Тишину во дворце не спугнуть ни щелчком, ни скрипом.
Не осталось совсем солдатиков на плацу.
Анне снится: часы оживают с полночным хрипом,
И железная маска прирастает к её лицу.
Прирастают к ладоням чётки и крестик медный,
Не слетает больное слово с монарших уст.
Анна знает, не послан если стране наследник,
То престол всё равно не бывает пуст:
Толпы сбродной родни обивают её пороги.
Неприятели вяжут петли из бальных лент.
Опостылел ей шаткий трон, сны полны тревоги.
И боится Анна с детства истины и легенд.
Анна столь сильна, сколь она несчастна,
Не клянёт бездетной своей судьбы.
Шепотки в углах: "Королева стара для страсти!"
И лишь Санта Мария слышит её мольбы.

И безлунной ночью, когда охвачен
Беспросветной тьмой даже бальный зал,
Анна слышит: "У Вас прехороший здоровый мальчик!"
Заряжают в пушки стократный залп.
Покидает сердце свинец. И плачет
В тишине дворца долгожданный сын.
Анна слышит снова: "... здоровый мальчик,
Ваша Светлость, ещё один..."

И теперь ненавистный трон, табуретка власти,
Коей грезит каждый паршивый двор,
Сгнившей ножкой раздавит Анну, и рвёт на части
Сотня залпов, расстреливая её в упор.
А с утра над Луи встаёт золотое солнце,
Вторит юному принцу, как близнецу.

Безымянный мальчик один в беззеркалье тюрьмы остаётся,
И железная маска прирастает к его лицу.

(Екатерина Кадникова)