По площади этот монастырь самый большой в Европе.

Когда монахи обходят его крестным ходом, то он затягивается на полтора часа.


 

Основание монастыря.

Летом 1397 года на берегу Сиверского озера появились два инока Московского Симонова монастыря Кирилл (в миру Козьма) и Ферапонт. Конечное место путешествия было известно Кириллу (ученику Сергия Радонежского, в то время - настоятелю московского Симонова монастыря) заранее, оно явилось ему в видении в одну из ночей, когда молился старец Божией Матери. Во время чтения акафиста Пречистой, он услышал вдруг голос; "Кирилл уходи отсюда и иди на Белоозеро, ибо там приготовлено тебе место, где сможешь спастись". Голос этот сопровождался ярким светом, проникавшим в окно кельи и заставившим Кирилла выглянуть. Увидел он, что сияние восходит тот северной стороны, где находилось Белоозеро. Великая радость охватила Кирилла, ибо понял, что услышала Пречистая молитвы его.


 

Вскоре после этой ночи в Симонов монастырь вернулся монах Ферапонт, совершавший по указу архимандрита хозяйственную поездку на север. Ферапонт подтвердил, что мест, пригодных для пустынножительства там достаточно, и согласился сопутствовать Кириллу, поскольку давно имел желание уйти подальше от московской суеты.

Для поселения монахи избрали высокий холм на берегу Сиверского озера. Они водрузили крест, и начали копать земляную келью в крутом обвале горы со стороны озера (это место можно видеть в монастыре в наши дни).

Известно, что основатель монастыря, Кирилл, был знатного рода и имел высокий религиозный чин архимандрита Симонова монастыря, что предполагало неплохую жизнь в столице. Однако Кирилл отказался от своего поста, с мотивировкой "поиск спокойствия", что, однако, вместо спокойствия принесло ему одни неприятности. Новый архимандрит Сергий не питал к нему теплых чувств. В конечном итоге, в возрасте 60 лет (очень немалом по тем временам) Кирилл уходит в Белозерье.

Одиночество Кирилла продлилось недолго: к нему начали стекаться монахи и крестьяне. Затем новоявленная братия упросила Кирилла срубить церковь. «Сами собой», как повествует легенда, пришли плотники - артель древоделов и поставили церковь Успения. Это было в 1397 году. Обитель создавалась по образцу московского Симонова монастыря; как и там, главный храм был посвящен Успению богоматери.



В самой обители строго соблюдалась феодально-церковная иерархия. По уставу, введенному Кириллом, «в церкви никто не смел беседовать и никто не должен был выходить из нее до окончания службы», К евангелию и причащению подходили только по старшинству; иерархия соблюдалась и при трапезе, место за столом отводилось каждому соответственно его положению. Вся переписка контролировалась самим Кириллом, к которому приходили письма, и он лично передавал их по назначению. Он требовал беспрекословного подчинения; все недовольные изгонялись. 

После смерти Кирилла монастырь получил большой земельный вклад от князя Андрея Дмитриевича. К середине XV века Кирилло-Белозерская обитель – уже крупный феодальный и культурный центр. При игумене Трифоне (1435-1447) в нем начинается обширное строительство. Увеличившаяся братия монастыря нуждалась прежде всего в новом храме, ибо церковь, выстроенная Кириллом, оказалась мала и к тому же ветха.

Развитие монастыря

В 1528 году в монастырь приезжает великий князь Василий Третий со своей второй женой Еленой Глинской молиться о даровании им наследника. Молитвы братии были услышаны, монастырь получил значительное пожертвование, а появившегося в положенное время младенца назвали Иваном (в будущем – «Грозным»).



Взаимоотношения Ивана Грозного и Кирилло-Белозерского монастыря чрезвычайно интересны. Царь был любителем кровавых расправ и прославился чудовищной жестокостью. Так, 1581 году, он в приступе гнева ударил сына, Ивана Ивановича, посохом, что стало причиной смерти последнего. На царя это произвело тяжелое впечатление. Вдруг вспомнилось, что и до сына были люди, попавшие под горячую руку, и грех на душе лежит немалый. Тогда Иван, будучи сильно религиозным человеком, решил замолить свои грехи. Был составлен список, который разослали по монастырям, в котором содержалось более 3200 человек "опальных, избиенных, отопленных и созженных с женами, чадами и домочадцами ..., убитых ручным сечением", "огненным стрелянием" и на пытке. Монахи должны были замаливать грехи царя. На поминовение душ умерших царь отпустил имущество, конфискованное у своих жертв. Особенно усердно трудились монахи Кирилловой обители - к ней Иван Грозный питал особые чувства, полагая что своим рождением он обязан молитвам здешней братии. Общая сумма пожертвований монастырю грандиозна - 28.000 рублей. Трижды побывав в монастыре (1545, 1553, 1569 годы), Иван Грозный высказал пожелание принять здесь пострижение, что и осуществил перед смертью, как и его отец Василий III.

 

К XVI веку монастырь сделался одним из крупнейших вотчинников Московского государства, у. По данным 1601 года, ему принадлежало 11 сел, 5 селец, 607 деревень и 320 пустошей. В 1-й половине XVI века его собственностью были земельные владения в 16 уездах России, соляные промыслы, производившие ежегодно 30-50 тысяч пудов соли, рыбные ловли, а также собственный речной флот и торговые дворы в Москве, Твери, Вологде, Ярославле и других городах. Такой быстрый рост монастыря оказался возможен благодаря поддержке московских великих князей, выражавшейся во всевозможных льготах, земельных пожертвованиях и денежных вкладах, в пожаловании соляных промыслов и рыбных ловель.



Монастырь имел свое подворье в Московском Кремле, а также в ряде других русских городов. Размах хозяйственной деятельности был так велик, что монастырь даже вошел в народную поговорку: "расход Кириллова монастыря, а приход - репной пустыни" (В.И. Даль).

Растущее богатство монастыря позволило ему развить бурную строительную деятельность. Уже к концу XVI века за каких-нибудь сто лет на месте деревянных монастырских строений возник один из крупнейших по тому времени архитектурных комплексов. Несколько уступая Троице-Сергиеву монастырю протяженностью каменных стен (585 саженей), он превосходил его числом храмов. Вновь сооружаемые церкви богато украшались иконами и всевозможной утварью.

Монастырь был не только местом сосредоточения художественной деятельности, но и центром культурной жизни страны. Еще при основателе монастыря Кирилле положено было начало собиранию и переписке книг. В монастыре долгое время работала книгописная мастерская, оставившая богатое наследство.


 

Составленная в 1601 году по повелению Бориса Годунова и дошедшая до нас опись Кирилло-Белозерского монастыря позволяет воссоздать его облик в тот период. Как основной - Успенский, так и возникший рядом с ним в XVI столетии малый Ивановский монастыри были обнесены каменными стенами с восемью башнями. Внутри стен располагались девять каменных церквей, колокольня, различные хозяйственные постройки. Монашеские кельи и окружавшие монастырь дворы были тогда деревянными.

Земельные владения монастыря также стали складываться при основателе. До наших дней сохранились 25 грамот на приобретение земель, покупка или дарение которых осуществлялись от имени и на имя преподобного Кирилла.


 

К середине ХVI в. земельные владения монастыря простирались в 16 уездах Московского государства, а через столетие Кирилло-Белозерский монастырь вошёл в число крупнейших землевладельцев Руси. Особого размаха строительство достигло в ХVI веке, в течение которого было возведено 5 храмов из 11 отстроенных за всю историю существования монастыря. Если сооружение первых храмов - Успенского собора, церкви Введения с огромной трапезной палатой диктовалось внутренними монастырскими потребностями, поскольку число братии неизменно росло и требовались более вместительные летний и зимний храмы и трапеза, то в последующее время нередко причиной служило желание увековечить определённое памятное событие.


 

С первой половины XVI века Кириллов монастырь становится местом, куда князья ездят на богомолье. Поездки в Кириллов превращаются для них в своеобразные развлечения-путешествия. Цель этих путешествий - моление о даровании каких-либо благ и вклад средств на «угодное богу» расширение и строительство монастыря. Так, на средства великого князя Василия III (после дарования им наследника) были построены две церкви — Архангела Гавриила (в память рождения наследника Ивана Грозного) с Константино-Еленинским приделом, и Иоанна Предтечи (во имя святого патрона новорожденного Иоанна) с приделом преподобного Кирилла.

Во второй половине XVI века сооружаются четыре новых каменных храма: церковь над гробом Кирилла (фактически придел, пристроенный к Успенскому собору), трапезный храм Сергия Радонежского в Ивановском монастыре, церковь Иоанна Лествичника с приделом Федора Стратилата на Святых воротах и храм Преображения над воротами, «что к Сиверскому озеру», который также включал два придела - Ирины и Николы. После них вплоть до второй четверти XVII века новых храмов в монастыре не возводили.


 

Кирилло-Белозерский монастырь того времени является крупнейшим землевладельцем, хозяйственным и ремесленным центром. Изделия его находили сбыт на огромной территории всего Московского государства. В описаниях 1581 года упоминаются солодожня, гостиный двор, кузнечная изба и гостиная келья - помещение для приезжих. Кроме того, на обитель работает целый ряд деревень, расположенных в ее округе. Особенно большое значение приобретают деревообрабатывающие ремесла. Резьбой по дереву в монастыре занимались чуть ли не со дня его основания. Этому способствовало и обилие материала, всегда находившегося под руками, и наличие своих мастеров — плотников и столяров, живущих как в самой обители, так и в окрестных деревнях. В XVI веке монастырь экспортирует в другие области множество различной посуды — ковшей, чашек, ложек, зачастую украшенных орнаментальной резьбой. Производятся особые посохи «монастырского дела», вручавшиеся богомольцам и рассылавшиеся по другим городам, резные деревянные кресты и другие предметы. Достигают своего расцвета иконописные мастерские.


 

Начало местному монастырскому иконописанию было положено еще Дионисием Глушицким, написавшим в 1424 году прижизненный образ Кирилла и ряд других произведений. Изготовление икон для монастырских церквей поручалось обычно наиболее видным мастерам. Описи донесли до нас имена иконников Гриши Горбуна, Григория Ермолова, старца Нафанаила, Ивана Москвитина и некоего Никиты.

Преподобный Кирилл Белозерский

Преподобный Кирилл умер в 1427 году, и в том же XV веке причислен к лику общерусских святых. Похоронен за стеною Успенского собора в своем монастыре. Позже над его могилой была выстроена особая небольшая церковь и сооружена великолепная вызолоченная серебряная рака, хранящаяся теперь в музее Московского Кремля. Церковная память святому Кириллу празднуется 9(22) июня.


 

Промыслительно Кирилло-Белозерский монастырь тесно связан со многими русскими обителями, Выходцами из него были Савватий Соловецкий, Нил Сорский, Корнилий Комельский и многие другие, ставшие светильниками русского монашества. Многие из будущих основателей монастырей приходили в знаменитую обитель, чтобы увидеть, а затем самим продолжить ее традиции. Таким человеком был, в частности, преподобный Иосиф Волоцкий, который жил в Кирилловом монастыре в 1478 году. Он изучил его устав, который ему понравился более всех других известных монастырских установлений, а в следующем, 1479 году основал свой, Волоколамский монастырь. Славная страница истории Белозерского монастыря связана и с Валаамом. После того как в 1611 году Валаамом овладели шведы, около ста лет он пребывал в совершенном разорении и лишь в 1710 году был возвращен России в результате победы русских в Северной войне. Именно по инициативе тогдашнего настоятеля Кирилло-Белозерского монастыря архимандрита Иринарха в 1715 году Петр I издал указ о возобновлении Валаамского монастыря. С 1716 по 1736 год обитель была приписана к Кирилло-Белозерскому монастырю и возрождалась на его средства, трудами и заботами его братии во главе с настоятелем.



Польско-литовская оккупация

В 1612 году монастырь подвергся атаке польско-литовских войск. Соседний Белозерск был сильно ими разорен и пожжен, а вот Кириллов оказался не по зубам. В отличие от бывшей столицы края, Кириллов уже к 1600 году имел мощнейшие каменные стены с башнями и укреплениями. Строительством новых каменных укреплений монастыря (взамен сгоревших в 1557 году деревянных) руководил некий Леонид Ширшов.

20 августа 1612 года монастырь испытал первый натиск врага. Неприятель и не думал поначалу осаждать крепость - он опустошил и сжег большинство деревянных построек, находившихся за пределами стен. Настоящий штурм был предпринят только в декабре.


 

Несмотря на все предосторожности и, казалось бы, весьма тщательную подготовку к осаде, первое нашествие интервентов застало Кирилловский монастырь врасплох. Понадеявшись на естественную защиту края (леса, болота, озера) и удаленность обители от театра военных действий, монахи не позаботились о своих хозяйственных сооружениях, находящихся за пределами стен.

 

В декабре того же 1612 года враги вновь появились под стенами Кириллова и попытались приступом овладеть крепостью, но безуспешно. Тогда, соединившись с другим, более многочисленным отрядом под водительством полковника Песоцкого, они повторили штурм. Приступ начался одновременно с двух сторон - с «поля», от вологодской и белозерской дорог, и с озера, для чего в «борозде» - частоколе, вбитом в дно озера недалеко от берега, был сделан специальный проход. Враги пытались поджечь строения монастыря «огненными стрелами», дабы оттянуть часть защитников крепости от стен для тушения пожара.


 

700 нападавших предприняли атаку на крепость со всех сторон разом, но были отбиты, со значительными потерями. Нападавшие не имели артиллерии, что в значительной степени способствовало их неуспеху.

Приступ длился несколько часов. Иноки и все живущие в монастыре бились «накрепко», многих убили и «поранили». Однако штурм был отбит. Часть «воровских людей» утонула в озере, в числе убитых был и пан Песоцкий. Интервенты отошли от стен монастыря и, рассеявшись по волостям, начали грабить и жечь окрестные селения.

Год спустя под стенами Кириллова собрались до 3000 человек. Однако, монастырские укрепления произвели на них негативное впечатление. Враг отступил, но не сдался. В 1614 году войска опять пришли к городу, но за год укрепления стали еще крепче, и опять штурма не было. Тем временем, в монастыре иссяк запас денег, хозяйство монастыря было сильно разрушено. Население подвластных земель сократилось на 75%, а к 1617 на 90%!, практически прекратилась торговля, пути сообщения контролировались неприятелем. Впрочем, судьба была благосклонна к осажденным. Слава о монастырских укреплениях помешала врагу предпринять серьезные шаги по взятию города. В 1618 году героическая оборона монастыря завершилась. Польско-литовские войска покинули пределы не только Белозерья, но и России в целом.


 

Жестокий урок, преподанный монастырю польско-шведскими интервентами летом 1612 года, был хорошо усвоен братией. В 1660-х годах они приступили к сооружению второй огромной стены, охватывающей все службы и постройки.

В это время Кириллов монастырь уже играл роль главного форпоста на торговых путях к Белому морю. Особая военно-оборонительная роль отводилась ему и во взаимоотношениях Русского государства со Швецией в споре за выход к Балтийскому морю. Значение монастыря как крепости, способной выступить на защиту богатого земледельческого, ремесленного и торгового района, повышалось также в связи с участившимися крестьянскими и городскими восстаниями. Однако этой крепости, как и многим другим, возведенным в XVII столетии, так и не суждено было увидеть под своими стенами неприятеля.

Послевоенное время

С выходом России в Балтийское море в начале XVIII века отпала необходимость в северных крепостях. Утратили свое былое значение торговые магистрали, проходящие вблизи монастыря. Реформы Петра I, Екатерины II положили конец монастырскому экономическому могуществу. Огромная территория Нового города еще долгое время использовалась под различные хозяйственные постройки, затем их сменили сады и огороды. Крепостные стены постепенно пришли в ветхость, своды местами обрушились.



Оправиться от бедствий войны монастырь смог лишь к 30-м годам 17-го века. И монастырь опять стал разрастаться, строились новые церкви и хозяйственные постройки. В 1648 году, по просьбе царя Алексея Михайловича, в монастыре укрывают от московского восстания его воспитателя боярина Бориса Морозова. За оказанную услугу царь отпускает монастырю огромную сумму на возведение новых стен - 45000 рублей. 732 метра десятиметровых стен, при толщине до 7 метров, башни диаметром 20 метров и высотой около 40, плюс модернизация старых укреплений с учетом развития артиллерии. Все это создало предпосылки для дальнейшего использования этих строений в качестве тюрьмы. Привелигированные узники, такие как отстраненный от должности патриарх Никон (года заточения - 1676-1681), содержались в хороших условиях. А для менее известных "злодеев", применялась земляная тюрьма. Общий экономический упадок, вызванный событиями Смутного времени, отразился на монастырском строительстве менее болезненно, чем это было в центральных районах России. Уже около 1630 года началось укрепление монастырских стен, пострадавших от времени и боев, а в 1640-е годы — возвели несколько новых зданий. Во второй половине XVII столетия в Кирилло-Белозерском монастыре развернулось небывалое по размаху строительство, сделавшее его одной из самых сильных крепостей на Руси. Оно было начато в 1653 году по царскому указу и велось в течение 30 лет на средства царя Алексея Михайловича. Наблюдал за строительством стен «ближний боярин» и воспитатель царя Борис Иванович Морозов.

На рубеже XVII и XVIII веков интенсивная строительная деятельность монастыря прерывается. Грандиозные замыслы Петра I требовали для своего воплощения многих тысяч рабочих рук. Одна за другой приходили в монастырь царские грамоты с требованием присылки для «государева дела» всех монастырских каменщиков, плотников и других людей строительных специальностей. К тому же экономическое положение Кириллова монастыря оказалось далеко не столь блестящим, как прежде. Монастырь больше не нуждался в возведении новых зданий. Строительные работы в основном ограничивались ремонтом и перестройкой существовавших сооружений.


 

В XVIII—XIX веках Кирилло-Белозерский монастырь уже полностью потерял свое былое значение культурного центра. Художественной ценности его древних построек долгое время не придавали значения, и об их сохранении не слишком заботились. В 1800 году в ответ на просьбу отпустить деньги на ремонт монастырских зданий Новгородский митрополит Гавриил распорядился сломать церкви Гавриила, Введения, Ефимия и некоторые другие замечательные памятники. К счастью, намечавшиеся разрушения были осуществлены лишь в малой степени за недостаточностью средств. И все же с конца XVIII до середины XIX века многие древние здания сломали, а другие нещадно переделали. Но, несмотря на все искажения, замечательный архитектурный ансамбль Кирилле-Белозерского монастыря и сейчас производит незабываемое впечатление суровой простотой своих башен и благородной изысканностью архитектуры храмов.

Дальнейшая история

После своего наивысшего расцвета в эпоху Ивана Грозного монастырь больше не достиг подобной славы. К 1917 году в нем оставалось лишь 7 монахов и 10 послушников. В 1924 году монастырь был закрыт, а на его территории размещен Кирилловский краеведческий музей, преобразованный в 1968 году в Кирилло-Белозерский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. С 1998г. музей с филиалами включен в свод особо ценных объектов культурного наследия народов России. В последнее время музей соседствует с монастырем. В Ивановский монастырь вновь пришли иноки. Проводятся богослужения в церкви Кирилла Белозерского.

После закрытия в 1924 году Кирилловского монастыря и остальных обителей Северной Фиваиды в этих святых местах началось жестокое гонение на верующих. Монахов ссылали в тюрьмы и расстреливали, горицких и ферапонтовских монахинь топили баржами, но именно в этих условиях Господом были явлены великие подвижники благочестия и столпы Православия, благодаря которым через их учеников истинные ревнители православной веры сохранились до наших дней. 

Возобновилась монашеская жизнь в Кирилло-Белозерском монастыре. В 1997 г. в год празднования 600-летия монастыря была передана часть монастырской территории Вологодскому Епархиальному управлению. Епископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан и директор Кирилло-Белозерского музея-заповедника Г.О. Иванова подписали договор, в соответствии с которым Иоанновский монастырь и церковь Кирилла переданы Церкви в бессрочное и безвозмездное пользование. Одновременно был издан указ Президента, о включении Кирилло-Белозерского музея-заповедника в Свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Экспозиции и выставки музея размещаются в памятниках архитектуры Кирилло-Белозерского и Ферапонтова монастырей. Музей хранит несколько уникальных иконостасных комплексов ХV - ХVII вв.: редкие рукописные и старопечатные книги, предметы церковного убранства.

06.10.1998 Святой Синод благословил открытие монастыря и возрождение в нем монашеской жизни.

Сейчас территория и постройки монастыря принадлежат государству, а монастырь открыт для посетителей как музей. В безвозмездную аренду Русской Православной Церкви отданы лишь постройки Малого Ивановского монастыря, часть келий Успенского монастыря и церковь Кирилла, в которой проводятся богослужения. Акт передачи в аренду произошел в 1997 году на 600-летие основания монастыря, но еще около года монахи в него не вселялись - до последнего времени на его территории в монашеских кельях находилось женское общежитие местного училища культуры. Производит впечатление тот факт, что настоятеля монастыря отца Кирилла большинство горожан знает в лицо и здоровается при встрече на улице.

Даже видимые молитвенные труды отца Кирилла для нашего обнищавшего духом времени никак не укладываются в голове. Почти целый день – с пяти утра и до двенадцати ночи – он проводит в храме. Пытается батюшка возродить и старый устав. Преподобным Кириллом были заведены очень строгие аскетические порядки: у иноков ничего не могло быть своего, все было общее, в келии нельзя было держать никаких вещей, разрешались только рукомойник и книги. Послушания надлежало выполнять без какого-либо празднословия при постоянной внутренней молитве. Инокам разрешалось общаться между собой только на темы Священного Писания. Уличенные в винопитии из монастыря безжалостно изгонялись, а в самом монастыре никакого вина держать не дозволялось.

Архитектура Кирилло - Белозерского монастыря.

Исторически сложившаяся структура монастыря состоит из обособленных комплексов со своими названиями и функциями: Большой Успенский монастырь - это самая представительная часть монастыря с большим количеством храмов, келий; Малый Ивановский монастырь - небольшой по размерам со своими храмами и трапезной палатой предназначался для проживания больных и старых монахов; Новый город - это крепость с мощными оборонительными сооружениями, с огромной территорией, некогда заполненной деревянными хозяйственными постройками.



 

Наиболее древние Большой Успенский монастырь и Малый (или Горний Ивановский) составляют территорию Старого города. В 17 в. к нему с северо-востока был пристроен "Новый город", ныне на его территории - памятники деревянной архитектуры: церковь Ризоположения из села Бородавы и ветряная мельница из деревни Щёлково.

Восточный корпус келий отделяет территорию Большого Успенского монастыря от Малого Ивановского. Началом каменного строительства на территории малого монастыря послужила постройка церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи с приделом преподобного Кирилла Белозерского. Позднее территория вокруг церкви была обнесена невысокой каменной стеной и стала носить несколько обособленный мемориальный характер, связанный с посвящением престолов Кириллу Белозерскому и его духовному учителю преподобному Сергию Радонежскому. Рядом с церквями, на склоне Ивановской горки находятся еще два сооружения, известные как местные святыни: часовня и сень над землянкой Кирилла. В Малом Ивановском монастыре каменных келий не возводили. В 1730-е годы здесь появилась Малая больничная палата в виде одностолпной палаты с сенями.

В свое время новые крепостные стены призваны были защищать не только монастырь, но и подмонастырский городок. Теперь территория «Нового города» в крепостных стенах пуста. А из подмонастырской слободы рядом с крепостными стенами уже в XVIII веке вырос целый уездный город, названный по монастырю Кирилловым. Сейчас это районный центр с 10-тысячным населением. Монастырская же территория, состоящая из исторически сложившихся двух монастырей, Большого Успенского и Малого Иоанновского, разделенных между собой речкой Свиягой, осталась за старыми крепостными стенами конца XVI века, являвшимися первым кольцом оборонительных сооружений. Они-то и выдержали оборону во время Смуты от нападений польско-литовских интервентов в 1612 -1618 годах.

Сегодня въезд в Кирилло-Белозерский монастырь устроен через Казанскую башню, от которой идет прямая аллея к воротам Старого Города. Застройка на территории Нового Города до наших дней не сохранилась.

Стены и башни монастырей

Кирилло-Белозерский монастырь, как и многие монастыри Руси, являлся первоклассной крепостью, крупнейшей на всем Севере. По своему военно-оборонительному значению он ничем не уступал, а во многом даже превосходил кремли древнерусских городов. Могучая крепостная ограда с башнями окружает всю территорию обители. Неприступности монастыря содействовало и его выгодное местоположение на берегу двух озер - Северского и Долгого, соединенных протокой. Напольная сторона была защищена рвом и системой валов с тройным частоколом, остатки которых прослеживаются в ряде мест и поныне. Первоначально каменная ограда с башнями охватывала лишь часть нынешней территории ансамбля между озерами и рекой Свиягой, которую в то время занимал весь монастырь. Начало ее создания относится к 1523 году, когда были построены Святые ворота - главный въезд в обитель, и стоящее рядом (в линию стен) казнохранилище. Видимо, к середине века строительство стен Успенского монастыря заканчивается. Несколько позднее, в том же столетии каменной оградой был обведен и Горний, или Ивановский, монастырь, примыкающий с востока к Большому. Отдельные строительные работы по укреплению стен продолжались вплоть до 1590-х годов.



 

Старый город, включающий каменные ограды обоих монастырей XVI века, заменившие древние деревянные стены, возник в эпоху интенсивного сооружения Русским государством крепостей для обороны своих границ. Он имел форму неправильного многоугольника, вытянутого вдоль берега Сиверского озера. В планировке его отчетливо видны характерные для русского крепостного зодчества XVI века черты регулярности, соотнесенные, как всегда, с рельефом местности.

Общая протяженность стен Старого города, достигавшая 1100 м, для своего времени была значительной. На углах, как и подобало крепостям, возвышались восемь различной формы башен: шесть прямоугольных, одна многогранная и одна круглая. Почти посередине длинных сторон оград обоих монастырей (за исключением стены Малого, обращенной к озеру) располагались проезжие ворота. У Большого монастыря кроме основных ворот - Святых и Водяных - были еще небольшие ворота хозяйственного назначения на боковых сторонах.

Большой Успенский монастырь отличался своей мощью (высота стен около 5,5 м, толщина - 1,8 м, у Ивановского соответственно - 4 м с небольшим и менее 1 м). Крепостное устройство его являлось традиционным для того времени. Основная часть стен была снабжена одним верхним ярусом боя с прямоугольными бойницами. Изнутри вдоль них шел местами боевой ход - крытая тесом галерея на арках. Особенно сильно была укреплена стена, выходившая к берегу озера. Кроме верхних бойниц с ходом она имела «подошвенный» бой, частично заметный и сейчас на отдельных ее участках. С внутренней стороны он представлял собой двойные арочные ниши-печуры с круглыми бойницами для стрельбы и оригинальными смотровыми отверстиями в виде креста над ними, форма которых была призвана «уберечь» защитников крепости от поражения.

Оборонную мощь стен усиливали на углах многоярусные (преимущественно четырехъярусные) башни с большем количеством бойниц, завершенные прежде высокими деревянными шатрами. Грановитая башня замыкала северный. угол стен Большого монастыря. На восточном углу располагалась Круглая, или Мельничная, башня. Обе они не дошли до нашего времени: от Грановитой осталась лишь небольшая часть, а от - Круглой, стоявшей за речкой Свиягой, возле водяной мельницы, только фундаменты.

Сохранились две четырехгранные угловые башни Большого монастыря, обращенные к озеру: южная - Свиточная, западная - Мереженная. Самая высокая после Грановитой башни, она возвышается на мысу, с двух сторон омываемом озером. Ее суровые фасады с рядами бойниц оживляют широкие полосы кирпичного декора, которые тремя лентами опоясывают здание. Эффектен и силуэт Свиточной башни с крутым деревянным шатром из «красного» теса. Вторая башня - Мереженная - сохранилась только до уровня общей высоты ограды. С наружной стороны башню и палатку тоже украшает декоративный пояс из поребрика, нишек и балясин, оставшийся от их прежнего нарядного убранства.

Четыре башни имела и ограда Малого монастыря: две - на углах восточной стороны (не сохранились), а две - в центре продольных стен. От четырехгранной проездной башни с напольной стороны, разобранной еще в XVIII веке, остались лишь следы ворот в виде двух заложенных арочных проемов. Сейчас в древней ограде только одна башня, так называемая Котельная, или Глухая, которая выходит к озеру. По облику она близка Свиточной башне, но ниже, приземистее и шире ее. Высокая железная кровля с восьмигранной главой и шпилем появилась до 1809 года.

В начале XVII века крепостные сооружения обители были усилены в связи с опасностью нападения отрядов польско-шведских интервентов и «воровских» людей. Работами по «городовому каменному делу» руководил некий старец Исайя. В дальнейшем Старый город неоднократно перестраивался.

Осада монастыря во время польско-шведской интервенции выявила многие несовершенства укреплений Старого города XVI века. Поэтому в середине XVII века по распоряжению московского правительства была возведена новая, более мощная ограда, с огромными стенами и высокими башнями - Новый город.

Московское государство не жалело денег монастырю: в 1661 году царь Алексей Михайлович отпустил монастырю огромную сумму 45 000 рублей, боярин Б. И. Морозов в 1657 году дал ссуду в 5000 рублей. Строительство длилось почти 30 лет - с 1653 по 1682 год, хотя большая часть ограды была построена уже в 1668 году. Сооружение Нового города осуществлялось известными своим мастерством монастырскими каменщиками, во главе которых стояли талантливые местные зодчие - подмастерья каменных дел Кирилл Серков и Семен Шам.

Хотя зодчие Серков и Шам специально ездили в Троице-Сергиеву лавру «для досмотру городового каменного дела ... на пример», новая крепость почти ничем не походила на взятые за образец укрепления. Стены ее охватили прежнюю ограду с трех сторон, почти вдвое расширив территорию монастыря (с 6 до 12 га). В плане они образовали широкую растянутую П-образную фигуру неправильной формы, обращенную своей открытой частью к Сиверскому озеру, которую замкнул включенный в их систему старый участок стен.

Стены Нового города невероятно мощны (средняя высота 10,8 м, ширина - 6,76м). Они имеют трехъярусное галерейное устройство с соответствующей системой бойниц. Нижний ярус представляет собой закрытую галерею, разделенную на отдельные сводчатые помещения с амбразурами «подошвенного» боя в глубоких двухуступчатых нишах наружной стены. Здесь находился гарнизон крепости, а также хранились оружие и боеприпасы. Второй ярус образует со стороны двора открытую сводчатую, на арках галерею с бойницами в печурах наружной стены. Наибольшее количество бойниц — прямых, щелевидных и косых, направленных к подножию стен,- насчитывает третий ярус, также открытый со стороны двора. Все галереи сообщались между собой внутренними лестницами - каменными и деревянными, многие из которых существуют и сейчас.

Новая ограда имела четыре глухие и две проездные башни и одни ворота. Архитектура башен монументальна и выразительна. На углах высятся более мощные, многогранные, а в центре стен - четырехгранные проездные башни. У озера в конце короткой стены стоит Кузнечная башня, на восточном, ближайшем от нее углу - Вологодская, посреди восточной стены, сильно сдвинутая от центра к северу - Казанская, на северном углу - Ферапонтовская (Московская), в изломе северной стены - Косая, и в конце этой стены, на берегу озера Белозерская (Большая Мереженная) башни.

Угловые башни в основе конструкции однотипны и отличаются лишь формой и размерами (высота - от 20 до 30 м при диаметре 20 м). Три из них - шестнадцатигранные, а Вологодская - восьмигранная. Оригинальное внутреннее устройство башен во многом напоминает конструкцию сооруженных несколько ранее башен Спасо-Прилуцкого монастыря. Венчают их смотровые вышки - каменное восьмерики с окнами. Первоначально башни завершали высокие тесовые шатры, которые в середине XIX века были заменены железными шатровыми крышами со шпилями.

Среди остальных башен монастыря проездные - Казанская и Косая - выделяются своей четырехугольной формой, гораздо меньшей высотой и совершенно иной конструкцией. Внутренние столбы в них отсутствовали, а ярусов было всего четыре. В нижнем находится арочный проезд высотой около 6 м, некогда имевший опускающиеся железные решетки-герсы. У Казанской башни, являвшейся главными воротами монастыря, проезд прямой, а у Косой - с изломом под прямым углом, что кстати и обусловило ее название. В конце XVIII века верх Косой башни обвалился, а проездные ворота заложили.

Казнохранилище

От Казанской башни аллея ведет прямо к Святым воротам, с возвышающимся над ними храмом Иоанна Лествичника. Это интереснейшее сооружение, входившее некогда в систему старой монастырской ограды, относится к XVI веку. Нижний ярус - ворота - более древний и возник вместе с примыкающим к нему с запада казнохранилищем в 1523 году.

Казенная келья почти квадратная, с толстыми стенами, мощным крестовым сводом, маленькими окнами, лишенными каких-либо декоративных обрамлений. От здания веет крепостной мощью и силой.

Своеобразен интерьер казенной палаты. Огромное прямоугольное в плане помещение было перегорожено по продольной оси аркадой из трех больших арок (одна арка сломана). На аркаду опирались два коробовых свода, перекрывающие каждый свою половину. Выразительность пространственных форм палаты усиливали фигурные, со ступенчатым верхом ниши между окнами верхнего яруса, служившие для хранения различных вещей. Гнезда от балок на стенах указывают на разделение помещения на два этажа деревянным настилом. В XVI веке здание новой казенной палаты было расширено низкой пристройкой с западной стороны.

Обширный верхний ярус корпуса - сушило - построен во второй половине XVII века. Подобные здания типа складов для хранения различных запасов с конца XVI века на Руси становятся одной из обязательных построек обширного монастырского хозяйства. Различная обработка его фасадов характерна для XVII века: южный, дворовый весьма скромен; северный, наружный более нарядный. Его украшают многочисленные, сгруппированные попарно окна, обрамленные наличниками с килевидным верхом и круглым проемом в рамке между каждой парой.

Особого внимания заслуживает интерьер сушила, состоящий из двух больших палат. Их высокие своды поддерживает ряд мощных столбов в центре. Здесь сохранились такие элементы древнего внутреннего убранства, как слюдяные оконницы, кирпичный пол и даже деревянные брусья под потолком со специальными стержнями для развешивания различной утвари.

Святые Ворота

Святые Ворота имеют характерную для древней Руси форму двух арочных проездов - большого и малого, перекрытых коробовыми сводами, которые укреплены подпружными арками с железными связями.

В 1585 году Святые ворота были расписаны. На правой стене (при входе в монастырь) меньшей проездной арки помещена надпись, в которой говорится, что «сии врата болшии и меньшие подписал мастер старец Александр своими ученики со Омелианом да с Никитою в лето 7094-е (1585) месяца сентября». Фрески, покрывающие оба пролета Святых ворот, записаны, поэтому о качестве их судить трудно.

Существует предположение, что живопись выполнена местными красками, подобно тому как за восемьдесят лет до работы старца Александра писал в Ферапонтове Дионисий. Возможно, что меньшая проездная арка была расписана Омелианом (Емельяном), поскольку здесь среди прочих святых изображен Емельян, вероятно, патрон художника.

В больших воротах на своде помещены Саваоф со святым духом, на арке - деисус. На правой стене расположены композиции «Собор архангела Гавриила» и «Введение»; на левой - «Усекновение главы Иоанна Предтечи» и «Успение богородицы». На столпах - различные святые, в том числе Кирилл и Сергий.

По другую сторону деревянных решетчатых врат, в той же большой арке слева изображено «Обретение главы Иоанна Предтечи», справа - «Чудо архистратига Михаила», на сводах - «Христос Вседержитель» и «Троица» ветхозаветного типа. Под «Троицей» проходит тябло, украшенное характерным для народного крестьянского искусства узором. Чуть дальше на левой стене больших ворот помещена еще одна композиция «Бегство в Египет». Она написана в XVII веке; в описи 1601 года, весьма подробно перечисляющей состав фресок Святых ворот, она не упоминается. Эта композиция довольно любопытна и редка по своей иконографии. Хороши также орнаментально-условные деревья, трактованные в духе народного творчества. Роспись Святых ворот дает представление о местной школе фрескистов, сложившейся в Кирилло-Белозерском монастыре в середине XVI века.

Монашеские кельи

Возле Святых ворот сосредоточено большинство жилых келий монастыря. До конца XVI века все кельи были деревянными; в течение следующего столетия они постепенно заменялись каменными двухэтажными постройками.

Одним из первых было возведено здание архимандричьих и гостиных келий, позднее именовавшееся настоятельскими кельями (к югу от казенной палаты). С восточной стороны к Святым воротам примыкает двухэтажный корпус монашеских келий, поставленный вдоль стены; под прямым углом к ним примыкает корпус священнических келий. Часть келий в виде широкого здания, пристроенного к южному углу священнического корпуса, носит название Монастырского архива (в XVIII веке в нем помещался архив Кирилло-Белозерского монастыря).

Все кельи первоначально имели нарядное убранство фасадов и лестницы с крыльцами, ведущие наверх. В течение XVIII—начала XIX века они подвергались значительным перестройкам, сохранив до наших дней лишь частично древние оконные проемы, своды и кирпичные полы в ряде помещений.

Колокольня

К церкви Архангела Гавриила с запада вплотную примыкает огромная монастырская колокольня. Она выстроена в 1757-1761 годах каменщиком Спасо-Прилуцкого монастыря Ф. Жуковым на месте прежней «колокольницы о трех верхах» конца XVI века. Массивное, тяжеловесное здание выдержано в традициях архитектуры XVII столетия, хотя не без некоторого налета барокко. На грузном трехъярусном четверике вздымается могучий восьмерик звона с фигурным куполом и главой на барабане. Не лишенная примитивности, крепкая по формам, колокольня хорошо сочетается со всеми окружающими постройками.

Малая больничная палата

У подножия холма, близ восточной стены монастырской ограды, окруженное зеленью берез, расположено небольшое одноэтажное приземистое строение. Это так называемая Малая больничная палата, одно из немногочисленных монастырских строений XVIII века. Возведена она в 1730-х годах на вклады императрицы Анны Иоанновны и судьи Адмиралтейского приказа А. Беляева. Однако архитектура здания выдержана в древних традициях, идущих еще от XVI века. Формы палаты, перекрытой высокой тесовой кровлей на четыре ската, явно архаизированы: они подчеркнуто монументальны и просты. Массивные, мощные стены прорезаны небольшими арочными окнами с сильными откосами. Лишь лопатки на углах да тяги в виде полувала, проходящего внизу и вверху на всех фасадах, смягчают ее суровый облик. Композиция интерьера традиционна и восходит к Грановитой палате Московского Кремля. Три арочных проема с разных сторон ведут в просторные сени. К сеням примыкает квадратная сводчатая палата со столбом в центре и распалубками над окнами. Все пронизано духом строгости, аскетичности и суровости, свойственной лишь ранним памятникам монастыря. И только, пожалуй, слишком правильное расположение окон - на одном уровне и через одинаковые интервалы - выдает гораздо более позднее время сооружения этой оригинальной постройки.

Мельница

Мельница, вывезенная из деревни Горки в окрестностях Ферапонтова, относится к широко распространенному на севере типу «столбового» сооружения. Основу ее конструкции составляет столб-нога, вкопанная в землю. Вокруг него, на специальной опоре из пирамидальной клетки бревен («ряжа») вращается четырехугольный мельничный амбар. Простое бревно-рычаг позволяет развернуть амбар так, чтобы крылья мельницы всегда были обращены к ветру. Несмотря на простоту конструкции, мастера, строившие мельницы, сумели придать этому, очень точно найденному в пропорциях «одноногому» сооружению необычайно острый и выразительный силуэт.

Музей икон

Музей икон (находится в трапезной палате при церкви Введения, 1519 г.) - по-настоящему впечатляющая коллекция. До наших дней почти полностью дошел иконостас Успенского собора, современный его постройке, что является уникальным фактом в истории русского искусства. К сожалению, древние иконы этого иконостаса теперь разрознены. Из 60-ти уцелевших икон 33 находятся в Кириллове, а остальные - в Русском музее, Третьяковке и Музее имени Андрея Рублева. Будучи вывезены в Москву и Петербург на реставрацию, иконы так и остались в центральных музеях страны. Наученные горьким опытом, работники музея настояли на том, чтобы остальные иконы были отреставрированы на территории самого монастыря. В музее находятся также несколько икон работы Дионисия из Ферапонтова монастыря.

Кроме икон в музее стоит посмотреть на произведения "серебряного" шитья. Любопытен также изготовленный самим Кириллом деревянный крест. Крест сильно изъеден, но вовсе не беспощадным временем - считается, что он исцеляет от зубной боли. До наших дней сохранилась обширная библиотека монастыря - в 15-17 веках она была одной из самых крупных в Древней Руси. По сведениям 17-го века, в ней хранилось 1897 книг. Помимо книг религиозного характера, в библиотеку входили такие произведения, как "Задонщина" и "История иудейской войны" Иосифа Флавия. Ныне большинство этих книг находится в Петербурге в Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина, но на некоторые из них можно по-прежнему посмотреть и здесь, в Кириллове.

Литература

Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Вологда, Кириллов, Ферапонтово, Белозерск. М., 1979

Кириллов. Историко-краеведческий альманах, вып. 1–2. Вологда, 1994–1997

Никольский Н.К. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. (1397–1625), т. 1, вып. 1–2. СПб, 1897–1910

Булгаков С.В. «Русские монастыри в 1913 году».

http://sobory.ru/article/index.html?object=00500