Примерно к четырём часам дня, мы вышли на безлюдную улицу, находившуюся в квартале от гильдии. За это время я успел чуточку подкрепиться в одной местной забегаловке. Утро без завтрака стерпеть было ещё можно, но совершать многочасовые марш-броски совсем без еды мой организм наотрез отказался. Всю купленную снедь пришлось впихивать в себя в одиночку под пристально-заговорщический взгляд Харона, который судя по всему, предпочитал питаться исключительно свежим воздухом. Зато, не стесняясь, хлебал из горла какое-то местное пойло, по цвету напоминающее сильно разбавленное вино не забывая при этом во весь голос что-то напевать, вальяжно положив ноги на стол. Возможно, для него это было в порядке вещей, но если учесть его изрядно вычурную одежду в сочетании с таким поведением, то любой увидавший эту картину, явно подумал бы что у Харона не все дома, или же он старательно напрашивается на неприятности. Однако, к моему удивлению, никаких стычек с местным населением за это время не произошло, не смотря на то, что всё внимание трактира было сосредоточенно на нашем столике. Среди завсегдатаев трактира нашлись даже весьма неплохо вооружённые люди, которые демонстративно скалили мне и моему попутчику зубы, однако на открытое противостояние идти не отваживались. На выходе, я всё же не выдержал и поинтересовался:
- Харон, какого чёрта!? У вас дома, что все так делают? Мы каким-то чудом избежали проблем, которые в данной ситуации нам совсем не нужны!
Бородач не теряя весёлости и бодрого расположение духа заявил в ответ:
- Если ты не заметил, эти люди сейчас слишком напуганы, для того что бы встревать в трактирные драки. Этот страх, засел очень глубоко в их душах, его было просто невозможно игнорировать. Вот я и пошёл на провокацию.
Дальнейшие вопросы ничего не прояснили. Поскольку добиться какого-либо вменяемого ответа от этого кладбищенского упыря оказалось невозможно - тему пришлось закрыть. Единственное, что сейчас не вызывало у меня сомнений - этот городишко далеко не так прост как кажется, и в этом определённо замешаны алхимики. Так или иначе, гильдия уже виднелась на горизонте, а воздух отдавал близостью к финишной прямой. Омрачала ситуацию лишь толпа людей, снующих у входа в гильдию. Я насчитал около дюжины фигур, которые внимательно следили за нами, ожидая, когда мы подойдём поближе. Все они были примерно одной комплекции - высокие, широкоплечие, ни дать ни взять - отборное пушечное мясо. Когда силуэты уже стали более различимы, стало понятно, что приветственный комитет на этот раз был организован Филиппом Кэтчером собственной персоной. Вид его практически не изменился со времени нашей первой встречи. Всё тот же потёртый кожаный доспех, шрамы на лице, крюкообразные ножи за поясом, однако если день назад он показался мне внушительным и даже чуточку пугающим, то сейчас меня не покидало ощущение некоторого несоответствия. Внутри меня затрепетали огоньки недовольства. Страх должен был быть частью его работы, как агента отдела взыскания и лицензирования, но при этом Филипп всегда вел себя со мной приветливо, даже дружелюбно. Он не давил, не нагнетал обстановку, не принуждал силой, и не делал что-либо ещё, что делают “такие” люди в “таких” ситуациях. В этом определённо было что-то неестественное, чего я до этого не замечал. И это несоответствие сейчас абсолютно не давало мне покоя.
- Хо-хо! - Филипп отвесил мне дружественный поклон, - кого я вижу! Месье Мраколист собственной персоной! - Он, не стесняясь, рвал себе криком глотку, обращаясь ко мне, несмотря на разделявшие нас полсотни метров, не меньше. Я коротко кивнул в ответ, благоразумно смолчав.
- Должен признать - Вы изменились. Выглядите так, как будто уже заглянули в глаза смерти, - он почему-то подмигнул, сделав на этой фразе недвусмысленный акцент, - надо полагать, Вы хотите пройти внутрь? Сожалею, но я не могу этого допустить.
Между нами оставалось шагов 20, когда я остановился, что бы, наконец, начать разговор, оставаясь при этом на относительно безопасной дистанции.
- Это ещё почему? - громко возмутился я. Увы, моё возмущение вызвало лишь всеобщий смешок. В отличие от Харона или Филиппа, мой голос был не столь благозвучен и мало подходил для угроз или выбивания информации. В нём не было ни силы, ни красоты. Почувствовав, как за моей спиной Харон прыснул в кулак, я с раздражением добавил, - Если вы не удостоите меня ответа, то мне придётся пройти через вас силой.
- Пустое месье Мраколист, пустое. Ни то ни другое, ни имеет сейчас никакого смысла. Вам здесь не пройти, а выпытывать ответ, который Вы итак знаете довольно глупо. К тому же нам известно как Вы отделали беднягу Син-Сина.
- Син-Сина? Это такой противный хмырь со стеклянным глазом?
- Он самый, - подтвердил Филипп, - не спорю, он наверняка это заслужил. Но обкрадывать его было не самой лучшей идеей.
- Должен признать у него странное имя для этой местности, Вы не находите? - это замечание из разряда сменить тему и потянуть время имело определённую цель. В моей голове возникла идея, что нас давно уже вычислили, и это произошло даже не потому, что я провёл каких-то полчаса в местном трактире, а потому, что мы имели глупость стащить помеченные вещи. Не говоря о том, что камень следа я так и не выкинул.
- Спокойно, это всего лишь прозвище. Он Синистер МакГриди, если Вам так уж это интересно.
- Да, имечко у него ещё хуже. Ему, наверное, в детстве нелегко пришлось. Зловещий скупердяй.
- Именно поэтому мы и зовём его Син-Сином, он не слишком-то любит вспоминать о прошлом.
Пока наш разговор бессмысленно сотрясал воздух, я в задумчивости нащупал в кармане подброшенный камень. На ощупь он был холодным и ничем не примечательным куском какого-то твёрдого ископаемого, вроде гранита или кварца. “Если всё произойдёт так как надо, то скоро ты мне не понадобишься” - мечтательно подумал я. “К счастью я не настолько влюблён в самобичевание, чтобы позволить этим ребятам найти меня, после того что здесь вскоре произойдёт. Ты сослужил мне хорошую службу, конечно, мог бы сослужить и ещё. Наверняка бы за тебя отвалили приличные деньги. Но нет. Я отпускаю тебя на волю, прошу только об одном: пожалуйста, не подведи меня камень.” С этими мыслями я медленно достал его из кармана, перехватил поудобнее, прицелился и по-мальчишечьи метнул прямо в голову своему собеседнику, вложив в замах всю свою силу. Никто не пошевелил ни одним пальцем, пока камень летел до цели. Разве что Харон попятился, испустив вздох удивления. К моему ликованию, камень попал точно в голову, как и планировалось. Вернее, не попал. Он пролетел сквозь неё, как будто там никого не было, и звучно поскакал дальше, отскакивая от брусчатки.
- О, да! - Я торжествующе вскинул кулак, к небу, глядя на нарастающее удивление специалиста отдела взыскания и лицензирования, - Выкуси, гадёныш!
- Что это значит? - Харон первым прервал всеобщее молчание.
- Это значит, что господин Кэтчер по большей части иллюзия и плод моего воображения, нежели настоящий человек.
- Весьма забавно, что Вы так считаете, месье Мраколист. Но ещё более любопытно, как Вы собираетесь это доказать?
- В сущности, это довольно просто. Во-первых: ты бестелесное существо магической природы, не обладающее признаками духа, призрака или даже души, а значит, скорее всего, ты - иллюзия. Во-вторых: едва ли отделу взыскания и лицензирования был выгоден человек столь мягкий и обходительный с потенциальными трупами. Большинство людей города наслышано о жестокости алхимиков с их конкурентами. Так что ты - явно штучная работа. Сделанная по какой-то причине, возможно, даже специально по моему случаю.
- Умно, вот только как ты докажешь, что я магическое существо, а не просто бестелесное? - он явно не выдержал всего этого напряжения и всё-таки перешёл на “ты”, вопросительно поведя бровью, - Я же мог воспользоваться каким-нибудь эликсиром или магией? Что ты на это скажешь?
- В моих глазах твой силуэт ярко синий, что для живого существа совершенно не естественно. В каждой клеточке твоего тела магической энергии больше, чем в любом из твоих живых трупов, надеюсь, мой намёк ясен? К тому же, я слишком много общался с духами, чтобы ошибиться в твоей бездушной природе.
При этих словах Филипп Кэтчер взорвался. Молча, без всяких слов, объяснений, разлетевшись на миллионы синих кристаллических снежинок, которые медленно опускались на булыжную мостовую, постепенно растворяясь в воздухе.
- Наитипичнейшее уничтожение иллюзии, - удовлетворённо хмыкнул я.
- А ты должен признать - догадливый ублюдок. Мы тебя немного недооценили. - Из-за печной трубы на крыше гильдии показалась недовольная фигура в плаще. Судя по голосу и внешнему виду, это был настоящий Филипп Кэтчер, ну или по крайне мере как две капли воды похожий на него человек. Стоя на уровне третьего этажа, он улыбался нам - весьма зловредно, надо признать. - Ты во всём оказался чертовски прав. Но теперь, когда ты раскрыл весь этот трюк, тебе придётся умереть - так или иначе.
- Да, должен признать - ты больше походишь на того, кто создаёт из человеческих трупов свои уродливые копии. – В очередной раз, заговаривая зубы противнику, я тщетно пытался сообразить, какие именно уловки и трюки необходимы, что бы выиграть эту битву. Однако ничего толкового на ум, увы, не приходило.
- Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, сельский фокусник. Они вовсе не мои копии. Они мои братья. - Он спрыгнул с крыши второго этажа в один миг, словно делал это каждый день.
- Братья? Не смеши меня! В вашей семье что, было 13 однояйцевых близнецов?
- Нет. Хотя сейчас я бы не отказался от такого богатого материала. У меня был всего лишь один брат - Филипп. А это просто напоминание, которое от него осталось.
- Ты решил увековечить своего брата подобным образом? -Довольно эксцентричный шаг.
- Мой брат был слишком добрым к своим врагам и никогда никого не убивал. За это он и поплатился жизнью. Я же пошёл другим путём - прямиком в Ад. Но по пути туда мне пришлось сделать это напоминание, - он положил руку на одного из двенадцати синюшных големов, - напоминание о том, что каково бы ни было лицо врага: ребёнок ли это, женщина, старик… Я должен его убить, не проявив никакой пощады и милосердия. Раз уж мой святоша-брат не заслужил долгой жизни, отчего же её заслуживает кто-то ещё? - Один короткий взмах крюкообразного клинка, и голова голема покатилась по мостовой. Филипп медленно поднял голову и держа её в руке произнёс: - любуйся, так будет и с тобой и с твоим новым приятелем. Ведь мы с вами теперь враги.
- Всё это конечно очень трогательная история, - пропилил Харон своим баритоном, - но, увы, я умирать сегодня не настроен, так что освободи дорогу от своих горе солдат и мы пройдём внутрь. Иначе, человечек, ты вряд ли доживёшь до завтра. - Коротким кивком небольшая армия повелителя живых трупов пошла в наступление. Провал - таков был итог мирных переговоров.
Через мгновение арбалетный болт вошёл в голову ближайшему упырю. Зомби-голем совершенно не впечатлился эффектным появлением арбалета из-под плаща моего компаньона. Да и арбалетная стрела в глазу его не сильно беспокоила. Големы из плоти оказались весьма медлительны, так что у нас выдалась минутка, что бы чуть-чуть отступить и подумать о стратегии.
- Есть план? - спросил я с надеждой, ведь у меня его не было.
- Воспользуйся тем ножом, - любезно посоветовал Харон.
- Пошутил что ли?! Этим ножичком?! Они меня в капусту порубят, прежде чем я к ним подойду! Уж лучше ты. Ты хотя б выживешь!
- Никто не заставляет тебя лезть к ним вплотную, дубина! Этот нож зачарован, разве ты этого не заметил?
- Нет, - честно признался я, - и что за зачарование на нём лежит?
- Старый добрый огненный выстрел, - Харон любезно чуть поддержал меня за плечо, когда я, пятясь, споткнулся об выступающий булыжник, - 18 зарядов осталось, если я ничего не путаю.
- Уф, спасибо, - меня снова покачнуло назад, - и как это работает?
- Проводишь вдоль лезвия рукой, начиная от рукояти и до острия, прикасаясь к каждому камню, после этого они загорятся, словно огненные глаза. Затем любой твой удар будет вызвать эффект зачарования.
Мертвецы приближались. Следуя указаниям Харона, я активировал камни, краешки лезвия тут же засветились огненно-оранжевым. Открытые глаза камней, в первые секунды своего пробуждения, ошалело заметались по граням, а потом с нескрываемым удивлением уставились на меня. Огонь внутри них горел в два раза ярче, чем до активации.
- У тебя два удара до перезарядки. Не потрать их попусту.
Я перехватил нож поудобнее:
- Не волнуйся, у меня был некоторый опыт в обращении с подобными штуками, - клинок послушно выпустил огненный заряд. За спиной “Филиппа” раздался небольшой взрыв.
- У тебя в руках хитрая игрушка, но ты явно промазал, - осклабился он, приделывая голову упырю на место.
- Неа, - злорадно хохотнул я, - не промазал. Я целился в дверь! - Остатки обугленного деревянного каркаса с шумом грохнулись на мостовую. Пламя от взрыва уже вовсю лизало дверную притолоку, грозясь перекинуться выше.
- Ещё минут десять и вся ваша гильдия будет полыхать, как поминальный костёр!
«Филипп» лишь легкомысленно пожал плечами.
- Гильдия! От неё никогда не было особого проку! Хех. Ты только помог мне убрать лишний мусор!
От этих слов меня передёрнуло, появилось ощущение, что каждый камень в этом городе затеял какую-то странную двойную игру. А алхимики оказались всего лишь наименьшим из всех зол.
Тут резко стало не до разговоров – один особо шустрый зомби-голем успел зацепить Харона крюком в плечо. На что повенчанный на Смерти тут же ответил обидчику прямым ударом в челюсть. Голем не успев среагировать, шумно грохнулся на мостовую, потеряв своё оружие, которое так и осталось в плече моего приятеля. Ближайшего мертвяка справа разорвало взрывом. Он разлетелся кровавыми ошмётками по всей улице, наполняя воздух запахом жжёной плоти. Сплюнув от отвращения, я спешно перезарядил клинок.
- Чего ты там возишься? - раздался раздражённый голос Харона, - их тут ещё тьма!
Он был чертовски прав. Уже сейчас франта облепило как минимум 3 оживших трупа. Один из которых с упоением цеплялся ему за ноги, мешая передвигаться, а двое других пока не особо успешно воевали с руками.
- И что ты мне прикажешь с ними делать?
- Проклятье! Просто взорви их! - Металлический штырь со свистом пробил голему глаз, но тот от своего отступать явно не собирался.
- Взорвать вместе с тобой!? - у меня не было никакой уверенности в том, что это хорошая идея. Ни одна регенерация не бывает мгновенной, у всего есть свой предел. И предела Харона я не знал.
- Уверяю тебя, всё будет в порядке!
Я всё ещё мешкал, прикидывая скорость регенерации плоти в случае взрыва, а времени уже почти не осталось. Полная реструктуризация, по меньшей мере, дело нескольких минут. И чем мне прикажите занимать всю эту ораву пока Харон собирает себя по кусочкам? Более того бродящие вокруг големы уже сейчас были готовы присоединиться к всеобщему веселью.
- Да делай уже что-нибудь! – взревел Харон. В этот момент загнутый клинок голема пробил ему щёку. - Быштро!
Тут мои нервы не выдержали. Раздался очередной маленький взрыв, снаряд размером с пудовый кулак достиг своей цели. Обугленные внутренности големов, стремительно разлетались по улице, забрызгивая всё кровью. Я отдался воле случая, слепой вере, отбросив все свои подчёты. И вопреки всем ожиданиям Харон возник передо мной буквально через мгновенье, правда во всё ещё весьма потрёпанном виде: на месте правой щеки красовалась приличных размеров дыра, оставленная крючковатым кинжалом, левая рука безжизненно висела вдоль тела, а крюк всё ещё болтался в плече.
- Забудь про регенерацию – тихо сказал он мне. – Я не регенерирую, – из его тела вылилась волна могильного холода и окатила меня, заставив на секунду зажмуриться, - просто не изменяюсь, - его голос сделался ещё тише, - потому что мой образ хранит сама Смерть.
Когда я открыл глаза, то Харон стоял передо мной, почти как новенький, жаркую потасовку выдавала лишь разодранная в клочья одежда и окровавленный крюк, который он теперь использовал как собственное оружие.
- Ещё минус три, приятель, - мрачно пробурчал он, обращаясь к “Филиппу”. “Филипп” же молчал, очень насторожено изучая Харона.
- Если я не использую всё, что у меня есть, то определённо проиграю этот бой.
- Ну, так используй, хотя тебе всё равно не выиграть. - С этими словами франт снёс голову ещё одному нападающему на нас голему.
“Филипп” сложил руки в хлопке, губы его начали шептать какое-то замысловатое певучее заклинание, а сам он начал перемещаться по улице, словно танцуя. Из его рук вырвалась синяя волна, напоминающая ударную волну от взрыва. Я тут же оказался прибит к земле. Все мертвяки разом лопнули кровавым фонтаном, превратившись в фарш из кусков тел, внутренних органов, кожных покровов, как будто в них разом разрезали все соединяющие нити. Теперь больше напоминая кровавый салат, порубленный на мелкие-мелкие куски, чем остатки чего-то человекообразного. Ветер изменился, следуя воле заклинателя, а в воздухе на высоте трёхэтажного дома образовалась большая чёрно-фиолетовая воронка, засасывающая в себя трупы големов и кровь. Она гневно пульсировала, росла, становясь с каждой секундой всё больше и больше. Харон, которого почему-то не сбило взрывной волной, злобно косился на неё, гневно сжимая кулаки. Потом воронка беззвучно лопнула, рождая на свет уродливый комок человеческих тел и их частей сплетенных, казалось бы, в случайном порядке. Множество рук, ног, голов, тел, все они образовали отвратительный, копошащийся и пульсирующий шар из плоти. Диаметром около трёх или четырёх метров. Куча беспорядочно налепленных на тела глаз разом открылись. Ноги, руки, вылезающие головы, позволяли этому комку плоти кое-как удерживать равновесие и кое-как перемещаться. Харон будто бы предугадывая мой вопрос пояснил:
- Это хреновина, которую ты сейчас видишь - малый Легион, одно из нескольких нечестивых порождений древней тёмной магии, о которой стараются никогда не вспоминать. И я признаться, даже несколько удивлён, тому факту, что этот парень умеет призвать и такое.
- А что у этой “прелести” есть ещё и более здоровый аналог? - поинтересовался я, нервно сплёвывая, - Ну там большой Легион или великий Легион.
- Знаешь, давай оставим вопросы твоей безграмотности на потом, а сейчас разберёмся с этим мелким недоразуменьем и его колдуном хозяином.
Легион угрожающе зарычал, открыв все свои тринадцать ртов. Кроме дюжины ртов доставшихся от трупоголемов, у него была и его собственная гигантская пасть размером со среднего человека. В этом рыке не оказалось ничего, что принято называть рыком зверя. Это скорее напоминало звучание утробного ужаса, не родившегося младенца, умирающего не своей смертью. Издавая подобные звуки, полу-бесформенный комок тел рванулся к нам. Несмотря на кажущуюся неповоротливость, его скорость была достаточно впечатляющей. Этот анатомический инвалид вполне мог бы потягаться за почётное девятое место в беге на короткие дистанции среди жителей южных деревень. Рука уже сама прошлась по лезвию клинка, активируя камни. Когда между нами оставалось метров семь Я, не колеблясь, пустил снаряд в цель. Огненный выстрел оставил знатную дыру в Легионе, монстр истекал кровью, брызгал слюной на брусчатку, однако былую прыть не растерял. После второго выстрела у твари перестало хватать двух третей от верхней половины туловища (Учитывая, что он вообще изрядно напоминал голову на ножках, выглядело это забавно). На мгновение из дыры показались щупальца. Они выглядели как мерзкие кроваво-красные отростки с нераскрытыми почками на концах. Эти щупальца росли из чего-то, что больше всего напоминало красный пульсирующий панцирь. И тут у агрессивного комка плоти обнаружилась одна весьма неприятная особенность - тварь оказалась способна к самовосстановлению. За несколько секунд верхняя часть полу-бесформенного туловища приняла свою первоначальную форму, а куски оторванных тел, ожоги и кровь исчезли с улицы. Грянул залп из двух десятков металлических штырей, в этот раз даже крупнее обычного. Но и это не помогло. Все штыри Харона, оставленные в чудовище, практически моментально расплавлялись, уходя внутрь, под кожу легиона. Теперь единственный вариант действий, который ещё оставался у меня в голове это позорно отступать. А отступать совсем не хотелось.
- Харон, у тебя есть хоть какие-то идеи как “ЭТО” уничтожить? - в моём голосе было всё больше и больше отчаянья.
- Ну, разумеется, есть. Только постарайся не умереть, пока я этим занимаюсь. - Бородач как-то странно похлопал меня по плечу. В его глазах явно не было уверенности в том, что он делает. Но, тем не менее, он перешёл в решительное наступление. Это выглядело настоящим безумием. Возникнув из воздуха чуть выше “лица” твари Харон отвесил ей пару душевных пинков и начал натурально втаптывать в землю сапогами. Ни у одного человека этого мира не хватило бы силёнок повалить ударом ноги такого трёхметрового гиганта. Да что там! Ни одному нормальному человеку даже в голову бы ни пришла сама идея это сделать. Франт же не только грохнул чудовище наземь, но ещё и потоптался на нём. При этом голыми руками отрывая все выпирающие части тела легиона, которые могли бы его скинуть. Из пасти показалось щупальце, оно явно никак не ожидало такого развития событий и желало покарать ретивого бойца.
- Харон, сзади! - запоздало крикнул я, когда щупальце уже обвивало ногу моего спутника. Через мгновение всё было кончено. Пару раз, приложив врага о брусчатку, щупальце потащило добычу в свой гигантский рот, где со смачными хрустящими звуками началось пережёвывание незадачливого кладбищенского франта. Вряд ли у этой штуки была пищеварительная система, но думаю пережёванное кровавое месиво, использовалось легионом в качестве материала и становилось частью всей этой отвратительной конструкции.
- Ну, вот и всё фокусник. Больше твой друг тебе не поможет, кем бы он там ни был. - “Филипп” уже начал свою заунывную победную речь, с силой придерживая Легион на невидимом поводке, - ты будешь следующим. Но даже у такого ублюдка как ты есть выбор. Ты можешь умереть наименее болезненным способом или долго мучиться в агонии. Что предпочитаешь?
- Я предпочитаю посмотреть как ты “Филипп” поцелуешь в зад розового единорога! - выпалил я, практически позабыв о том, что в мои планы умирать, явно не входит.
- Прочисть уши, сопляк. Я разве не говорил, что Филиппом был мой брат? Моё же имя - Ламбр. Ламбр Кэтчер, - осклабился он, - Впрочем, не удивительно, что ты в первый раз этого не понял, в этой дыре мало кто интересуется именами.
- На худой конец я бы предпочёл посмотреть, как тебя разделает мой приятель Харон, когда вернётся сюда, - задумчиво продолжил я.
- Оттуда куда он попал, живые не возвращаются, смею тебя уверить. И ты скоро присоединишься к нему! - Ламбр отпустил поводок. И Легион продолжил движение.
- Да, кто тебе сказал, что он вообще был живой? - выкрикнул я, припустив по улице дальше. Эта информация явно вызвала у Ламбра недоумение.
- То есть как не живой?
Наша перепалка мгновенно прервалась, не успев толком начаться. Со звуком клинка режущего плоть из легиона вылетело сияющее копьё света. Легион взвыл от боли и покачнулся в сторону. Впоследствии из него вылетело ещё с десяток таких копий в совершенно хаотичных направлениях. В этот раз крови не было, как будто лучи прожигали оболочку монстра изнутри. Дыры же оставленные лучами моментально зарастали угольно-чёрной материей неизвестного мне происхождения. Затем из “макушки” чудовища показалась здоровенная чёрная секира. Она медленно прошлась по телу Легиона, сверху вниз разрезав его на две практически равные половинки, которые тут же шумно плюхнулись на мостовую. Внутри Легиона оказался мой спутник, одетый в свою униформу Смерти. Харон завис в воздухе, одной рукой удерживая разрубленный, пульсирующий красный панцирь, размером с человеческую голову, а второй придерживая чёрную секиру-алебарду, лежащую у него на плече. Оружие таких размеров мне приходилось видеть впервые: как будто на полутораметровое древко копья, насадили здоровенное лезвие от обоюдоострой секиры. Он смотрел на Ламбра взглядом полным грусти и скорби, без типичной улыбки на лице или смеха. Так же в нём не было никакой злобы или ненависти к своему врагу, скорее всё выглядело так, как будто он сожалеет. Волна чудовищного страха, наконец, докатилась до меня. Я снова почувствовал себя перед лицом неотвратимой опасности. Как будто дыхание смерти наполнило всю округу отравленным воздухом, который невозможно даже вдыхать. Само небо почернело и затянулось тучами цвета темнейшей ночи, сейчас под ним было видно лишь моего напарника. Остатки панциря в его руке слабо сопротивлялись, пытаясь бороться с помощью, оставшихся от щупалец крошечных обрубков. Но для малого Легиона всё уже было кончено. Луч света, вылетевший из руки Харона, оставил в панцире дыру размером с кулак. Она тут же затянулась чёрной материей, а панцирь прекратив своё и без того вялое сопротивление рассыпался, превратившись в красный пепел. Тут, я перевёл взгляд на Кэтчера, и меня пробрало до мурашек. На него всё это представление подействовало в корне противоположным образом. Его плечи расправились, кожа приобрела здоровый румянец. Он стоял, с наслаждением возведя руки к небу, и чуть ли не смеялся во весь голос. Но ещё больше меня поразило то, что он сделал после. Он преклонил колени! Боги! Он преклонил колени и склонил голову перед Хароном!
- Простите! – Ошарашенно заголосил Кэтчер, - я даже и предположить не мог, что в наших краях объявитесь Вы, сир!
Харон молча кивнул, в знак согласия. Я же изведённый страхом до полнейшего отчаянья, совершенно не понимал, как к этому относиться.
- Мне казалось, что приготовления ещё не закончены и до рождения совершенного жениха Смерти, нам не хватает заключительного штриха! - Он начал торопливо шариться по карманам, - ну где же он!? Ах, вот! Мы достали его, Сир! Это и вправду он! - В его руках заблестел небольшой исписанный рунами камень. Руны искрили едва различимым голубоватым цветом.
- Философский камень - одними губами прошептал я, чуть не грохнувшись в обморок.
- Отдай его мне! - замогильный голос Харона проникал во все клетки моего тела, заставляя его трепетать от ужаса, - Тебе он больше не пригодиться.
- Признаться, я удивлён, Сир! как же вы смогли обрести такую совершенную форму, без камня! Как это произошло?
- Очевидно, тебя опередили. - Харон спустился на землю и зашагал в сторону Ламбра, - Наивно думать, что ты был единственным!
- Но… но…. - начал заикаться он, - как такое возможно? Аааа! - Тут его словно бы осенило, - Чёртов Мирт! Проказник Мирт. Он обещал… но ему бы никогда... Аррргх! Так он успел раньше меня!

- Кэтчер мгновенно поднялся с колен и гневно затопал ногами. Его лицо было полно досады и зависти.
- Кхм… - Харон недвусмысленно напомнил о себе, легонько ткнув нарушителя спокойствия секирой в шею, - отдай камень.
На Ламбра это произвело должный эффект. Он резко успокоился и побледнел, как будто позволил себе лишнее, - Прошу прощенья, Сир, за столь не должное в вашем присутствии поведение, - он снова склонился перед Хароном. - Вот возьмите камень. Но от него сейчас никакого проку. Ведь он не заряжен. Алхимики оказались слишком малахольными и слабыми что бы его зарядить. Вы же наверняка в курсе, Сир - он покосился на меня с подозрением, - им помешал какой-то ворон - хранитель кладбища. Курам на смех! Они были не достойны жизни!
- Ты убил их всех? - Лицо Харона на мгновение неестественно помрачнело, но поскольку член отдела лицензирования покорно опустил голову, никто кроме меня этого факта не заметил. Я же был слишком раздавлен ореолом смерти, что бы что-то предпринять.
- Конечно, Сир. Мы с Син-Сином обо всём позаботились, незадолго до Вашего появления. - На мгновенье он посмотрел на забившегося в угол и едва дышащего меня, - а этот парень, именно по его трупу, я хотел определить, с чем именно нам придётся столкнуться на кладбище. В конце концов, слишком уж хорошо о нём тут отзывались. И, как оказывается, не зря. Да и признаюсь, даже сейчас его стойкости и изворотливости можно только позавидовать. Он ведь даже не посвящённый. Такая врождённая сила, конечно, может быть очень полезна для нас. Но Вы не находите, что было б лучше сделать его безвольной и послушной марионеткой? - Харон принял камень из рук Кэтчера, и внимательно посмотрев ему в глаза, влепил с размаху затрещину.
- Даже и думать не смей о таком! Будет лучше, если ты примешь его как неофита и передашь мою волю всем остальным! А теперь уходи. Как я вижу, никто кроме меня не способен сделать эту работу! Ты же здесь совершенно ни к чему, как и твой приятель. Обыкновенный балласт, толком не оправдывающий моих ожиданий!
- Но, Сир! - Ламбр выглядел несколько ошарашенным, даже расстроенным.
- Никаких но! Прочь с моих глаз! Я заряжу камень сам. Без чьей-либо помощи!
- Но… - вместо ответа топор Харон изменил форму и превратился в косу.
- Или ты сейчас уйдёшь сам или будешь вечно гнить в муках, по ту сторону бытия! Выбирай!
- Хорошо, хорошо, Сир! - Фигура Кэтчера растворилась в воздухе практически мгновенно.
Практически в тоже же момент атмосфера уныния и смерти спала, небо прояснилось, а одеяние Харона приобрело свой обыкновенный, вычурный вид. Коса так же растворилась, слившись с отравленным воздухом. Как будто все, что было за несколько минут до этого, угодило в невидимую воронку и пропало, выглядя как дурной сон, который забываешь, едва открыв глаза.
- Замечательное выходит дельце, - Харон сплюнул на мостовую передёргивая плечами, - угораздило же нас с тобой так вляпаться, парень!
- Я ничего не понимаю! – испуганно заявил я, скрещивая руки на груди. Мой дар речи вернулся в полном объёме, но всё тело било ознобом, - Что это всё вообще значит! И кто это был?
- А ты разве не видел? Какой-то сумасшедший культист!
- Ты его знал?
- Пошутил что ли? В первый раз видел! - Я всё больше и больше терял смысл происходящего.
- Так как он тебя узнал?
- Все обличия Смерти выглядят примерно одинаково для всех. Человеческая внешность здесь не имеет особого значения.
- Что ты под этим подразумеваешь, бородатая морда? У меня сердце в пятки ушло, когда вы с ним побратались! Я даже ещё не решил, как мне к этому относиться! На чьей ты стороне, в конце концов?!
- На своей собственной. - Харон с недовольным видом пнул в даль мелкий булыжник с мостовой. - Но это отнюдь не мешает мне работать с тобой команде, - ехидно продолжил он.
- То есть, хочешь сказать, ты сыграл роль идола для этого фанатика?
- Вроде того. Ты же уже знаешь - я могу черпать информацию в воспоминаниях. Этим было грех не воспользоваться, - он демонстративно похрустел шеей.
- Судя по всему добрая половина этих воспоминаний, намекает на то, что мы по горло в дерьме.
- Хуже, парень, мы в нём уже утонули. Мы оба.
- Не понял?! Харон, ты на что намекаешь?
- Судя по всему, этот культ Смерти вовсю функционирует где-то поблизости. Но самое неприятное даже не это, а то, что они планируют создать собственную Аватару Смерти.
- Разве они могут сделать это вне своей очереди? Ты же говорил, что Аватара существует в единственном экземпляре? Или я чего-то не понимаю?
- Дело в том, что моя очередь окончилась уже порядка века назад. Я так и не смог не пожертвовать собой ради Смерти. Допускаю, что за это время круг выбора дошёл до этого мира.
- Но создать другую Аватару Смерти пока ты жив невозможно? Разве не так?
- Верно, двух Аватар Смерти не бывает, и быть не может. Но дело тут и в том, что демон, заперший меня в этом измерении, мире, лишил меня не только возможности перемещения между пластами реальности. Теперь фактически, я не могу доказать законность своего статуса кому-то за пределами этого мирка. Это делает меня очень уязвимым, не смотря на бессмертную оболочку. Кольцо на пальце единственная вещь, которая может подтвердить мой статус перед самой Смертью, а мой облик Аватары всегда подтвердит его живым. Но если Смерть не обнаружит кольца во время, или обнаружит, что его носит кто-то другой, то у неё появиться новый избранник. Любовь Смерти, как всякая другая любовь - слепа. Всё что будет нужно этим поклонникам смерти - это нужная жертва и кольцо с моего пальца или от самой Смерти.
- Если ты жив-здоров, разве Смерть тебя эм… бросит? В смысле, с чего ты взял, что она может отдать кольцо кому-то другому?
- Время, отданное мне на исходе, и если я в ближайшие дни не вернусь в Посмертие хотя бы на несколько часов, то Смерть, не дождавшись меня, разорвёт помолвку, и предложит свою сердце кому-то другому. А это кольцо… оно перестанет иметь для неё всякое значение, конечно если им не воспользуется кто-то другой.
- То есть ты не можешь подтвердить свой статус, оставаясь здесь?
- В точку, мой юный друг. Более того, я не могу позволить подтвердить этот статус кому-то другому.
- А что это для тебя изменит? Вроде бы ты не так многое теряешь, если откажешься от всей этой канители, к тому же ты сам говорил, что избегаешь общества своей благоверной?
- Ты не берёшь во внимание один важный факт. Я прожил уже тысячу лет, и это, по меньшей мере. А это значит, что если меня лишить силы - я мгновенно постарею. Ты видел человека, который был в состоянии прожить тысячу лет?
- Нет, - честно ответил я.
- И я нет. Таких людей не бывает. А это значит, что я умру. Мгновенно. А кто же в здравом уме захочет умирать, когда у него столько незаконченных дел?
- Тогда ответь мне прямо, чем ты сейчас хочешь заняться?
- Я должен понять насколько далеко продвинулись эти культисты в создании моего сменщика, тебе же будет гораздо безопасней держаться от этого подальше.
- То есть мы разделяемся?
- Думаю, когда ты закончишь с драконом, я уже буду знать всё что мне надо. - Он вынул из кармана камень и передал мне. - Ты же знаешь, как это делается?
- По правде сказать, мой учитель рассказывал мне только теорию. Надеюсь, этого хватит.
- Ворон поможет тебе. Дерзай! Я в тебя верю! - С этими словами Харон растворился в воздухе, убыв в неизвестном мне направлении. Я стоял и тупо смотрел, как в моих руках тускло мерцает рунами осколок сокровенной силы так восхваляемой многими. И как бы мне не хотелось выбросить его, вернуть всё назад, закончив всю эту адскую пляску? Я принял для себя единственно правильное решение. Мой мир никогда не станет прежним, а это значит, что можно идти только вперёд и я пойду по этому пути до конца или так долго, как только смогу.

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
...
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3

Когда меня подняли за грудки, приставив к шее длинный острозаточенный шпунт, я начал подозревать что-то неладное. От прошлого услужливого обращения козлобородого тут не осталось и следа.
- Кто это был? – чёрные немигающие зрачки уставились на меня с какой-то животной яростью.
- Где? – ошарашенно выдавил из себя я, абсолютно не понимая вопроса.
- Там, – кладбищенский франт сделал короткий недвусмысленный кивок в сторону кладбища, - цацкался в канаве с тобой.
- Разве это был не ворон? – меня неожиданно сдавили сильнее и больно кольнули в щёку, вероятно, в воспитательных целях.
- До него, ротозей! Кто был до него?! – он всё ещё тряс меня за грудки, явно не осознавая, что это делу не поможет.
- А что, там был кто-то ещё? – происходящее пока слабо укладывалось в голове. Уж больно быстро менялась окружающая обстановка, да и ноющий висок периодически давал о себе знать. Быть может, ты не заметил, но предыдущие восемь часов я провёл в отключке, больно ударившись головой. Тут рука сама потянулась к виску, - О, чёрт! Да ты прав! Ведь кто-то перевязывал мне рану!
- И кто же она? – я опять не понял вопроса, за что меня больно укололи уже во второй раз, - Кто она?! Я тебя спрашиваю!
- О, Боги! Какая такая она? Ты что, совсем без мозгов?! – нервно возопил я не своим голосом, - Разве так сложно догадаться, что я ничего не помню?! Ты вообще думать умеешь? Или только кладбища охранять?
После этого моё тело обрело твёрдую почву под ногами… и заслуженный удар по почкам. «Сволочь» - подумал я, но всё же смолчал. А «сволочь», меж тем, весьма довольно улыбалась. После такого обращения рассказывать что-либо ещё этому типу уже абсолютно не хотелось. Однако в данный момент у меня самого оставались вопросы.
- Может быть, ты в курсе кто залатал дыру в моей голове?
- Ох! Как я хотел бы это знать! – казалось, франт выдавливал слова с такой ненавистью, что его пенсне могло лопнуть. Отсюда напрашивался вывод: мотивация у нас была явно разная.
- Э-эм… вроде, тогда всё… ну, пожалуй, я пойду, - желание ускользнуть из такой ситуации было для меня самой естественной потребностью, как и для любого человека озабоченного сохранностью своей жизни. Увы, уйти далеко не удалось - через секунду меня снова приподняли за шкирку и прислонили спиной к забору кладбища, из которого я совсем недавно вышел.
- Знаешь, человек, на твоём месте я бы не торопился, - его чёрные короткие волосы на голове чуть вздыбились, - иначе ты рискуешь оказаться в гробу раньше положенного.
- Ну, спасибо, что хоть в этот раз без своего любимого штыря, - слабо огрызнулся я, про себя добавив, - «а в гробу я бывал, и мне там не понравилось».
- Если ты, парень, не будешь следить за языком, то этот штырь окажется в твоём горле быстрее, чем ты скажешь слово «чимичанга», всё ясно?
- Ладно, ладно, бородач, уговорил.
- Отвечай на вопросы прямо, и, возможно, у тебя не будет проблем.
- Ну, давай, валяй уже, а то у меня так ноги затекут.
- У тебя есть друзья среди демонов?
- Друзья не друзья, а с парочкой сталкивался.
- Среди них были женщины?
- Среди демонов нет женщин. У них и пола-то нет, – тут на меня надавили сильнее, видать, что б с ответом не затягивал, - да, была, была среди них одна демоница, каюсь, - тиски чуть ослабили свою хватку.
- Чёрная как смола кожа? Глаза цвета янтаря? - козлобородый продолжал злобно пыхтеть.
- Да-да. Этот вид зовётся демонической тенью и обычно селится в зеркалах, стёклах, или, на худой конец, в старых сырых подвалах с плохим освящением, – старательно вспоминал я всё, что вычитал из книг за последнее время. Тут моя одержимость поиском лекарства сыграла мне на руку, потому как все свободные от знахарства минуты я старался посвятить восполнению моих пробелов в области демонологии. Мой мучитель меж тем молчал, словно ожидая от меня ещё какого-либо признания. Но его не было, как и больших надежд на светлое будущее. Я просто сидел и глупо непонимающе улыбался, гадая, пронесёт или нет. А в голове уже будто бы сами по себе вставали картины воспоминаний: и наша первая встреча с Тенью, и злосчастное зеркало, и смерть того влюблённого мальчугана - одним словом всё, что происходило со мной в последнее время. А франт всё таращился и таращился, у меня уже было закрались сомнения, что он вообще живой, но тут мучитель сплюнул и неожиданно отпустил меня на землю.
- Что-то тут ничего не сходится! Жаль, теория-то красивая была, - ходя взад вперёд, бубнил он сам себе под нос, потирая пальцами виски. Теперь его состояние больше всего походило на замешательство, - выходит не она это, не она.
- Честно - ни бельмеса не понял из всей этой речи! Потому, пожалуй, оставлю вас наедине со своими мыслями. У меня всё-таки есть и свои дела, – предпринял очередную попытку побега я. - Нет, подожди, постой, человечек, – бородача немного штормило, и он держался за голову, - было видно, что ему поплохело, но он всё же держал себя в руках. – Знаешь, извини за всё это. Может, в качестве извинений я составлю тебе компанию. У тебя ведь впереди какое-то большое дело, разве не так?
- Спасибо за предложение, но я, пожалуй, выкручусь сам, - слишком уж с трудом мне верилось в бескорыстность этого поступка, особенно после того, как меня приподняли за шею.
- Зачем ты спешишь отказаться? Быть может, это знакомство в будущем спасёт тебе жизнь.
- А может, ты укокошишь меня за следующим поворотом, по мне - так этот расклад куда более вероятен! – способность зло огрызаться вернулась ко мне почти в тот же момент, как только я почувствовал почву под ногами. - Чего ещё можно ожидать от человека, который даже имя-то своё не назвал?
- Вряд ли моё имя тебе о чём-то скажет, в последний раз оно было произнесено так давно, что уже потеряло всякий смысл, - кладбищенский франт как-то ощутимо погрустнел, для него эти воспоминания вряд ли были приятными. - К тому же, да будет тебе известно, я уже давным-давно не являюсь человеком, по крайне мере в привычном смысле этого слова.
- Уж не знаю, о чём должно говорить тебе моё имя, и где ты его разузнал, но предупреждаю - если ты сейчас же не назовёшь своё, то в дальнейшем я буду звать тебя не иначе как «Козлик».
- «Козлик»? – не без иронии удивился он.
- Да, «Козлик», именно так, ибо это единственные ассоциации, которые ты у меня сейчас вызываешь.
- А тебя не пугает, что я могу убить тебя одним движением руки? – улыбка на его лице стала немного шире.
- Но-но-но! Только не забудь о том, что знакомство с тобой по твоим же собственным словам должно спасти мне жизнь! А теперь можешь навсегда вычеркнуть его из своей памяти!- Я чуть не загоготал от удовольствия, - Потому как мы с тобой в расчёте, козлик. У меня и без этого трёпа жуть как много дел.
Развернувшись, я гневно пошаркал прочь, раздумывая о том, где бы почистить извозюканые в грязи кожаные сапоги.
- А ты, я смотрю, упёртый засранец, - ядовито бросил мне в спину кладбищенский франт, - можешь называть меня Харон. - И не успел я даже оглянуться, как он уже стоял передо мной, ухмыляясь, как ни в чём не бывало.
- Харон? Имя какое-то не здешнее, - моё удивление было скорее наигранным, как ни крути, в этом городе больше не наблюдалось людей в накрахмаленных рубашках. Да и такие вычурные рубашки, вероятнее всего, существовали здесь лишь в единичном экземпляре, - И откуда тебя такого ветер принёс?
- Это имя не принадлежит этому миру, так же как и я, - многозначительно сказал козлобородый, как будто это могло что-то мне объяснить. - Можешь считать меня странником, заброшенным сюда волею судьбы.
Вся его пафосная бравада не произвела на меня должного впечатления, и я лишь скептически хмыкнул:
- Знаешь, Харон, я могу сказать про себя ровно то же самое, но это не сделает меня каким-то особенным. Более того ничего не прояснит о моей жизни. Весь этот мир полон странников, ищущих в нём своё место, и мы с тобой лишь одни из них, так что, может, не стоит корчить из себя недотрогу, а ответить на поставленный вопрос по существу? – хотя, по правде сказать, сам я так никогда не поступал.
- Нет-нет. Ты и я это совсем не одно и тоже, человечек, сейчас я докажу тебе,- тут снова из воздуха появился очередной здоровенный штырь, и пока я размышлял для чего же он понадобился этому парню сейчас, кладбищенский франт уже вовсю кричал от боли. К моему ужасу, шпунт пробил насквозь его запястье, и кровь небольшой, но уверенной струйкой закапала со штыря на брусчатку. Паниковать, правда, оказалось преждевременно - неведомой силой запястье заросло в два счёта, как будто раны там никогда и не было.
- Так ты колдун? – это единственное «разумное» объяснение, что пришло в голову. По правде говоря, за всю свою жизнь я толком-то и не видел настоящую магию. Мой учитель обучил меня только двум шаманским основам – природе и духу. Ну, и немного экзорцизму в придачу, на тот крайний случай, если с духами не удастся договориться.
- О, нет, даже не сравнивай меня с людскими заклинателями. Я другое, нечто совсем другое, - только напустил туману Харон.
- Понимаю, иногда излишний интерес бывает наказуем, – после всего пережитого моя привычная улыбка робко возвращалась на своё место, - но, кажется, это не тот случай, верно?
- Ты думаешь, тебе станет легче, если ты будешь знать кто я? – он ехидно рассмеялся, глядя мне в глаза.
- Думаю, по крайне мере, избавит меня от всей этой ненужной угадайки.
Он протянул мне правую руку вместо ответа. На безымянном пальце красовалось крупное серебряное кольцо с вырезанным человеческим черепом, довольно изящной работы.
- Что это значит? – опасливо спросил я, заметив, что взгляд у Харона в этот раз был каким-то пугающе-загробным.
- Я помолвленный на смерти, – промурлыкал он совершенно не добро. Всё его тело практически мгновенно подверглось какой-то единой зловещей метаморфозе: карие глаза почернели, волосы мгновенно отрасли до плеч и стянулись в пучок сзади, а поверх жилетки появился тёмный, как глубокая ночь, саван, для пущего эффекта ему недоставало только косы, – Не бойся меня, - продолжал ворковать он, - сейчас я на твоей стороне.
Хотя как раз бояться мне совершенно не хотелось. Хотелось кричать от ужаса. Кричать так, что бы меня услышали на том свете, но, к своему удивлению, я не издал ни звука. Хотелось бежать, но ноги не слушались, намертво приковывая к земле словно обречённого. Да что там, всё моё состояние в этот момент описывалось одним этим словом – «обречённость». Этому парню вовсе не обязательно было убивать меня одним движением руки, ведь он мог убить меня одним единственным взглядом. Одним единственным взглядом выпотрошить все мои внутренности, вывернуть наизнанку, переломать все кости, оставив от моего тела только одно кровавое месиво. Но… но он почему-то этого не сделал. Хотя это бы ему ничего не стоило. Особенно если учесть мою раздражающую манеру ведения диалога. Должен признать, такое самообладание внушало трепет и уважение. Паралич мышц прошёл так резко, что от неожиданности я больно свалился на копчик.
- Ох, ёж! – и ещё пара других крепких ругательств вырвалось из меня, пока я сидел на брусчатке, ощупывая ушибленное место, не рискуя поднять даже головы. Так прошло около минуты, а затем меня начали активно трясти за плечи. Тут я запоздало сообразил, что Харон уже принял свой обычный вид и протянул мне руку. Несмотря на испуг, всё ещё витавший где-то неподалёку, ко мне понемногу возвращалось ощущение относительный безопасности, ну или, по крайне мере, ощущение того, что при таком раскладе Харон действительно не собирается меня убивать. Взяв его руку, я быстро оказался на ногах и через пару секунд, окончательно отойдя от произошедшего, решился задать один до смерти интересующий вопрос.
- Харон, какого чёрта это вообще было?
- Можешь считать это моей личной военной униформой,- улыбчиво хмыкнул бородач, - униформой Аватары Круга, существующей лишь в единственном экземпляре.
- Что ещё за Аватара Круга? Никогда о такой не слышал.
- Ну, да, так же как и о помолвленном на смерти. Аватара Круга это существо, созданное с помощью целого списка древних ритуалов только для того, что бы уважить Смерть.
- Уважить смерть? И какой в этом смысл? – моя правая бровь поднялась на лоб от удивления. - Ты говоришь так, как будто старуха с косой может оценить подобный шаг.
- Это трудно понять, а тем более объяснить, но Смерть с самой зари мироздания самое одинокое существо в мире живых.
- А с каких пор смерть вообще принадлежит миру живых? – съязвил я, цепляясь к словам. Харон лишь пожал плечами и продолжил.
- Как люди бы не относились к Смерти: как к неизбежному явлению, как к состоянию организма, как к переходу в другой мир, Смерть, так или иначе, принадлежит миру живых, поскольку без самих живых Смерти не существует. Ведь никакой неживой объект не в состоянии рассуждать о смерти и давать ей определения. Никто кроме живых просто не сталкивался с проблемой конечности бытия.
- Хорошо, соглашусь, - сдался я, - умозрительно это так, но при чём тут одиночество?
- Момент смерти краток, практически мгновенен и, хотя умирают десятки тысяч людей, Смерть всё равно одинока, поскольку любая душа, отлетев от тела, предпочтёт идти дальше, дабы обрести новое воплощение, а не терять своё время за пустыми разговорами в душном предбаннике, разделяющем старую и новую жизнь.
- Хочешь сказать, что эта твоя смерть есть нечто, стоящее на границе жизни, которая уже прошла и жизни, которая ещё будет? То, что принято называть кругом перерождений?
- То о чём ты говоришь – Посмертие, план между многими мирами, куда на краткий момент попадают все души умерших, план, где сама Смерть привечает их, что бы показать им дорогу в другие миры.
- Хочешь сказать, что встречу со смертью смертным нужно воспринимать как новый виток судьбы?
- Нет, Вайн, для большинства людей смерть это скорее надгробная эпитафия прожитого. Жизненный итог. Увы, не всякая душа попадает в тот мир, который ей хочется, да и воспоминания о прошлом - редкое откровение, к которому не многие готовы. Так что, по сути, нет никакой новой и старой жизни, есть только та жизнь, которой ты живёшь сейчас и это всего лишь один из миллионов миров, где бы ты мог бы оказаться.
- А все эти как ты говоришь «миры» вроде вариантов загробной жизни?
- Не совсем так. Часть миров это скорее воплощение той жизни после смерти, которую живые сами себе тут воображают. Плюс множество миров из других измерений со своими представлениями о жизни и смерти, со своими вариациями Ада и Рая. Иными словами, умершего может занести практически куда угодно, в зависимости от того, куда его собственная душа желает попасть, и насколько сильно это желание.
- Тем не менее, по твоим словам получается что, несмотря на всё многообразие миров, круговорот душ и постоянный труд, смерть всё равно одинока?
- Ну а как ещё называть тех, у кого нет никого, с кем они могли бы поделиться своими мыслями, проблемами, чувствами? О ком никогда не заботились, не любили и даже не пытались понять? В этом мире таких людей называют одинокими, и я с ними солидарен. По меркам человека Смерть действительно очень одинока, и нет никого, кто бы захотел с ней остался.
- Хорошо, хорошо, понял. Но, может, всё-таки объяснишь, какова же твоя роль в этом одиночестве смерти?
- Как я уже говорил – я с ней помолвлен. Разве тут могут быть другие варианты?
От этого я несколько смутился и начал массировать виски.
- Извини, но мне всё ещё трудно представить, что это значит, - не то что бы я ему не верил, но скепсис упрямо брал своё.
- Помолвка – ритуал совершаемый мужчиной и женщиной перед свадьбой, знак того, что они теперь принадлежат друг-другу, вне зависимости от иных обстоятельств, – он ещё раз продемонстрировал своё кольцо-череп на безымянном пальце, заставив меня поёжится.
- Так значит, ты выходит, принадлежишь смерти? - в этот момент моё лицо и моё сердце выражали предельно противоположные эмоции, первое старалось казаться невозмутимым, а второе с немым ужасом пыталась ответить на вопрос – «Зачем?».
- Да, в некотором роде принадлежу, - хмуро закивал Харон, - но беда в том, что никто не может прожить вместе со Смертью слишком долго, в том числе и я.
- Выходит, сейчас ты взял отгул, что бы вернуться к ней позднее?
- О, нет! Подобное поведение скорее характерно для моего прошлого. Сейчас же я панически бегу от её общества, даже несмотря на тот факт, что могу выдержать его дольше, чем кто бы то ни было, – его грустный оценивающий взгляд сделался бездонным, словно заброшенный колодец, уже вечность стоявший без ведра.
- Наверное, это не моё дело, – потупился я, - но разве здесь нет ничего противоречащего тому, о чём ты говорил ранее? Ты ж вроде бы Аватара Круга или как там его.
- Всё верно. Тут нет никаких противоречий, Аватара Круга создана в знак уважения к Смерти и призвана быть с ней до скончания веков. Однако никому из Аватар Круга не суждено прожить с ней так долго.
- Выходит здесь есть какой-то подводный камень, который никто не учёл? – вполне резонно предположил я.
- Я бы даже сказал что тут целая подводная скала, – Харон невесело рассмеялся, потирая свою бородку, – начнём с того, что Смерть по своей природе должна быть истинно нейтральной, не имеющей своих интересов в мире смертных. Без этой нейтральности она не может объективно выполнять свою работу, ведь у неё появляются любимчики-фавориты, а для баланса мира такое абсолютно недопустимо. Если Аватара Круга достигает своей цели, то Смерть может потерять всякий интерес к своей работе и просто перестать быть Смертью.
- И что же произойдёт тогда? – Такая «высокая» канитель была невдомёк для моего понимания но, тем не менее, дополнительная информация, которая могла хоть что-то прояснить, была мне необходима.
- Старая смерть уйдёт под венец со своим суженным, погрузившись в сладостное и счастливое забвение, миры же, напротив, окунутся в хаос беспорядочных перерождений, убийств, войн и предательства.
- Значит, именно это и будет концом всему живому? – спросил я у Харона, затеребив виски, словно в лихорадке.
- Нет, это будет всего лишь новый виток бесконечного цикла. - Козлобородый несколько поморщился, словно подбирая слова. - Природа, знаешь ли, пустоты не терпит, и, как только одна Смерть уходит, на её месте вскоре обязательно появляется другая.
- Минутку, а каким образом люди умирают, когда смерть отсутствует?
- Так же как и обычно, - Харон пожал плечами, - ведь убивает живых не смерть, а обстоятельства.
- Тогда я как-то не улавливаю смысла всей этой истории, – моя бровь начала нервно дёргаться, - есть смерть, нет смерти, люди всё равно умирают, так? - Харон кивнул.
- Да умирают, в тех случаях, когда это возможно. Вот только дорогу в мир мёртвых им уже никто не показывает, и они либо находят её самостоятельно, либо становятся духами. И именно в это время, когда тень хаоса расстилается над миром, блуждающих духов среди живых становится очень и очень много.
- То есть, выходит, смерть это нечто вроде проводника для мёртвых?
- Пожалуй, начнём сначала: ты спрашивал, почему люди умирают, когда бывшая смерть уже отбыла на медовый месяц, а новая ещё не приступила к своим обязанностям? Ответ лежит в определении такого понятия как «смертность», смертность это вовсе не наличие возможности органически умереть, как думают некоторые, это наличие того что происходит после неё. Потому Боги и бессмертны, несмотря на то, что и они иногда умирают. Смерть Бога происходит тогда, когда в него перестают верить, и он оказывается забыт. Но не одному бессмертному не суждено оказаться в Посмертии, у них нет такой роскоши, попав в забвение, он просто умрёт навеки.
Что же до Смерти... Смерть многолика, как и её работа, но именно благодаря её роли проводника души беспокойных смертных обретают покой, а не наводняют собой миры живущих до самых краёв.
- Вероятно, именно это препятствует тому самому хаосу, о котором ты упоминал раньше, а потом души живых скапливаются и начинают шалить?
- Ты прав, всё обстоит именно так. Только с появлением новой Смерти хаос вновь уходит в Лету, а вся эта любовная история начинается сначала. Именно поэтому Аватару Круга и назвали Аватарой Круга. Ведь этот цикл и есть бесконечная череда одних и тех же событий идущих друг за другом.
- Если это так, так почему же ты не даёшь этому кругу начаться заново?
- Есть одно дело в мире живых, которое не даёт мне покоя. Я не хочу бросать его на середине, но при этом и закончить быстро его тоже не получается.
- Да, припоминаю, - я прошёлся рукой под своим горлом, - похоже, это какая-то месть не иначе.
- Это правосудие, – Харон хищно улыбнулся, - от мести здесь мало проку.
- И просвети, какой же прок от твоего правосудия? Мне вот оно за жизнь так и ни разу не пригодилось. Скорее наоборот, именно из-за него я лишился своих близких.
- Что бы ты там себе не думал, но именно правосудие позволит мне исполнить своё предназначение с чистой совестью, - сухо отрезал он, мрачнея на глазах, как будто у него с этим «правосудием» в жизни тоже как-то не ладилось.
- Хо-хо! Так ты действительно настолько фанатичен, что бы жениться на смерти? – мой весёлый скептицизм никак не унимался, тогда как голос Харона напротив сделался тихим и вдумчивым.
- Возможно, для людей этого мира данный шаг - непостижимая загадка, но для меня это единственный и очевидный путь, который уже тянется целые десятилетия и лишь маленькая неприятность отделяет меня от заветной цели.
- И какая же позволь спросить?
- Я не могу выбраться отсюда! Я застрял в этом чёртовом мире, и всё благодаря какому-то смазливому демону! Но хуже всего, что теперь я в полном одиночестве.
- Хе-хе! А у нас-то, оказывается, больше общего, чем может показаться на первый взгляд! – хоть это была довольно жалкая попытка разрядить обстановку, тем не менее, она сработала.
- Знаю, знаю, - Харон снова неожиданно расплылся в улыбке, - я ведь заглянул в твою память. Там было достаточно много интересного, - он хихикнул, - именно поэтому мы сейчас здесь так долго и разговариваем.
На пару секунд я лишился дара речи от такой неслыханной наглости, никто ещё не копался в моей памяти столь безнаказанно, но потом в мою голову пришла очередная догадка, и я решил проверить её.
- Так ты, должно быть, хочешь, что бы я помог тебе?
- Скорее наоборот. Я хочу оказать тебе услугу, без которой ты вряд ли осуществишь задуманное.
- Звучит слишком уж альтруистично, ты явно хочешь чего-то ещё.
- Да, хочу, - не стал отпираться Харон, - но не так уж и много, мне всего лишь нужно потолковать с твоей знакомой демонессой. Думаю она знает того, благодаря кому я застрял в этом мире, а, главное, не питает к этому демону излишних симпатий.
- И ты в этом так уверен? – хмуро буркнул я, - Это ведь демон, откуда тебе это знать, что у них на уме? Может они вообще родственники.
- Именно поэтому она мне поможет, - неожиданно для меня заключил Харон.
- Неужели?
- Сам увидишь. Доверься моему опыту, у бесовского племени даже родственники друг друга не особо-то и жалуют. Это у них в крови.
- А ты, я гляжу, собаку на этом съел. Откуда такие глубокие познания?
- Сталкивался. Не единожды. Теперь вот и расплачиваюсь за свою невнимательность, – Харон с досадой почесал затылок, словно извиняясь за что-то.
- Я вот, к несчастью, знаком с демонами в основном только в теории, - вряд ли это признание рассказало что-то новое человеку, заглянувшему в мою память, но надо же было что-то сказать.
- Хех. Знаю, первый твой блин оказался комом, но не унывай, это не последнее твоё знакомство, - его заговорщицкая улыбка била наповал, - но я бы предпочёл поговорить об этом в дороге, у нас мало времени, знаешь ли.
- Это ещё почему? Мы что куда-то спешим?
- Спешим, – кивнул он и, посмотрев напоследок на кладбище, добавил, - Если ты не заметил - улицы подозрительно пусты для этого времени суток.
Действительно: за всё время пока мы стояли у входа на кладбище, на улице не появилось ни одной живой души, и это действительно было крайне необычно. Я подчёркиваю – ни одной. Дома не выглядели покинутыми или заброшенными, но обычно внутри них была хоть какая-то жизнь, а эти сиротливые строения уже полчаса как молчали. Не было ни единого намёка на какую-либо жизнедеятельность внутри них. Ведь даже у заброшенных кладбищ селятся и живут люди. Пусть немного, пусть горстка, но они есть. За полчаса наверняка хоть кто-то бы показался. Создавалось впечатление захлопывающейся мышеловки.
- Хм… - теперь я тоже смотрел на кладбищенские ворота, каменные истуканы казались мне подозрительно знакомыми, - Эй, мне кажется, или я где-то видел этих ребят?!
Моя прозорливость чуть не стоила мне жизни. Механический щелчок арбалета откуда-то справа - и вот я уже качусь по брусчатке, с досадой поминая чью-то маму. Спасибо молниеносной реакции Харона, благодаря ему я заработал всего лишь пару синяков, а не стрелу в живот, которую получил вместо меня он. Даже в относительно хорошем случае такой выстрел мог грозить человеку долгой болезненной смертью, при плохом же так обязательно и происходило. Лечить такую рану я бы ни за что не взялся, по крайне мере традиционными методами. В данный же момент всё выглядело чуть лучше, чем должно было быть - припав на одно колено и держа в руках обломок болта, Харон злобно таращился на левого истукана, то и дело сплёвывая кровью. Судя по всему, наконечник арбалетного болта застрял где-то в кишках Харона, а обломок древка в его руках, намекал на то, что затея вынуть стрелу провалилась. Даже принимая факт безумной скорости регенерации моего нового приятеля, я всё же засомневался, что можно извлечь стальной болт из живота каким-либо другим путём, кроме хирургического. Судя по всему, я был прав, и инородное тело внутри кишечника доставляло козлобородому массу неприятных ощущений.
- Нуууу?! Давай! – взревел он, корчась от боли, - Сволочь, стреляй уже!
Второй голем милостиво спустил курок, стрела коротко просвистела свои положенные десять метров в воздухе, угодив Харону в центр грудной клетки, он молча покатился по мостовой, медленно превращаясь в тёмную, похожую на облако, пыль. Остаток разума проанализировал создавшуюся ситуацию: «Големы не умеют перезаряжать арбалеты, их пальцы слишком толстые для подобной работы, а значит, скоро мне предстоит неприятная встреча с их хозяином, да и вообще – самое время убегать». Один неуклюжий кувырок через голову - и я был уже на ногах, готовый ко всему, кроме как к хорошей драке. По мостовой зазвучали медленные и гулкие шаги, судя по их размеренному такту, хозяин явно наслаждался своим положением. Мне же пока было интересно, кому же они принадлежат. Интересно было вплоть до последнего момента, после которого я начал гневно плеваться – этот исход был даже слишком предсказуем. На улицу вышел самый заурядный тип из всех, которых я бы мог бы видеть именно в этой роли. А именно – сверкающий лысиной стеклоглазый ублюдок, прихвативший на всякий случай третий арбалет. То ли для того что бы добить, то ли для того что бы допрашивать, во всяком случае побег при таких обстоятельствах откладывался – испытывать судьбу в очередной раз мне вовсе не хотелось.
- Ну-с, и что это тут у нас? - флегматично проскрипел бритоголовый глазастик, своим и без того противным голосом, - А, наш новенький? Куда это ты собрался, парень? Разве твоя работа уже сделана?
Как ни крути, а это был весьма противный ублюдок. Начиная с того, что он практически никого ни в грош не ставил, имел манеру речи расстроенной скрипки, и заканчивая тем, что предпочёл компанию каменных големов хорошеньким девушкам.
- Ну, конечно, Вас интересует моя работа! - Я старался говорить самым вежливым тоном с человеком, который с первого взгляда мне не понравился, надо ли уточнять, что манёвр проходил с большим скрипом? - Если бы Вы соблаговолили подождать, пока я сам ей не поделюсь, сегодня на собрании гильдии, то вероятнее всего половина Ваших вопросов просто не имела бы никакого смысла.
- Не заговаривай мне зубы, гадёныш, и что это ещё за хмырь такой? - Он ткнул в сторону, где раньше лежала кучка пыли, а теперь валялись лишь пара болтов. - Вампир?
Сначала я даже не придал значение тому, что пыль куда-то пропала, но уже через пару секунд картинка в голове сошлась - я услышал из-за спины горе стрелка-алхимика знакомый насмешливый баритон.
- А почему бы тебе не спросить об этом у меня? - Стеклоглазый уже собирался обернуться, но получил удар штырём в затылок, к несчастью, тупой стороной, а потому не смертельный.
- Хитро придумано, реструктуризация, да? - Это был один из хитрейших способов выплюнуть из себя инородное тело. Харон просто изменил структуру своего организма, превратившись в пыль, а затем собрал себя заново. Для людей это рискованная операция, поскольку они очень озабочены вопросами сознания и, превратившись в бессознательную пыль, рискуют ей и остаться. Но Харона, судя по всему, такие вопросы интересовали мало, и он был вполне в сознании.
- Тебе лучше не знать, как это работает, - хмуро заметил он, - а то ещё на себе захочешь попробовать. - Он посмотрел на тушу стеклоглазого под ногами и чуть оттащил его с середины дороги. - Теперь давай ходу отсюда, да побыстрее, лады?
- А как же големы у ворот?
- Ты заметил, что они проявляют какую-либо активность?
- Нет, - мой лоб с трудом изображал мыслительный процесс.
- Они и не проявляли, конечно, если не учитывать те два выстрела в самом начале. А раз не проявляли, значит, это не совсем големы, скорее марионетки, - аккуратным пинком он перевернул тело стеклоглазого на живот и начал шарить по карманам, там действительно обнаружилась пара побрякушек для управления магическими механизмами. - Ну, теперь, кажется, всё, - на лице Харона появилась довольная ухмылка. - Эти каменные ребята больше не представляют для нас никакой угрозы, тем более что оставлять всё это богатство в лапах врага была бы не самая лучшая идея.
- Тогда поспешим. Думаю, когда этот приятель проснётся, проблем только прибавится.
- Так точно, поспешим. Кстати, я думаю, тебе не помешает какое-никакое оружие. Держи, буквально от сердца отрываю, - он протянул мне длинный широкий клинок с изогнутым лезвием, заточенным с одной стороны. Происхождение чёрного-фиолетового метала, из которого он был сделан, являлось для меня загадкой. По цвету напоминая обсидиан, он явно выигрывал у последнего в плотности, при этом оставаясь невесомым в отличие от стали. Другой отличительной чертой клинка являлись два огненно-красных камня, расположенные около самого лезвия.
- Воистину диковинка! - только и смог вымолвить я. - Тут и не поймёшь даже, то ли ты смотришь на камни, то ли в чьи-то глаза. - Огоньки то гасли, то загорались, напоминая костёр на ветру.
- Ты, недалёк от истины, говорят, кузнец, который его выковал, вложил в него свою душу.
- И что, его душа всё ещё внутри? Тебе не кажется, что это несколько безответственно, давать пользоваться оружием, в котором живёт чья-то душа?
- Знаешь, мне сложно судить о повадках того, с кем я не был знаком при жизни. Да и клинок мне достался при весьма сомнительных обстоятельствах. Хотя с уверенностью могу сказать, что создателя и как минимум ещё одного владельца этот славный нож пережил. Что же до ответственности, то я пользуюсь этим оружием только в особых обстоятельствах, а сейчас для них самое время.
- Хорошо, ты меня убедил, - охотно сдался я, нож мне понравился, и я завороженно смотрел на его горящие огоньки, - Ты точно хочешь его отдать? - вопрос был задан скорее для приличия, - всё-таки довольно ценная вещь... душа там, и всё-такое прочее...
- Да уймись уже, сделай милость, - было забавно смотреть как Харон, прикусив губы, терпит мои выкрутасы. Которые явно его раздражали, но не настолько, что бы быть нестерпимыми. А я, раскусив этот нюанс, активно пользовался положением надоедливого комара. В конце концов — не поднимешь себе настроение сам — никто не подымет, - про себя рассмеялся я. Положение дел немного устаканилось, и мы продолжили свою дорогу к нашим не очень дружелюбным приятелям-алхимикам.

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
...
Часть 7 - Троеточие: Наместник и Влюблённый
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3

Настроение сейчас - I did it!


Для человека, который никогда не работал в алхимической лаборатории, я имел отличнейшую осведомленность в магических ингредиентах. Эти знания позволяли мне изготовить практически любое из известных зелий, пусть и по самым незамысловатым технологиям (без модных нынче перегонных кубов, реторт и прочих вещиц, упрощающих алхимикам их издевательства над природой). Знаковую роль в этом увлечении сыграло моё детское любопытство. Как-то раз, сунув нос в поваренный котелок старика, я обнаружил там настолько удивительные вещи, что уже нипочем не хотел от них отрываться.
Теперь же мои изыскания в области зельеварения были направлены на одну единственную вещь - поиск лекарства от демонической заразы. Не то что бы я страдал от нее, просто бездействие сейчас угнетало еще сильнее. Да и нежданная спутница своим молчанием только подливала масло в огонь, вовсе не спеша давать советы. По правде говоря, она вообще куда-то запропастилась, не прислав мне за несколько недель ни весточки. Впрочем, памятуя о том, что рядовые демоны крайне редко отличались говорливостью и предсказуемостью, такому положению дел я нисколько не удивлялся. Так или иначе, моя излишняя самостоятельность привела меня в не слишком большой, но гордящийся своей цивилизованностью городишко. Правда, позже выяснилось, что его хвалёная цивилизованность заключалась в основном в соблюдении жестких правил и попытках держать под кованым сапогом большую часть населения, ну или, по крайней мере, тех, кто населял дома в более-менее престижных районах. Куда, конечно же, абы кого не пускали. Благо найти приемлемую халупу не составило большого труда. Портовые кварталы, кишащие беднотой, относились к знахарям благосклонно, мне даже не пришлось волноваться за отсутствие такой необходимой бумажки как "лицензия". К счастью, хозяин постоялого двора, в котором мне пришлось коротать первые ночи в городе, оказался человеком понимающим и закрыл глаза на отсутствие документов. Так я и начал работу. Прошло несколько дней, и сама судьба вручила мне небольшой, заброшенный домишко под мостом, судя по всему уже совсем ненужный его бывшим хозяевам. После этого постоянных посетителей у меня только прибавилось. Вот только, как на беду, я оказался слишком хорошим знахарем среди окружающих меня шарлатанов. В такой ситуации попасть на глаза гильдии алхимиков оставалось лишь делом времени. А они-то как раз были весьма строги к тем, кто не имел той самой «лицензии».
В один прекрасный день, приоткрыв дверь своей каморки, я обнаружил внутри парочку весьма недоброжелательных верзил в клепаной коже. Крупные мускулистые близнецы во всеоружии топтались в прихожей, пребывая в какой-то странной нерешительности. Вид у них был, прямо скажем, и без того страшноватый, но особую пикантность ему придавал какой-то нездоровый бледно-синий цвет кожи. С сожалением приняв тот факт, что уступаю бугаям как в росте, так в телосложении, я отложил желание размять кулаки до лучших времён. К тому же я уже хорошо успел рассмотреть их крюкообразные парные ножи за поясами. Скромный походный посох едва ли смог бы конкурировать с настоящим орудием убийства.
Недолго думая, я старательно покашлял в кулак, своим «кхм-кхм» выдав себя с головой. Близнецы, не сговариваясь, смерили меня взглядом.
- Месье Мраколист (это был мой псевдоним уже долгое время), я полагаю? - осведомился левый из близнецов, при этом старательно улыбаясь во все зубы. Напрасно. Никакая улыбка не способна отвлечь внимание от столь уродливого и испещренного шрамами лица.
- Ага. Мраколист. Здесь меня так называют, - подтвердил я, поспешно отворачивая лицо, - а вы кто будете?
- Гильдия алхимиков. Отдел взыскания и лицензирования. Филипп Кэтчер, - затараторил бугай, неуклюже поклонившись. Оставалось только удивляться тому, как он это сделал в моей каморке, где и двум обычным людям-то было не разойтись.
- Ага. Очень приятно, - промямлил я, - а это, я полагаю, ваш брат?
Филипп насупился и помотал головой, на его лице явно проскользнула тень недовольства.
- Это не имеет значения, поскольку дела Вы будете вести именно со мной.
В голосе бугая прозвучала угроза, которую я по обыкновению пропустил мимо ушей, вместо этого задав очередной жизненный вопрос.
- Так что гильдии алхимиков потребовалось в моем доме?
- Разве это не очевидно, месье Мраколист? Нам нужны Вы!
Память о свихнувшимся старике алхимике была жива и вполне явственно чуялась в воздухе. Даже толком не зная, чем же занимаются эти "алхимики", можно было с уверенностью говорить, что хорошего от них ждать не приходится. Вариант сотрудничества с плохими парнями явно не вписывался в мою жизнь.
- Весьма любопытно, ну а что если я скажу "нет"?
- О! Месье Мраколист, уверяю Вас, Вы не скажете «нет». Стать лицензированным членом гильдии в одно мгновенье! Кто же в своем уме откажется от такой путёвки в жизнь? К тому же мы уже готовы вручить вам все необходимые бумаги.
Он протянул мне какой-то пергамент, на котором, по всей видимости, должна была стоять моя подпись. Дело запахло жареным.
- А если я все же буду упорствовать в своем отказе?
- Мне бы этого очень не хотелось, - прокряхтел Филипп, - ведь если Вы откажетесь, то не выйдете из города живым. Вы же прекрасно осведомлены: заниматься знахарством без лицензии – это самый прямой путь в могилу!
К сожалению, он был прав: за то недавнее время как я обосновался в городе, каждая вторая добрая душа честно предупреждала меня об этом.
В голову закралась мысль, что умирать мне совершенно не хочется, и я обреченно вошел в прихожую, попутно выставляя точки над "i".
- Так чего же Вы от меня хотите?
- Все предельно просто - подпишите бумаги и продолжайте заниматься своими делами. Хотя скажу честно, с лицензией Вы можете найти место, гораздо лучше, чем эти портовые трущобы.
- И это все?
- Все.
- Господин Филипп, поделитесь, в чем же подвох? - не унимался недоверчивый я.
- Гильдия очень хочет, что бы Вы принимали участие в наших городских собраниях, но на этом мы не вправе настаивать.
От этого стало еще не легче. Воображение сразу нарисовало веселенькую картину.
- И что же Вы на них делаете? Совершаете кровавые жертвоприношения языческим культам? Пытаетесь свергнуть с трона очередную неуемную монаршею особу?
Филипп совершенно неожиданно рассмеялся. Его испещренное шрамами лицо весьма изящно улыбнулось.
- О нет, месье! Что там! Мельчаем. За последние лет пятьдесят ни одного кровавого жертвоприношения не случалось, да и Королей не трогаем - их уже вон тьма тьмущая развелась. Спасу нет. Да и все как на подбор твердят одно и то же. Хотим, мол, медь в золото превращать. Хотим, и всё тут. А мы голову ломаем, об стенку бьемся, да ни в какую все... а про Вас и Ваше знахарство, месье, уже столько слухов разных ходит, Вы бы только знали. Как знать, может Вы и в этом чего-то да смыслите? За нами дело не станет. Отблагодарим по заслугам.
Тут в меня закралась мысль, что об алхимиках-то на самом деле мне толком ничего неизвестно. Рассказы мстительного духа мальчонки могли быть не более чем одержимостью собственным горем. Как знать, возможно, им все-таки можно доверять? Скрепя сердце, я все-таки оставил на лицензии свою закорючку. Представитель отдела взыскания удовлетворённо ухмыльнулся, растаяв в облаке зловонного дыма вместе со своим близнецом. «Честно говоря, ничего не мешало им выйти через дверь» - раздражённо подумал я, тихонько недоумевая, – «ну что за загадочное и бессмысленное исчезновение».
Меж тем бумажка с закорючкой по-прежнему лежала на столе. Посмотрев на неё краем глаза, я заметил небольшую приписку над заголовком – «Копия лицензии для месье Мраколиста, с пометками и пояснениями». Покрутив её с минуту в руках, я без особого труда узнал, где именно находится гильдия. Кто-то очень скрупулёзный и придирчивый нанес подробную карту на заднюю сторону лицензии. Обстоятельства всего этого дела занимали меня все больше и больше, так что мне не удалось надолго задержаться дома. Прихватив карту, я решил посмотреть, как далеко заведёт меня собственное любопытство.

Открыв дверь обители алхимии немного за полночь, я испытал состояние близкое к ступору, мой сонный мозг уже итак практически отказывался соображать, а тут ему и вовсе сделалось дурно.
Передо мной предстало небольшое помещение, полностью забитое людьми, каменными статуями, алхимическими приспособлениями и большим круглым столом посередине. Два десятка встревоженных глаз уставились на внезапного вторженца. В один момент, как по команде, в руках статуй появились заряженные арбалеты, направленные прямо на меня. И тут я запоздало понял - это конец. Защитить меня от арбалетных болтов в узком помещении могло только чудо, но даже чудо было не в силах справиться с двумя арбалетами, что недвусмысленно уперлись мне в спину. Отказаться от осмотра здания, прежде чем в него входить, оказалось очень непредусмотрительно с моей стороны. На входе дежурили еще два Голема, косивших под статуи. Легким движением они затолкнули меня внутрь. Тонкий, как тростинка, двухметровый бородатый старец немного привстал со своего места и с вопрошанием поднял бровь.
- Ну-ка, ну-ка, - с усмешкой прохрипел он, - и кто тут у нас?
Старец неспешно покручивал бороду и смотрел куда-то в потолок. Ощущение, что он обращается вовсе не ко мне, было столь естественным, что я, не задумываясь, посмотрел вверх. В глазах помутнело: сверху на меня смотрело ещё полсотни глаз. Летучие мыши, кошки, ящерицы, распластавшиеся на балках, и прочие, и прочие смотрели на меня с высшей степенью заинтересованности. Возглавлял эту кучку живности какой-то неестественно скрюченный человек, своими повадками больше напоминающий жабу или лягушку, нежели человека.
- Тёмная кровь. Дикий нрав. Старая боль. Запах трав, - неожиданно констатировал толстый чёрный кот, изучающий меня пронзительно-зелеными глазами.
- А у Вас милый котик, - обречено вырвалось из меня.
- Так это Вы, месье Мраколист? Какая неожиданность!
Из-за стола встал уже знакомый мне «специалист по взысканию и лицензированию». Узнал меня, засранец. «Мне что, начало фартить?» - с сарказмом подумал я.
- Вы, правда, немного опоздали к началу заседания. Но это ничего, в первый раз все долго плутают. Привыкните, - заботливо, как мать-наседка, проворковал он. У меня от всей этой заботы понемногу отвисала челюсть.
- Судя по всему, Вы не соизволили дочитать выданную Вам бумагу до конца, - Кэтчер мерзко хихикнул. - А там было написано не только когда начинается заседание, но и как цивилизованно обойти охрану.
Я почувствовал себя полным идиотом. Челюсть меж тем все ещё не была на своём месте. Противное змеиное шипение привело меня в чувство.
-С-садись, ч-чего с-стоишь?
Человек-змея, свисавший с деревянной балки, глядел на меня без враждебности, но почему-то только левым глазом, другой его глаз, судя по всему, жил какой-то своей жизнью. Откуда ни возьмись, появился стул, на который я, недолго думая и уселся под заинтересованные взгляды толпы.
При всей разношерстности присутствующих у них было одно общее: все они были странные. Двухметровый старец, бугай с изуродованным лицом, змееподобный человек - это оказалось только начало. Тут еще была горбатая старушка с ангельским голоском, ручным нетопырем на запястье и здоровенным посохом. Лысый мужичок лет под тридцать со стекляшкой вместо левого глаза и в толстых кожаных перчатках.
Запомнить остальных моей затуманенной голове уже не представлялось возможным.
- Если быть кратким, молодой человек, - обратился ко мне старец, - мы в затруднении. Иначе бы нам не понадобилась Ваша помощь.
Я заинтересовано посмотрел на пышные седые брови двухметрового великана.
- Нам не хватает специалиста... Кхм... Вашего профиля. Для выполнения определённой работы.
- Знахаря? - уточнил я.
- Знахаря, зрячего сквозь тьму, - поправил старик и осклабился. Тут во мне что-то рухнуло. Наверное, начали сдавать нервы. Что-то недоброе и тёмное вдруг закопошилось внутри. Откуда им было знать моё прозвище? Прозвище, которым меня годами никто не называл! В таких обстоятельствах это вовсе не казалось случайностью.
- Что это, черт подери, значит? Я что, на сову похож?
Я навис над столом, сверля собеседника глазами. То ли гнев, то ли страх разоблачения быстро разгорался во мне.
- Это значит, месье Вайназар, мы очень хорошо информированы, - развел руками старец.
- К тому же мы наслышаны о твоей проблеме, – вторил старцу господин со стеклянным глазом.
- Проблеме? У меня нет никаких проблем, - отмахнулся я, внутренне осознавая, что спорить уже бесполезно.
- Ну не скажи, милок, - подала свой голос бабуля, - даже в тихом омуте черти водятся. Что уж говорить о тебе, демоническом проводнике. Носителе дьявольской силы.
- Твои глаза – есть зла оплот, забытой силы пляска. Незрячим видишь без невзгод. Но сила та опасна, - встрял со своим мнением котяра на балке под потолком, - играть в несознайку с этими людьми было абсолютно бесполезно. Однако к чему-чему, а к обвинениям в одержимости демонами я готов не был.
- Слушайте, господа хорошие, признаю - не идеален. Но к чему так с плеча рубить? На прохожих я пока не бросаюсь, с демонами не дружу, убивать никого не убиваю, лечу людей в своей каморке, никого не трогаю. С чего вы вообще взяли, что я одержимый или могу им быть?
- Насколько нам известно, у Вас довольно интересная биография, и контакты с демонами в ней наличествуют отнюдь не разово. Что уж говорить о камне в Вашем кармане.
При этих словах мои глаза так округлились, что теперь больше всего напоминали мандарины, а о челюсти и вовсе было лучше забыть. Алхимики оказались просто удивительно осведомлены. Успокаивало лишь одно обстоятельство: эти парни не похожи на безумных экзорцистов. Более того, они имеют лишь смутное представление о том, как люди могут стать носителями силы демонов. «Дилетанты» - пытался убедить себя я. Учитель хорошо разбирался в демонах и кое-как передал своё искусство мне. Так что я с малолетства знал, что значит быть демоническим проводником, или, попросту говоря, одержимым. Конечно, во многом моя симптоматика была сходна с ними - свечение глаз, дьявольский шепот, странная, необъяснимая сила. Ни дать ни взять - посмертный подарок демона или же страшное проклятье. Но все же язык не поворачивался назвать это одержимостью. Скорее уж безумным даром. Меня нельзя было назвать сумасшедшим. Да и крестов с распятьями я особо не чурался.
- Этот камень - моё личное дело. Не ваше.
- Конечно, не наше, - согласился лысый. - Более того, мы даже готовы закрыть глаза на твоё существование в том случае, если ты нам пригодишься.
Кажется, в отличие от остальных этот стеклоглазый совсем не умел бросать пыль в глаза и к тому же совсем не отличался вежливостью, "тыкав" мне при каждом удобном случае.
- Так что я должен делать? - раздражение в голосе и тон выдавали моё быстро портившееся настроение.
- Это, месье Мраколист, отнюдь не праздный вопрос. Как Вы уже были информированы, мы ищем способ создания философского камня. И в данный момент испытываем некоторые трудности, - отозвался Кэтчер. Легкая улыбка на моём лице была расценена как согласие, а потому он продолжил: - Вам должно быть известно, что для создания такой штуки как философский камень помимо всего прочего требуется выделение колоссального объёма энергии. Иначе говоря, ритуал создания должен проводиться в центре определённого места силы. На нашу удачу, подобная точка нашлась совсем рядом. Беда только в том, что нашлась она на заброшенном городском кладбище.
- Позвольте, но при чем здесь я? Как в этом деле может помочь скромный знахарь?
- Дело в том, - вмешался бородач-переросток, - что у этого кладбища есть свой хозяин, свой страж. Дружба с которым у нас, честно говоря, не заладилась.
- М-м-м-м... - попытался выразить своё глубокое понимание дела я.
- Для этого ты нам и нужен, сынок.
- М-м-м-м?! - на этих словах моё механическое сердце чуть не выпало от удивления.
- Нам нужен тот, кто устранит стража, или убедит его в том, что мы не опасны. Это абсолютно не имеет значения, главное, чтобы он больше не мешал нам.
- А что это за страж такой, которого даже алхимики боятся? - не постеснялся спросить я, пренебрегая опытом загубленной кошки.
- Ну, мы, конечно достигли большого успеха в определённых вопросах, - затеребил бороду старичок, - но все же некоторые проблемы предпочитаем доверять большим профессионалам. Зачем отнимать у них шанс стать по-настоящему великими?
Лукавая улыбка и дружеское подмигивание явно были козырными картами этого седого великана.
- Хорошо, согласен, - я уже практически смирился, что каждый встречный пытается сделать из меня козла отпущения. - Только у меня один вопрос: что это за страж? Как он выглядит?
- Это ворон-слуга, охраняющий могилу своего господина, охраняющий до самой своей смерти.
- Охранник значит, ну что ж, всё ясно. Думаю, я смогу с ним договориться.
Талантливо сымпровизированное враньё не подвело и в этот раз. С этой маленькой победой я устремился к двери, размышляя, чем именно заняться дальше. Но тут меня немного притормозили.
- Спасибо, месье Мраколист, Вы оказываете нам большую услугу, - Филипп похлопал меня по плечу. – Думаю, это вам пригодится. – В моих руках оказался небольшой аккуратно сложенный свёрток, – Здесь карта местности и небольшие указания по поводу кладбища, а так же немного еды в дорогу, от меня лично. Удачи Вам.
Не сказать, что бы такая навязчивая забота от здорового бугая не настораживала меня. Мне хотелось отделаться от его присутствия как можно скорее. Сделав прощальный жест рукой, я, не оборачиваясь, стремительно выскочил за порог, чтобы только не видеть этого испещрённого шрамами, постоянно улыбающегося, застывшего, словно кукла лица.
Все равно, по моим ощущениям, дальше разговаривать с этими людьми было абсолютно бесполезно, а меня уже занимали совсем другие детали.
"Ворон, ворон, воронок" - болтал про себя я. "Что ж ты за зверь такой? Чью могилу охраняешь?". На всё это ответ дать могло лишь то самое заброшенное кладбище.

К воротам искомого кладбища я подошёл за несколько часов до рассвета, к этому времени голова уже пару раз проваливалась в дрёму, и мне стоило больших усилий держать её более-менее ровно, что бы хотя бы как-то следить за обстановкой. Отсутствие на улице даже намёка освещения заставляло меня буквально спать на ходу. Демонические глаза чуть поправляли ситуацию, благодаря им я все ещё видел в этой предутренней темноте, однако побороть сон даже они были не в силах. Все это было внеочередной платой за собственную самонадеянность. Жаждая добраться до своей цели как можно быстрее, я отклонился от намеченного алхимиками пути и пошёл к кладбищу напрямки. Довольно скоро пришлось осознать свою ошибку. Оказалось, что кладбище окружено трёхметровым забором. Забор представлял собой величественное каменное основание, увенчанное узорчатой верхушкой из железных прутьев, острые концы которых напоминали длинные копья. Увидав такое препятствие, пришлось пожалеть, что я не родился гимнастом, а затем часа полтора обходить кладбище вокруг в поисках ворот. Нашлись они в том самом месте, куда довольно длинным крюком привела бы меня карта алхимиков. На входе меня неприветливо встретил здоровенный амбарный замок. К счастью, он оказался ржавой развалиной и почти не сопротивлялся. Буквально в одно движение разломав его железным прутом, найденным где-то поблизости, я уже был готов навалиться всем телом на ворота, чтобы наконец открыть их. Однако к моему удивлению узорчатые железные створки практически бесшумно отворились сами, впустив меня внутрь.
Внутри оказалось совсем не уютно. Кожаные сапоги буквально утопали в грязи, чавкая в ней словно голодные псы. Голые деревья с длинными тонкими ветвями будто следили за мной, покачиваясь на ветру и противно шелестя вслед. В ноздри тихонько проникал запах разрухи, царящей вокруг, а тупой страх бил точно в сердце. Каменные глыбы, разломанные надвое ударами молний, треснувшие могильные плиты, разбитые кресты не могли вселять ничего кроме ужаса. Чуть поодаль в грязи нашёл свой покой каменный колокол, вероятно, сверзившийся с уже несуществующей башни, от которой сейчас осталась одна лишь пристройка. Часть могил была перерыта, в других же копошилась отвратительная бесформенная каша из слизи, грязи и перегноя. Вне всякого сомнения, это было самое опустошающее место, виденное мной при жизни, более того, этому месту было вполне по силам довести обычного человека до чего-то совершенно ужасного. Из всего внушительного списка состояний искалеченного духа, пришедших мне на ум для пeредания этого ужаса, самым безопасным оказалось безумие. Поразительная на первый взгляд добрая воля алхимиков так же стремительно приобретала новые очертания. Эти ярмарочные клоуны выбрали меня в смертники. Кому нужны все эти их титулы и бумаги, когда ими просто невозможно воспользоваться?! Да и я тоже хорош - помчался выполнять самоубийственное поручение с какой-то жалкой подачки! Всего-навсего интереса ради! Эти сволочи поистине хорошо информированы обо мне. План продуман до мелочей: кто же в здравом уме будет искать бродяжничающего знахаря на кладбище? Ну, ничего, мы ещё повоюем! Эти раздражающие мысли так взбудоражили меня, что я даже не сразу заметил ворона, умостившегося на одном из тонких деревьев. Ворон воровато оглядывался по сторонам и теребил в когтях какого-то толстого червяка.
- Эммм... здравствуйте, почтенный, не могли бы Вы уделить мне чуточку внимания? - слова выходили медленно и с трудом - несмотря на внешнее спокойствие, внутри пульсировал острый ком злобы.
Птица вытаращила на меня свои большие жёлтые глаза, полные необъяснимого презрения, и с гордостью ответила.
- Кааар!
Притворяясь, будто понимаю, о чем идет речь, я продолжил.
- Понимаю, звучит несколько дико и, возможно, я еще сотню раз пожалею об этом, но мне необходимо обсудить с Вами одно очень важное дело.
Птица внимательно слушала мой лепет около секунды, а потом вернулась к поеданию своей добычи. Впрочем, отступать я вовсе не собирался.
- Послушайте, почтенный, я не собираюсь отнимать у Вас много времени, просто мне надо решить один жизненно важный вопрос, а без Вас это попросту невозможно. Клянусь, потом мы сочтемся.
Ворон посмотрел на меня ещё раз, уже с грустью, затем с силой махнул крыльями и перелетел на другое дерево, оставив меня в одиночестве.
Конечно, можно было счесть все это маленькое представление отказом и успокоится, но чувство, что пасьянс не сходится, сейчас слишком беспокоило моё разнузданное воображение. Прийти с пустыми руками к людям, отправившим меня в столь мерзостное место, было просто недопустимо.
Ворон потерял ко мне интерес и уставился на горизонт. Я последовал его примеру, в конце концов, неспроста же ворон считается умной птицей. На горизонте наступал самый жуткий и пугающий восход в моей жизни.
Ослепительные осколки солнечного света больно царапали мне глаза, но еще больший вред им нанесло увиденное следом: разрушенные могилы, копошащиеся трупные черви, лохматые, заросшие терновником погосты, голые деревья теперь предстали передо мной во всей красе. И мы вдвоем с вороном - два единственных разумных существа на этой мертвой земле.
Сейчас восход на заброшенном кладбище больше всего напоминал мне утро после конца света. Однако, стоило внимательней присмотреться и оказалось, что мы с вороном были далеко не одиноки. Сотни чёрных птиц просто облепили все близлежащие деревья и замерли в оцепенении, словно по велению волшебной палочки. И все бы ничего, вот только выглядели они какими-то нездоровыми - худые, обвисшие животы, выпирающие местами кости, всклокоченные перья, облезшие крылья. Их вид явно не предвещал мне ничего хорошего. Словно по команде, с дерева неподалёку, раздалось глухое, но громогласное "Крааааа!", прервав все мои размышления. Птиц будто оживили: они начали хлопать крыльями, будить соседей, истерично орать, махать головами, а потом и подниматься в воздух. Заспанная летучая эскадрилья закружила над нами большим чёрным облаком. Лишь мой сосед оставался недвижим и молча наблюдал за всем этим концертом со своего дерева. По сравнению с ними он выглядел настоящим королём - упитанным, выхоленным, чистым и, главное, совершенно безмятежным. Вскоре туча, повертевшись в воздухе, подобрала оставшихся птиц и уверенно помчалась в мою сторону, гнусно каркая полураскрытыми клювами. "Только этого сейчас не хватало!" - со злостью подумал я, представив, как чёрные птицы разрывают на куски моё и так не живое тело. Любой мальчишка знает о воронах-падальщиках, пожирающих плоть умерших, а я, к несчастью, физически был уже давно как мёртв. Несмотря на оживившую меня филактерию, температура моего тела была заоблачно далека от человеческой. Этим дурным птицам ничего не стоило спутать меня с трупом. Потому от этой тучи хотелось бежать прочь, не оглядываясь. Нахлынувшее чувство страха с трудом удалось подавить, и я, практически намертво прижавшись к дереву, молил лишь о том, что бы они прошли мимо. Меж тем воронов мой хладный труп не интересовал совершенно. Огромная стая, с шумом пролетев над головой, убыла в неизвестном мне направлении. С трудом разлепив глаза и оглянувшись, я не обнаружил никакого намека на чёрную тучу - она словно растворилась в воздухе. В попытке отыскать её пришлось нарезать пару-тройку кругов вокруг дерева, внимательно осматривая окрестности, но ничего похожего на тучу так и не обнаружилось.
- Не ищите. Не советую, - раздался за спиной чей-то вкрадчивый голос. Приятный хрипловатый баритон принадлежал высокому, стройному, как тростник, мужчине неопределенного возраста с пронзительными карими глазами. Самым примечательным в его образе была одежда: белая рубашка с накрахмаленными манжетами, черная застегнутая на все пуговицы жилетка, брюки из дорогого сукна, пенсне и завершающая образ длинная козлиная бородка, что, надо признать, поразительно контрастировало с образом разрушенного кладбища.
- П-простите? - ошалело глядя на собеседника, еле-еле выдавил я.
- Не ищите чёрную тучу - в беду попадете, - так же вкрадчиво произнес незнакомец, снисходительно улыбаясь, - лишь смерть ждёт Вас там.
- Лучше скажите, где она меня не ждёт? - грустно пошутил я, на всякий случай перехватив посох по удобнее. Внезапно разодетый франт исчез, будто дуновение ветра рассыпало его на мелкие кусочки.
- Не стоит меня бояться, господин Вайн, если бы я хотел Вас убить, то давно бы это сделал, - знакомый баритон прозвучал уже где-то за спиной. Он перемещался по кладбищу словно корабль-призрак, плывя сквозь пространство, даже не передвигая ногами, точно какое-то незримое течение само несло его в нужную точку. После этого такие мелочи, как обращение ко мне по имени, воспринимались как нечто само собой разумеющееся.
- Вы, наверное, и есть ворон? - поинтересовался я с одной из самых глупых интонаций в своей жизни.
- О нет, господин Вайн, я всего лишь его временный заместитель, - козлобородый снова снисходительно улыбнулся, - видите ли, у господина Ворона есть определённые обязательства, которые требуют его неукоснительного участия, и он попросил меня последить за этим кладбищем в его отсутствие.
- И сколько же господин Ворон будет отсутствовать? - продолжал удовлетворять я своё неуемное любопытство.
- Как повезёт, может завтра вернётся, а может через тысячу лет, - уклончиво ответил кладбищенский щеголь.
- И Вы будете ждать его столько времени? Неужто Вы совсем никуда не торопитесь?
- Несмотря на то, что это, господин Вайн, не Ваше дело, я Вам так и быть отвечу, - хоть в голосе козлобородого не просквозило ни одной нотки досады, было заметно, что он немного задет. - Для тех, у кого впереди вечность, тысяча лет значения не имеет. Мои дела подождут, сейчас есть куда более насущные вопросы.
Поразительная сухость голоса делала моего собеседника еще более мертвым, чем он выглядел на самом деле.
- Так что за дело привело сюда человека?
- Да так... - промямлил я, пытаясь решить соврать мне или говорить правду, - я здесь от... безысходности, - кажется, это был наиболее компромиссный вариант.
- Безысходности?
- Мне некуда идти и некуда возвращаться. Это тупик, в который меня привело собственное вольнодумство.
- И Вы, как дурак, пришли сюда умирать? - заместитель чуть приподнял бровь, на лице его легко читалось осуждение.
- Отнюдь! Я пришёл сюда, чтобы жить! А в случае отказа как раз напротив - валялся бы трупом в какой-нибудь городской канаве.
Этот разговор заставлял сжиматься тело изнутри и выматывал даже больше бега от диких собак, как будто меня высасывали, иссушали.
- Так значит, у Вас хватило наглости прийти к Ворону, чтобы просить у него защиты? - глаза собеседника отливали холодной злобой, такой поворот событий ему был явно не по душе.
- Защиты? - в голосе все сильнее звучала усталость, но, не смотря на это, мои хитрость и изворотливость работали на полную катушку, - О нет, это вовсе не так! Я пришёл сюда, чтобы совершить сделку!
- Сделку? – его лицо выглядело немного удивлённым, удача была явно на моей стороне.
- Да, сделку. Некоторые люди хотят использовать это место в своих целях.
- Очень интересно, – козлобородый задумчиво затеребил свою бородку, - и для чего же им это кладбище?
- Они хотят использовать эту энергетическую точку для придания силы материальному объекту.
- О-о! - козлобородый поднял брови от удивления, - Но ведь эти господа, наверное, догадываются, что это абсолютно недопустимо.
Я торжествующе улыбнулся.
- Именно поэтому они и хотят устранить стража этого места.
- Хм... - задумчивая мина опять вернулась на хмурое лицо моего собеседника, - это многое объясняет.
- Да? - обрадовался я, поспешно уточняя, - И что же это объясняет?
- Например: алхимическую побрякушку в вашем кармане и вон того странного парня за деревом. - легкомысленно прощебетал козлобородый, а затем серьёзно добавил, - Странно, что Вы, господин Вайн, раньше его не заметили.
Я чуть не подпрыгнул от удивления. План убийства ворона рисовался с пугающей быстротой по самому худшему из всех возможных сценариев. Должно быть, Алхимики прикрывались моими способностями и опытом только для вида, на самом же деле они и не рассчитывали на мою победу. Их план был проще, как только я окажусь достаточно близко к ворону, они активируют специальный камень-ловушку и бам! Все чисто. Ни тебе одержимого, ни тебе стража - путь свободен, делай что хочешь!
Мою эфемерную нить рассуждений грубо оборвали, дав лёгкую затрещину и вернув к насущным проблемам.
- Не спешите с выводами, господин Вайн, похоже, у Вас слишком разыгралось воображение.
Я с неудовольствием потёр разболевшуюся щёку и промычал что-то нечленораздельное.
- Не беспокойтесь, Вам подбросили всего лишь обычный камень следа, ну знаете, такие штуки, по которым обычно наемники выслеживают своих недобросовестных нанимателей, что бы те не скрылись, не заплатив.
- Ах, этот камень, - облегченно вздохнул я и тут же насупился, - это, кстати, подозрительно не дешёвая штука, чтобы после её обнаружения просто взять и расслабиться.
- Ко всему прочему этот тип за деревом - тоже особа весьма неординарная, - будто бы вторил моим мыслям козлобородый.
Я, изображая глубокую задумчивость, вопросительно посмотрел на собеседника.
- Ну, ведь Вы наверняка согласитесь, когда за кем-то внимательно следит мертвяк, это как минимум очень удивляет.
- Хотите сказать, что за нами следит труп? - мои сонные глаза предприняли очередную попытку вылезти из орбит, хотя, по-моему, за сегодняшний день они и так уже выполнили свою норму по удивлению.
- Да, труп или как минимум голем из плоти. Кстати, «он» уже приближается к нам и…
- Минутку! - несколько грубо перебил его я, - это же вроде как заброшенное кладбище. Почему бы здесь не быть нежити?
- Господин Вайн, - с каменным лицом и лязгом в голосе отчеканивал слова козлобородый, - я отвечу на все ваши вопросы позднее, а сейчас во избежание неприятностей я бы посоветовал Вам повернуться лицом к опасности, иначе Вы сильно рискуете не дожить до интересующих Вас ответов.
Повода для споров у меня не было, и я со вздохом обернулся в сторону мертвяка. Шагах в десяти от нас стояло нечто большое, бледное и весьма отдалённо напоминающее человека. Двигалось это человекообразное медленно, словно калека, а каждый шаг сопровождался отчаянным гортанным звуком и заваливанием на бок. При всём непередаваемом отвращении этого мертвяка в нём угадывались определённые знакомые черты. В итоге даже этого весьма отдалённого сходства хватило, чтобы установить имя нашего гостя. Это был «братец» Филиппа Кэтчера, виденный мной только вчера. Похоже, у подонка Филиппа брата никогда и не было, этот «брат» был всего лишь выдумкой моего собственного воображения в надежде логически объяснить происходящее.
- Мои глаза меня обманывают или этот мертвяк в действительности такой синий и светящийся?
- Нет, господин Вайн, не совсем. Похоже, эту тварь очеловечивали с помощью тонны грима, но она стала не синей, а скорее нежно розовенькой, как младенец, - необычайно грустная улыбка на лице козлобородого явно говорила, что тут не всё чисто и ему есть, что сказать ещё, – Только не расстраивайтесь, - продолжил он, - ваши глаза Вас не обманывали - это и вправду магия.
«Что ж, и на том спасибо», пробубнил про себя я, делая в свой импровизированный журнал очередную пометку о подарке демона - Ветра, оставляющего кости.
Меж тем «братец»-мертвяк приближался, поблёскивая здоровенными трёхсантиметровыми клыками и плотоядным оскалом, совершенно точно давая понять, что просто так он никого не отпустит. К тому же его ножи-лезвия всё ещё были при нём, и совершенно не хотелось ждать, когда же он пустит их в ход.
Живой труп неутомимо приближался. Между нами оставалось примерно два метра, и мне почему-то взбрело в голову, что сейчас самое время для попытки остановить мертвяка деревянным посохом. Уже после того как я изо всех сил ткнул упыря в солнечное сплетение, меня осенила запоздалая мысль: у оживших мертвецов нет действующих болевых окончаний, и им абсолютно плевать на обычные деревяшки. Поздно, мертвяк разломал мой посох, даже не поморщившись, а уже следующий удар мог отправить меня в довольно продолжительный нокаут. Неожиданно мигнуло синим, и какой-то продолговатый предмет просвистел у меня над ухом. Мертвяк отлетел в сторону, катясь по траве и пронзительно вереща что-то обидное. Я обернулся посмотреть, что там с козлобородым. Должен признать никогда бы не поверил, что можно метать 20 сантиметровые шпунты со скоростью арбалетных болтов, однако, сейчас кладбищенский франт делал именно это. Впрочем, не смотря на дыру в голове, «братец» Кэтчера всё равно поднялся. Шпунт прочно застрял у него во лбу, так как широкая головка не позволила пробить череп насквозь. Последовало ещё две синих вспышки. Словно по волшебству, из воздуха появились ещё два двадцатисантиметровых штыря, которые были тут же пущены в ход. Я с содроганием отметил, что сила и способ метания снарядов скорее напоминают выстрел, нежели обычный бросок, ведь ни один человек не может кидать предметы с такой скоростью. Мертвяку явно пришлось не сладко, он падал наземь, едва успевая подняться. Через считанные секунды всё было кончено - оживший труп висел прибитый штырями к высохшему дереву, его жутко лихорадило, но слезть со своего распятия он не мог - штыри держали его очень крепко. В воздухе начал раздаваться странный корёжащий уши звук, потихоньку становясь всё громче и громче. Больше всего этот вопль напоминал шум сотен потревоженных птиц.
- Самое время уходить, - меланхолично заметил козлобородый, и это «Самое время уходить» было произнесено уж с очень пугающей интонацией, настолько пугающей, что я сразу поспешил за ним, вновь утопая в грязи захолустного кладбища.
- Слушайте, Господин… эм… - заместитель Ворона! Вы мне так и не представились! А я всё ещё хочу с Вами поговорить насчёт этих алхимиков! - кричал я на бегу, к чертям сбивая и так не поставленное дыхание. - О, Боги! Сделай одолжение! Заткнись и беги! - В голосе спутника уже не осталось ни манерной выдержки, ни стальной напыщенности, да и звучал он как-то совершенно по-другому. Тут ко мне пришло осознание - ещё немного и я просто свалюсь с ног. Как бы быстро я не старался идти, я всё равно уже не мог догнать козлобородого, перемещавшегося по кладбищу какими-то дикими пространственными скачками. - Ты рискуешь просто сдохнуть тут не за что! Если, твою мать, не поторопишься! Донеслось откуда-то издалека.
- Но я… я уже не могу… идти. У меня… уже не осталось сил, - с трудом вырвалось из моего еле-еле раскрытого рта. Уставшие глаза закрывались сами собой, но я ещё шёл. Всё ещё шёл вслепую, уже неважно куда, но шёл прочь, прочь отсюда. Где-то далеко за спиной раздались сначала: хруст переломанных костей, нечленораздельные крики, похожие на человеческие, а затем противные чавканья. Всё это говорило мне только об одном - «если я не потороплюсь, меня ждёт такая же участь».
- Борись! Беги, - эхом раздавалось у меня в голове, - беги! Или умри! Беги! Или тебя сожрут!
Моё тело как зачарованное тащилось на отголоски доносящихся откуда-то издалека слов. А в голове то и дело возникал сонм вторящих как один голосов «Беги! Беги!», а потом через паузу снова «Беги! Беги! Беги! Беги! Беги! Беги!». Я достиг своего предела. Предела загнанного человека, оборванца алхимика. Возможно, кто-то другой, будучи на моём месте, смог бы сделать что-то большее. А у меня в голове стоял лишь звон и скупая музыка «Тебя убьют! Сожрут! Сожрут! Ты скоро будешь пожран!» Кем пожран? За что пожран? Это уже было выше меня. Всё равно ответов на эти вопросы я не знал, и у уже меня не осталось никаких сил над ними рассуждать.
Рванувшись в последний раз вперёд, я почувствовал сначала боль в ноге, затем лёгкость полёта и в завершении всего - удар виском о какой-то твёрдый предмет. Затем меня окутало забытьё.
Я открыл глаза. Как и ожидалось, они разлипались с трудом. Не знаю, сколько я проспал в той грязной канаве на камне, но по солнцу было видно, что время уже за полдень. Впрочем, тот факт, что мой разум ещё в мире живых, безусловно, меня радовал. На виске обнаружились следы от запёкшейся крови и чей-то бинт, по всей видимости, призванный остановить кровотечение. В остальном вроде бы всё было в порядке. Ничего необычного. Кроме того факта, что на меня, не моргая, таращился здоровенный ворон, отливая на солнце перьями то иссиня-чёрного то бледно-серого цвета. С приходом птицы весь страх перед этим местом куда-то ушёл, словно улетучился.
- П-привет, – сдавленно прохрипел я, по обыкновению махая ручкой, что в этот раз выглядело совсем уж нелепо.
- Ну, привет, дружок! - ответила мне птица в нарочито каркающей манере, хотя по сравнению с моим полусонно-шепелявым акцентом говорил ворон вполне нормально.
- Уффф! - Несмотря на перевязку и длительный сон, моя голова всё ещё раскалывалась, а карканье оказалось плохим лекарством от головной боли.
- Я признаться, удивлён, как ты вообще выжил человек, – Ворон сочувствующе посмотрел на меня, - но должен признать, твоя решимость достойна награды. Прийти в самое логово бесноватой стаи - поистине героический поступок, уж не говоря о том, чтобы выжить тут.
- Б-бессноватая с-стая, – мой язык всё ещё с трудом поворачивался, – эт-то то с-сборище облез-злых пт-тах, ч-что я видел? Ч-что в них т-такого ос-собенного?
- Ага, облезлые птахи, они самые. Ты явно был не в себе, когда явился сюда. Эта стая… кхм... – ворон совсем по-человечески усмехнулся, - скажем так, это санитары леса для этого кладбища. «Санитары леса» в том смысле, что они сжирают всё, до чего дотянутся - и живых, и мёртвых. Потому-то об ожившей мертвечине здесь уже давным-давно позабыли. Бесноватая стая просто уничтожает любые проявления живой и неживой природы, следуя пресловутому инстинкту - «Ешь или будешь съеден».
- Т-так т-ты меня с-спас? – с надеждой промямлил я, пытаясь рассмотреть запёкшуюся на повязке кровь с помощью оказавшейся рядом лужи.
- О нет, дружок! – почему-то из уст птицы такое обращение ко мне звучало как само собой разумеющееся и даже не раздражающее, хотя в других случаях у меня уже давно бы зачесались кулаки. – Видишь ли, делать перевязки клювом - явно не мой конёк! – ехидно прокаркал он, - это сделал кто-то другой, кто-то не знакомый мне. Но учитывая, что ты пролежал тут достаточно долго, должен честно признать – я завидую твоей удачливости чёрной завистью! Ты единственный смертный, улизнувший прямо из под носа бесноватой стаи, да ещё и на их территории! Практически уму непостижимо! Мало того - так ты ещё и первый человек за долгое время, с которым можно поговорить по душам.
Слабо понимая все восторги по моему поводу, я благоразумно решил промолчать. Кажется, мой голос медленно приходил в норму, и это был шанс избавиться от множества неразрешённых вопросов.
- Первый говоришь? А что же другие люди? Разве они сюда не ходят? Разве у них нет тут родных? Разве они не в силах истребить эту стаю? В конце концов, если стая покинет пределы этого кладбища, у всех живущих будут проблемы!
Ворон посмотрел на меня как на несмышлёныша и залился каркающим смехом.
- Ох, дружок! Насмешил старого, ох насмешил, хе-хе-хе… - немного кряхтя начал объяснять он, - смертные считают, что кладбище проклято и заброшено уже множество поколений назад. Какой им толк сюда соваться? Здесь даже людей никогда не хоронили! Единственное, зачем они могут сюда прийти - это умереть. Что же до стаи - всё очень просто. Стая не принадлежит миру живых или миру мертвых, это страж, призванный охранять это место. Страж подобный мне, только менее словоохотливый. Ну, и, конечно, гораздо менее разумный. И если страж покинет свой пост без особого разрешения, то обратиться в прах, так что миру живых ничего не угрожает.
- Стражи, стражи, стражи… - затараторил я, размышляя, - это место не выглядит чем-то, что стоило бы охранять столько поколений. Да и выходит, что это кладбище - одна сплошная фикция. Если здесь не хоронили обычных людей тогда, что именно здесь закопано?
- Хороший вопрос, дружок, очень хороший. Забавно, что ты даже не поинтересовался этим у своих нанимателей.
Признаться честно, о чём о чём, а о своих нанимателях мне хотелось думать в последнюю очередь, однако предчувствие того, что это была не последняя допущенная мной ошибка, не покидало. «Врёшь, не возьмёшь» - мысленно передал я сообщение своему отчаявшемуся голосу разума и послал все свои ошибки подальше.
- Знаешь, старик, уже денька два кряду странные люди хотят моей смерти. И если я не разберусь во всём этом дерьме, меня под ним и закопают. Из всех живых существ только ты мне сейчас и можешь помочь.
- Да ты, дружок, как ни посмотреть в рубашке родился, раз всё ещё жив. Вот скажи мне: допустим, я тебе помогу, но только что мне с этого? Чем ты можешь пригодиться старику-ворону?
- Хах, ты ещё спрашиваешь? Конечно, я мог бы тебе пригодиться. Думаю, тебе должно быть известно о такой магической побрякушке как философский камень?
- Оооо! – загадочно протянул ворон. – Концентрат человеческих желаний, эликсир бессмертия, да? Извини, дружок, мне и деньги и бессмертие всё без надобности. Но признаюсь, я удивлён, что тебе о нём известно.
- Что, крылатый, неужели ты не хочешь жить вечно? - со злобной надеждой выдавил из себя я.
- Вечность, человек, что ты знаешь о вечности? – Его глаза стали пугающе пустыми, засасывающими внутрь как воронка водоворота. – Вечность, мой дружок, это боль.
- Говорят, некоторые могут получать удовольствие и от боли.
- Да? – Глаза птицы будто испивали мою душу, – тогда вероятно, эти «некоторые» никогда не давали пожизненных клятв, да и чести в них не на грош.
- Кто знает, может я тебе и смогу помочь. – Несвойственно-грустная улыбка осенило моё лицо, – кому ты поклялся, страж? Только скажи, и может, я призову его из мира мёртвых, чтобы поговорить.
- Не думаю, что это возможно, дружок некромант, – поморщившись, ворон с неудовольствием добавил, – хотя должен признать, последнее, кого ты напоминаешь, так это некроманта.
- Нет. О, нет! Я не некромант! – неожиданно взревел я истеричным тоном. Признаться честно, это была немного больная тема. Как-то раз из-за подобных подозрений добропорядочные люди спалили к чертям мой дом. А немногим позже я и вообще умер. История, что и говорить, неприятная. – Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я говорящий с духами! Катись оно всё в пропасть!
- Говорящий с духами? Стало быть, не некромант значит? - переспросил ворон, при этом несколько помрачнев, – Ну ошибся старый, с кем не бывает? Не серчай, дружок, скажи лучше, что же ты всё-таки можешь?
- Я? – внутри моего тела ещё трепетали горячие искорки желчи, - всё зависит от того, с чем придётся столкнуться. Духи, фантомы, элементали, призраки? Кому ты задолжал свою клятву, пернатый? Кого мне притащить из загробного мира для этого разговора?
- Не думаю, что ты можешь помочь мне, человек.
- Одно слово, страж, только одно слово. Кто?
- Дракон, - с трудом выдавил из себя ворон.
- Д-дракон? – честно признаться такого поворота я никак не ожидал, ну колдун, король, демон, всё это ещё куда не шло, но дракон?! О драконах тут слыхом не слыхивали уже добрых пару сотен лет, они считались мифической легендой даже у необразованных язычников, всё ещё живших племенным строем, неудивительно, что мне всё ещё не верилось – То есть ты хочешь сказать, что давал клятву настоящему дракону?
- Хех, ну смешной ты, дружок, не человеку же мне клясться?! Признаться тут даже для простого дракона чести многовато было бы.
- Так или иначе, я хочу знать, кто это был!
- Да, да, человечек, уже догадался.
- Ну? - всё моё естество изнывало от нетерпенья.
- Это был Бахи. Наш добрый старичок Бахи. – Ворон принял важный вид и немного закашлялся.
- Бахи? Должен признать странное имя для дракона.
- Э-хе-хе… ничего удивительного, так его звали только самые преданные сторонники, я бы даже сказал - друзья. А друзей у него было немного, ну сам понимаешь.
- Намекаешь, что дружить с драконом, великое искусство, не доступное простым смертным? – я даже не попытался скрыть собственный сарказм, - А сколько ты сам дружил с ним?
Ворон с трудом рассмеялся.
- Увы, должен признать, я никогда не был ему настоящим другом. Но я служил в свите его Величества Великого короля драконов Бахамута несколько веков, и этого более чем достаточно, чтобы перестать быть просто одним из его вассалов. Доверие дракона просто так нельзя купить, его можно только заслужить. И уж поверь, за эти долгие века, я его удостоился.
Кажется, ситуация прояснялась, и я начинал понимать, в чём тут дело.
- Так значит, ты поклялся служить этому дракону до самой своей смерти?
- Почти угадал, дружок, почти. Под конец его жизни мы настолько сблизились, что после смерти Бахи я поклялся охранять от разорения его могилу. Не как слуга. Как преданный друг, правда, возможно, он этого различия так и не заметил. Но, как говорится, о «мёртвых либо хорошо, либо никак» - я так или иначе исполню свой долг, не смотря ни на что.
- Твой долг как я понял - охранять могилу дракона от разорения? Но какой в этом смысл? Что можно украсть у мёртвого дракона? У него что, кости из золота или алмазная чешуя? – совершенно глупо съёрничал я.
- О, человечек! Окстись! Ты понятия не имеешь, о чём лопочешь! Это ведь был не просто дракон, это был Великий Король драконов. Хотя, похоже, это ничего тебе не говорит.
Я закивал головой, это действительно мало о чём мне говорило, но ссориться с птицей было плохой идеей, и потому пришлось взять себя в руки, выслушивая его длинные объяснения.
- Король драконов - это не должность и не титул. Королём драконов нельзя стать. Им можно только родиться. И Бахи был последним из них на Земле. Именно поэтому служить ему являлось честью для любого живого существа.
- Да уж. Должен признать, я и обычных-то драконов никогда не встречал. Не то что каких-нибудь королей. Мне даже тяжело представить, каково быть столь редким и ценным экземпляром для этого мира.
- Ко всему прочему, короли драконов ещё и великолепные чародеи, и Бахи не был исключением. Секреты его волшебства ушли с ним в могилу. Именно поэтому я и нахожусь здесь - чтобы его секреты не попали не в те руки.
Тут в моей голове появилась чудовищная по своей силе и безумная по своему замыслу идея, которой, конечно же, я тут же решил поделиться со своим пернатым собеседником.
- Но всё же, мне кажется, что если бы твой друг-хозяин был бы жив, то тебе вовсе не обязательно было бы торчать здесь все ночи напролёт, и ты мог бы стать гораздо полезнее для него.
- Что ты имеешь в виду?
- Есть множество способов использовать философский камень: продлить жизнь себе, сделав себя бессмертным, преобразовать алхимические элементы друг в друга, как например свинец в золото, а можно попросту его уничтожить, собрав всю скопленную в камне энергию в единый кулак, и преобразовать её для посыла к умершему. В более сильном варианте подобное заклинание может создать сквозной канал для длительного общения с душой усопшего, действующий в обе стороны. Именно с его помощью можно будет попробовать связаться с твоим умершим господином. А если камень окажется достаточно сильный, то и призвать его в материальный мир.
- Дружок, я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы философский камень, словно раб лампы, исполнил твоё желание?
- Нет, ворон, не моё. Твоё желание. Я же хочу просто выбраться из этой западни живым, к тому же у меня вряд ли когда-нибудь будет ещё возможность пообщаться с драконом вживую.
- И у тебя есть для этого камень? - с надеждой спросил ворон.
Тут пришлось несколько осадить лошадей.
- Нет, увы, нет, - я тяжело вздохнул, при этом хищно сверкая глазами, - но зато я знаю, где его взять.
- И ты принесёшь его сюда, дружок? Для меня?
- У меня всего одна попытка. Одна треклятая жизнь. Но уж лучше эта попытка, чем бессмысленный бег от настырных алхимиков и экзорцистов. Я вернусь сюда с камнем так скоро, как только смогу. Но знай, я делаю это и для себя тоже. Просто потому, что хочу жить в мире, где моим поискам никто бы не помешал. Прощай, ворон. Надеюсь, мы ещё свидимся.

Помятый и грязный, я наконец-то вышел с этого кладбища, что и говорить первое посещение не задалось с самого начала. Перевязанная голова гудела как заговорённая, и у меня не было никаких идей, как со всем этим справиться. В глазах моих было примерно два пути обретения философского камня: плохой и очень плохой. Закрывая ворота, я вдруг чётко услышал своё имя - кто-то меня окликнул. Долго искать не пришлось, перед моим взором маячила фигура уже знакомого франта в дурацком чёрном костюме и с пенсне на глазу, по его виду было можно сказать только одно – он определённо ждал меня.

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
...
Часть 6 - Монолог номер HG: Герда и Ртуть; Обновлено
Часть 7 - Троеточие: Наместник и Влюблённый
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3

Тяжелые капли дождя гулко разлетались по булыжной мостовой, будто сопровождая немного сгорбленную фигуру, одиноко плетущуюся к выходу из Старого города. Ночь выдалась тихой и даже скучной, если не считать ливень, ливший сплошной стеной. Неожиданно странный посторонний звук ворвался в уже набившее оскомину окружение. Заставив путника опасливо оглядеться по сторонам, прислушаться к шороху. Какого же было удивление, когда он обнаружил, что источник звука его собственная куртка. В ней вновь что-то призывно звякнуло, будто умоляя тщательней осмотреть светящийся лунным светом верхний карман.
-Ну как!? Ну как о мог забыть? Это же сверток мальчишки!
Руки будто заговоренные сами собой нащупали злосчастный комок, вытаскивая его свет. В голове, словно стрелы одна за одной свистели мысли. вдруг это отрава? Ловушка с догорающим запалом? Или еще что похуже?
Нет! Так все нельзя оставлять! Надо срочно избавиться от этой дряни! Что бы там ни было! Хм.. но вдруг «это» может мне пригодится? Рука ощутимо задрожала от вибраций. Я поспешно развернул находку и заглядывая внутрь чуть не сел от удивления. Такого поворота, даже моя проклятая душонка не могла ожидать. Из под затхлой тряпки на меня пялилась уже знакомая мордашка демона (что бы в свертке ни было, но оно передавало изображение очень реалистично), приветливо щеголяя лучезарной улыбкой. В ответ я вяло помахал ручкой, пытаясь сдержать нахлынувшее удивление.
-Бу!
«Невинно» рассмеялся демон, заставив меня с перепугу покрыться мурашками.
-А ты действительно забавный! Я еще в первый раз заметила!
Черное как сажа лицо сияло от счастья, всем своим видом напоминая горящую от первого поцелуя девицу.
-Дожили...
Пробурчал я со вздохом припадая под навес какого-то еле сохранившегося сарайчика. От которого тут же, перекрывая грохот дождя, отвалился обломок ставни, испугав меня ещё больше. Неожиданно изображение демонессы пошло рябью, причудливо изменяясь, словно кривое зеркало. Помехи в нашем общении нарастали. Кажется гостья что-то поняла и философски пожав плечами решила удалиться, не забыв напоследок еще разок злорадно похохотать.

С минуту пребывая в непробиваемом ступоре все тело вздрогнуло, осененное открытием. Правда, в следующее же мгновение открытие показалось банальным, самым заурядным, даже глупым. В моих руках оказался солидный кусок демонического зеркала - здоровый, гладкий с одной стороны камень, едва помещающийся у меня в одном кулаке.
Меж тем дождь даже и не думал останавливаться, напротив, припустил с новой силой. этот факт незамедлительно заставил вернуться к реальным проблемам. Которые у меня, ванну всякого беглеца были. Причем во множестве Необходимо было быстро-быстро сматывать удочки, и я как и всякий кочевой житель (ничего не не смыслящий в вопросах рыбной ловли) это прекрасно понимал.
Работа была провалена причем с треском. Мной лично. По малодушию? Неопытности? Heт! Просто по собственному желанию. Это было странно, но доставляло массу приятных эмоций. А меж тем эти люди подарили моему сердцу вторую жизнь. Я едва не расхохотался под ливнем. Ну и что?! Я этого не просил! Может мне хотелось умереть! Еще тогда! Раньше! Когда убивали моего старика! Но нет. Сейчас - нет. Я жив. Я должен жить. Жить! А не прислуживать каким-то из ума выжившим алхимикам, ищущих бессмертия чужими руками...
Бежать! Только бежать. Без оглядки, не останавливаясь. Не обращая внимания ни на оскалившийся холодными каплями дождь, ни на смыкающуюся толстым слоем мрака ночную тьму. Восточные ворота Старого города были распахнуты
настежь зазывая в дикий лес, располагающийся в аккурат за ними. Дождь медленно затихал.
Все благоприятствовало тому, чтобы одинокий беглец не попал в захлопывающуюся перед носом мышеловку. Все кроме одного. Вернее двух фигур поджидающих Вайна у самых ворот. Низенькие, мускулистые, одетые в куртки из клепанной - кожи, встреча с ними, явно не предвещала ничего хорошего. Мне ничего не оставалось, как полететь мотыльком на огонек, к воротам. Один из них предостерегающе выхватил из-за пояса меч, спешно перекрывая дорогу и подходя ближе. Это явно не было похоже на дружеское приветствие.
-Где она? Где кукла?
Сквозь зубы просипел один из встречавших. Походные плащи натянутые практически на глаза, не сулили ничего хорошего, равно как и ощетинившиеся в мою сторону клинки.
В ответе поморщился, будто пытаясь припомнить.
-Оставил в доме Под лестницей. В груде хлама.
Кажется, это была вполне реалистичная ложь.
-Ну вот сейчас нас туда и проводишь, пройдоха!
С этими словами парочка недоброжелателей попыталась взять меня под руки и тащить в указанном направлении. У них это даже получилось. Не долго. Левая рука как склизкая змея, одним точным рывком вырвалась на волю, при этому угодив одному из негодяев в челюсть, и тот не выдержав рухнул как подкошенный. Ах ты ж...
Не успел выругаться его приятель, - как я использовал высвободившуюся руку для создания импровизированного рычага с помощью посоха, засветившего тому между ног. Незамедлительно скрючившись от боли, мужик продолжил ругаться уже глухим шепотом, барахтаясь в просторной луже.
С моей лёгкой руки путь назад был отрезан. Бежать. Бежать вперед. Никуда не оглядываясь. Двумя большими прыжками я вылетел за ворота. С твердым намерением оставить Старый город где-то в прошлом. В той темной дыре, на задворках сознания, где до сих пор барахтался истекающий кровью учитель, догорал оставленный мной деревенский дом, доживали свой последний век степняки и выл ветер оставляющий кости. Но что-то, остановило меня, весьма бесцеремонно. Нечто банальное и одновременно действенное. Удар в голову. Тяжелым тупым предметом, скорее всего камнем. Пролетев пару метров я смачно бухнулся лицом в грязь.
Помощи было ждать не откуда, оставалось только валяться в луже крови, хлеставшей из затылка и медленно умирать. В этом мне помогали двое уже знакомых мужиков, пинавших меня куда ни попадя с каким-то неизъяснимым чувством долга. Когда долг был выполнен они чуточку успокоились. А у меня уже не было никаких сип оказывать им хоть какое-нибудь сопротивление. Наступило затишье. 3атем кто-то резким пинком перевернул меня на спину. Слезящийся от боли глаз с трудом приоткрылся. Рядом ехидно ухмылялась бородатая физиономия нанимателя. Старичок, еще недавно вытащивший меня с того света, держал в руках горстку булыжников, по-мальчишески подкидывая один из них в воздух. Порой даже у самых мерзких старикашек, встречается любопытнейшее чувство юмора, подумалось мне. После этого сознание перестало слушать задыхающийся от крови разум, и отправилось в свободный полет.

Ощущения возвращались постепенно, как корабль еле-еле выплывающий из густого тумана. Холодный камень подвала ощутимо подморозил затекшие коленки. Руки раскоряченные за спиной, в причудливой, словно морской узел позе, были крепко связаны. Ноги бренчали кандалами прикрепленными к стенке толстой стальной цепью. Что-то ледяное и влажное обдало ручьем голову. Попытка разлепить один глаз обернулась неудачей, похоже он слишком заплыл. Я устало охнув тихонько открыл второй, на моё счастье он ещё что-то видел. Судя по всему, на меня вылили ушат холодной воды, что бы хоть немного привести в чувство - отозвалось об увиденном где-то в мозгу. Все та же троица высилась перед моим телом. Впереди стоял сгорбленный седой старец. Тот самый, что запомнился мне беззубой улыбкой и ужасным шепелявым акцентом.
«Ну и за что же это мне..»
Никогда не упускал случая себя пожалеть.
-Ша дело!
Будто бы отвечая на мой вопрос, старичок осклабился на все 2 с половиной зуба.Знал бы он, как я ненавижу людей констатирующих очевидное.
-Щенок! Как ты пошмел меня ошлушаться?!
В ответ я чуть поднявшись сплюнул ему под ноги. Хамить в моем положении было не самой лучшей идеей. Жаль понимание этого пришло ко мне несколько поздновато. Двое мордоворотов (после того как эта парочка сняла с себя походные плащи, любой мог с лихвой убедится в их исключительной мордовитости) чуть приподняли меня над полом, решив отблагодарить мое красноречие, хорошим ударом в челюсть. Престарелый алхимик препятствовать не стал.
-Что вам кукла, которая ничего не стоила, -не выдержал я, - обыкновенная деревяшка, пусть даже хорошей работы.
-Штоила! Ошень даже штоила!
От удара легкие перехватило и я с трудом мог дышать. Заболело под ребрами.
-Што ты шабрал от туда? Шволошь!
-Ничего.
Соврал я.
-Нишего? - губы старикана сжались в шипяшем скрипе, - да што ты мошешь шмышлить во внушренней шиле? Как ты можешь понять шилу предметов которые просто пошаимштвовал? Шмешно!
-Я их проверил. Лично. Не спорю, что новичок в этом деле, и не могу тягаться с такими маститыми корифеями как вы. Но сила ушла из них. Не оставив ничего интересного. Это я могу заявить со всей ответственностью.
В ответ престарелый старец л удивлением поднял бровь и у меня появилась минутка что бы продолжить свою речь.
-Потому я и оставил это безжизненное тело вам. Мне оно как понимаете без надобности.
К этому времени, мое тело уже перестало беспорядочно трепыхаться над землёй и благосклонно было опущено на колени. -
Отпустите меняло хорошему, я хочу уйти. Очень благодарен, что вы спасли мою жизнь, но считаю - долг оплачен сполна. Да и эта безделица не стоила потраченного на нее времени. Ни моего, ни вашего. Сожалею. Честно.
Кажется, это был повод получить еще один удар по голове. В этот раз он пришёлся в висок. Боль дьявольским эхом тут же разошлась по всему телу.
-Шнаешь, а ты меня огоршил.... ведь я вошлагал на тебя большие надешты, - старичок нехотя поморщился теребя бородку, - По крайней мере искренне шытал, што у тебя ешть голова на плешах.
-Ну вроде бы она никуда не девалась.
Похруствая шейными позвонками, позволил себе очередную дерзость я.
-Пока... пока не девалась... но скоро все может измениться, - один из мускулистых детин прижал мою голову к полу, в принудительном поклоне.
«Что б вас всех, черти драные, провалитесь пропадом», - пронеслось где-то в голове. Наступила тревожная тишина. Несколько минут ничего не происходило.
Я осторожно поднял глаза. Алхимик стоял спиной держа в руках длинную деревянную трость и с каким-то неописуемым упорством буравил взглядом потолок.
Странное постороннее шуршание раздалось откуда-то слева.
«Шур ла шарлим», - только и смог разобрать я. Голова будто сама по себе ,повернулась в сторону звука.
«Риль-то-хакеро, лин тур на дар», отозвалось где-то в далеке голос был знакомым. Но в этой речи было невозможно понять ни слова. Самое странное, что его издавало какое-то видавшее виды полотно у стены, или же что-то за ним. И оно казалось странно знакомым.
Внезапно все стало на свои места. Судя по всему меня заточили в том самом заброшенном подвале, где еще вчера я нашел кyклу Герды. Моя голова повернулась в противоположную сторону. С другой стороны от меня должна была лежать кукла. По крайне мере именно в том углу я ее оставил. Но отчего-то куклы там не было.
«Она что просто взяла и ушла?», - с вызовом подумал я. Меж тем мое везение начало постепенно кончаться, вернее сказать - оно таяло на глазах. Старичок развернулся, сверкая самой заговорщической улыбкой, которую я когда-либо видел. Из трости показалась солидных размеров сабля, деревянные ножны от которой, через мгновение грохнулись на пол.
-Ну што ше…. - просипел он, - швоей голове ошталощь не долго.
Я почувствовал, как слюна напряженно прокатилась по горлу и чуть не застряла в районе адамового яблока. Уж больно не хотелось заканчивать свою жизнь именно так. Меж тем, двое громил уже крепко схватили меня за плечи, услужливо подставляя мою голову для удара. В груди потеплело. «Странно, а мне казалось, что в таких ситуациях принято, что бы теплело в штанах», - пронеслось где-то в голове. В ответ из кармана куртки начал призывно светится лунный свет.
-Только тебя мне тут не хватало!
Нарушая всю важность момента, вдруг брякнул я. Только это меня от удара и спасло. Сабля так и осталась висеть занесённой в полуметре от моей головы.
Все трое недоброжелателей как по команде раззявили рты. Однако
на этом всеобщее удивление не кончилось, в довершение ко всему в подвал вкрадчиво постучали. Бедный старичок уже не знал на что реагировать. То ли с криками и мечами кидаться на незваных -гостей, то ли начать обыскивать меня, на предмет происхождения таинственного света. Жаль, никто не дал ему этого выбора. В следующую секунду дверь слетела с петель, свалившись прямиком на голову престарелого алхимика в дверях стоял мальчишка в драной грязной рубахе и большой деревянной дубинкой на перевес. Ртуть, - быстро опознал его я. С хрустом пройдясь по выбитой двери, под которой, что-то болезненно охнуло, он без колебаний
кинулся на зачинщиков этого безобразия. Все-таки дубина с гвоздями незаменимый аргумент в любом споре, по крайне мере пока окружающие к этому спору не готовы. Я с шумом свалился на каменный пол, вернее меня неожиданно уронили на бок. Рядом брызнула кровь, тело одного из детин покачиваясь бухнулось недалеко от меня, подняв с него чуть ли не полувековой слой плесени и грязи. Должен признать -мальчонка для своих лет был явно не промах. Однако ему, как и мне, не могло везти вечно. Потому, пользуясь всеобщей кутерьмой я неутомимо продвигался к заинтересовавшему меня предмету интерьера - полотну у стены. Жаль короткая цепь противилась осуществлению задуманного. В отчаянии дотянувшись зубами до края полотна мне ничего не оставалось как дернуть его изо всех сил и смотреть что же окажется за ним. За спиной раздался деревянный треск, кусок окровавленной плоти упал рядом со мной заставив отпрянуть. Кажется это была детская рука, несколько секунд побившись в конвульсиях она неожиданно стряхнула с себя грязь и опираясь на фаланги пальцев поползла в сторону обидчика. Думаю это производило неизгладимое впечатление на противника. Потасовка сзади продолжилась с новой силой. Я же вернулся к предмету своего изучения. К моему удивлению в углу оказалось зеркало, величиной в человеческий рост. Оно светилось ярким лунным светом, словно маня к себе.
«Шал на ширах?», - раздалось откуда-то изнутри. Мои демонические глаза вспыхнули черными огоньками.
«Кхар катанг», - совершенно неестественно произнес мой собственный голос. Глаза больше не болели. Теперь видели ясно и отчётливо, как раньше.
Дверь с шумом сползла в сторону. Кажется старичок все-таки оклемался и зло тряся бородой, обрел второе дыхание. Отрезанная рука, неожиданно почуяв опасность, кинулась ему под ноги. Кривая усмешка алхимика говорила красноречивее любых слов. Один короткий взмах саблей разрубил руку, оставив от нее трудно различимые ошметки. Мое тело свело судорогой и вместе с тем охватило теплом. Словно его изучал незримый ангел, то и дело тыкая вбок палочкой. Сзади послышался стон и глухой стук. Тело второго амбала рухнуло к моим ногам. Краем глаза я заметил с трудом стоящего на ногах мальчишку. Вид у того был неважный. Оторванная рука изрядно кровоточила, да и на остальном теле прибавилось синяков, царапин и ссадин. К тому же он хромал, но не смотря на это, двинулся на встречу к своему папаше. Старик, по прежнему картинно ухмыляясь, приготовился к схватке. На мгновение все стало очень и очень тихо. Но уже в следующую секунду тишину нарушило странное одинокое жужжание. Алхимик прищурясь взглянул себе под ноги. Из ошметков руки показался большой толстенький жук. Он выглядел, словно глашатай, объявляющий начало войны. Это был сигнал к наступлению. Клинок прорезал плоть с характерным, ни на что не похожим деревянным треском. Ртуть даже не стал парировать атаку. Сабля пробила его живот насквозь. Трухлявые внутренности мальчика вывалились на бревенчатый пол. Ртуть злорадно улыбнулся. Именно той, фирменной улыбкой, которая досталась ему от отца. И взяв старика за руку вогнал острие еще глубже. В воздухе загудело сильнее, будто тысяча маленьких крыльев готовились к взлёту. Беззубый мучитель попытался отпрянуть, но не смог. Для меня это уже не было в новинку, а вот старичок с ужасом поперхнулся от удивления. По нему уже ползли тысячи, нет мириады, самых разнообразных насекомых. Отбиться от роя плотоядной мошкары, задача непосильная для человека. Особенно алхимика, алхимика превратившего собственного сына в живую куклу, страну в кучку постоянно грызущихся идиотов, а себя в настоящее чудище. Огонек в моих глазах загорелся с новой силой, словно пожирая боль, ужас, гнев и отвращение, одним словом все то, что находилось в этом чертовом подвале. Глядеть на него уже было выше моих сил и я зажмурился...

Чья-то рука нежно почесала меня за ухом, заставляя проснуться и поднять голову. Я со вздохом протер глаза и посмотрев прямо перед собой, потихоньку понимая, что лучше бы и не просыпался. Передо мной стоял сгусток черноты напоминающий девушку. Ее янтарные глаза заговорщически горели.
-Как спалось черноглазка?
Весело прощебетала она, теребя меня за макушку. У меня не сразу не нашлось что ответить.
-Все бы отдал за то, что бы оказаться сейчас в мягкой постели. Наконец сдавленно пробурчал я, и снова лег на пол, случайно раздавив какого-то маленького жучка. Пробежавшись глазами по помещению. Напрашивался вывод - обстановка в подвале за время моего отсутствия изменилась мало. Разве, что запах гнилового дерева, смешаный с кровью, стал особенно невыносим. 3еркало больше не источало лунный свет и теперь выглядело, самым что ни на есть непримечательным предметом интерьера.
Внезапно, в голове промелькнула мысль, - спать в подвале с четырьмя трупами и огромным демоническим зеркалом, была далеко не самая лучшая идея.
-Тремя трупами, - поправил демон, - строго говоря Ртуть уже давно не был живым.
-А кем он тогда был? Такой бодрый пацаненок бегал, трухлявый конечно малость, но это была скорее его изюминка. По мне, так самый настоящий живой.
-Он был Шахат Хандеем и големом. Одновременно.
-Ааа? - я устало почесал макушу и добавил, - Извини, девочка, но я ни слова не разобрал.
-Ртуть - был существом в двух ипостасях. Первая - Шахат Хандей - влюбленный дух. Или одурманеный демон, так будет даже правильней. Вторая - деревянный голем - это то что осталось от его человеческой оболочки. Он словно сплав двух металлов, будто сосуд души и его содержимое намертво склеились в одно целое, в одно красочное единство. Лишь любовь к Герде позволяла ему ходить все это время, жаль, что расплата пришла слишком быстро. Он ведь совсем не был готов к этой битве.
«Герда, моя прекрасная Герда», - эхом пронеслось по голове.
-А где сейчас сама Герда?
С беспокойством оглядывая помещение, спросил я.
-Думаю, что уже на небесах, - хмуро ответила демонесса, - с твоей помощью, вчера она обрела покой и оставило свое временное вместилище.
-Но я ведь ничего такого не делал?
Глаза непроизвольно выпучились как у лягушки.
-Ты - нет. А вот глаза Риль-то-хакеро, - да.
-Ветер оставляющий кости... так вот что это было...
Кажется удивить меня еще больше было уже нельзя, по крайне мере
сегодня. Однако беспокойство с этим связанное, лишь только нарастало.
-Хочешь сказать, он ещё жив, где-то во мне? Его не изгнали?
Где-то в глубине души, быстро начал подымать свою голову ужас. Тот самый ужас, который заводит в пучины морей корабли, бросает со скалы влюбленные пары и убивает целые армии одним лишь взглядом исподлобья.
-Нет, малыш, он уже не вернётся. То что победил твой учитель – мертво и никогда больше не увидит белого света. Однако, ты жив и покуда ты не вырвал себе эти глаза, Риль-то-хакеро, гораздо больше, чем просто воспоминание.

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
...
Часть 5 - Монолог номер V: Последний совет Принцев Воронов
Часть 6 - Монолог номер HG: Герда и Ртуть; Обновлено
Часть 7 - Троеточие: Наместник и Влюблённый
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3

Даже не знаю, зачем я всё это рассказываю. Вероятно, из боли и сожаления ко многим из живущих. И, разумеется, собственной треклятой памяти, которая стережёт меня за каждым углом готовясь вонзить свой стилет озарения в мою уже трепещущую душонку. Это была одна из странных историй, приключившихся со мной скорее последовательно, чем случайно. И скорее назло, чем по чьей-либо воле. Она врезалась в мою память столь отчётливо, как прорезает по ночам темноту деревенской избы огарок свечки, а сами воспоминания об этой истории каждый раз будят во мне нарастающую, как снежный ком лавину из смешанных чувств.
Забавно, как приковывает взгляд вроде бы самый обычный и не стоящий, даже серебряка, кусок дерева. Ещё бы... это ведь она. Ну и что, что она - какая-то деревянная кукла. Герда... моя прекрасная Герда. Я мог бы воспроизвести все твои суставы по памяти. Все твои рубцы на ивовой коже оставленные долотом какого-то неумелого плотника реставратора. Когда я обнаружил тебя в этом Богом забытом подвале. Я даже точно не был уверен, что меня туда занесло. Проведение? Или всё же задание моих новых учителей? Что они хотели от обычной деревянной куклы. Куклы девушки, которая умерла много-много лун назад. Запертая в давно заросшем мхом и паутиной доме она представляла некую, отнюдь, не эстетическую ценность для нашего культа, о которой я только в общих чертах догадывался. Эту девушку, Герду, нарекли Королевой кривых зеркал. Почему? Говорят, будучи принцессой, она заключила сделку с демоном Тенью, (а общалась она с ним именно через то самое несчастное зеркало, которое волей случая и попало к ней в кличку) чтобы никогда не стареть и быть самой красивой во всём королевстве. Та обещала подарить ей свою внешность и сказала, что взамен не возьмёт ничего особенно ценного, ничего такого, что могло бы повредить её красоте. Герда согласилась. Сама наивность. Её желание исполнилось. Ну... в какой-то мере... она стала красивейшей куклой, безвольной и нестареющей. Её старил только пресловутый слой пыли и затхлый смрад местного подземелья, в которое превратился подвал одинокого дома. Имя королевства,похоже, не сохранилось и впало в забвение незадолго до этих событий. Я поднял её на руки и понёс по лестнице из подвала к выходу. Моё сердце билось неровно, может быть просто, потому что привыкало к новому телу. За то недолгое время пока я работал на своих спасителей, мне приходилось бывать в самых отвратительных местах и запах местного зловония меня уже ни сколько не пугал. В нём можно даже было найти что-то милое, древнее, нечто такое, что способно утолить самый взыскательный и утончённый вкус. Например, полуразложившиеся носки! По моему глубокому убеждению, они могли бы оказаться достойнейшим орудием пытки для какого-нибудь сомелье или дегустатора. Жалко у меня не было ни шанса на полевые испытания подобных вещей. Поиск мелких предметов в практически обвалившихся домах "старого города" занимал неприлично много времени. А испортившиеся предметы одежды попадались буквально на каждом шагу. Наверное, благодаря таким моментам у меня развилась неимоверная тяга к мизантропии и к массе других любопытнейших вещей, которые, как правило, не одобряются обществом. Ведь не одно из живущих существ, кроме человека, не несёт в себе столько ублюдочности, причём пафосной и поэтичной. Частенько вынося геноцид во главу угла, и при этом делая из него чуть ли не всеобщую Мекку. Убей или умри, съешь или будешь съеден, больше всего такие девизы актуальны именно в человеческом обществе. Ведь всегда найдутся те, которые будут по локоть в крови и те, которые всегда будут чистенькими. В целом и общем вся ситуация в которую я влип, намекала, нет, ставила перед фактом, что в данный момент я тот кто должен взять роль очередного агнца на алтаре кровавых и невинных (невинных ли?) жертв. И чем я дальше копался во всём этом дерьме, тем очевиднее было, что дело обстоит именно так.
Когда я поднимался по лестнице, то услышал скрип дверного проёма. На моё удивление дом оказался вполне обитаемым, а шанса спрятаться уже не осталось. В дверях стоял мальчик - босой, худой, неопрятно одетый, с каким-то невообразимым шухером на голове и с чёрным свёртком в руках. Увидев меня, мальчик не испугался, не стал кричать или убегать. (Да, признаться тогда я и не выглядел особенно опасным, более того, не был сильно старше его.) Он даже не стал набрасываться на меня с кулаками или чем-то потяжелее.
- Положи где взял. -Голос мальчика дребезжал, напоминая высокую гитарную струну, это несколько резало уши. Не отрывая глаз от не званого гостя, мальчик положил свёрток на стол.
- Ну? - Он в ожидании смотрел на меня. Ещё в самом начале поисков, мне показалось странным, что нынешнее тело "королевы кривых зеркал" требуется искать в каком-то заброшенном доме "старого города", а не, например, в замке или летней резиденции, или ещё в каком-нибудь другом подобающем месте. Но оно и в правду оказалось здесь.
- Ты что пришёл забрать её у меня? В этом доме даже красть нечего, кроме куклы. - Глаза мальчика были абсолютно пусты и ничего не выражали. Как будто мальчик был вовсе не мальчик, а камень. В его доме было действительно нечего брать. Его чёрное от сажи лицо выдавило подобие улыбки.
- Посмотри на меня. - Мальчик был одет в грязную рваную рубашку, на которой каким-то чудом осталась висеть одна единственная пуговица, коричневые штаны, закатанные до коленей, с трудом державшиеся на поясе с помощью грязно-зелёных подтяжек, любой неподготовленный человек пришёл бы от этого если и не в ужас, то в некоторую степень отвращения. Мне же захотелось просто сплюнуть, но я пожалел казённый пол.
- Мне жаль. - Единственное, что я смог выдавить в ответ.
- Есть ли у тебя право отнимать мою любовь? - Его тембр голоса всё так же невыносимо раздражал, из-за этого я потихоньку терял нить разговора, а тело немного вздрагивало, будто в резонансе.
Между тем в голове начинали возникать вопросы. Любовь? Он вообще о чём? Это же неживая кукла. Откуда взялась в моей голове эта Герда? Почему именно Герда? Мне же никто не говорил, как её зовут. И почему я столь отчётливо её помню? Эти вопросы буквально разъедали меня на части.
- Успокойся мальчик. Тебе не нужна кукла. - Кто-то со стороны подвала говорил со мной. Кто-то знакомый отчётливо. Я обернулся. Сзади ничего не было. Ну как ничего. Ничего живого. Чёрный дух какой-то женщины стоял за мной. Он был весь чёрен,с ног до головы. И только ярко-жёлтые глаза лучились мягким тёплым светом. Чёрные длинные волосы напоминали пенистый водопад, а губы расплылись в на удивление, приветливой улыбке.
- Ветер, оставляющий кости шлёт тебе привет. - Дух неестественно заливисто рассмеялся глядя на мою недоумевающую реакцию. Тем временем мальчик кажется, ничего не понимал и похоже даже не видел. Он продолжал впиваться в меня взглядом и что-то бормотать, словно не замечая тёмную гостью. Между тем дух продолжал: - Можешь не спрашивать, откуда я его знаю, Ветер всегда много болтал, для демона. А в иных мирах слухи расходятся быстрее, чем ты сможешь проговорить - пирог с взбитыми сливками.
Раздражённо вздохнув, я положил куклу в проёме и сел рядом.
- Ну? Я тебя слушаю. - Вырвалось из моей усталой глотки.
Было непонятно к кому именно я обратился. Не понял этого даже я сам, столько тяжести было в этих полутора предложениях.
Демон увидев мой ход, не повела даже бровью, поднялась по лестнице в два прыжка и уселась напротив куклы. И тут я заметил одно режущее глаза сходство. Кукла и демон по пропорциям тела были если и не копиями, то подозрительно схожи. На теле демона в некоторых местах отчётливо виднелись линии шрамов, точно такие же, как и царапины на кукле. Одно неприятное отличие между ними всё-таки было - у куклы по неизвестной причине совершенно отсутствовало лицо. Отсутствовало настолько, что можно было подумать, что мастер её сделавший, даже не собирался его вырезать и оставил на её месте девственный чистый кусок дерева. С ним марионеточная кукла обретала черты какого-то незавершённого манекена, ждавшего спасителя в подвале заброшенного дома, словно в одинокой башне.
- Ты вероятно ожидаешь какой-то истории? Какого-то проникновенного рассказа... о том, как эта кукла оказалась здесь. И почему такой оборванец как я не даст тебе её отсюда вынести? - Не дожидаясь моего ответа, мальчик продолжил. - Не будет этого. - Мне захотелось съязвить, но я чудом сдержался. - Как она здесь оказалась, спрашиваешь ты меня? Я отвечу - я украл её из королевского замка. Там не осталось никого, кому она ещё могла бы пригодиться. Более того, она уже и не могла быть хоть кому-то нужна. Просто уже никто не мог оценить её красоту. Эта кукла стала хозяйкой одинокого города пустоты. Лишь зеркала, да нечеловеческие глаза могли оценить её по достоинству. Злое алхимическое колдовство, создающее из свинца золото. Превратило это несчастное тело красивейшей девушки в ещё более красивую деревянную куклу. - Тут мои нервы не выдержали голоса подростка, словно иголкой по стеклу терзающего мои уши и я всё-таки вставил одно предложение.
- А разве это был не демон?
- Демоны! - презрительно всхлипнул мальчик. - Ни один демон не способен на такое вероломство, на какое способен человек, особенно если этот человек придворный алхимик. - Гримаса на его лице явно выражала боль и неодобрение к некому "алхимику", тогда я ещё понятие не имел кто это такой. Мне не было особо сложно адаптироваться к словам вроде города, или королевства, ведь, по сути говоря они отражали лишь территорию проживания и особенности местного населения. Хотя ханство всё ещё оставалось для меня наиболее привычной формой монархии.
- Ты хочешь насолить ему? Этому ал-хи-ми-ку? - с трудом выговаривая незнакомое слово, спросил я.
Мой маленький собеседник изменился в лице и покачал головой.
- Я всего лишь хочу жить в мире. - процедил он сквозь зубы. - Я не хочу не мстить, ни метаться из дома в дом как крыса в позорном страхе. Я хочу любить как вы. И жить с ней как прежде, как будто этого всего ада не было. Я хочу покоя.
- Как вы? - переспросил я, и чувствовал, что пожалею об этом вопросе.
- Как ты, как другие живые. - Его голос скрипел ещё печальнее, чем до этого. Он отвернул рукав своей когда-то белой рубашки. Моё лицо исказило от чрезвычайно ядовитого зрелища и вместе с тем ещё более смешанных чувств. Сначала это было отвращение, потом постепенное понимание и наконец, прозрение, причём это прозрение было отнюдь не из приятных. По крошечной руке мальчика ползало около сотни различных жуков и насекомых-паразитов, часть из которых уже продырявило руку насквозь, другая же всё ещё с упоением вгрызалась в свои маленькие, но многообещающие будущие норки, медленно и уверенно, так, что никаких капель крови или кусочков мяса не было видно. Я ещё раз внимательно посмотрел на мальчика, затем на его руку. Не один живой человек просто не мог бы выдержать столько страданий, сколько выдержал стоящий передо мной мальчик, при этом, практически не изменяясь в лице.
- Да, - будто подтверждая мою догадку, мальчик кивнул головой, - как ни прискорбно это звучит, но я больше не принадлежу миру живущих, точно так же как и моя любовь.
- Ты любишь эту куклу? Она тебе дорога? - даже не знаю, какая глупость меня потянула спрашивать подобные вопросы, кажущиеся мне сейчас весьма очевидными. Ведь собственное внутреннее чутьё притягивало и меня к Герде. Меж тем демоническая гостья почему-то улыбалась, немного отречённо и одиноко.
- Люблю? Не знаю, как тебе точно объяснить это чувство. Мы как родственники, как брат и сестра по несчастью. Только я первый, а она вторая. Теперь у меня больше и нет никого. Это единственное к чему в этой жизни я всё ещё привязан. Мне без неё просто не жить, это единственное "существо", в котором я по настоящему нуждаюсь, и которое меня ценило ещё до того, как я стал таким. А она, поверь уж на слово, могла принять меня и в подобном виде. Да и не по своей воле она стала марионеточной куклой. Впрочем, не сказал бы, что и я приложил к своему превращению руку. Ирония судьбы в том, что первый опыт вышел у нашего "отца" удачнее. Сволочь. - Мальчик вздохнул. Только не было в нём и тени, той игрушечной мальчиковости с которой он, казалось бы, ворвался в этот заброшенный дом.
- Ты хочешь услышать полную версию истории из моих уст? А, будущий похититель похищенного?
Эта прозорливая фраза приобрела значимый смысл существенно позже, но тогда какого-то особого значения я ей не предал. Не зная, что ответить мой дух колебался. С одной стороны - мне бы наплевать на всё, бросить несчастного трухлявого мальца и быстро бежать со странно влекущей куклой куда-то в леса к спасшему меня нанимателю, к этому странному и непонятному культу, а я сижу в сыром прогнившем доме и собираюсь слушать какой-то невнятный рассказец. Мой разум негодовал и плевался. И тут что-то ущипнуло меня сзади за рёбра и я, издав неразборчивый звук, несколько согнул голову, что было со стороны похоже то ли на кивок, то ли на поклон. Удовлетворившись этим, мальчик продолжил. (А тем временем кто-то сидящий сзади меня ехидно рассмеялся.)Мне оставалось только раздражённо щёлкнуть языком.
- Начну, пожалуй, сначала, я сын придворного Алхимика этого города. Того города, который нынче называется старым и который в данный момент более чем на половину заброшен. Мой отец, был одержим идеей обновления, вечной жизни и считал, что человеческое тело, не более чем хрупкий и негодный сосуд разума. А,следовательно, его (сосуд) надо всячески улучшать, изменять, модернизировать, что бы тот хоть на что-то годился. Поскольку он был всё-таки придворным алхимиком, светская жизнь была ему отнюдь не чужда, поэтому ниточки, за которые надо дёргать, тоже были в какой-то мере ему известны. Так, медленно и постепенно, королевская династия переходила на сторону одного из ужаснейших дегенератов моей современности и по совместительству, как ни прискорбно, моего отца. - Разумеется, я хотел, попытаться вставить свои пять копеек о том, что вроде бы в этом желании нет ничего дурного и что поиск более живучего тела мог бы запросто решить многие проблемы самого разума, например, старение и даже обмануть тлен. А потом я снова бросил взгляд на парня, на его уже замотанную в грязную рубашку изъеденную руку и всё-таки решил промолчать. Что-то мерзкое теплилось в воздухе, что-то смрадное и кровавое. Оно забивало горло настолько, насколько позволяло мне собственное предчувствие. - Ты скажешь мне, мол, долгая жизнь это хорошо, долгая жизнь это благо. А в желании подобного совершенства должно быть нечто такое, что может преодолеть физические немощи. Моё второе рожденье показалось мне адом ещё большим, чем для младенца есть первое. А началом моего рожденья, что бы замкнуть круг стала смерть. И если бы это была моя смерть, может быть, всё было бы не так уж и печально. Но сумасбродный папаша выкупил для своего ритуала дочку старьёвщика, девочку лет пяти, от природы награждённую аккуратными, вьющимися волосами и щедро забрызганную веснушками. Нагая, закованная в клетку подобную птичьей она не вызывала у меня ничего кроме боли где-то в душе, сожаления о случившемся и ретивого желания её освободить. Внезапно введённая лошадиная доза какого-то неизвестного вещества то ли наркоза, то ли наркотика довольно быстро порушила все мои благие побуждения, относительно этого невинного существа и я так и остался лежать, прикреплённый к подобию кушетки время от времени производя непонятные человеческому уху бормотания. Тем временем девочка хныкала. Хныкала и медленно умирала. Поверь, в жизни нет ничего неприятней, когда убивают невинного человека, а ты не можешь этому помешать. - Неожиданно вспомнив своего старика, я даже не заметил, как согласно кивнул. - Не знаю, какие чёртовы звёзды сошлись на небе, но они помогли мне выжить. Лёжа на деревянной кушетке в алхимическом подвале посреди луж крови и остатков того, что раньше было невинной хнычущей во всю глотку девчушкой... я жил. Я чувствовал это всем своим новом телом. Немощи были преодолены, перерождение свершилось. Тогда-то у папаши совсем полетела крыша. Остервенев через неделю, он подговаривал всю королевскую семью к совершению этого во многом противоестественного ритуала "возрождения" как отец сам его называл. Возможно, это довольно глупо звучит, особенно теперь, но я с малых лет был влюблён в младшую дочку короля, не смотря на то, что она была чуть постарше, года на два. Периодически, по ночам я вылезал из своей каморки, где по обыкновению запирал меня отец (до сих пор не могу понять считал он меня сыном или всё-таки расходным материалом) и шёл в королевский сад, где как это не банально ждала меня возлюбленная. Герда... моя прекрасная Герда. - завороженно повторял он. Именно тогда это выражение полное безудержной любви и невысказанного отчаянья ворвалось в мой разум. Где постепенно оседало, словно побелка с потолка на пол. Меж тем мальчик продолжил. - Когда мы встретились в последний раз, я рассказал о планах отца. В ответ услышал лишь смех и заверения о том, что с ней-то ничего не случиться. Косвенной причиной отсутствия серьёзности у Герды, вероятно, послужило наличие на её стороне какого-то защитника. Чего-то такого на кого она в тайне надеялась. И благодаря чему должна была избежать подобной участи. Хотя мне может быть и просто это, кажется. С другой стороны, признаки моей болезни появились уже гораздо позднее. И какие-либо последствия подобного шага просто не могли прийти ей в голову. Но в одну прекрасную лунную ночь её жизнь оборвалась, оборвались жизни и многих других людей. Как раз в эту ночь отец выслал меня из города, вероятно от греха подальше и что бы глаза ни мозолил. Тем не менее, не сложилось. От чего-то, ритуал в подвале замка пошёл наперекосяк, и в результате всё сложилось наиболее прозаичным образом. Вся королевская семья была попросту истреблена. Часть города уничтожена. Не зная, что и подумать люди сочли город проклятым, со всеми пожитками уносясь, прочь от королевского дворца и мест к нему прилегающих. Под утро, вернувшись в город. Я не обнаружил там практически не одной живой души. Мне не известно, сколько людей должно было стать жертвой этого ритуала. Но их оказалось достаточно для того, что бы город как будто ни с того ни с сего просто перестал функционировать. Ни в подвале, ни в алхимической лаборатории я никого не обнаружил. Лишь в башне замка принадлежащей принцессе мной была обнаружена Герда, точнее то, что от неё осталось - эта кукла, похожая на неё словно точная копия. Останков отца или кого-то другого я попросту не нашёл. Возможно, все остальные не выдержали превращения и умерли на месте. Так или иначе, это вся моя история без лишних слов и подробностей.
Он ждал ответа, а я внимательно смотрел на него. Этот мальчик был практически обречен, жить в уже давно умершем городе. Все, благодаря чему он жил было буквально у меня под ногами. Кукла обычная кукла лежащая рядом со мной.
- Ты готов мне дать свой ответ, Похититель? - Я сразу спросил, о том, что будет, если я откажусь. - Я заберу ее, так или иначе. Просто это зависит от того пострадаешь ли ты или нет...- задумчиво произнёс мальчуган. В ответ я покачал головой.
- Надо отсюда убираться. Чем скорее, тем лучше. Остаёшься ты здесь или нет, но я буду с тобой. Признаю, это было весьма спонтанное и глупое решение, но оно обеспечило мне возможность разнообразных действий в дальнейшем.
- И ещё - у меня две новости... хорошая и плохая. Впрочем, быть может они обе плохие... или хорошие мне не ведомо. Выбрать какую первой надобно рассказать - не дам. Так вот, во-первых - подозреваю, что твой отец ещё жив. И именно он и является моим нанимателем. Как ни парадоксально я являюсь другим в некотором роде его удачным экспериментом. Не сказал бы, что рад этому, но твой старик кажется, решил сделать в этой жизни хоть какое-то доброе дело, пусть и с выгодой для себя. - Я усмехаясь продолжил. - И вторая новость, возможно ты был прав насчёт какого-то помощника на стороне твоей возлюбленной, - при этих словах я начал сверлить взглядом чёрного духа, в ответ последняя наивно улыбалась, вероятно строя из себя дурочку, - и возможно она тоже заинтересована в этом деле не меньше тебя.
- А ты проницательный, почти угадал... - пронёсся сдержанно-нежный голос у меня над ухом, - мне это нравиться.
- И что бы расставить все точки над «i», я хочу убраться отсюда подальше и поскорее... при этом не хочу быть ничем и никому обязанным. Сыт уже по горло людьми и их авантюрами, но так как вы оба не совсем люди. Да, и я уже не совсем человек, мне проще выбираться из травли с себе подобными, авось не зацепят. - С этими словами я встал и направился к двери. Чьи-то руки нежно обняли меня сзади.
- Спасибо... пронеслось вновь у меня над ухом. Дурашка..
И я почувствовал, как врата духов закрываются с другой стороны. Всё стало тёмным.
Вскоре глаза открылись. Я лежал в подвале, на полу рядом со мной лежала кукла. Та самая кукла - Герда. Немного кряхтя, мне удалось подняться и осмотреть её. В ней уже не было ничего такого, что звало ко мне когда-то до этого. В ней больше не было никакой притягательной силы. Она была пуста, как и весь дом. Оставленный мальчиком чёрный свёрток лежал на столе, как и прежде. Я рефлекторно сунул его в карман и вышел на улицу. Больше в этом доме мне было делать нечего. С ночного неба на брусчатку лил крупный дождь, зовущий в дорогу. Выбрав произвольное направление, недолго думая я, снова отправился в дорогу. Предпочитая не размышлять, ни о мальчике, ни о чёрном духе, ни о своём нанимателе, который наверняка отправиться меня искать. Впрочем, тайно во мне всё ещё была надежда, что раз я оставил куклу в том заброшенном дому никаких карательных санкций на мой счёт не последует.
Так в очередной раз меня с ног до головы окутала походная тьма. И только луна, да чёрный свёрток в моём кармане знали... что же произойдёт дальше.


P.S. Черновик закончен. Получилось относительно длинно. Запятые поправлены. Грамматика частично.
пы.сы.сы. От лео: Запятые в половине случаев не там ХЪ…так что поставила по своему усмотрению)) Грамматика уже лучше)

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
...
Часть 4 - Монолог номер M-1: Смотрящий во тьму
Часть 5 - Монолог номер V: Последний совет Принцев Воронов
Часть 6 - Монолог номер HG: Герда и Ртуть; Обновлено
Часть 7 - Троеточие: Наместник и Влюблённый
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3

Время от времени каждый из живущих вспоминает о своём прошлом. Это занятие не обошло стороной даже такого человека как я. Впрочем в этом нет ничего особенного, характерного. Просто некоторые вещи вспоминаются чаще других, а некоторые не вспоминаются вовсе. Тем не менее у каждого воспоминания, словно путешествия есть отправная точка. Какая-то ведущая нить проходящая через всю жизнь. Все мои мысли врезавшиеся в память - отрывочны, дики и бессвязны. Однако почему-то я их помню. Именно это, а так же моё мало-мальски развитое воображение помогает каждый раз выстраивать картину воспоминаний заново. Не смотря на то, что я так и не могу с уверенностью сказать даже в какой век я был рождён и в какой стране я жил. Кем были мои родители? Скорее всего это были крестьяне, не зажиточные, но и не бедные. Ртов было много, но как-то на всех хватало. Моя семья была многодетной и кажется я был единственным братом для своих многочисленных сестёр. Отец возлагал на меня большие надежды. Наверное по-этому я даже не запомнил как он выглядел. Слишком серым и не запоминающимся он был по сравнению с красавицами сёстрами и с матерью которая затмевала всех их вместе взятых. Её не в пример отцу я запомнил отчётливо - Высокая, длинноногая, с чуть вьющимися волосами до плеч. Её считали удивительно привлекательной, первой красавицей в нашем селе. А так же по совместительству умелой колдуньей и страшной ведьмой. Обычному человеку казалось попросту невозможным достижением - сохранить такую неземную красоту после рождения семерых детей. Злые языки много говорили о ней, но дальше разговоров дело не шло. Вероятно пресловутый страх останавливал людей. "Чего не понимают - того боятся" - как утверждает народная мудрость.
Разумеется как и любой нормальный ребёнок - я любил свою мать и мне было абсолютно всё равно, что о ней говорят. (До определённого момента разумеется.) Она во мне тоже души не чаяла. Баловала, ублажала прихоти, нянчилась, хотя к тому времени я уже вырос из этого возраста. Отец же постоянно гонял меня то в поле, то лес рубить, воду носить. Короче - старался пресечь наш контакт любым способом. В том числе и тяжёлым трудом. Это возможно ещё одна причина по которой я постарался его забыть. Вскоре он придумал способ лучше и моя идиллия кончилась. Тогда моя мама в очередной раз забрюхатила. И наши с ней отношения разительно переменились. Тогда я был слишком маленьким, что бы понять эту перемену. Сёстры как могли сдерживали мою активность в стремлении вернуть былое положение в семье. Занимали меня... но хватало этого не на долго. И практически каждый день наш дом оглашался моим собственным плачем. Наивно полагая, что львиная доля материнской любви всегда будет оставаться за мной. Я шёл по самому простому пути - на прочь игнорировал происходящее. На протяжении пары лет. Обстановка практически не менялась. Но в конце-концов я со всем свыкся. Хотя и не собирался забывать своих обид.
Мне шёл 11-й год когда к нам в дом на ночлег попросились, странствующие в поисках новобранцев, рыцари-монахи.
Отец впустил их и разрешил разделить с нами пищу и кров. Думаю он пожалел об этом. Его не слишком интересовали проповеди, да и смерть в бою его не прельщала. Но как же это всё обволакивающе действовало на воображение маленького 11 летнего мальчика. Примерно так же как волшебная флейта на крысиное воинство. Пол ночи они травили разные истории. Но больше всего меня увлекли даже не рассказы про походы и странствия, не сражения на мечах и не противостояние еретикам и враждебным культам. А идеи... идеи Бога и его Любви. Говорят, что детское сердце будучи самым незамутнённым чувствует Бога напрямую. Без посредников, без предрассудков. Бог любит нас всех - говорили монахи. Любит одинаково, одно это уже не давало моей голове покоя. Я не знаю мог ли я его чувствовать, понимать, говорить с ним. Но это уже было не важно. На следующий день я - маленький юнец принял решение. Поправ всё своё прошлое. Пойдя против воли отца, матери и даже некоторых местных законов. Я ушёл с рыцарями Бога. Ради будущей Любви. Ради служения общему делу. Да я и сам не знал ради чего именно. Но я мог сказать точно только одно.
Это была моя первая Великая Месть, месть собственной матери.

P.S. Черновик одной из внесюжетных арок.
P.S.S. up: начало стало более читабельным

Серия сообщений "Троеточие":
Часть 1 - Монолог номер N: моя первая Великая Месть
Часть 2 - Монолог номер N+1 : Воздаяние
Часть 3 - Монолог номер M: Ретроспектива
...
Часть 8 - Троеточие: Время творцов ч.1
Часть 9 - Троеточие - время творцов ч.2
Часть 10 - Троеточие - время творцов ч.3