- Не хочу больше видеть тебя, чувствовать тебя, слышать тебя. Ненавижу тебя, как люди ненавидят слышать свой голос со стороны!..

*гудки*

- Алло! Алло! Твою... Fuck...

 

Никого больше нет на том конце провода... Никого и ничего... Я ждал сидя в кресле, ждал призыва из-под ребер положить трубку на рычаги, чтобы потом попробовать перезвонить. 

Я познакомился с ней прошлой осенью, прошел ровно год как мы впервые встретились. И вот теперь, видимо все закончилось так же просто и  дождливо, как все и началось... Чёрт возьми! Как печально и гадко на душе, да еще этот осенний дождь гремит по стеклам гостиной, полной запаха пыли и одиночества... Гадкая осень, как же я ненавижу тебя, но, по правде говоря, я боготворил тебя, когда ты показала мне ее личико в солнечной луже твоих дождей, она сидела на противоположной лавке, ее шоколадные волосы с отливом бронзы обрамляли ее плечи и сливались с модным двубортным плащом с большими пуговицами. Плащ не был застегнут, а ее длинная хрупкая ножка, лежащая на другой, откачивала в такт музыке в наушниках. Ее глаза, скрытые от меня, читали Моэма. Ее алые, губы время от времени посещала улыбка - ей нравились меткие наблюдения, описанные в его рассказах. Как же хороша она была  в лучах, преломленных твоими облаками. Я сначала подумал, что она твое творение, осень...

Мысли не давали мне покоя, своеобразное чертово колесо решений в голове: звонить, не звонить, звонить, не звонить... Да я так с ума сойду сейчас. Но что я ей скажу? Что?! Что люблю ее? Нет не пойдет. Сказать ей, что она мое солнышко, которое светит для меня? Сказать что.. ЧТО?!! Б***ь... МЫсли состоят из мата, ругательств и криков. Мне уже осточертело сидеть здесь и чего-то ждать. Банальщина. Все это такая банальщина...

Я положил трубку на рычаги, надел пальто, взял из вазы ее любимые ромашки... Подумал... Положил ромашки на журнальный столик у входной двери, взял ключи и взял один из двух билетов в наш с ней любимый театр на Театральной. Вышел и на лестничной клетке услышал телефонный звонок!.. Влетел в квартиру, по пути снес журнальный столик... Ромашки разлетелись по коридору. 

Схватил трубку: Алло! Алло! Ника, это ты?!...

Это была...
 

Оба билета были надорваны.

Ромашки были куплены новые.