«Люди так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то,ч то положено, — когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения. Разве что для такого, которое можно купить за деньги. На американских горках. Или в кино. Но это волнение все равно — искусственное. Вы заранее знаете, что динозавр не сожрет детишек. Конец обязательно будет счастливым. В мире уже не осталось места для настоящего бедствия, для настоящего риска — а значит, и для спасения тоже. Для бурных восторгов. Для истинного, неподдельного возбуждения. Радости. Новых открытий. Изобретений.»

Я не поддерживаю мыслей этого человека.
Я хочу для себя в жизни, осмеянных им, спокойствия, безопасности, уверенности. Я не хочу каждый миг стоять на краю острого лезвия, балансировать на грани и занимать все свои мысли только выживанием. Я живу и радуюсь жизни. Я слишком люблю маленькие радости (приятное покалывание алкоголя на языке, расслабляющие ванночки для ног после дня суматохи, легкую барабанную дробь по всему телу от заставшего врасплох ливня, приятную дымку в голове от тепла по всему телу при входе в квартиру после морозной улицы, запах бергамота в любимых духах...), чтобы не быть уверенной в возможности испытать их еще раз... Я Обломов.
Мы все глубоко в душе надеемся на счастливый исход. Знаем, что это будет не так, но все равно надеемся. И если делаешь вид, что не надеешься, к чему разрушать иллюзию окружающих? К чему лишать их счастья? Счастья не знать, что ожидает за следующим поворотом.
Книги Паланика и его герои-бунтари, в моем понимании, пропагандируют насилие. Его идеи заразительны. Он оправдывает любое жестокое или просто девиантное поведение стремлением людей к открытию чего-то нового. Но на самом деле это несет моральное удовлетворению только действующему герою. Остальным лишь грусть, разочарование, боль утраты или просто апатию.