бы со вторым хотелось каким-то образом схалтурить. Вот я и подыскал этот «шедевр», под названием «Финдлей»:

― Кто там стучится в поздний час?
«Конечно, я ― Финдлей!»
― Ступай домой. Все спят у нас!
«Не все!» ― сказал Финдлей.

― Как ты прийти ко мне посмел?
«Посмел!» ― сказал Финдлей.
― Небось наделаешь ты дел.
«Могу!» ― сказал Финдлей.

― Тебе калитку отвори…
«А ну!» ― сказал Финдлей.
― Ты спать не дашь мне до зари!
«Не дам!» ― сказал Финдлей.

― Попробуй в дом тебя впустить…
«Впусти!» ― сказал Финдлей.
― Всю ночь ты можешь прогостить.
«Всю ночь!» ― сказал Финдлей.

― С тобою ночь одну побудь…
«Побудь!» ― сказал Финдлей.
― Ко мне опять найдёшь ты путь.
«Найду!» ― сказал Финдлей.

― О том, что буду я с тобой…
«Со мной!» ― сказал Финдлей.
― Молчи до крышки гробовой!
«Идёт!» ― сказал Финдлей.

    Собственно, расчёт был изначально верный. В стихотворении много повторов, и выучить его не составило большого труда. Однако после декламации меня долго и пристально буравил насквозь недоумённый взгляд бедной Валентины Ивановны… На вопрос, почему я выбрал именно этот стих и в чём его смысл, я промямлил что-то нечленораздельное, сам не понял что. Стало ясно ― с выбором стиха я перемудрил. Для 5-6-го класса это было чересчур стёбно, хитровывернуто и чуть ли даже не издевательски. Слабо вписывалось в привычные рамки.
    А теперь, спустя время, когда я его вновь отыскал и перечитал ― меня вообще порвало =) Вам не показалось, в нём что-то такое педеристическое проскальзывает? Может, главным образом это и смутило Валентину Ивановну, а?..

Как далеки мои «когда-то двадцать пять».
Я знаю времени до «Happy end» в обрез.
Как вспышка жизнь, ее уж не воротишь вспять,
Так древа кОроток колец годичных срез.

Как мало, коли жизнь всего лишь только миг,
Твои полмига, еще ждущих, впереди,
«Рожденье – смерть» - маршрут, как краткий света блик,
Вдруг понимаешь после сорока пяти,

Когда уже наполовину отгорел.
Так страшно! Тянет оглянуться... Есть ли след?
И сколь среди людей таких, кого согрел,
Любил, рукой своею охранил от бед...?

А может жизнь твоя, в судьбе кого-то - шрам,
Обид и подлости, жестоких, борозда,
С начала до конца - пустых тик-таков хлам
И, в небе зря сияла для тебя звезда...

Когда баланс сведен и, весь итог – нули,
Жизнь пройдена тобою по чужим следам,
Пером, плывущим без кильватерной струи.
Лишь там оставлен след , где гадил по кустам.

Иль жизнь: работал от души, плясал и пел,
Всех посадил, всех вырастил, построил дом.
Откуда чувство вдруг, что не у дел?
Першит слезы невыплаканной в горле ком...

Достаточно уж, вроде пройдено дорог,
Ни слова о покое... нужен лишь привал,
Но снова жизнь за уши тянет за порог:
Родного дома оставляем вновь причал.

«Скрипит» перо и до утра мне не уснуть,
Вооружившись, ненароком, грустным «*ля»
С глубокой заморозки начинаю путь,
Сла… богу, что не с «абсолютного нуля».

Пусть до конца полушка, либо треть,
Живи, чтоб не дымить, чуть тлея – не вонять,
Шнуром бикфордовым по всей длине гореть.
Как вспышка жизнь, ее уж не воротишь вспять...

(Кто автор опуса - не знаю. Явно с солидной разницей старше и мудрее меня. Однако стихи цепляют настолько сильно, что возникает ощущение, будто сам всё это хотел высказать, да не хватало времени... респект, одним словом)