/А.Лопухин. Толковая Библия или комментарий на все книги Священного писания Ветхого и Нового Завета/. Цитаты из книги: 

«Термин τά βιβλία (Библия)... во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Священного Писания — Оригена (III в.) и особенно святого Иоанна Златоуста (IV в.)... Главной чертой, отличающей Священные Писания "Библии" от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под ней разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека... руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. .. Но эта "богодухновенность" Священных Писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании священных книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Священного Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературах особенностей их авторов.

Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других... Окончательное же различие "канонических" книг от "неканонических" ведет свое начало со времен святого Иоанна Златоуста, блаженных Иеронима и Августина. С этого времени эпитет "канонических" прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг "неканонических", т.е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и "апокрифических" (απόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию...

Состав "ветхозаветного канона" хотя в общем устанавливается довольно согласно, но разнообразится в самом количестве книг; это происходит потому, что евреи, желая подогнать количество своих книг к 22 буквам своего алфавита, делали искусственные соединения нескольких книг в одну, напр., соединяли книги Судей и Руфь, первую и вторую, третью и четвертую кн. Царств и даже в одну книгу собрали всех 12 малых пророков. Православная Церковь насчитывает 38 канонических книг, а именно: 1) Бытие, 2) Исход, 3) Левит, 4) Числа, 5) Второзаконие, 6) Книга Иисуса Навина, 7) Судей, 8) Руфь, 9) 1-я кн. Царств, 10) 2-я кн. Царств, 11) 3-я кн. Царств, 12) 4-я кн. Царств, 13) 1-я кн. Паралипоменон, 14) 2-я кн. Паралипоменон, 15) книга Ездры, 16) книга Неемии (2-я Ездры), 17) Есфирь, 18) Иова, 19) Псалтирь, 20) Притчи Соломона, 21) Екклизиаст его же, 22) Песнь песней его же, 23) кн. пророка Исаии, 24) Иеремии с Плачем, 25) Иезекииля, 26) Даниила и двенадцати малых пророков, 27) Осии, 28) Иоиля, 29) Амоса, 30) Авдия, 31) Ионы, 32) Михея, 33) Наума, 34)Аввакума, 35) Софонии, 36) Аггея, 37) Захарии, 38) Малахии. Остальные 9 книг, помещенные в славянской и русской Библии, считаются неканоническими, а именно: 1) Товит, 2) Иудифь, 3) Премудрость Соломона, 4) Премудрость Иисуса, сына Сирахова, 5-6) 2-я и 3-я кн. Ездры и 7-9) три книги Маккавейские. Кроме того, неканоническими признаются также и следующие отделы в вышеуказанных канонических книгах: молитва царя Манассии, в конце 2-й кн. Паралипоменон, части кн. Есфирь, не помеченные стихами, последний Псалом (после 150), песнь трех отроков в кн. пророка Даниила, история Сусанны в 13-й и Вила и дракона в 14-й главе той же книги. Из новозаветных же все 27 кн. и в полном их объеме признаются каноническими...     

В составе "Ветхого Завета" Православная Церковь ... насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от церкви Римско-Католической, насчитывающей в своей Вульгате 46 канонических книг (у них считаются канонич. Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).

Первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около ΙΧ-Χ вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-мазоретами (т.е. хранителями "предания" — от евр. глагола "мазор", передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется мазоретским...

Основной, центральной идеей всех богодухновенных библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием... Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь...  "Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается", — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаженного Августина.»

Курс по изучению Священного Писания Ветхого Завета "Исагогика Ветхого Завета", написанный известным современным библеистом, православным священником Александром Менем, содержит общее введение, исследование ветхозаветных книг и некоторых апокрифов на основе богословия Отцов Церкви и данных библейской науки.

Несколько тезисов и цитат из первого раздела 1 тома книги: 

• Воззрения древних на природу, на Человека – Вселенная и Космос – статичны, не могут измениться. Круговое движение: гибель – возрождение в том же виде. Циклы повторяются, Бог в явлениях природы.
• Библейский взгляд на Историю – Вселенная – движущаяся во времени. Бог в событиях человеческой истории. История – необратимый поток к цели, путь. Постепенное строительство Божьего Дома: Авраам (обетование), Цари (мессианство и Царство).
• Постепенное раскрытие Откровения – Слово давалось в соответствии с духовным уровнем развития человека, эпох, поэтапно: истины о Спасителе, о Боге, Мире, Человеке. Христос пришел исполнить законы и пророчества. «С явления Христа кончается время Закона, и наступает время благодати, которая преобразует Человека и делает его новой Тварью» (Ап.Павел)

/Лопухин А. см. выше/: «Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета...: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предизображали, вошли в состав "Ветхого Завета", а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его святыми апостолами Церкви, образовали собой "Новый Завет".
Слово завет (евр. — berit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Священного Писания и библейского употребления... значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз...
Название "завета"... существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из 7 ст. 24 гл. кн. Исхода, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер ха66ерит)... Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: "Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет" (Иер. 31:31)...
...древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как септуагинта и слав.-рус.), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили на три группы: "закон" ("тора"), "пророки" ("небиим") и "агиографы" ("кетубим"), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т.е. "закона" и "пророков"»

/А.Мень. Исагогика/: «три части еврейской Библии:

1. Закон(Тора) – Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие.
2. Пророки(Невиим): а) древние - Иисус Навин, Судьи, 1-4 книги Царств (1-2 Самуила; 1-2 Царств); б) поздние – великие (Исайя, Иеремия. Иезекииль) и малые (Иосия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария, Малахия)
3. Писания(Кетувим) – Псалтырь, Иов, Притчи, Руфь, Песнь Песней, Экклесиаст, Плач Иеремии, Эсфирь, Даниил, Ездра - Неемия, 1-2 Паралипомемнон.

...В русском синодальном переводе несколько иные расположение книг и название разделов.  Закон именуется  Пятикнижием (совпадает с Торой);  раздел Пророков распадается на две части, первая из которых называется  Историческими, а вторая  –  Пророческими  книгами.  Писания же принято называть  Учительными  книгами.  Кроме того, в отличие от иудейских и протестантских изданий, в православных и католических помещают и книги неканонические.

 

• Пятикнижие– 5 книг – Бытие (сотворение, Авраам, Моисей), Исход (рабство в Египте и освобождение), Левит (свод законов), Числа, Второзаконие.
• Исторические книги Ветхого Завета(ВЗ) – Составлены до VIвека до н.э. Цель: исполнение грозного пророчества Завета. Содержание и смысл – переселение в Ханаан, войны, племенной союз, судьи и установление монархии, расцвет и упадок (Север-Юг), разрушение Иерусалима Халдеями и Вавилонское пленение.  Пророческие Писания – великие (Исаия, Иеремия, Плач Иеремии, Иезекииль, Даниил); 12 малых пророков. Пророки учат, предсказывают Царство, Мессию, Новый Завет.
• Учительные Книги –Эсфирь, Иов, Псалтирь, Притчи, Экклезиаст, Песнь Песней. Большинство книг написано еврейскими мудрецами.
• Неканонические Книги –в православных и католических (второканонические) изданиях. 

Оригинальные ветхозаветные тексты писались  финикийским  алфавитом. Образцы его найдены в Палестине эпохи царей (календарь из Гезера, надпись Езекии, письма из Лахиса, печати, надпись Месы).  Однако древнейшие манускрипты Ветхого Завета относятся  к последним векам до Р.Х.:  папирус Нэш (Втор 6,4-6) от 150 года до Р.Х. (Египет) и кожаный свиток Исайи, найденный в I-й пещере у Мертвого моря (Кумран).  Кроме того, есть еще фрагменты из Кумрана  (почти все книги Ветхого Завета, кроме Есф).  Они написаны уже  квадратным  еврейским алфавитом. 

 

Свитки Мертвого моря  ON-LINE!

• Переводы. Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее нам близких.
• Ветхий Завет был первой в истории книгой, переведенной на иностранный язык.  Этим языком был  греческий,  который с IV века до Р.Х. стал международным.  ... Самый ранний и единственный  дохристианский  перевод Ветхого Завета на греческий был сделан в Александрии.  Он именуется  Септуагинтой  или переводом 70-ти (LXX).  Это название связано с легендой, которая сохранилась в назидательно-апологетической книге "Послание Аристея".
• Греческий царь Египта Птолемей II Филадельф (285-247 гг. до Р.Х.) решил пополнить свою огромную библиотеку и по совету ее хранителя Димитрия велел включить в нее "законы евреев".  Для того, чтобы осуществить этот замысел, он отправил посольство в Иерусалим, прося прислать переводчиков. Первосвященник Елеазар дал по 6 мужей от каждого из 12 колен. Эти 72 мудреца прибыли в Александрию и за 72 дня переложили на греческий все Пятикнижие. Работали они на острове Фаросе, не общаясь друг с другом, но перевод у всех получился тождественный.

     По-видимому, главной побудительной причиной перевода Ветхого Завета была потребность иудеев диаспоры в греческом Писании, так как многие из них плохо помнили родной язык. Таким образом, Сентуагинта отвечала нуждам обширной иудейской колонии в Александрии. Аристей говорит лишь о переводе Закона. Позднее были переведены и остальные книги Ветхого Завета. Вся работа была закончена к середине II века... Септуагинта написана на общеупотребительном в то время греческом диалекте  –  койн`е.В рукописях перевода св. Имя Божие обозначалось еврейскими буквами. Перевод отличается по составу от палестинского варианта. В связи с этим евреи предприняли свои переводы.  … древние греческие переводы были соединены в книге Оригена "Экзаплы". В ней великий древний библеист расположил параллельными столбцами: а) еврейский текст, б) его транскрипцию греческими буквами, в) Акилу, г) Симмаха, д) Септуагинту, е) Феодотиона.

 

• Бл. Иероним (342-420), живя в Палестине, изучил еврейский язык и все существовавшие до него переводы. Появился латинский перевод, который принято называть  Вульгатой  ("вульгата эдицио"  –  общепринятое издание).  Хотя Вульгата написана не на классической латыни, она отличается высокохудожественным стилем и точностью. С VII века Вульгата фактически стала единственным канонизированным Римской церковью переводом.
• … в XIII веке архиеп. Кентерберийский Стэфен Ленгтон (1155-1228) создал для удобства пользования Писанием систему глав, которая удержалась до наших дней.  В 1240 году кардинал Гуго Сен-Шерский разбил главы на подглавы,  но в 1551 году в парижском издании Библии Робера Этьена эти подглавы были заменены стихами.

• В 862 году князь Великой Моравии Ростислав, сопротивлявшийся германскому натиску, обратился к византийскому императору Михаилу III прося прислать греческого епископа и священников. Через два года в Моравию из Византии приехали миссионеры св. равноапостольные Константин (в иночестве Кирилл) и Мефодий…

В Византии Библия читалась по Септуагинте, в западных странах  –  по Вульгате. Ни тот, ни другой перевод не мог быть понятен славянам… Библия на Руси появилась в переводах Кирилла и Мефодия и их продолжателей.

В 1581  –  первая печатная церковнославянская Библия, изданная князем Константином Острожским (Острожская Библия). Это издание не было воспроизведением кирилло-мефодиевских текстов. Оно использовало Вульгату, чешскую Библию, Библию "Геннадиевского свода", Библию, изданную Франциском Скориной, и другие. В связи с этим позднее встал вопрос о восстановлении древнего перевода.

     Однако первая Московская Библия 1663 года была в основном построена на Острожском издании. Восстановление текста по Септуагинте и старым славянским переводам было предпринято в ХVIII веке при Петре I.  Работа эта завершилась в 1751 году выходом так называемой  Елизаветинской Библии.

Только в 1850-х годах по инициативе митроп. Филарета Св. Синодом был санкционирован полный русский перевод Библии…, называемый  синодальным,  был полностью закончен в 1876 году.  В целом он ориентировался на еврейский масоретский текст, но с добавлениями из Септуагинты, которые ставились в скобках. Была удержана греческая транскрипция еврейских имен и названий, а вместо Имени Божиего ставилось "Господь", как было принято читать по еврейской традиции. Синодальный перевод выдержал много переизданий. В 1956 году он был выпущен Московским Патриархатом с внесением некоторых дополнений и исправлений в соответствии с новыми правилами языка и орфографии…

Из современных католических переводов наиболее известные следующие: Братства Христианского Исповедания (Новая Американская Библия); Новейший перевод Библии (48 томов) на итальянском языке; Иерусалимская Библия, изданная библейской школой доминиканцев в Иерусалиме на французском языке с комментариями (это издание есть также на английском и немецком языках). По образцу Иерусалимской Библии издана и польская Библия, посвященная тысячелетию крещения Польши. В настоящее время Библия переведена на 1659 языков.       

 

• Библия наложила неизгладимую печать на мировую культуру.

В той или иной степени с ней связаны события, символика, общественные идеалы и литература многих стран. Готические соборы и византийские мозаики, Данте и Мильтон, Рублев и Рембрандт, Палестрина и Бах  –  все это свет Библии, отраженный в многоликости культуры и видов творчества.

И.С.Бах.Месса си минор. Crussifixus.

 

  Invisible Miss - Liveinternet.ru  

Выдержки из книги А.Меня "История Религий" -  Том 2. Глава 7 : Земля Сенаарская.

«Библия говорит о «земле Сеннаарской», или, правильнее, «земле Шинеар», как о месте, где сложилась первая цивилизация. То, что в этой местности был, согласно Писанию, построен город Вавилон, показывает, что речь идет о южной части долины Тигра и Евфрата.

И лишь сто лет назад оказалось, что библейская «земля Шинеар» действительно может быть названа колыбелью современной цивилизации. Из мглы тридцати векового забвения выступили народы, которые обитали на берегах Евфрата в области, называвшейся Шумер. Одним из этих народов были шумеры, а другим — семиты-аккадцы, пришедшие несколько позднее.

Несмотря на то, что централизованное государство возникло в Шумере позже, чем в Египте, его культура в целом не уступает египетской в древности.

Современные названия дней недели и деления круга на градусы, греческие легенды и библейская символика — все это восходит к древнему Сеннаару. В частности, шумеры достигли больших успехов в технике, совершив настоящую техническую революцию. «Они, — говорит американский шумеролог С. Крамер, — изобрели гончарный круг, колесо, повозки, плуг-сеялку, парусную лодку, научились возводить арки, сводчатые постройки и купола, изготовлять литье из меди и бронзы, освоили пайку металлов, резьбу по камню, гравировку и инкрустацию».  Открытие этой древнейшей культуры настолько поразило ученый мир, что возникла даже теория «панвавилонизма», согласно которой вся мировая культура ведет свое происхождение из Двуречья.

Если о происхождении египтян много спорят, то происхождение шумеров — полная загадка. Их язык не имеет никаких родственных ветвей среди известных языков древнего и нового мира. Установлено только одно: шумеры не были коренными жителями Сеннаара. Они пришли туда в IV тысячелетии, причем одни указывают на Индию как на их прародину, другие — на Кавказ и Среднюю Азию.

Египет хорошо защищали пустыни и море. Сеннаар, напротив, был открыт для нападения степных кочевников и воинственных горцев. Поэтому «городская революция» в Месопотамии носила особенно интенсивный характер. Города пришельцев сразу после своего возникновения превращались в военные крепости.

Единство страны опиралось преимущественно на единство веры. Древний Ниппур — город жрецов и обитель богов — был символом этого единства. Каждый город имел и собственных местных богов, которые считались его настоящими хозяевами. Боги жили в храмах или на вершине зиккурата — ступенчатой башни.

Законы Me определяли принципы ремесел и искусств, поведение человека, его жизнь и смерть, управление обществом, бытие божественных существ и, наконец, таинственную «высшую власть», стоящую над Вселенной. Это было развитие философии Магизма с его верой в статичность мира. Правда, из некоторых текстов можно заключить, что, по мнению шумеров, некогда вместо «анки», Вселенной, был только Намму — бесконечный Океан. Это представление было свойственно и Египту, и Греции, и Индии. Материнское лоно водной стихии как бы воплощало в себе потенциальную мощь природы, материи и являлось, таким образом, одним из вариантов образа Богини-Матери.

Как понимал житель Сеннаара положение и роль человека во Вселенной?

На первом месте стояли боги. Это они упорядочили мир и владеют им; они обитали некогда в блаженной стране Дильмун, где не было ни опасностей, ни болезней, ни старости. Боги вступали в браки, рожали детей, творили растения и животных для своего удовольствия. И человек был создан для того, чтобы своими жертвоприношениями служить им. Он — низшее существо, бесправный раб, участь которого определена навсегда. Правда, Энлиль, как радетельный хозяин, вначале заботился о том, чтобы существование людей-рабов было безбедным. Об этом говорит древний миф:

В стародавние времена
Не было ни страха, ни ужаса,
И человек не имел врагов.

Но в конце концов боги позавидовали тому, что Энлиль пользуется единолично услугами людей и сам ревниво их оберегает. Из-за их происков положение человека изменилось к худшему: появились болезни, вражда — одним словом, все, что делает жизнь «юдолью плача». Но таково было решение богов, и это тоже стало Me — «божественным законом», который изменить невозможно.

Посмертная участь человека, по шумерским представлениям, была безрадостна. Дух умершего спускался в темную область Кур, скрытую глубоко под землей. Хотя там и существовало нечто вроде загробного суда, но в целом обитание в Преисподней было унылым и мрачным.

Таким образом, человек ощущал себя ничтожной мошкой, эфемерным существом, которое ненадолго приходит в мир и потом навсегда исчезает в темной пасти Кура. Возникало глубокое противоречие между духовным обликом народа, одаренного, трудолюбивого, творческого, и его понятием о назначении человека. И чем больше развивалось личностно-творческое начало, тем сильнее ощущалось это трагическое противоречие.

Ни шумеро-аккадцы, ни вавилоняне так и не смогли разрешить его. Однако попытки преодолеть трагизм и безысходность возникали не раз. Время от времени появлялась мысль о том, что боги — существа, по сути дела, добрые и что они хотят видеть таким и человека. Согласно одному тексту они спускаются в мир,

Чтобы утешить сироту, чтобы не было больше вдов,

Чтобы подготовить место, где будут уничтожены сильные...

Чтобы отдать сильных в руки слабым…

Таким образом, богоподобие, заложенное в человеке, оказывалось сильнее мифологических богов.

В одной шумерской поэме есть сюжет, близкий к библейскому Иову. На человека обрушились болезни и бедствия. Он уничтожен, оклеветан, обманут. Он обращается с горячей мольбой к Богу:

Бог мой, я хотел бы стать пред Тобою,
Я хотел бы сказать Тебе: слово мое — стон...
Бог мой, над землею сияет яркий день, а для меня день черен,
Слезы, печаль, тоска, отчаяние поселились во мне...
Бог мой, мой Отец, зачавший меня!
Дай мне поднять голову...
Доколе ты будешь оставлять меня без провожатого?

В отличие от Иова герой шумерской поэмы не требует от Бога справедливости. Он просто плачет и сетует. Но в его жалобах мы видим пробуждение искреннего религиозного чувства, сердечной теплоты молитвы. Плач страдальца — это не заклинания мага, надеющегося победить враждебные силы и завладеть добрыми. Это голос души, обращенной к Богу, Богу, который милосерд….

Обострение самосознания усугубляло ощущение трагичности судьбы человека. Произведения литературы этого времени, которые вводят нас в духовный мир шумеро-аккадцев, отмечены печатью безнадежности, в них господствует чувство тщеты людских усилий.

У египтян была надежда на бессмертие. В Сеннааре ее не было.Правда, существовали какие-то смутные представления о том, что участь людей за гробом зависит от их земных дел, но эти представления были слишком неопределенными, чтобы влиять на жизнь. На пути человека стояли непреложные законы Вселенной, и ему оставалось только склониться перед ними. …

Высшей точки мысль о невозможности побороть мировые законы достигла в сказаниях о царе Гильгамеше.

В Аккадскую эпоху неведомый поэт положил легенды о нем в основу большого эпического произведения «Об увидевшем все».

Герой поэмы — легендарный царь Урука Гильгамеш — могучий и отважный витязь. Он не знает соперников, он презирает богов и людей. Он — сверхчеловек, «на две трети бог».

Гильгамеш намеренно одарен автором небывалым могуществом, чтобы тем острее можно было почувствовать его бессилие перед общечеловеческой участью.

Долго и безутешно оплакивает Гильгамеш друга. Он велит сделать золотую статую умершего и предает его земле с царской пышностью. Но все это не приносит ему успокоения. Внезапно ему на ум с ужасающей ясностью приходит мысль о том, что и его ожидает такая же участь, как Энкиду. Тоска и страх смерти охватывают все его существо, и он убегает один блуждать по пустыне.

Наконец он чувствует, что не в силах больше томиться, и решается на свой последний и самый великий подвиг: найти секрет бессмертия. Ему известно, что далеко на востоке живет его праотец Утнапишти — единственный человек, который получил вечную жизнь. К нему-то и решает отправиться царь Урука.

Путь в страну Утнапишти труден и опасен: смельчака ожидают разнообразные препятствия, свирепые хищники и чудовища стерегут заповедные дороги. Но ничто не может остановить человека, за которым по пятам гонится призрак смерти. Он пробирается через пустынные и мрачные области, истерзанный и изнемогающий выходит к берегу Океана. Там его встречает морская нимфа Сидури, которая пытается отговорить Гильгамеша от бесплодных поисков:

Гильгамеш, куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, — не найдешь ты!
Боги, когда создавали человека,
Смерть они определили человеку,
Жизнь в своих руках удержали.

Ты же, Гильгамеш, насыщай свой желудок,
Днем и ночью будешь ты весел,
Праздник справляй ежедневно,
Днем и ночью играй и пляши ты!
Гляди, как дитя твою руку держит,
Своими объятиями радуй супругу —
Только в этом дело человека!

И вот герой переправляется через Океан, по которому не проходил никто из смертных. После двухнедельного странствия он встречается, наконец, со старцем и открывает ему свое сердце: мысль об умершем друге не дает ему покоя:

Так же, как он, и я не лягу ль,
Чтобы не встать во веки веков?

Он рассказывает о всех преградах, которые преодолел, лишь бы добраться до человека, стяжавшего бессмертие.

Утнапишти уверяет Гильгамеша, что его жажда вечной жизни досталась ему от богов, сродником которых он является. Но так как он — не бог, то ему нужно примириться с неизбежным. Он утешает Гильгамеша почти теми же словами, какими сам герой ободрял когда-то своего друга. Он говорит о всеобщности разрушения и распада:

Разве навеки мы строим дома?
Разве навеки мы ставим печати?
Разве навеки делятся братья?
Разве навеки ненависть в людях?
Разве навеки река несет полные воды?
Стрекозой навсегда ль обернется личинка?..
Спящий и мертвый друг с другом схожи —
Не смерти ли образ они являют?..

Этот мрачный панегирик смерти еще больше погружает Гильгамеша в уныние. Он спрашивает Утнапишти, каким путем он, единственный из людей, достиг бессмертия. Старец рассказывает ему о том, как он спасся во время великого потопа и как боги даровали ему вечную жизнь. Таким образом, его судьба — случайное исключение.

В конце беседы Утнапишти предлагает Гильгамешу подвергнуться испытанию. Он должен победить сон в течение шести дней и семи ночей, и тогда, быть может, он сможет победить в себе силу смерти. Но Гильгамешу это испытание не под силу: сраженный сном, он засыпает как мертвый.

Разбитый и разочарованный, собирается богатырь в обратный путь. Но Утнапишти сжалился над ним и поведал о подводном растении, которое хотя и не дает бессмертия, но делает человека всегда молодым. Не медля ни минуты, Гильгамеш бросился в водоем и через него попал в Океан, на дне которого росла трава юности.

Торжеству его не было конца, когда он поднялся с растением в руках. Он мечтал о том, что даст вкусить от травы юности всему своему народу. Но увы, и здесь он потерпел поражение: коварная змея, учуяв запах травы, проглотила ее, когда Гильгамеш беззаботно купался...

Так кончились попытки человека обрести бессмертие. Приближаясь к стенам родного Урука, Гильгамеш пытается утешить себя тем, что его трудами воздвигнуты могучие городские стены из обожженного кирпича, что его дела будут говорить о нем потомству.

* * *

Но уже переписчики поэмы хорошо понимали, что это жалкое утешение. Они могли легко убедиться в том, что крепкие стены ненадолго переживают своих строителей. Поэтому один из писцов добавил к эпосу часть другой древней песни о Гильгамеше. В этой песне рассказывается о том, что Энкиду пал жертвой неосторожности. Посланный в Преисподнюю по поручению Гильгамеша, он не выполнил его наставлений и остался в царстве мертвых навсегда. Богатырь вымаливает у бога Эа позволения увидеть хотя бы тень Энкиду, чтобы узнать правду о тайне смерти, познать сокровенный Закон Земли.

Появившийся из бездны, «как ветер», дух Энкиду долго не хочет открывать Гильгамешу суровый Закон Земли.

— Скажи мне, друг мой, скажи мне, друг мой,
Закон Земли, что ты видел, скажи мне!
— Не скажу я, друг мой, не скажу я, друг мой,
Если бы Закон Земли, что я видел, сказал я —
Сидеть бы тебе и плакать!

— Пусть я буду сидеть и плакать,

— отвечает Гильгамеш. Он во что бы то ни стало хочет проникнуть в тайну. И тень начинает печальную повесть о жизни призраков в царстве Преисподней.

Тело мое, которого ты касался, веселил свое сердце,
Червь его пожирает, полно оно праха.

Безотрадно существование умерших. Особенно тяжко тем, кто не был оплакан, кто не погребен согласно обычаю.Жертвы живых — это пища мертвых. Поэтому нужно совершать все обряды, чтобы хоть как-нибудь облегчить загробную участь близких.

Мысль о тщете всех человеческих дел никогда не оставляла философов и поэтов Сеннаара. Она нашла яркое воплощение в «Беседе господина и раба», написанной примерно столетие спустя после Гильгамеша.

В этом диалоге царит дух релятивизма, доходящего до желчной циничности. Нет ничего прочного и ценного. Все двойственно и обманчиво. Господин мечтает о царских милостях, о женской ласке, о пирах, об охоте; его настроения переменчивы: то он хочет поднять восстание, то желает гордым молчанием ответить на обвинения врага, то подумывает о необходимости жертв и служения на благо людей. Раб послушно поддакивает и расписывает все радости, которые ждут его. Но стоит господину хоть немного поколебаться, как он говорит противоположное тому, что говорил минуту назад. Оказывается, все мечты господина ничего не стоят: Царское благоволение непостоянно, женская любовь — ловушка, безумие — надеяться на успех восстания, и глупо рассчитывать на благодарность людей. Нет особого смысла и в благочестии: ведь человек не в состоянии заставить бога служить себе «подобно собаке». И добро, и зло — мимолетны. «Поднимись на холмы разрушенных городов, — говорит раб, — пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших раньше и после: кто из них был владыкой зла и кто из них был владыкой добра?

— Что же теперь хорошо? — печально спрашивает господин.
— Сломать мою шею и твою и кинуть в реку — это хорошо, — отвечает раб.

Таков был итог великой древней культуры, которая, несмотря на все свои технические завоевания, не могла примириться ни с жизнью, ни со смертью и пришла к глубокому неисцелимому пессимизму».

 

Invisible Miss - Liveinternet.ru

Книга протоиерея Александра Меня «История религии», прямо с самого начала потрясает не только своим содержанием, но и глубиной  личности ее  автора.  Его мысль, его энциклопедический ум  заслуживают восхищения и уважения. В этой связи, не могу не упомянуть  и о том факте, что жизнь самого Александра Меня оборвалась неестественно и страшно, будучи отнятой рукой «зверя» и, по сути своей, идиота. Потому что только недалекий идиот мог поднять руку не просто на Человека, а на Такого Человека, на священнослужителя, глубокого мыслителя, богослова, проповедника.

Моя личная встреча с А.Менем  произошла  в 1989 году, за год до его убийства, когда нас, первокурсников, пригласили в зал нашего же музыкального училища и сказали, что приехал к нам Священник Русской Православной Церкви.  Его имя нам тогда ни о чем не говорило, как и не так уже и много мы думали о религии и церкви, ибо большая часть из нас не считала себя верующими, и на тот момент все еще мы были комсомольцами, хотя и культурно-развивающимися людьми, начинающими музыкантами. Да и никто в СМИ не  говорил об А.Мене до того самого дня, когда он был убит. До того самого времени, когда люди и страна потихоньку стали пробуждаться от своего «советского» безбожного бытия. Но с первой минуты речь А.Меня проникла в сознание, и долго-долго после того дня и той Проповеди мы вспоминали нашего гостя. Кроме всего, он и внешне всем запомнился: статный, в черной рясе, с невероятно умными глазами и потрясающе завораживающим голосом, великолепный оратор.

А свой пост я хотела бы посвятить вопросу, что такое Вера, который поднимает в своем труде в самом начале Александр Мень, цитируя Ж.Ж. Руссо:

1.       ЧУВСТВА, ОЩУЩЕНИЯ

Свой рассказ о познании мира, Александр Мень, начинает, упоминая отрывок рассказа писателя фантаста Станислава Лема (и далее цитируя многих авторов), где описан опыт ученого, «который поместил изолированные мозги в особые ящички и подсоединил их к устройствам, создающим полную иллюзию реальности. Это - их судьба, их мир, их бытие – все, что они могут достигнуть и познать. В устройстве находятся специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами: они соответствуют тем ста или двумстам миллиардам явлений, с какими может столкнуться человек в наиболее богатой впечатлениями жизни. Если б вы подняли крышку барабана, то увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, но это – знойные ночи юга и рокот волн, это тела зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера у камина, горные вершины и кладбища, и галлюцинации – там весь мир!

А.Мень:

В этом рассказе речь идет не о безудержном полете фантазии, но дана своего рода модель нашего познания… Как мы можем получать достоверное знание действительности, лежащей вне нас?

Мало того, что органы чувств слишком часто обманывают нас, и данные их полны иллюзорности (кажется, что Солнце вращается вокруг Земли, что на экране происходит не смена кадров, а настоящее движение фигур), трудно вообще доказать, что дерево или дом существуют независимо от меня именно такими, как я их воспринимаю… Как бы они выглядели, если б устройство моих органов чувств было иным? Ведь известно, в частности, что насекомые видят мир иначе, чем мы…

Можно доказать, что все ощущения, из которых складывается наша картина мира, зависят от наших рецепторов. Один и тот же ток, пропущенный через язык, дает ощущение кислоты, через глаз – ощущение цвета, через кожу – ощущение щекотания, а через слуховой нерв – ощущение звука.

Признав ощущение за единственный источник познания, мы неизбежно приходит к крайней форме скептицизма. Таким образом, если мысль будет оперировать информацией, сообщаемой органами чувств, мы едва ли сможем найти объективные критерии для познания мира.

 

2.       ОТВЛЕЧЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ. НАУКА. ФИЛОСОФИЯ.

 

Но ведь есть вещи, о которых мы знаем, никогда их не видя: удаленные звезды, элементарные частицы вещества. Как же человек мог судить о них без помощи чувств? По-видимому, кроме чувств и простейших умозаключений есть иная ступень познания, в которой центральную роль играет отвлеченная мысль.

Отталкиваясь от чувственного, мысль производит свои операции уже в сфере идеальных, умопостигаемых структур. «Здравый смысл», обычная логика – эти элементарные средства познания вначале сковывают полет отвлеченной мысли, однако с каждым шагом она все дальше уходит от привычного мира рассудочных понятий.

«Рацио», обыденный рассудок, уступает место широким горизонтам научного и философского постижения. В быту он верно служит нам вместе со своими спутниками «шестерицей ощущений», но с определенного момента владения обычной логики кончаются.

В частности, когда речь идет о переходе от Эвклидовой геометрии к геометрии Лобачевского, от классической физики Ньютона к физике релятивистской.

 

   Нильс Бор: «Все согласны с тем, что предполагаемая теория безумна. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться еще и верной.

   Анри Бергсон: «Что может показаться абсурднее, чем утверждение, что перемещаясь атомные объекты не двигаются по траектории?»

   Поль Дирак: «Квантовая теория строится главным образом на таких понятиях, которые не могут быть объяснены с помощью известных понятий и даже не могут быть объяснены адекватно словами вообще»

   Математик Фридман: «Вселенная должна иметь замкнутую форму и при этом она, по-видимому, непрерывно расширяется»

   Эйншейн: «С исчезновением материи исчезли бы и пространство, и время».  

 

Словом, сама наука приводит человека к факту парадоксальной сверхрассудочной структуры мира. То, что для «здравого смысла» несет в себе неустранимое противоречие, подтверждается в высшем типе физико-математического и философского мышления.

Ворота замка открылись, однако войти в него мы едва ли можем. Отвлеченное мышление – будь то наука или спекулятивная философия – в силу самой своей абстрактности не может дать окончательного и подлинного познания реальности.

«Отвлеченное мышление, - говорит Вл.Соловьев, - есть переходное состояние ума, когда он достаточно силен, чтобы освободиться от исключительной власти чувственного восприятия и отрицательно отнестись к нему, но еще не в состоянии овладеть идеей во всей полноте и цельности ее действительного предметного бытия, внутренне и существенно с ней соединиться, а может только касаться ее поверхности, скользить по ее внешним формам».

 

3.       САМОПОЗНАНИЕ (наше собственное «Я»). ИНТУИЦИЯ.

 

Что может быть дано нам более непосредственно, чем наше собственное «Я»? А между тем мы узнаем о нем вовсе не через органы чувств и не через логические операции.

   Декарт о бытии: «Я мыслю, следовательно, существую»

Отвлеченное мышление здесь бессильно, как и органы чувств. Оно разбивает личность на тысячи аспектов, в то время как внутреннее  единство «Я» безнадежно ускользает от анализа.

   Р.Эйслер: «Сознание нельзя определить логически. Природа сознания, его свойства не могут быть описаны; чтобы понять его, как и все психическое, необходимо непосредственно пережить его»

Легче слепому объяснить свойства красного цвета, чем в рациональных терминах передать суть самосознания, которое открывается нам в непосредственном акте ИНТУИЦИИ…

 

Человек обладает не только ощущениями и разумом, но и как бы особым «органом» внутреннего постижения, которое раскрывает перед ним сущность бытия.

 

Одних рецепторов и логического анализа недостаточно для того, чтобы понять величие фуги Баха или Владимирской Богоматери. Даже в области «точных» наук интуитивные предпосылки предваряют собой цепь строгой аргументации. Многие научные открытия явились их творцам как мгновенные интуитивные прозрения, которые лишь впоследствии обосновывались фактами и логикой. В свете этого предание о Ньютоновом яблоке не так уж бессмысленно. Д. Менделеев  увидел будущую таблицу во сне.

 

   Ученый В.И.Вернадский: «Интуиция, вдохновение – основа величайших научных открытий, в дальнейшем опирающихся на факты и идущих строго логическим путем, - не вызываются ни научной, ни логической мыслью и не связаны со словом и понятием в своем генезисе»

   Физик Луи Де Бройль: «Человеческая наука, по существу рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от оков строгого рассуждения, которые называют воображением, интуицией».

 

Понятие об интуиции существовало и в индийском, и в греческом умозрении; о ней говорили средневековые теологи Якоб Бёме  и Фома Аквинат: «Если бы  путь человека к Богу проходил только через философское, абстрактное мышление, то вера осталась бы уделом ничтожнейшего меньшинства. На дела же мы видим, что религиозность присуща и неграмотному индийскому крестьянину, и европейскому ученому, стоящему на вершине современных знаний. Это происходит потому, что духовное познание есть плод живой интуиции».  Указывая на последние пределы рационального знания, Декарт писал: «Надлежит, отбросив все узы силлогизмов, вполне довериться интуиции как единственному остающемуся у нас пути».  Лейбниц называл ее «самым совершенным знанием».

   Вл. Соловьёв: «Те идеальные образы, которые воплощаются художником в его произведениях, не суть, ни простое воспроизведение наблюдаемых явлений в их частной, случайной действительности, ни отвлеченные от этой действительности общие понятия. Как наблюдение, так и отвлечение или обобщение необходимы для разработки художественных идей, но не для их создания , - иначе всякий наблюдательный и размышляющий мог бы быть истинным художником… Если, таким образом, предметом художества не может быть ни частное явление, воспринимаемое во внешнем опыте, ни общее понятие, производимое рассудочной рефлексией, то этим может быть только сущая идея, открывающая умственному созерцанию».

 

Итак, мы смогли убедиться, что познание мира есть процесс сложный и многогранный, протекающий в трех основных руслах.

  

(Выдержки из книги: А.Мень "История религии" Т.1, гл.2, в сокр.)

 

Фильм - Теория Невероятности. Интуиция.

смотреть далее

Invisible Miss - Liveinternet.ru