иерей Георгий Селин
...Забытый погост
...Когда люди были мудрее, чаще задумывались о вечности и имя Божие призывали на всякое дело, тогда они на своих могилах строили храмы и часовни. И воевали они не с терроризмом и не друг с другом, как воюем сейчас мы в самое мирное время дома и на работе, с родными и сослуживцами. И не искали себе врагов в других народах, но, просвещенные светом Христовой веры, хорошо знали, кто их настоящий враг. «Похоть заченши раждает грех, грех же содеян раждает смерть» (Иак. 1, 15). Один он единственный всех губитель и враг, бесславящий душу и безобразящий тело, — грех. Гуляет по миру, как невидимая чума, видна лишь смерть — его злорадный итог.
Первоначально погостом назывался центр сельской общины. Что-то вроде нынешнего райцентра, где проходили мирские съезды, базары и где были постоялые дворы. Потому и назывался он погостом, что посещался гостями, которые платили в пользу князя «гостебное». Ярмарки и «гостебное» отошли в прошлое, но слово погост закрепилось за такими селами и стало означать крупное селение с храмом и кладбищем. А с XVIII века название погоста перенесли на отдельно стоящие храм и кладбище. Кладбище выгнали из села, но о грехе и смерти еще не забыли.
Погост строили, как правило, на возвышенном месте, и, видный издалека, он служил напоминанием о неизбежном исходе, чем-то вроде заставы на границе времени и того состояния, где времени уже нет, с колокольней, как дозорной вышкой.
Люди еще держали оборону от невидимого врага, и колокольный звон с погоста извещал не только о потере в «боевых рядах», но и каждый год созывал народ на великий праздник победы жизни над смертью — Христово Воскресение. И каждый воскресный день приходящие на погост верующие люди рядом со своими умершими и вместе с ними торжествовали такую победу. Когда же с порушенными монастырями и взорванными храмами «заградительные рубежи» греха были прорваны, грех вошел в мир, как жестокий победитель входит в захваченный город, грабя, сжигая и уничтожая все вокруг. Всюду была смерть, и жизнь перестала иметь какие-либо значение и цену.
Что же сейчас? Сейчас забыто все. И что были когда-то такие погосты, и что грех, хотя и невидим, не перестает от этого быть настоящим, и что каждого человека рано или поздно ждет самая настоящая смерть.
Кладбища стоят без храмов, и путь на них стал в буквальном смысле последним путем: без повода — похорон или шумных пьяных тризн — редкий человек заходит туда помолиться, подумать и помолчать. Так, вынеся с кладбища церковь, люди вынесли из своих сердец память о смерти, а с ней и понимание жизни, зачем и для чего она дана. Кладбища превратились в могильники, а самый обряд погребения без отпевания и разрешительной молитвы священника — в бессмысленное закапывание тела.
Душа человека бессмертна — это звучит предупреждающе: за все содеянное в этой жизни придется держать ответ в жизни той. Вместе с тем это звучит и утешающе: значит, не исчезновение и небытие ждут человека, но переход в иное состояние и встреча со всеми прежде жившими людьми. Утверждая обратное — что со смертью все кончается, — человек лишает себя и предупреждения, и утешения, окружая себя вместо надежды животным страхом смерти и вместо веры пустотой.
Возвращение храма на кладбище, а вместе с ним погребального звона, кадильного благовония, заупокойной ектении и всего православного обряда погребения полагает начало возвращения смысла смерти и с ним единственно нелживого понимания жизни как подготовки к вечности. Может, тогда вернется исконное значение слова погост — погостить. Смерть — долгожданные гостины у святого храма на погосте до дня всеобщего воскресения, до гласа архангеловой трубы, когда «изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда» (Ин. 5, 29).
взято с
http://www.moskvam.ru/2007/11/Selin.htm
фото: Игорь Громов
(она неотапливаемая и действует только в летнее время), дождалась приезда о.Николая, и, вместе с пятью женщинами и одним молодым человеком, выстояла панихиду, стараясь не стучать зубами от холода...
