Это осень, хороший мой, просто осень
без притворства, то бишь, без волшебства.
Здесь к вискам, как боль, прилегает проседь,
и один плюс полночь не значит два.

Но и то, что сложено, без остатка
исчерпало смыслы и глубину:
и гордиться глупо ничейным взятком,
и пчелой осенней в меду тонуть
означает, в общем, одно и то же —
у бессильной гордости много лиц.
Впрочем, всякий повод печаль умножить
не даёт возможности разделить.

Наблюдаю осень, бродя по саду,
что и цвёл недавно, и пел пчелой,
а сейчас строжает, соблазны спрятав,
без недели ветра уже сквозной.

Пауки так истово верят в сети,
что готовят нити в недолгий лёт,
но на тонких струнах к дремотной смерти
их сентябрь задумчивый отнесёт.

Так проходит осень, как всё проходит,
а в конце распада — опять вода.

Пусть не вечны мы, но, в каком-то роде, —
навсегда.


Уже Другая