15 июня 1864 года комендант города А. Н. Верёвкин издает приказ под названием «Местное гражданское управление в Туркестане». В нем говорится, что управление в городе оставляется «…в том же составе и виде», как было до его включения в состав России. То есть, оно «…должно состоять из главного Совета… под председательством хлоджишейхул-ислама, из трех ходжей, из четырех городовых аксакалов, заведующих каждый своей частью города, с помощниками и состоящими при них казиями…». На совет аксакалов возлагалась обязанность следить за порядком в городе, а казии (судьи) разбирали обычные гражданские дела и судили по шариату. Уголовные же преступления – убийства, разбои, измены судились по закону Российской империи.

Такая же система управления («мегкеме») была создана и в Шымкенте. Она заключалась в том, что управление состояло из нескольких знатных местных аксакалов, которые подчинялись высшему органу власти в лице коменданта, городничего, уездного начальника, полицейского пристава. По «Положению» (Закону от 12 июня 1886 года) система управления Чимкентским уездом, входившим тогда в состав Сыр-Дарьинскойобласти Туркестанского края, в целом сохранялась прежней. Уездными начальниками были, как правило, офицеры русской армии: полковник Н. А. Логинов – с 1872 по 1883 годы; полковник Н. Е. Благовидов – с 1883 по 1900 год и другие.

Суть переселенческого процесса определялась движением населения в сельскую округу. В 1867 году создается Туркестанское генерал-губернаторство, куда входила Сыр-Дарьинская область с пятью уездами: Ташкентский, Перовский, Казалинский, Айлие-Атинский и Чимкентский. Каждый из этих уездов по площади приблизительно равнялся территории современных областей. В Чимкентском уезде в конце XIXвека проживало около 316 тысяч населения.

Оседлый образ жизни в области вела примерно одна треть жителей, остальные занимались скотоводством. К кочевому населению источники причисляют казахов, каракиргизов, каракалпаков, туркмен и среднеазиатских цыган (люли); к оседлому – в основном сартов-узбеков, таджиков, бухарских евреев, а также переселившихся русских, украинцев и немцев.

В 1866 году в «Положении об управлении Туркестанским краем» появились первые законодательные акты, которые рекомендовали местным властям отводить переселенцам участки на так называемых «свободных землях». Вначале царское правительство России не уделяло должного внимания набиравшему силу переселенческому движению. Лишь в 1874 году по инициативе Туркестанского генерал-губернатора К. П. Кауфмана в Аулие-Атинском уезде было образовано первое русское селение Карабалта.

По этой причине вплоть до 1891 года процесс переселения носил преимущественно стихийный характер. В связи с этим миграционный поток переселенцев с трудом регулировался местными властями в вопросах устройства и жизнеобеспечения, решение которых целиком зависело от уездного бюджета. «Положение» предусматривало выделение свыше 10 десятин земли на одного переселенца-работника и выдачу 100 рублей единовременного пособия каждому.

Но какие земли можно было считать «свободными»? Этого «Положение» точно не определяло, что создавало неразбериху при выделении участков и открывало возможность для разного рода махинаций со стороны чиновников. Приходилось не раз привлекать к ответственности по таким делам чины русской администрации. Правда, в «Положении» отмечалось, что в районах с оседлым населением следует «…замежевать его потомственные земли» и только потом определять наличие свободных земель. Что же касается земель кочевников, то их вообще невозможно было установить, поскольку для выпасов скота использовались все территории края. Администрация находила выход, вступая в соглашение с местным населением: оно уступало землю по поселок и пахоту чаще бесплатно, иногда за деньги. Такие сделки «…нельзя признавать основанными на законе», писал позже чиновник из Переселенческого управления.

В 1897 году генерал-губернатор Туркестанского края издал приказ о запрете переселения и отвода земель до особого распоряжения, но остановить процесс было уже невозможно: за 17 лет, начиная с 1874 года, в крае было основано 25 сёл, которые приняли 1300 семей русско-украинских переселенцев.

После голода и неурожая в европейской России в 1891–1893 годах поток переселенцев в Туркестан резко вырос. Нужда, голод и бесправие гнали в далекие края многих крестьян. По году и более, болея и умирая в пути, через засушливые приаральские пески, на телегах с деревянными осями, запряженными быками, реже – лошадьми, тащились переселенцы по бескрайним степным просторам в надежде более счастливо устроить свою судьбу на новом месте. Но не всем удалось осуществить эту мечту.

Непривычная обстановка, иные климатические условия и природная среда заставляли решать сложнейшие проблемы. Приходилось всем обзаводиться, опираясь только на собственные силы, имея лишь натруженные руки и крестьянскую смекалку. Очень много зависело от того, как встретит местное казахское и узбекское население чужаков-переселенцев, какие отношения сложатся в ходе совместного проживания. И здесь следует справедливо отметить: на протяжении всего переселенческого периода (а он охватывает без малого около 50 лет), случаев открытой агрессии со стороны коренного местного населения по отношению к прибывшим переселенцам не было. Возникающие спорные вопросы решались или в суде, или администрацией и аксакалами.

Однако далеко не все сословия смогли обжиться на новых местах. Например, неудачно закончилась попытка переселить в район нижней Сырдарьи и Аральского моря оренбургских и уральских казаков. Намечавшееся строительство Ново-Кокандской линии казачьих поселений практически так и осталось неосуществленным, этому помешала русско-японская война 1904 года и революция 1905–1907 годов.

Социальную базу переселенцев составляли отставные солдаты, мелкие служащие и, главное, безземельные или малоземельные крестьяне.

В Чимкентском уезде в 1890–1893 годах они основали 18 селений на 1187 дворов с числом жителей около 8 тысяч человек. В их пользование было отведено свыше 54 тысяч десятин земли, но переселенцы стремились расширить земельные наделы, скупая участки у местного населения, поскольку цены были невысоки. Например, крестьяне села Георгиевка купили 2200 десятин земли за 2750 рублей. Отмечались случаи самовольной запашки, получила распространение и аренда земель, в основном на договорных началах.

Как правило, русские и украинские сёла строились у реки, по линии ее берегов. Дома возводились из кирпича-сырца и дерева с применением тростника. Крыша была чаще всего камышовая или соломенная, реже – покрытая листовым железом. Пол в домах был глиняный, иногда деревянный; окна выходили во двор и на улицу, в некоторых случаях закрывались ставнями.

Очень многое в облике села зависело от привычек и традиций тех мест, откуда прибыли переселенцы. Иногда к дому пристраивались подсобные помещения, разбивались сады и огороды. В центре села обыкновенно сооружалась церковь – часть таких построек сохранилась и до сегодняшних дней.

Многим стихийно прибывшим переселенцам наделы не отводились. Такие люди пополняли ряды так называемых «безнадельных» крестьян. Они работали по найму или арендовали землю у других. Богатые казахские, русские и узбекские семьи нанимали по 2–3 работника, чтобы управляться с хозяйством.

Привезенный из России земледельческий инвентарь (аксайский плуг, железные бороны, косилки, жатки, конные грабли, коса, веялка) только поначалу вызывал удивление у местных жителей; впоследствии он и для них стал удобным и эффективным средством обработки земли и урожая. А практика селекции растений, удобрения, внедрение севооборота, завезенные переселенцами, дали толчок повышению культуры земледелия на юге Казахстана. Данные бюджетных исследований красноречиво свидетельствуют о доходах населения Туркестанского края с одной десятины посевов: хозяйство казахское – 18,9 рублей, узбекское – 19,62 рубля, русское – 47,97 рублей. Переселенцы быстро освоили предгорья для посевов пшеницы, получая урожай в два-три раза выше, чем у коренных земледельцев.

Картофель, горох, редька, свекла, морковь, капуста, огурцы и помидоры – эти культуры были обычными на огородах переселенцев. У местного населения перенимался опыт ирригации, разведения бахчей, винограда и других теплолюбивых культур. В садах наряду с известными здесь сортами яблок, груш, винограда, появились новые сорта: кальвиль белый, зимний, розмарин белый, кандиль, ренет зеленый, ренет Симиренко и тот же апорт, ставший впоследствии гордостью Казахстана.

Но не все шло так гладко. Страшным врагом земледельцев стала саранча. В 1903 году крестьяне сел Беловодские, Черноводское, Каменная балка и Антоновка высеяли 3 тысячи пудов яровой пшеницы, 2 тысячи пудов льна, хорошие всходы дала озимая пшеница, посеяно которой 8 тысяч пудов. Однако все было уничтожено саранчой. Бедствием для садов и виноградников были также розовые скворцы и полевые воробьи.

Животноводство в хозяйствах переселенцев носило полустойловый характер. Крупный рогатый скот издавна в русской семье признавался основным «кормильцем», он часто использовался как тягловая и рабочая сила; поэтому на подворьях переселенцев этот вид домашнего животного составлял до 80% поголовья, тогда как лошади – 15%, овцы – 4,1%, свиньи – 1,4%.

Возросло значение рыболовства по Сырдарье и ее притокам, а также рекам Арысь, Бугунь и в Чушкакульской системе озер. Охотничий промысел был менее распространен.

Представить жизнь крестьян того времени помогут материалы об одном из наиболее богатых сел уезда Дорофеевке.

Село начало строится в1891 году на правом берегу реки Бадам, недалеко от выхода реки из ущелья (нынешний Толебийский район). Рядом со старой дорогой на Ташкент располагалась почтовая станция. Три десятка семей переселенцев получили здесь в надел 1500 десятин земли. В 1892–1893 годах число застройщиков резко увеличилось, площади наделов тоже: последние теперь охватывали побережье реки Донгустау и северные склоны хребта Казгурт. Для орошения были проведены арыки: один из реки Бургулюк, второй из реки Бадам. Широко практиковалась аренда земель у местного населения.

По четвергам в Дорофеевке устраивался базар, шла бойкая торговля пшеницей, скотом, изделиями из кожи и шерсти. Были построены торговые склады. Дорофеевский сельский рынок-базар получил название «Джан-Янгалыкского», он даже соперничал по объему продаж с известной Сайрамской ярмаркой.

В 1905 году в селе имелось четыре школы с совместным обучением детей обоего пола, а грамотность составляла 38% от численности населения. «Туркестанские ведомости» сообщают, что богатые жители Дорофеевки держали от двух и более батраков, а на общие взносы сельчан была построена церковь.

С приходом русских в Чимкентсом уезде зарождается промышленность. До этого ее как таковой не было. Существовавшие у коренного населения ткацко-кожевенное, кузнечное и гончарное ремесла не выходили за рамки домашних промыслов. Первым значительным по тем временам промышленным предприятием стал построенный в 1885 году в Шымкенте купцами Савинковым и Ивановым сантонинный завод. Он перерабатывал до 6000 пудов растущей только в Чимкентском уезде цитварной полыни «дармина», производя около 2000 пудов сантонина (противоглистное средство). Пуд чистого сантонина обходился заводу в 110–120 рублей, а продажная его цена достигала 200 рублей. Полынь-дармина заготовлялась местным казахским населением в поймах рек Арысь, Бугунь и сдавалась на завод по 30 копеек за пуд. За день сборщик в густых зарослях мог собрать до восьми пудов полыни.

«Туземная промышленность ограничивается самыми примитивными способами и приемами обработки, передаваемыми наследственно от отца к сыну, от мастера к ученику без каких-либо прогрессивных изменений», — так сообщается в обзоре промышленности Сыр-Дарьинской области за 1904 год. «Где кончается фабрично-заводская промышленность и начинается кустарный промысел, сказать трудно, так как малые размеры по обработке и числу рабочих заведений, причисленных к фабрично-заводской промышленности, свободно могут именоваться кустарным промыслом», -пишется далее.

По статистике за 1904 год по Туркестанской области, Чимкентский уезд по многим показателям занимал ведущие позиции в регионе. В нем числилось более 900 мелких предприятий с количеством рабочих на них 2862 человека. Общий заработок последних составлял 413548 рублей, а промышленной продукции было выпущено на сумму, превышающую 5,5 миллионов рублей.

Но самый мощный толчок развитию промышленного производства в Южном Казахстане дало строительство железной дороги Оренбург-Ташкент, а позднее и Семиреченской «железки». Первая вступила в строй в 1906 году, протяженность ее железнодорожного полотна составила 3553 километра. На территории Чимкентского уезда в короткий срок возникли железнодорожные разъезды и станции, такие как Туркестан, Тимур, Утрабат, Ченгельды. Крупная узловая станция Арысь была построена буквально на пустом месте за несколько лет. В 1907 году в поселке Арысь было всего 87 дворов с населением около 400 человек, а через пять лет здесь уже более 700 домов и свыше 3000 жителей. Еженедельная ярмарка привлекала сюда окрестных крестьян, горожан из Чимкента. Торговые сделки совершались на несколько десятков тысяч рублей.