Андрей Битов в комментариях к своему "Пушкинскому дому" упомянул, что этот роман стал первой опубликованной в послевоенном СССР книгой современной западной прозы. Только тогда в переводе "Атомная станция". В семидесятые годы в сборник серии "Мастера современной прозы" была включена уже другая версия - "Атомная база".

Роман был написан в начале холодной войны, и фоном его стала некоторая активность американской военщины с прицелом на размещение в Исландии базы вооруженных сил США. Всё же, несмотря на название и на то, что среди персонажей имеется некий молодой человек по прозванию Атомный Скальд, речь в книге идёт не столько про угрозу атомной войны и даже не только о политике.

Главная героиня, она же рассказчица, простая девушка с Севера (это обстоятельство неоднократно подчёркивается по ходу действия) по имени Угла (Сова по-исландски) приезжает в столицу страны Рейкьявик, чтобы научиться играть на органе. Хлеб же насущный она добывает работая служанкой в доме депутата альтинга (исландского парламента) - представляющего в парламенте как раз тот округ, откуда Угла родом.

В общем мы наблюдаем столкновение личности юной, однако выросшей в суровых условиях, с избалованной, испорченной всяческими соблазнами столицей. В Рейкьявике Угла встречает однако не только тамошних представителей золотой молодёжи, национального истэблишмента и зарубежной военщины, но и людей вполне позитивных, хотя и неординарных порой до эксцентричности. 

Соответственно и повествование ведётся то в наивно-максималистском ключе, то в этаком довольно пафосном стиле. И даже диалоги очень часто звучат нарочито-абсурдистски, с целью подчеркнуть, конечно, нецелесообразность и нелогичность сложившихся в обществе отношений и несовершенства самого общества. 

Автор показывает свою страну глазами простой девушки с Севера Углы, но умудряется выразить при этом симпатии Советскому Союзу и вообще коммунизму, неприятие заокеанского милитаризма и пособничества ему со стороны местных квислингов; не раз весьма саркастически высказывается в антиклерикальном духе, противопоставляя религиозной морали и воспитанию некое естественное поведение. 

Иными словами, не удивительно, что книга стала такой своего рода первой ласточкой с Запада в СССР. Не могу назвать её очень уж плохой, хотя и не ощутил восторга. Теперь я понимаю, что стало образцом хорошей современной литературы для некоторых советских писателей, как раз начинавших свой путь в то время.