Обед с Бжезинским ("The Financial Times", Великобритания)
Бывший советник президента США по национальной безопасности рассказывает, что тревожит его в политике Барака Обамы по отношению к Китаю, и демонстрирует «инстинктивное неуважение» к Тони Блэру
Эдвард Люс (Edward Luce)


Комментарии:462
15/01/2012



У большинства людей за 80 жизнь постепенно идет под уклон. Для Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzezinski), одного из ключевых архитекторов американской стратегии времен холодной войны, которого некогда называли «Киссинджером Джимми Картера», жизнь в 83 года мало отличается от жизни в 43. Бжезинский каждый день играет в одиночный теннис – «один из моих партнеров старше меня», говорит он с некоторым изумлением. Утром он зачастую произносит язвительные тирады в дневной новостной программе MSNBC Morning Joe, которую ведет его дочь Мика. Он по прежнему остается желанным советником для госсекретарей и кандидатов в президенты, включая Барака Обаму, хотя сейчас Бжезинскому трудно скрыть разочарование в своем бывшем ученике. «Я люблю большие и важные речи, но президенту все же следует увязывать свои проповеди со стратегией, - говорит Бжезинский. – Обаме в этом смысле еще есть, к чему стремиться».



Мы встречаемся в Teatro Goldoni, одном из лучших итальянских ресторанов Вашингтона, находящемся на пресловутой К-стрит, на которой расположены многие вашингтонские лоббистские организации. От него также недалеко до Центра стратегических международных исследований – одного из крупнейших вашингтонских аналитических центров, в правление которого входит Бжезинский, бывший в 1977-1981 годах советником по национальной безопасности президента Картера. Я пришел немного пораньше, чтобы настроить диктофон. Бжезинский заходит в зал точно в условленное время и пожимает мне руку. У него твердое рукопожатие. Сухой и худощавый, он одет в простой костюм с галстуком. Кажется, что он практически не лысеет. Говорит он много, почти без пауз. Хотя я много лет знаком с Бжезинским и даже получаю от него рассылку по факсу и по email, меня по-прежнему нервирует его пронизывающий взгляд. По слухам, его резкие манеры в свое время держали в напряжении как советских дипломатов на переговорах, так и его собственных коллег по Белому дому.


интервью с Бжезинским
Добавить в блогУвеличить плеер




«Я мало знаю о еде, - говорит Бжезинский, когда мы усаживаемся в его любимой кабинке, слегка приподнятой над полом ресторана. – Я хожу сюда, потому что здесь удобно и вкусно». Меню до сих пор ставит Бжезинского в тупик, хотя он ел здесь десятки раз. «Напомните мне, пожалуйста, что такое лингвини?» - просит он официанта и в ответ получает подробное описание. «А с чем у вас лазанья?» - продолжает Бжезинский. Официант объясняет, что, «как обычно», с рубленой говядиной. Перед тем как заказать еду, мы оба выбрали один и тот же напиток. «Как называется этот красный напиток, который пьют во Франции перед обедом?» - спрашивает Бжезинский. «Может быть, вино?» - предполагает официант. «Нет-нет, он покрепче». Я вспоминаю своего деда по матери, любившего аперитивы, и меня озаряет. «Дюбонне?» - спрашиваю я. «Да, вот именно. Мне, пожалуйста, дюбонне, - говорит Бжезинский. – Это отличная вещь».

Читайте еще: Бжезинский считает, что "У России есть надежда"



Говоря о положении дел в мире, Бжезинский, в речи которого до сих пор заметны следы польского акцента, начинает тщательнее выбирать слова. Его отец был польским дипломатом, и Бжезинский, во время Второй мировой войны учившийся в британской подготовительной школе в Монреале, большую часть первых десяти лет своей жизни провел в посольских комплексах во Франции и в гитлеровском Берлине. Потом Бжезинского-старшего за какие-то заслуги (или, наоборот, промахи) перевели в Канаду. «Тогда британцы все еще называли ее БСА – Британской Северной Америкой», - вспоминает Бжезинский. За свой английский он благодарен подготовительной школе. «Когда я туда пришел, я ни знал на этом языке ни слова, а уже в конце первого года, в июне, я получил награду по литературе», - говорит он. Оттуда, наверное, и знания о еде, отмечаю я про себя.



Перед этим я ночью читал новую книжку Бжезинского: «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной мощи» («Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power»). «Грустный, наверное, у Вас получился вечер», - со смешком замечает мой собеседник. Зато в сон совсем не клонило, парирую я. В своей книге Бжезинский рисует пугающую картину «отступающего Запада», одна часть которого – Европа - превращается в «комфортабельный дом престарелых», а другая часть – США – сталкивается со сравнительным экономическим упадком в сочетании с политической беспомощностью. В этом стремительно меняющемся новом мире Америка оказывается в нарастающей «стратегической изоляции», в то время как Китай проявляет «стратегическое терпение». Вскоре эта проблема должна в полный рост стать перед американскими политиками и сказаться на их программах, считает Бжезинский.



В книге Бжезинский дает немало радикальных советов: США следует подтолкнуть Европу к интеграции России и Турции в ряды стран Запада, Америке следует готовиться к усилению Китая, но не пытаться напрямую его сдерживать, и, что самое главное, Соединенным Штатам необходимо вдохнуть новую жизнь в свою внутреннюю экономику – если, конечно, они хотят предотвратить свой дальнейший упадок. Впрочем, Бжезинский считает маловероятным, что вашингтонские элиты начнут снова вести себя стратегически - в любых вопросах. «Если США не наведут у себя порядок, их ждет крах на международной арене, - говорит он. – Если мы восстановимся, мы можем избежать международного краха, но нам придется постараться и действовать умно. Однако, если положение дел внутри страны останется прежним, на международной арене у нас не будет ни единого шанса, как бы мы правильно себя ни вели».

Еще по теме: Асимметричный мир Збигнева Бжезинского



Мы приступаем к закуске – Бжезинский заказал смешанный зеленый салат, я – свекольный салат. Дюбонне оказалось очень к месту. «Мы [американцы] слишком одержимы настоящим, - продолжает Бжезинский. – Если мы скатимся до того, что будем думать только о нем, мы начнем реагировать на вчерашние вызовы вместо того, чтобы делать нечто более конструктивное». Напротив, китайцы, по его словам, думают на десятки лет вперед. К сожалению, говорит Бжезинский, Обама пока не смог перейти к стратегическому мышлению. Впрочем, признает он, Обаме в большей степени, чем китайцам, приходится реагировать на перемены в общественном мнении. Об американском общественном мнении Бжезинский, кстати, отзывается не лучшим образом.



«Американцы мало знают о мире, они не учат ни мировую историю – только американскую, причем весьма однобоко, - ни географию, - утверждает Бжезинский. – В сочетании с этим всеобщим невежеством устойчивый и намеренно раздуваемый страх перед окружающим миром, связанный с грандиозной войной с джихадистским терроризмом, делает американское общество крайне уязвимым для экстремистских призывов». Но американцы ведь устали от заграничных авантюр, замечаю я. «Определенный скептицизм появился, - признает Бжезинский. – Но и уязвимость для демагогии никуда не исчезла».



Когда приносят главное блюдо, Бжезинский с подозрением смотрит на тарелку дымящейся пасты с утиным рагу. «Какая большая порция», - говорит он официанту. Тот молчит. «Ваша лазанья тоже очень большая», - замечает Бжезинский, указывая на мою тарелку. В отличие от Бжезинского, который ест с разбором и без особого энтузиазма, я без труда справляюсь со своим блюдом. Мы отклоняем предложение официанта выпить после дюбонне по бокалу вина. «Спасибо, но этого достаточно», - говорит Бжезинский.


интервью с Бжезинским часть 2
Добавить в блогУвеличить плеер




Мы возвращаемся к теме невежества, которое Бжезинский в своей книге назвал одной из шести «главных уязвимых сторон» Америки наравне с «нарастающим долгом», «ущербной финансовой системой», «распадающейся национальной инфраструктурой», «увеличивающимся неравенством доходов» и «зашедшей в тупик политикой». По уровню знаний он противопоставляет американским политикам их китайских коллег. Бжезинский, друживший с Дэн Сяопином, бывшим лидером Китая, который вывел страну из долгой темной ночи маоизма, неизменно восхищается китайским дипломатическим искусством. Он даже обедал с Дэном в своем вашингтонском доме, и невысокий китайский лидер был очень доволен, когда Бжезинский угостил его русской водкой, которую ему подарил на Рождество советский посол.



«Китайцы – блестящие дипломаты и вдобавок хорошо умеют ставить тех, кто ведет с ними переговоры, в неудобное положение, - рассказывает Бжезинский – Иногда они смотрят на тебя, когда ты говоришь, и начинают смеяться. Невольно начинаешь думать: “Неужели я дурак? Что в моих словах такого нелепого?” Я довольно быстро понял, что их техника переговоров – форма искусной манипуляции. Еще меня поражает, насколько много китайские лидеры знают о мире. А потом я вижу очередные дебаты кандидатов в президенты от Республиканской партии ...» Заканчивать свою фразу Бжезинский не считает нужным, но через некоторое время добавляет: «Республиканцы – это просто позор».



Я продолжаю задавать ему вопросы об Обаме. Незадолго до нашего обеда, президент вернулся из Австралии, в ходе визита в которую он объявил, что он планирует направить туда 2,5 тысяч морских пехотинцев, чтобы поддержать наших союзников в Азии. Именно такие шаги и вызывают у Бжезинского недовольство. Но что не так, спрашиваю я, с так называемым азиатским поворотом Обамы? Разве не разумно свернуть войны в Ираке и Афганистане и перенести внимание в сторону поднимающегося востока?


Читайте еще: Збигнев Бжезинсий и Маргарет Тэтчер поддерживают стремления латышей осудить зловещий коммунизм

В запале Бжезинский начинает говорить совсем без пауз. «Я не знал, что в Австралию вот-вот вторгнутся то ли Папуа-Новая Гвинея, то ли Индонезия, - отвечает он. – Предположу, что большинство людей все-таки сочтут, что Обама думал о Китае. Что еще хуже, сами китайцы тоже сочтут, что он думал о Китае, а делать на Востоке акцент на Китай – это ошибка. Нам нужно сфокусироваться на Азии, но не следует при этом играть на опасениях всех возможных сторон... Очень просто начать демонизировать Китай, а китайцы в ответ будут демонизировать нас. Неужели мы этого хотим?»



Официант убирает тарелки, из которых только моя успела опустеть. Мы отказываемся от десерта и заказываем кофе – каппучино без кофеина для Бжезинского и двойной эспрессо для меня. Я интересуюсь мнением моего собеседника о том, что могло бы вернуть США к более прагматичному умонастроению. Не помогут ли президентские выборы этого года? Бжезинский задумывается. «Вопрос в том, способен ли Обама разрабатывать стратегии, или только читать проповеди? Я не знаю на него ответа. Действительно, не знаю», - говорит он.



Затем Бжезинский цитирует высокопоставленного китайского чиновника, который якобы сказал: «Пожалуйста, не приходите в упадок чересчур быстро». Он высмеивает стандартную реакцию американского кандидата в президенты на любое упоминание об упадке, которая сводится к тому, чтобы утверждать, что величие Америки вернется, как только люди в него снова поверят. «”Помощь близко. Больше улыбайтесь. Все пройдет, все будет хорошо”, – к сожалению, должен с прискорбием сказать, что это не поможет. Люди невежественны и напуганы. Им нужно нечто большее».



Бжезинский признает, что пару раз в жизни голосовал за республиканцев – в частности в 1988 году поддержал Джорджа Буша-старшего (George HW Bush), а не Майкла Дукакиса (Michael Dukakis) – но в 2012 году даже не думает так поступать. «Хорошим результатом выборов стала бы интеллектуальная победа Обамы, - говорит он. - Однако пока поведение обеих сторон не дает оснований этого ждать». «Но это ведь означает, что Обама все равно победит?» - спрашиваю я. «Совсем нет, - продолжает мой собеседник. – Я боюсь, что за две-три недели до голосования что-нибудь произойдет – это называется “октябрьским сюрпризом”. Если Израиль ударит в октябре по Ирану, отрицательные последствия не будут ощущаться до декабря или до конца ноября, а первой реакцией будет: “Как здорово! Давайте поддержим израильтян”. И все пойдет кувырком».


Интервью с Бжезинским 3
Добавить в блогУвеличить плеер




Мне не хочется завершать этот разговор, проходивший в высоком темпе, на столь мрачной ноте. Когда официант приносит мне счет, Бжезинский спрашивает, когда я в последний раз с кем-то так беседовал. Я вспоминаю покойного Кристофера Хитченса (Christopher Hitchens), с которым мы обедали несколько лет назад. «Интересная, наверное, была беседа», - говорит Бзежинский, посветлев лицом. Я задаю вопрос о том, смотрел ли он дебаты Хитченса и Тони Блэра (Tony Blair) о религии. Бжезинский мрачнеет. «Он [Блэр] очень легковесный, - замечает он. – Мне не нравится его политическая мораль, и то, как он наживается после ухода с поста премьер-министра. Он много морализирует, но...» - Бжезинский замолкает, как будто не зная, как продолжить. «Я испытываю к нему инстинктивное неуважение, - заявляет он. – Не неприязнь, просто неуважение». Счет оплачен, и Бжезинский уходит столь же стремительно, как и появился, попрощавшись со мной еще одним железным рукопожатием.

http://www.mid.ru/brp_4.nsf/newsline/2B4694CD44B6411E44257974003E49C4

Часть первая: Самая великая история
Основная статья: Христианство
Первая часть оценивает исторический смысл Библии. Согласно мнению авторов Иисус — аллегорический персонаж; Библия базируется на астрологических принципах,[5] которые существовали во многих древних цивилизациях задолго до появления Иисуса Христа. Автор проводит параллель между ранними цивилизациями, которые персонифицировали солнце как бога, а 12 созвездий, по которым солнце путешествует по небосводу в различные периоды времени, с Иисусом и его 12 учениками. В первой части фильма также приводятся некоторые доводы в пользу языческого происхождения современного христианства и символа креста. Кроме того «всемирное принятие» Христианства не имело под собой ничего, кроме желания Рима установить политическую власть в Европе


Часть вторая: Глобальный сценарий
Основная статья: Теории заговора относительно событий 11 сентября 2001 года
Вторая часть документального фильма «Дух времени» утверждает, что события 11 сентября 2001 года были спланированы правительством США, чтобы возбудить массовые волнения для оправдания начала войн в Ираке и Афганистане, чтобы урезать гражданские свободы американского населения и создать прецедент для объявления войны под одним предлогом — борьбы с глобальным терроризмом. Как и многие другие фильмы о частных расследованиях событий 11 сентября 2001, «Дух времени» рассматривает теорию о том, что лётчики, захватившие опытный и подготовленный персонал самолётов с помощью одних только канцелярских ножей, были агентами, каким-то образом связанными с правительством США, а крушение Всемирного торгового центра было заранее подготовлено: ещё до удара самолётов центральные колонны ВТЦ были перерезаны под углом или взорваны, а после удара здания были подорваны с помощью термитной смеси, что привело к их полному и быстрому обрушению.


Часть третья: Люди за занавесом
Основная статья: Трёхсторонняя комиссия
Третья часть фильма повествует о том, как часть банкиров (Джон Морган, Джон Рокфеллер и другие) в начале XX века объединили свои усилия, желая создать картель, в котором они могли бы контролировать и владеть всеми финансовыми ресурсами США, тем самым получив мировое господство. Эта группа людей использовала свои финансовые ресурсы и личные связи, чтобы создать в обществе финансовую панику и воспользоваться этим для устранения конкуренции в лице независимых банков. По мнению Питера Джозефа, это приводит к теории электронного заговора. В третьей части также звучат заявления о том, что ФРС США и ЦБ США были созданы мошенническим путём ради одной цели — украсть богатство нации и контролировать военные, политические и культурные события для личной финансовой выгоды,[6] что, по мнению автора фильма, в итоге приведёт к созданию на планете единого государства, в котором главенствующую роль будет играть олигархия.

"Дух Времени 2: Приложение" - "Zeitgeist 2: Addendum" документальный фильм Петера Джозефа (Peter Joseph), продолжение Духа времени. Фильм раскрывает теорию заговора, рассматривает Федеральную Резервную Систему США, разоблачает американские корпорации, сотрудничающие с ЦРУ и другими институтами. Многое говорится о либертарном движении, называемом Проект Венера. Премьера фильма состоялась 2 октября, 2008 в Лос-Анджелесе. 4 октября, 2008 фильм был опубликован в свободном доступе. По словам режиссера, Питера Йозефа, фильм пытается обнаружить истинные причины распространения коррупции и предлагает решение.

"Дух Времени 2: Приложение" - "Zeitgeist 2: Addendum" состоит из четырёх частей. Все части являются продолжением предыдущего фильма, "Дух Времени" - "Zeitgeist".

Часть первая
Вступительная цитата:
"Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов,
Себя кто полагает свободным от оков" Иоганн Вольфганг Гёте, 1749-1832.
В первой части рассматривается функционирование денежной массы и Федерального Резервного банка.

Часть вторая
Вступительная цитата:
"Есть два способа завоевать и поработить нацию. Первый — мечом. Второй — долгом" Джон Перкинс
Эта часть оформлена в документальном стиле. Джон Перкинс даёт интервью в качестве экономического убийцы, описывая как, согласно его словам, ЦРУ, правящая политическая элита и корпорации подрывают либеральные режимы других стран.

Часть третья
Вступительная цитата:
"Жадность и Соперничество — не являются результатом неизменного людского нрава… жадность и механизм создания дефицита, фактически, созданы и усилены… они и являются причиной нашей борьбы за выживание" Бернард Лиетар, основатель денежной системы Евросоюза
Глава, посвященная Проекту Венера.

Часть четвёртая
Вступительная цитата:
"Мир — это моя страна… а моя религия — делать добро" Томас Пейн, 1737—1809
Фильм начинается и заканчивается выступлением Джидду Кришнамурти.