Все мои мысли не доживают до дневника. А что он для меня? Скудные записи и тексты песен из наушников. Одиночество. Да надоело об этом. Сегодня ходили в кино, я и мои друзья. С женами. Шесть бесплатных билетов. На пять человек. И снова был вечерний, затихающий город. А я, шел за ними. Кто то из них иногда оборачивался, удивлялся, останавливался, немного шел рядом, а потом возвращался к свое спутнице. Спутнице жизни. Звучит очень многозначительно. А я шел, и читал рекламные щиты – “О ком ты думаешь сейчас?” Любовь определенно наркотик. Стоило вжиться, прочувствовать. И тебя всегда тянет. Рвет на части. Калбасит. Как ни называй, все не верно. Верно в душе. Внутри. На само её краю, на самом дне, самым краешком. Почти не ощутимо. Некое тепло. Близость. Не секс, хотя и доля его, я о другом. Когда рядом. Засыпать обнимая. Держать за руку. Нет, это нельзя передать словами. Раньше я гнал от себя это, отмахивался что не верю в любовь. Фильм называется “Дитя человеческое”. 2027 год, рождаемость, в силу неясных обстоятельств, на нуле. Последний ребенок рожден около восемнадцати лет назад. Детские больницы, детсады, школы, попросту стали не нужны. Социальный кризис. Беременная женщина. Её как бы спасают сепаратисты. Понравились машины, выкрашенные темной матовой краской, грязные, мятые, в решетках. Только не понятно, как можно завести с толкача современную машину, двигатель которой обвешан электроникой. А еще сцены боя, в стиле Спасти рядового Рейна. И особо, когда ребенка выносят из обстреливаемого здания. Когда я это смотрел, на моих глазах наворачивались слезы. Мне не хватает потерянной любви. Не хватает близости. Моментов, в которые нет нечего, только этот миг.
–И в полночном поезде, плакать так, захочется,
От, своей бездомности, и от одиночества.
В моих наушниках песни, которые задевают меня. Слова которых иногда я пишу в дневнике. Завтра, когда я проснусь, мне на работу. Сегодня была убита пятая мышь. Оказывается в мышеловке важна не только приманка, но и правильное ориентирование по сторонам света. Не понимаю, как они забираются так высоко. Только надеюсь, что я перегоню их уровень рождаемости. Новый Постоянный читатель. Не знаю что он найдет в этих записях. Очередное разглагольствование об одиночестве. Одиночество.” – Вам какое одиночество?! Есть одиночество в одиночестве. Есть в толпе. Есть грустное, радостное, отупительное. Есть экстремальное одиночество в тихом океане. Есть вип, в шелках и мехах. И только сегодня, выбирая одно одиночество, вы получаете второе в подарок.“ Я не думаю о ней. Точнее думаю, так правдивее, но так, в скользь. Угасает. Я думаю о своем одиночестве. То есть думаю о себе. Выходит, по определению, я эгоист. Ну, есть немного. Хотя нет. Просто правильные весь. Непонятный короче. В час ночи, на улицах отключают освещение. Вдоль бордюра, шурша щетка, медленно едут самосвалы с прицепами-уборщиками. Пробный снег совсем сошел. И в целом, относительно тепло. Ну и пусть, есть другие цели, и ценности. Столько работы, непочатый край. А зацыкливаться не стоит. Даже категорически не надо. Надо оглядываться назад, иногда, не часто. Для того что бы всегда помнить от чего ушел. Я все понимаю, но не знаю, что сказать.

Когда поступаешь правильно, люди начинают думать, что все складывается само собой.

Пустым обещаниям и сказкам, не верти
И спас не спасет, от сумы да тюрьмы
Но жизни на свете, чуть больше, чем смерти
И света на свете, чуть больше чем тьмы

И пусть испытания сулит, нам дорога
Пусть новым прогнозом, пугают умы
Но дьявола все же, чуть меньше, чем Бога
И света на свете, чуть больше чем тьмы

Пусть спорят закат и рассвет, в поднебесье
И старые догмы, затерты до дыр
Меж черным и белым все ж нет, равновесья
И это приводит, в движение мир

Пусть зло проползло, из столетья в столетье
И небо опять, закрывают дымы
Но жизни на свете, чуть больше, чем смерти
И света на свете, чуть больше чем тьмы

Но жизни на свете, все ж больше, чем смерти
И света на свете, чуть больше чем тьмы

- Что ты затосковал?
- Она ушла.
- Кто?
- Женщина.
И не вернется,
Не сядет рядом у стола,
Не разольет нам чай, не улыбнется;
Пока не отыщу ее следа –
Ни есть, ни пить спокойно не смогу я…
- Брось тосковать!
Что за беда?
Поищем –
И найдем другую.

- Что ты затосковал?
- Она ушла.
- Кто?
- Муза.
Все сидела рядом.
И вдруг ушла и даже не могла
Предупредить хоть словом или взглядом.
Что ни пишу с тех пор – все бестолочь, вода,
Чернильные расплывшиеся пятна…
- Брось тосковать!
Что за беда?
Догоним, приведем обратно.

- Что ты затосковал?
- Да так…
Вот фотография прибита косо.
Дождь на дворе,
Забыл купить табак,
Обшарил стол – нигде ни папиросы.
Ни день, ни ночь –
Какой-то средний час
И скучно, и не знаешь, что такое…
- Ну что ж, тоскуй.
На этот раз
Ты пойман настоящею тоскою.

Я работаю без выходных. Уже и не вспомню, когда отдыхал в воскресенье, две или три недели назад, а когда до этого. Линии календаря. Привыкаешь. Дом – работа – дом. Забыться сном. Очнуться утром. В пятницу пиво с друзьями. Суббота – бутылка колы. Я бегу от себя, от её остатков во мне. Я не запутался. Я все понимаю, я даже знаю что мне нужно делать, и знаю почему. Какой то тупик. Замкнутый круг. Рывки, будто в попытках вырваться из паутины. Из паутины чего? Одиночества? Тоски? Лени? Порока? Мне кажется многие люди умирают задолго до своей физической смерти, умирают в голове, в сознание. А дальше что? Колея? Жизнь под откос? Тупик.

Сегодня был снег, черный снег.

Я не видел как это произошло. Мой взгляд, скользящий по знакомым очертаниям зданий, фигуркам людей и цепочке машин, случайно наткнулся на еще продолжающую жить собаку, упавшую, кувыркающуюся от удара, продолжающую перебирать лапами лежа на боку и нелепо застывшую перед ней белую субару. Нет, не субару задела её, скорее кто то левее по потоку. Она немного постояла перед затихшей собакой, приняла подальше вправо, и разгоняясь скрылась. Проезжают еще машины. Десяток людей на остановке с немыми лицами. Девушка, неуверенно, с каждым шагом все решительнее, в черных кожаных перчатках, с сумочкой, когда машины застыли на светофоре, подходит к собаке, пытается поднять ее одной рукой подсовывая руку под нее, как поднимают кошек. Она пробует несколько раз, но тело все время соскальзывает. Продолжая идти, поравнявшись, и пожалуй на несколько шагов пройдя ее, видя все это, бросаю взгляд на светофор и машины, иду к ней. Беру за шиворот и тащу собаку к бордюру, через тротуар, к краю газона. Стартующие со светофора машины нетерпеливо сигналят. А под моей рукой еще теплая шерсть. Не мурашки, а как будто онемело лицо. Не оглядываюсь, прохожу сквозь людей на остановке и продолжаю идти, будто с маской на лице. Иду и думаю, что этой дорогой мне еще не раз возвращаться, я буду видеть тело собаки, грязное, среди листьев и мусора. А потом ее уберут коммунальщики.

Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются
И звонят колокола, в ночь то там то тут
Только Бога нет и нет, Ангел не является
Зря кадилом машет поп, и бабушки поют, и бабушки поют

А Бог оставил, нам в наказ, старые инструкции
Почерневший образок, высохший елей
Ну а сам, покинул нас, после революции
И теперь в других краях, где живут светлей

Мимо кассы, чтоб быстрей, взял портвейн таврический
Возвращаюсь и смотрю, вериться с трудом
Кто то в черном у дверей, смотрит иронически
Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом

Толь виденье толь обман, толь к беде толь к радости
Толь плевать через плечо, толи голосить
Достаю второй стакан, набираюсь храбрости
Мне так много у него, следует спросить

Я давно другим не лгал, врать совсем не хочется
Толь ко вот не врать себе, во сто крат трудней
Я хочу, спросить у вас, ваше одиночество
Как бы веру сохранить, и что мне делать с ней

А еще вопрос такой, каково покойникам
Отчего, маршрут туда, день и ночь открыт
Но в конце не ждет покой, с тихим светлым домиком
Не хранят меня глаза, ваших, Маргарит

Я бы был ужасно рад, слышать ваше мнение
Только молча гость сидел, подпивал вино
Да смотрел программу взгляд, депутатов прения
На часы взглянув зевнул, и вылетел в окно

И в раскрытое окно, ночь, глядит загадочно
Дыры звезд на платье тьмы, драный материал
Дел как видно у него, без меня достаточно
Ну а может он как мы, силу потерял
Ну а может он как мы, знания потерял
Ну а может он как мы, веру потерял

Жизнь. Размеренные дни, недели. Время, оно ведь везде и всегда одинаково. Это я, мое сознание, то бьется в бешенном ритме, за частую не успевая что то обработать, то, внезапно замедлившись, позволяет объять вселенную, прочувствовать каждой фиброй этот мир, пропустить время через себя. Только немного, если раствориться во времени это вводит в стопор, мысли об этом угнетают, время не очень… не могу подобрать слово. Человеческое сознание не очень приспособлено для размышлений о нем, как то так. Стремления. Цели. Это очень важно. Нельзя жить по инерции, в течении. Нужно, Обязательно нужно, необходимо идти, двигаться вперед. Не на месте. На месте нельзя. Нельзя строить иллюзию благополучия, врать самому себе. Я вижу время, я вижу череду картинок, цепочки образов пронизывают от прошлого, через сегодня, в будущее... Будущее, само по себе, это слово несет хорошие, добрые эмоции, оно даже звучит благозвучно – Будущее. Только, нужно ценить и настоящее, то, что сейчас. Людей которые вокруг, вещи, цели… Ценности… То есть отношение к людям, вещам. Да, не очень положение, хотелось бы лучшего. И более того моглось бы. Ошибки. Лень. Это всё есть, и есть много еще нежелательного, то что я упустил. Я все несу это огромной кучей, хвостами тянется прошлое, держит. Ну и пусть. Вот так у меня. Иллюзия благополучия…
Компьютер, монитор, клавиатура, наушники, гигабайт музыки, футурама, сотовый, цифровой фотоаппарат, бумажник, расческа, маленькая отвертка, ручка, жвачка, фонарик, нож, зажигалка, пачка сигарет, джинсы, кроссовки, синяя майка, куртка, кепка, кресло-кровать, красная лампа, календарь –её подарок, два тигра, икона, фотография из детства, бритва, крем, зубной порошок, щетка… тетради, книги, зачетка…
Ставя перед собой цель, мечтая, нельзя забывать то, что имеешь сейчас, потом этого может не оказаться…

Там, на улице, за окном, снег. На деревьях, на не успевшей опасть желтой листве. На земле. Бело. Красиво. Очень жизненно. Снег!

Симпатии?! Не понимаю что они могут значит. С другой стороны, это лучше чем антипатии. Спасибо!

Даже если у тебя нет ничего – у тебя есть жизнь, в которой есть всё!

Человек начинается там, где кончается удовлетворение потребностей.

Сегодня увы, я не буду таким, как вчера,
К чему повторять, все то что вчера было спето.
Я буду один и я буду бродить до утра,
Опять провожать, уходящее лето.

Вчера еще, не было лету конца,
Оно как и мы, умирать не умеет.
Но падают-падают листья как слезы с лица,
Лишь станет, чуть-чуть холоднее.

Как мало нам нужно порой, чтоб на веке уйти,
Не верим не ждем, за зеленое лето расплаты.
Но дни все короче и осень у нас на пути,
Встает, календарною датой.

И каждой весной, я в сомнение хожу сам не свой,
Не верю не лесу пустому, ни голому полю.
А будет ли все так как было вчерашней весной,
И хватит ли сил, что бы снова, пробиться на волю.

Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
А завтра, завтра наконец в последний бой.

Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой – он трудный самый,
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.

Четвертый год нам нет житья от этих фрицев.
Четвертый год соленый пот и кровь рекой,
А мне б в девчоночку в хорошую влюбиться,
А мне б до Родины дотронуться рукой.

Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой – он трудный самый,
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.

В последний раз сойдемся завтра в рукопашной.
В последний раз России сможем послужить,
А за нее и помереть совсем не страшно,
Хоть каждый все таки надеется дожить.

Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой – он трудный самый,
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму.

На Неглинке поминки
В рыхлый лёд вдоль Неглинки
Я шаги, забиваю
Я тебя, забываю
Я шаги, забиваю
Я тебя, забываю
Шаг, чуть-чуть отрываюсь
Шаг, почти улыбаюсь
Шаг, монетка в копилку
Шаг, цветок на могилку
Потому что, чем дольше
Тем труднее держаться
Потому что так больше
Не должно продолжаться
Я себя, задуваю
Я надеюсь на чудо
Я тебя, забываю
И не как не забуду
То слова
То картинки
То непрошенный запах
Вниз да вверх по Неглинке
Точно пес на трех лапах

Не перестаю удивляться людям, которые находят эти записи. Находят и читают. Удивляюсь и приветствую их! Спасибо Вам! Будьте здоровы!

Где то за Городом, на северо-востоке, гроза. Багровые всполохи на секунду окрашивают томное небо в причудливые, размытые очертания туч. Здесь дождь уже прошел, в свете прожектора поблескивает пока зеленая листва, и воздух наполнен свежестью. Капли дождя, суетливо сбегавшие по стеклу пропали. Темные, сливающиеся с небом очертания города, проступаю в проеме окна. Наушники, музыка вперемешку. Осень.

Я хочу оказаться в осеннем лесу
Там, где солнце, близясь к закату
Заливает лучами золото крон
А шаги утопают в опавшей листве

Я хочу оказать в лесу не один
С той, в чьих глазах, лета лазурь
Отражается лесу осеннему наперекор
А губу вкуса нектара весны

Я хочу не один

Опыт увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает глупости.

Давно не был в подземке. Гулкая, шуршащая толпа. Веселые студенты. Уставшие пенсионеры. Копаться в себе. Что-то перебирать в голове. От остановки до остановки. Поднять взгляд на вновь вошедших. Не замечать пестрой рекламы. Никуда не смотреть. Лишь краем глаза замечать причудливый бег нити проводов по стенкам туннеля. Небольшая пауза в суете дня. От остановки… Улыбаться. Смотреть вдоль вагона на людей погруженных в свои заботы. Догадываться о их судьбах. …до остановки. Ни о чем не думать. …огромный город, неровными рядами домов, многоэтажниками, изрезанный руслами дорог… паутина коммунальных труб, проводов… бешенный ураган радиоволн… червяк поезда грохочущий в своей норе… краем глаза – скачущие провода, на серой стене туннеля…

nec plus ultra