...Я шёл по дороге домой с Выпускного:
Всё было вокруг удивительно ново,
И, солнцем пронзённая ветки листва,
Казалось, качаясь, шептала слова -

О прошлом, вспорхнувшем как дикая птица,
О будущем, что обещает раскрыться
Под светом надежд от энергии дел -
О, нет, им не будет положен предел!

Ввысь ринется стебель, сочней и мясистей,
Он выбросит длинные стройные листья...
Зелёный покров - нерушимый заслон, -
Мечты сбереги только хрупкий бутон:

Пусть Небо не скоро увидит соцветье,
Но нет ничего драгоценней на свете,
Нет чище и ярче простой красоты,
С какой лепестки распускают Мечты.

The Weather Tales.

Evening Fantasy (вечерняя фантасмагория).

           Было 4 часа дня - ранний декабрьский вечер. Но не просто "вечер" - из ряда подобных его выделяла одна деталь: Солнце.
            Оно всё-таки вышло из-за туч.
            Днём.

            А теперь вновь опускальось в их крепкие и, вместе с тем, мягкие объятья.
            Вернее, оно уже опустилось в них - край лазурного (чисто лазурного, без примесей других цветов) горизонта терялся в горах...
            Стоп.
         На горизонте не было гор - за них можно было принять границу синих (насыщенно-синих, с тёмын отливом) кучевых облаков, которая отличалась от горной цепи не расплывчатостью, а, напротив, гипертрофированной, невозможной чёткостью линий: как будто облачный контур кто-то обвёл ручкой, чтобы придать рисунку законченность...
         У неизвестного художника были все на то все основания - светлое время суток тоже неумолимо приближалось к своему концу.
        Однако, пока последний не наступил, этому миру, которому на следующий день наверняка вновь предстоит подёрнуться серой пеленой, было даровано ещё одно Маленькое Волшебство, раскинувшееся на полнеба с другой стороны.
            На другой стороне, как извефстно, трава всегда зеленее. Что же до облаков, то они , в сравнении со своими строгими и по-английски чопорными западными соседями, оказались удивительно пышными, рыхлыми, как сахарная вата - и дело не только в плотности: они действительно были... розовыми. Голубеющие по краям на фоне лазури, они являли миру тысячи оттенков розового - от кремового до поросячьего, от мланденческого до цвета лепестков розы: похоже, последние лучи заходящего светила не могли пробиться прямо, сквозь синие "горы", но окрашивали всем спектром заката белые полотона, раскинувшиеся намного выше...
         И чем ниже опускалось невидимое Солнце, тем больше розовый смещался к лиловому, фиолетовому, сиреневому, синему - пока последняя из вершин воздушного замка не окрасилась в те же тона, что и "горы" напротив.
            Стемнело. Наступил поздний вечер.

            Было 4.30 дня.

        ...Только эти удивительные метаморфозы не покидали меня до самой ночи, и, уже засыпая, я подумал: "Как же красиво будет, когда Солнце взойдёт в следующий раз - но теперь оно выйдет из Замка, наполнив своим ослепительным сияньем каждую из его воздушных башен... Какого цвета окажутся тогда бывшие "горы"?.."