В 1941 году под Москвой разгорелось самое кровопролитное сражение за всю историю человечества. Гитлер разработал дьявольский план уничтожения Москвы под названием «Тайфун». Цель этого плана была ужасающе жестокой: окружить Москву, убить всех детей, женщин, стариков, сравнять город с землей и затопить водой, чтобы не было даже упоминания о великой столице России. Но на пути этого нечеловеческого замысла встала горстка мальчишек…

История великого подвига началась в 1941 году 5 октября в девять часов утра. В это время с московского аэродрома вылетел летчик на разведку и с ужасом обнаружил в 220 км от Москвы по Варшавскому шоссе прорвавшуюся колонну танков длиной 25 километров. Это были отборные элитные войска 54-го моторизованного корпуса под командованием генерала фон Бока. Вернувшись, летчик взволнованно доложил: «Немцы прорвали оборону наших войск и стремительно движутся к Москве». Командование отказалось верить. Отправили еще двух летчиков проверить данные первого. Асы на бреющем полете пролетели так близко к земле, что видели выражение лиц фашистов. Вернувшись с боевого задания, летчики подтвердили худшее. 

Сталин был в шоке. Вся стратегия Сталина заключалась в том, чтобы воевать на чужой территории. Оборонительные рубежи не были готовы. Катастрофа!

Сталин из Ленинграда срочно вызывает Жукова. Георгий Константинович с самолета сразу садится в машину и лично едет на передовую. По пути он проезжает свое родное село, где живут его мать, сестра и племянники и думает, что же будет с ними, когда немцы захватят его близких и родных. 

За всю историю войны это был самый опасный момент - момент, от которого зависело не только будущее России, но и всего мира. Ставка очень высока! Командованием принимается единственное возможное решение: бросить в бой последний резерв - два военных училища: подольское артиллерийское училище и подольское пехотное училище. Больше Москву защитить было некому. 

Мне посчастливилось лично общаться с одним из немногих оставшихся в живых подольских курсантов - Меркуловым Николаем Ивановичем. Величайшая история героизма записана с его слов. Вот как вспоминает Николай Иванович день 5 октября 1941 года, воскресенье:

…«День был абсолютно обычный. Курсанты отдыхали после непрерывных 18-часовых занятий, встречались с родными, писали письма. Но все мгновенно изменилось.  

В 12 часов дня в двух училищах: Подольском артиллерийском и Подольском пехотном, одновременно раздалась боевая тревога. Курсанты на бегу одевали шинели, быстро строились во дворе. В оглушительной осенней тишине прозвучал приказ: «Выдвигаемся навстречу врагу!» 
Три тысячи сто мальчишек в сводном отряде под командованием генерала Смирнова – командира пехотного училища - выдвинулись навстречу фашистской армаде. Командовать артиллерией было поручено командиру артиллерийского училища полковнику Ивану Семеновичу Стрельбицкому. Шли молча, запрещалось говорить.
В этот день навстречу друг к другу двигались не просто два войска. К сражению готовились добро и зло, свет и тьма. С одной стороны - вооруженные до зубов убийцы-профессионалы, покорившие всю Европу, не знавшие поражения, матерые, хладнокровные убийцы. С другой стороны - мальчишки 15-18 лет. Четвертая батарея обучалась всего две недели, опыта воевать абсолютно не было. 

По планам командования необходимо было успеть занять рубежи обороны. У села Ильинское ширина обороны составляла 10 километров. Это означало: на один километр обороны приходилось всего триста слабовооруженных детей. Через 60 километров их догнали грузовики, высланные им в помощь. Смирнов и Стрельбицкий приняли решение отправить передовой отряд в количестве 100 человек с целью задержать противника хотя бы на несколько часов, чтобы основные силы успели окопаться и подготовить оборонительные укрепления. Передовой отряд быстро погрузился в подъехавшие грузовики. Перед тем как тронуться, мальчишки поклялись: «Ни шагу назад!» 

Первое сражение произошло в селе Красный Столб. Фашисты, одетые в парадные мундиры, уже вовсю праздновали победу: жгли крестьянские избы, убивали скот, издевались над местным населением, оскверняли церковь. Тогда они были победителями. Польшу гитлеровцы завоевали всего за 21 день, Францию за 30 дней. Они были абсолютно уверены, что скоро уничтожат и Москву. В этот момент у них была только одна проблема: где взять мрамор и гранит, чтобы срочно поставить памятник завоевателям Москвы. Им даже в голову не могло прийти, что их остановят. Они точно знали, что Москва беззащитна. 

Часы истории человечества пробили час бессмертия: мальчишки сходу пошли в атаку – всего несколько десятков юных храбрецов. Как вспоминает Иван Семенович Стрельбицкий: «Они шли в атаку так, словно всю предыдущую жизнь ждали именно этого момента. Это был их праздник, их торжество. Они мчались стремительные – не остановишь ничем – без страха, без оглядки. Пусть их было немного, но это была буря, ураган, способный смести со своего пути все. Я думаю, до тех пор гитлеровцы ничего подобного еще не видели. Атака на деревушку Красный Столб их ошеломила. Побросав оружие, ранцы, они стремглав бежали, бросались в Угру, и, выбравшись на свой берег, мчались дальше, к Юхнову». 

Фашистское командование было шокировано дерзкой атакой. Им даже в голову не могло прийти, что их разбили всего лишь несколько десятков юных курсантов. Генерал Фон Бок приказал авиации и артиллерии сжечь соседний лес. Он был уверен, что там находится целая армия. Несколько часов непрерывного артобстрела и бомбежки превратили густой лес в выжженное поле. 

Одержав свою первую победу, ребята не хотели отступать. Проблема командира передового отряда курсантов была в том, чтобы убедить ребят отступать к основным позициям. Ведь ребята дали клятву «Ни шагу назад!» 

В это время основные силы мальчишек готовились к обороне. Ребята копали окопы, устанавливали орудия, а мимо них шли раненные, истекающие кровью солдаты, тысячи, тысячи раненных. Стрельбицкий предложил Смирнову останавливать отступающих и формировать из них дополнительные отряды. На что Смирнов ответил: «Посмотри им в глаза. Они сломлены. Они не могут нам помочь». 

К окопам курсантов подъехал Жуков, храбрейший полководец, жесткий как сталь. Человек, который начал свою карьеру солдатом в первую мировую войну, за храбрость получивший три Георгиевских Креста. Жуков выступил перед курсантами, сказав всего лишь несколько слов: «Дети, продержитесь хотя бы пять дней. Москва в смертельной опасности». Обратите внимание, как он обратился к курсантам. Он назвал их не солдатами, а «детьми». Перед ним стояли дети. 

И вот час истины пробил. Немцы сразу бросили в атаку 60 танков и пять тысяч солдат. Ребята отбили первую атаку. И не просто отбили, а, выскочив из окопов, пошли в штыковую. Контратака была настолько стремительной, что немцы струсили, побросали оружие и помчались с поля битвы. От школьников бежали непобедимые воины, покорители Европы. Ребята одержали первую победу. Это был их первый бой в жизни, и они поверили в себя, поверили, что можно бить гадов. Но радовались они недолго. На позиции ребят немцы обрушили всю мощь артиллерии и авиации, буквально выжигали землю. С воздуха позиции ребят были не прикрыты. Немецкие самолеты, зная, что им ничего не грозит, выстраивались в круг по 20 самолетов – это называлось «чертово колесо» и по очереди пикировали на позиции курсантов, сбрасывали бомбы, детей расстреливали из пулеметов и пушек. 

Бомбы, снаряды, мины превратили поле битвы в горящий ад. Черный дым, разорванные тела мальчишек, расплавленный метал, люди, земля, техника, животные – все было замешано дьявольской силой в одну кровавую, черную массу, пропитанную ужасом, воем сирен и непрерывными разрывами бомб и снарядов. 

Фашисты стояли и смотрели, как гибнут дети. Они ждали, что вот-вот появится белый флаг. Странно, этого не произошло… Где поднятые руки, где согнутые спины, где глаза рабов, наполненные ужасом?! Ведь они так привыкли видеть это чуть ли не каждый день. Мощный бомбовый и артиллерийский удары, десятки танков, и вот она – легкая победа. Но этого не произошло. 

Канонада прекратилась так же резко, как и началась. Раздался гул танков, земля задрожала от тысяч гусеничных катков. Стальные монстры надвигались на окопы. А за ними шла пехота. Пьяные, хладнокровные убийцы с ледяными улыбками, не прячась от пуль, бесчисленной волной накатились на окопы мальчишек. Покорители всей Европы не знали еще, что их остановят и уничтожат обычные российские мальчишки. Они даже в самом страшном сне не могли представить, что они навечно останутся лежать в русской земле. 

Вооружены ребята были очень плохо. Оружия не хватало. У артиллеристов - разбитые учебные 45-миллиметровые орудия. Они были настолько изношенными, что выходили из строя после каждых 5-6 выстрелов. Оружейным мастерам приходилось ремонтировать их прямо под кинжальным огнем врага. Горело все: металл, земля, тела ребят. Курсанты гибли, но не сдавались. Ни один мальчишка не предал товарищей. 

Казалось все выжжено, ничего живого не может остаться. Но вот начинало стрелять сначала одно орудие, затем другое. К орудийным выстрелам присоединялись оружейные, где-то оживал пулемет. И в очередной раз атака фашистов превращалась в бегство. Именно там, на Ильинских рубежах родилась фраза: «Русского мало убить, его нужно еще свалить». 

Особый ужас на немцев наводил Алешкинский дот. Старший лейтенант Алешкин удачно замаскировал свою огневую позицию, а справа от нее создал запасную. Немцы долго не могли обнаружить, откуда идет огонь. Горели их танки, гибли пехотинцы. Меткий огонь артиллеристов безжалостно уничтожал их ряды, потери были колоссальные. Позднее немцам удалось обнаружить дот. Они буквально выжгли дот огнем. Наблюдали, как шоу. Они видели, как внутри дота все горит, ничего живого не могло остаться. Ничего. 

Снова командование погнало солдат в атаку. И снова дот оживал. Немцы были настолько испуганы, их сердца охватил ужас. Им казалось мистическим, что русские доты оживают после смертельного огня. 

Атаки на ребят были не только огневыми - немцы вместе с бомбами сбрасывали с самолетов пустые бочки. Эти бочки, падая, издавали душераздирающий вой. Немцы хотели морально сломить сопротивление курсантов, запугать их, сломить их волю, но ничего не получалось. Каждая атака фашистов, унося жизни курсантов, захлебывалась в крови. 

На одной из позиций в живых осталось всего лишь 18 курсантов. В очередную атаку на них шли 200 вооруженных до зубов немцев. У ребят кончились патроны. Им нечем было стрелять, но они не сдавались: выскочили из окопов и с громкими криками «Ура!» пошли в контратаку. Немцев охватила паника, они побежали, побросав оружие. 

Ребята физически и морально находились за пределами человеческих возможностей. Замерзали, не спали, не ели уже несколько дней. Но даже на фоне нечеловеческой усталости они проявляли смекалку. Ночью, закладывая взрывчатку под очередной подбитый фашистский танк, Иван Кайтмазов обратил внимание, что танк по сравнению с другими оказался наименее поврежденным. На следующий же день орудие танка открыло огонь по своим бывшим хозяевам.

В первый день враг штурмовал позиции курсантов одиннадцать раз, бросая в бой тысячи солдат и сотни танков. Каждая атака фашистов заканчивалась провалом. Ребята, отбивая атаку, сразу переходили в контрнаступление. Ночные попытки захватить позиции ребят еще дороже обошлись врагу. За двенадцать легендарных дней обороны курсанты выдержали более ста атак, более двухсот бомбежек и обстрелов, но не сдались. Вот это героизм! 

Даже раненные, курсанты не покидали своих позиций. В первые дни, когда была еще связь с Москвой, на передовую приезжали машины медсанбата. Раненые курсанты прятались в окопах, уползали в кусты, но никто из них не покинул товарищей, санитарные машины уезжали пустыми. Это был единственный приказ командиров, который они не выполнили. Якова Гаврилова ранило в голову, он ослеп. Товарищи уговаривали его: «Езжай в госпиталь, чем ты можешь нам помочь». «Руки-то у меня целы. Дайте мне дело». Ослепший, истекающий кровью мальчишка до последнего вздоха набивал пулеметные диски. 
Другому мальчишке крупным осколком распороло живот. Умирающий курсант портянкой перевязал свой живот, взял противотанковую гранату и пополз навстречу танкам. Перед смертью, истекая кровью, он подорвал фашистский танк.
Немцы были в ужасе, в их сердцах навсегда поселился страх. Не знавшим поражения фашистским войскам дорогу преграждала всего лишь горстка мальчишек. Мальчишки своими детскими сердцами заслонили Москву. 

Потеряв надежду прорвать оборону курсантов, немцы решили ударить с тыла. Как вспоминали немногие оставшиеся в живых: «когда они услышали рокот танков, идущих к ним от Москвы, то подумали, что это наши – на танках развевались красные флаги. Выскочив из окопов, ребята смеялись, прыгали, обнимали друг друга, подбрасывали в воздух шапки: «Ура! Ура! Пришла долгожданная подмога!» Но когда танки подошли поближе, они увидели на серых башнях зловещие черные кресты.  

Никто из ребят не растерялся, развернув орудия, они сразу ударили по врагу. Только Юрий Добрунов в этом бою подбил шесть танков и три бронетранспортера. Тогда за подбитых в одном бою два танка давали Героя Советского Союза. Курсанты не получили ни одной награды. В Москве был хаос, правительство эвакуировалось в Куйбышев, было не до героев-курсантов. Курсанты Пехотного училища не уступали в храбрости артиллеристам. Курсант-снайпер Александр Иванов за три дня уничтожил 93 фашиста. 

Выдержать, не сломаться в аду могут только настоящие герои. А шутить, глядя в лицо смерти, могут только сверхгерои. На седьмой день обороны фашистский десант попытался захватить штаб курсантов. Аркадий Никитин метким пулеметным огнем всего за пять минут уничтожил более пятидесяти фашистов. С рукой на перевязи к нему подошел раненый Курдюмов и пошутил: «Тебе, Аркаша, в училище и зачетной стрельбы сдавать не надо. Вон сколько накрошил…» 

Курсант-пулеметчик Борис Тимошенко в течение пяти часов отбивал натиск фашистов. Накануне он был сильно ранен и заявил командиру: «Я не могу думать о своих ранах, когда в бою гибнут мои товарищи». Его пулемет был поврежден осколками. Залепив пробитый кожух пулемета «максима» хлебным мякишем, залив его водой, он отбивал атаку за атакой, уничтожив около ста гитлеровцев. 

Фон Бок был взбешен. От ярости он топал ногами и кричал на подавленного Кнобельсдорфа. Тот только неуверенно оправдывался: «Вы правы, господин генерал. Силы противника незначительны. Но ему не откажешь в упорстве. Я сам стал свидетелем, когда русские мальчишки с винтовками наперевес шли на наши танки». 

  Убедившись, что лобовыми атаками, бомбами, огнем фашистской армаде не удается сломать мужество курсантов, немцы, зная о том, что ребята голодают и замерзают в окопах, напечатали листовки и с самолетов разбросали их над позициями курсантов: «Доблестные красные юнкера! – говорилось в ней. – Вы мужественно сражались, но теперь ваше сопротивление потеряло смысл. Варшавское шоссе наше почти до самой Москвы. Через день-два мы войдем в нее. Вы – настоящие солдаты. Мы уважаем ваш героизм. Переходите на нашу сторону. У нас вы получите дружеский прием, вкусную еду и теплую одежду. Эта листовка будет служить вам пропуском». 

Характерно, что в фашистской инструкции войскам немецкое командование давало совсем иные указания: «Не доверять раненному или убитому русскому солдату. Будьте тверды и безжалостны!», «Недопустима снисходительность по отношению к пленным».

Жуков ставил перед курсантами нереальную задачу: продержаться хотя бы 5 дней. Мальчишки сделали невозможное – они продержались 12 дней. За эти 12 свинцово-огненных дней они выдержали сотни атак, сотни обстрелов, сотни бомбежек, но никто из них не сдался, не побежал. Даже убитыми они вселяли ужас в сердца врагов.

Немцы, несмотря на свой численный перевес, несмотря на перевес в оружии, несмотря на поддержку авиации, морально были сломлены. Они проиграли. Они потерпели поражение от детей. С каждым днем они все больше боялись ходить в атаку. Их командиры под страхом смерти заставляли идти на штурм Ильинских рубежей. Даже один, оставшийся в живых раненный курсант Михаил Круглов наводил ужас на фашистов. Все его товарищи погибли. Однако он, истекая кровью, заряжал орудие, наводил его и вел точный огонь.

Позже, когда наши войска отбросили врагов от Москвы, перед ними на Ильинских рубежах открылась страшная картина. Все поле битвы были усеяно детскими телами с тонкими осиными талиями, перевязанными широкими солдатскими ремнями, земля была усыпана школьными тетрадками, ребята готовились сдавать зачеты, экзамены…

Непонятно, как мы могли забыть курсантов – героев, это страшно! Мы, потомки, которые живут только потому, что они погибли. Почему наши дети не воспитываются и не вдохновляются примером Подольских курсантов? Ведь все знают и помнят подвиг 300 Спартанцев....

Источник