Как известно, в состав Российской империи входило на правах вассала Бухарское ханство. Петербург предпочитал не вмешиваться в местные дела, поэтому вплоть до 1917 г. там сохранялись все прелести азиатского феодализма, включая экзотические виды смертной казни.

Одной и популярных казней было сбрасывание с самого высокого минарета Бухары:

Башня эта имеет более сорока саженей высоты и в былые времена играла немалую роль. С водворением русских в Туркестанском крае или вообще в Средней Азии бухарские нравы несколько смягчились, но и до сих пор не проходит года, чтобы с высоты сорока саженей не сбросили бы по приказанию хана какого-нибудь несчастного.

 

Хан имеет полное право казнить кого ему вздумается, и никто не смеет воспрепятствовать этому. Почти все властелины Средней Азии страдали жаждой уничтожения, и не одна сотня душ погибла совершенно безвинно.

 

По поводу этой башни казни, откуда сбрасывают осужденных, среди народа сохранилась следующая интересная легенда. «Тому назад много лет был у нас хан, - рассказывают бухарцы, - который лицом походил на ангела, а душою на черта. Не сосчитать даже, сколько невинных людей погубил этот хан и сколько сирот пустил он по миру. Но никто не в силах был остановить его. Все трепетали пред ним и немели, когда он появлялся. Однажды, на базаре встретил он старика оборванного и полуслепого, который не поклонился ему. Рассвирепел хан, приказал схватить беднягу и немедленно казнить. Всполошился народ: жаль стало ему старика, но сказать что-нибудь или остановить казнь никто не посмел. В полдень на место казни собралось столько народу, сколько звезд на небе, и даже мирабы (начальники участков) не могли разогнать его. На казнь приехал сам хан. Народ глухо роптал и недобрыми словами называл повелителя. Хан махнул рукой, и палач повел старика вверх на башню. Долго с тревогой ожидал народ, но вот они, наконец, появились на верхушке. Завязали старику глаза, помолился он на сторону святой Мекки великому Аллаху, и палач столкнул его. Народ так и ахнул, и что же? Непонятны дела твои, премудрый Аллах! Старик тихонько спустился на землю, словно сошел с лестницы, подошел к хану и приложился губами к его туфле. Побледнел хан, задрожал и вдруг спрыгнул с лошади, обнял старика и поклялся перед всем народом, что отныне он никого не тронет. «Пусть Аллах убьет меня, если я обижу хоть одного человека!» Сказал это и набожно прикоснулся к рубищу старика. Он скоро умер, и хан с почетом хоронил его, а мы считаем его святым. С тех пор прошло много лет, а такого доброго хана у нас никогда не бывало».

 

Немало таких легенд сохранила мрачная башня на базаре, напоминающая теперь бухарцам о тяжелых временах. Строго говоря, все среднеазиатские племена благословляют в душе приход русских, которые своим появлением укротили своеволие жестоких властелинов.

 

 

 

Фото С.М. Прокудина-Горского, 1907 г.

 

Первоисточник снимка: Федоров Г.П. Моя служба в Туркестанском крае. (1870-1910 года) // Исторический вестник. № 11, 1913.

 

Русские либералы были в курсе всего этого и "писали кипятком" от ярости, предлагая упразднить заповедник Средневековья в Бухаре. Но царь и слушать ничего не хотел, потому что Эмир Бухарский был очень лояльным и обходительным человеком. Политик-с.

 

 

Откровенным протестом художника против дикого изуверства, возмущением против принижения человеческого достоинства является небольшой рисунок Каразина «Казнь преступников в Бухаре». Для бесправного, задавленного религиозным фанатизмом населения насильственная смерть человека была столь же обычным явлением, как ежедневная молитва. «Не проходит ни одного базарного дня, чтобы на площадях, преимущественно в местах, отведенных для убоя скота, кровь несчастных, провинившихся перед шариатом, не смешивалась бы с кровью волов и баранов», — писал Н. Н. Каразин. (В. Шумков. Жизнь, труды и странствия Николая Каразина, писателя, художника, путешественника // Звезда Востока, 1975, № 6).