За 88 лет жизни Великая Мадемуазель дала свое имя стилю одежды, костюму, Дому моды, духам. Неутомимая изобретательница, Шанель создала массу нового, но прежде всего... женщину, которую до нее никто не знал.

Сиротка из приюта навсегда вошла в историю - шанелизировала весь мир. Как? У нее были свои способы.

1. Каждое утро Габриэль (Коко) Шанель начинала жить заново. Она методично избавлялась от груза невыгодного ей прошлого. Всякий новый день она вычеркивала из памяти все тягостное из дня вчерашнего. Детство и часть ее юности покрыты завесой тумана. Она творила свою легенду самостоятельно, придумывая факты, запутывая своих биографов. Габриэль выбросила за борт, как хлам, по меньшей мере 10 своих лет и, осознав это, как ни странно, почувствовала, что у нее появилось больше времени. Она стала меньше нуждаться во сне, плодотворнее размышлять. Своей судьбой она доказала: из прошлого будущее вовсе не вытекает, в любой момент можно начать карьеру. Ей легко было закрыть на долгие годы главное свое детище - Дом моды, чтобы потом, в 71 год, когда ее и в расчет-то уже не принимали, вернуться в бизнес и достичь прежних высот.

2. Любую преграду на пути Шанель рассматривала как указатель нового направления. В начале своей карьеры она не имела права изготавливать "настоящее" женское платье, так как ее могли привлечь к ответственности за незаконную конкуренцию, ведь она не была профессиональной портнихой. Тогда Шанель стала делать платья из мужского джерси и создала на этом состояние. Подобным образом рождались все ее платья-открытия. Созидая, Коко не изощрялась, а упрощала. Она не рисовала свои модели и не шила их. Просто брала ножницы, накидывала ткань на манекенщицу и, пока та, не шевелясь, стояла, резала и закалывала бесформенную массу материи, пока не проявлялся гениальный силуэт. Однажды у Коко загорелась газовая колонка и опалила ей локоны. Тогда новаторша отрезала косы и гордо вышла "в люди". Так в 1917 году возникла мода на короткую женскую стрижку. До Шанель дамы обязаны были быть длинноволосыми.

3. Шанель не допускала в свою жизнь случайных людей, поэтому с ней почти не происходило случайных событий. Критерий был элементарен: она чутко распознавала тех, кому не нравилась, и уходила от них. Ее друзьями были Кокто, Дали, Пикассо, Дягилев, Стравинский.

4. Учителем Коко стала любовь. Любовники были ее университетами. По невидимым каналам любви бесперебойно она "перекачивала" в себя знания и умения своих мужчин. Поэт Пьер Реверди, предвосхитивший Элюара, Поль Ириб, карикатурист, политик и издатель, герцог Вестминстерский, самый богатый человек в мире, великий князь Дмитрий. Каждый из них являл собой личность. А Коко до поры становилась калькой, копиркой, чеховской Душечкой. Верховой езде, смакованию устриц, английскому языку, игре в теннис, охоте на лис и кабанов, рыбной ловле, изданию газет научилась от них в совершенстве. Каждый ее мужчина привносил что-то свое и в женскую моду, и в другие ее начинания. Она не была ни химиком, ни парфюмером. Но благодаря князю Дмитрию познакомилась с выдающимся специалистом Эрнестом Бо, сыном служащего русского царского двора. Бо предоставил к услугам Шанель свои уникальные парфюмерные познания. Коко нюхала, выбирала, и сама - без нее ничего бы не вышло! - остановилась на формуле духов "Шанель № 5", состоящей из 80 ингредиентов. Впервые появился не конкретно цветочный, быстро улетучивающийся, а абстрактный, стойкий аромат, до сих пор покоряющий мир.

5. Коко Шанель сделала парадокс образом своей жизни и движущей силой своего таланта. До нее черный цвет считался краской бедности и траура. Женщины без причины не смели носить черную одежду. Шанель провозгласила черный популярным и роскошным. В течение пяти лет она выпускала только черное, и ее "мрачные" платья продавались, как булочки, с начинкой - с маленьким белым воротничком и обшлагами. С Шанель начались белые женские пижамы. Вообще, она "обобрала" мужчин, ввела в женскую моду их жакеты, блузки с галстуками, их запонки и шляпы.



6. Независимость была ее богом, аксиомой жизни. Еще с первым любовником Коко открыла свободу, какую дают деньги, если не ты служишь им, а они служат тебе. Друзья роскошно жили за ее счет, она покрывала их огромные долги. Это был ее принцип - платить, чтобы забыть, что за нее когда-то платили. С помощью денег она победила свою застенчивость, ведь раньше в салонах она не раскрывала рта. Колоссальные прибыли даровали ей уверенность и способность говорить публично.

7. Внещняя красота в женщине провозглашалась ею как часть успеха, иначе нельзя никого ни в чем убедить. Чем старше дама, тем важнее для нее быть красивой. Шанель говорила: "В 20 лет ваше лицо дает вам природа, в 30 - его лепит жизнь, но в 50 вы должны заслужить его сами... Ничто так не старит, как стремление молодиться. После 50 никто уже не молод. Но я знаю 50-летних, что более привлекательны, чем три четверти плохо ухоженных молодых женщин". Сама Шанель была похожа на вечного лучезарного подростка. Она весила всю жизнь столько, сколько в 20 лет. И еще: она дала дамам не только новый стиль, но и новое лицо, воплотившее эпоху, - "мордочку мятежной сиротки с грацией олененка". Два-три раза в столетие появляются нестандартные типы лиц, которые вдруг затмевают признанных красавиц и вводят другой канон красоты. Шанель была из таких!

Фрэнк Синатра




В историю политики и музыки Фрэнк Синатра вошел под своим именем, а в историю литературы – под вымышленным. В знаменитом романе «Крестный отец» он выведен в образе певца Джонни Фонтейна.



Этот персонаж в романе является второстепенным, а жаль. Жизнь Фрэнка Синатры – это материал для толстого романа, а еще лучше – для мега-сериала. Здесь есть всё, что любит публика: шоу-бизнес, казино, организованная преступность, большая политика, свирепые мужчины, красивые женщины и очень много задушевной музыки.

Голос

1998 г. Одна из американских газет сообщает о смерти Фрэнка Синатры и прочувствованно пишет: «Доставайте ваши CDи виниловые пластинки. Забудем о его личной жизни и подумаем о том, почему его голос так трогал сердца мужчин и женщин». Нас-то интересует его личная жизнь, но начать все равно придется с голоса, потому что с него, на самом деле, все и началось.

1942 г., Фрэнку Синатре – 27 лет. Сын нищих итальянских эмигрантов, сам отец семейства, он все еще небогат и незнаменит – его впоследствии знаменитый голос (не сильный, но мужественный и моментально погружающий слушателей в светлую меланхолию) пока интересует только владельцев недорогих ресторанов.

Фрэнк уже девять лет поет по дешевым прокуренным нью-йоркским забегаловкам, таская с места на место на своем горбу нехитрую аппаратуру. Но Америка только что вступила во Вторую мировую войну, война увела из городов молодых мужчин, а вот Фрэнк остался «по состоянию здоровья» (хитрым он был всегда). И теперь он был очень нужен молодым женщинам и девушкам – прежде всего, как певец, поскольку в такие периоды истории им особо хочется песен о любви.

А Синатра умел петь любви, как никто - до сих пор нет равных. О девушке, которая «может превратить лютую зиму в небывалое лето» (эту песню он посвятил своей жене Нэнси), встречах-расставаниях, о бессонных ночах страсти и бессонных ночах одиночества, о последнем танце в безлюдном ресторане и о разрыве, в котором никто не виноват - просто так получилось. Начиная с 1942 г., девушки всего Нью-Йорка и окрестностей стали ездить на Манхеттен послушать Синатру. Слух о новом кумире быстро докатился до Голливуда и Синатра вскоре пел уже для всей страны - в музыкальных комедиях и радио-шоу.

Любовь и прочие катастрофы



Ава Гарднер. Возможно, вы слышали это имя, но вряд ли видели фильмы с участием этой женщины – к классике кино они не относятся. Между тем, в некоторых киносправочниках Гарднер по сей день значится «самой красивой актрисой мирового кино» и ее именем назван один из островов архипелага Фиджи.

Зеленоглазая брюнетка с поразительным лицом и невероятными формами - мужчины валом валили на фильмы с участием Гарднер, хотя она не умела играть и даже правильно говорить (иногда ее приходилось озвучивать). Ава была ограниченной особой - прочитала только Библию и «Унесенных ветром» - и не стеснялась этого: «Кино ума не требует». В ее понимании «кино требовало» только тела и она не отказывала в нем всем «нужным людям»: директорам студий, продюсерам, режиссерам, композиторам и даже операторам - чтобы хорошо снимали.

Роман Синатры и Гарднер начался в конце сороковых. Ослепленный «божественной женщиной» Фрэнк забыл о «девушке, способной превратить зиму в лето» - ушел из семьи. Карьере был нанесен страшный удар: в то время исполнителю с положительным имиджем семейные скандалы не позволялись.

Продюсеры сразу перестали приглашать Синатру в кино и на радио, а импресарио - на концерты.

Он и сам перестал заниматься музыкой: Ава легко могла обходиться без сна, танцевала и пила ночи напролет, а Фрэнк старался не отставать. Приятели пытались его остановить, но Синатра ответил просто: «Я люблю Аву, и пусть Бог проклянет меня за это».

Бич Божий

Бог разозлился не на шутку. У Синатры было трое детей – бывшая супруга легко отсудила все состояние и дом в придачу. В 1951 году Фрэнк женился на Аве, но для нее этот брак был всего лишь капризом. Она тут же принялась наставлять Фрэнку одни рога за другими, причем делала это открыто, возвращаясь домой под утро и хвастаясь знакомым: «Я видела больше восходов солнца, чем любая другая актриса в истории Голливуда». Недаром говорят, что все болезни – от нервов.


Синатра внезапно облысел, потом дела стали хуже некуда. У него начали кровоточить голосовые связки, и петь он не мог. От кумира не осталось и следа – был только 37-летний мужчина в парике и без денег на счету. Ава Гарднер решила, что это уже смешно, выставила Синатру за дверь и уехала в Испанию, где увлеклась корридой и проводила страстные ночи с тореадорами. Синатра не придумал ничего лучшего, как вскрыть себе вены. Его спасли, причем дважды: сначала врачи, а потом агент Мартин Джуров - единственный человек, который не отступился от него в это время.
Союз голубоглазых

В 1952 году студия «Коламбия Пикчерз» запускала в производство фильм «Отныне и вовеки веков». Это была военная драма, где не нужно было петь, и где была идеальная роль для Синатры - сломленного жизнью человека, который пытается подняться в последний раз. Мартин Джуров пришел к всемогущему хозяину «Коламбии» Гарри Кону и предложил Синатру. Киномагнат ничего слушать не захотел - у него был какой-то зуб на Фрэнка. Несколько дней спустя, в Нью-Йорке, Джуров был на вечеринке у своего приятеля - организатора развлекательных программ во многих ночных клубах города - и поведал ему эту историю. Их разговор услышал стоявший рядом мужчина с пронзительными голубыми глазами, которого все так и звали Джимми - «Голубоглазый». «В чем проблема?», - спросил «Голубоглазый». «Ни в чем, просто Гарри Кон уперся». «Не бери в голову, Кон - наш должник». «Голубоглазый» и его загадочные «мы» умели взимать долги: через пару недель Синатра уже стоял на съемочной площадке.

«Отныне и вовеки веков» вышел на экраны в 1953 году, и название оказалось пророческим. Фильм имел бешеный успех, Синатра получил «Оскара», на него посыпались предложения сниматься, он справил себе новый качественный парик и, самое главное, дорогие врачи вылечили его связки (здоровье все-таки можно купить). Синатра снова запел, причем лучше и «чувственнее» прежнего: об уставших друг от друга мужчинах и женщинах, о «коротких эпизодах любви», после которых одиночество становится еще более тягостным, о рюмке в пустом баре в час ночи. Он уже не был кумиром молодежи, но теперь его зачарованно слушала взрослая аудитория, в том числе люди, которых Джимми - «Голубоглазый» называл «мы», и люди, которые «им» были должны.

Почему этот самый Джимми вдруг решил помочь Синатре? Может быть потому, что у Синатры тоже были ярко-голубые глаза.

Нужный человек



Конечно, конечно, Джимми полюбил Синатру не за красивые глаза, хотя не исключено, что он был поклонником его творчества. Подлинное имя и «должность» этого человека так и остались неизвестными (вернее, их знают только те, кому положено), зато точно известно кому был «должен» хозяин «Коламбия Пикчерз». Сэм Джианкана – это целая эпоха в истории американской организованной преступности. Мальчишкой он начинал у знаменитого Аля Капоне, а к началу 50-х годов был лидером самой могущественной мафиозной группировки – чикагской. Зачем этому человеку понадобился Синатра?

Мир организованной преступности и мир политики и бизнеса нужны друг другу, но не могут себе позволить открытое общение. Для этого им требуются «посредники» - люди, которым род занятий позволяет свободно вращаться в самых разных кругах. Звезда эстрады идеально подходит для этой роли, и Синатра оказался прекрасной «инвестицией».
Талант и поклонник

1955 г., съезд Демократической партии США. Развлекательная программа включает в себя выступление Синатры. После выступления к певцу восторженно бросается светловолосый мужчина с ослепительной улыбкой. Представляется: «Сенатор Джон Кеннеди».

Они сразу «сошлись»: Кеннеди стал частым гостем в особняке Синатры в Палм-Спрингс, а звезда – в вашингтонской квартире сенатора. Понятно, почему Кеннеди хотел дружить с Синатрой – с Синатрой хотели дружить все. Он и его «ближний круг» (десять певцов, танцовщиков и комиков) были абсолютными кумирами того времени: вся Америка повторяла песни, танцевальные движения и шутки этой компании, вся Америка восхищалась костюмами, женщинами и пьянками этих людей из «края вечного лета».

Зачем был нужен Кеннеди Синатре? Самому Фрэнку он, может, и не был особо нужен, но вполне мог пригодиться Сэму Джианкане. До «крестного отца» уже дошли слухи, что Демократическая партия видит в Кеннеди «материал для президента».
Легенда и быль

Джон Кеннеди остается легендой почти полвека спустя своей смерти не только потому, что трагически погиб и ему не пришлось отчитываться за «проделанную работу». Он навсегда остался молодым, фото-, кино- и телегеничным, под руку с невообразимо гламурной женой. Такие люди в политике и сегодня редки, а в конце 50-х годов Кеннеди был сенсацией. Плюс к тому – герой войны, получивший тяжелое ранение.



Это сегодня любители истории знают, что «герой» по дурости загнал свой торпедный катер под японский корабль, и начальство собиралось отдать его под суд за преступную некомпетентность – ранен он был или не ранен. Потом возник папа-миллионер, и трибунал заменили орденом. Малокультурный и ограниченный, Джон ни дня не занимался конкретной работой, но тот же папа протолкнул его сначала в конгресс, а потом в сенат. Серьезные политики пренебрежительно называли молодого коллегу «барышней». А у «барышни» были еще и проблемы со здоровьем, к которым ранение уже не имело никакого отношения. «Болезнь Эдисона» - недостаток адреналина, вызывающий усталость, депрессию и неврозы. При этом, сексуальная озабоченность (на грани психического расстройства), следствием которой были регулярные беды с венерологией.

А тогда публика этого не знала и влюблялась в картинку. В свою очередь, картинка впечатляет значительно сильнее, если сопровождается шикарной звуковой дорожкой. Звуковой дорожкой предвыборной кампании Кеннеди была музыка Синатры. Летом 1960 г. по дорогам Америки двигался караван автомобилей (Кеннеди со штабом), головной машиной которого был грузовик с системой громкого вещания. Из мощных динамиков лился голос Синатры. Фрэнк пел и вживую – на предвыборных митингах.

Женщины у озера



Песни – это для народа, а вот женские тела, деньги и тайные договоренности требуют некоторого уединения. Уединяться хорошо у озера – в данном случае, это было озеро Тахо у границы штатов Калифорния и Невада. На берегу озера стоит занятное строение – отель-казино «Кали-Нева Лодж». Номера находятся в Калифорнии, казино – в Неваде, где разрешены азартные игры. Граница проходит прямо по зданию у входа в игорный зал. В начале 1960 года заведение купил Фрэнк Синатра, но «теневым» владельцем был Сэм Джианкана. Здесь Синатра передал Кеннеди два «привета» от «подпольной империи» - деньги на предвыборную кампанию и обещание обеспечить определенное количество голосов на выборах.

Кеннеди не был бы самим собой, если бы не использовал поездки на озера Тахо для удовлетворения других своих потребностей - в одном из номеров отеля пряталась от посторонних глаз Мэрилин Монро. Когда кандидат в президенты возвращался к избирателям и гламурной супруге, в постель Мэрилин радостно прыгал певец. Кеннеди, как мотылек на огонь, летел на озеро Тахо при любой возможности – иногда, в объятия модели Джуди Кэмпбелл, которая одновременно жила еще с Синатрой и Сэмом Джианканой.
Разговоры

Кеннеди победил на выборах, и Синатра был на седьмом небе. Он – «личный друг» президента, запросто вхож в Белый дом. Не исключено, что Синатра уверовал в то, что это он сделал Кеннеди президентом. Во всяком случае, певец был настолько уверен, что Кеннеди будет совершать ответные визиты в его собственное имение, что для таких случаев построил там специальную вертолетную площадку.

Тем временем, ближайшее окружение Кеннеди начало ворчать. Еще во время веселых вечеров на озере Тахо Синатра познакомил Кеннеди с некоей Джудит Экснер – несостоявшейся актрисой, но очень знойной девушкой. Тот набросился на нее, как кот на валерьянку, а когда стал президентом, совершил несусветную глупость – дал красавице телефонный номер Овального кабинета в Белом доме.

Сотрудники службы безопасности долго стеснялись, но потом решились сказать президенту – девушка имеет нахальство звонить ему из… квартиры Сэма Джианканы, постоянной любовницей которого она и являлась. Советники Кеннеди напомнили ему, что одним из его предвыборных лозунгов была «борьба с коррупцией и организованной преступностью», и что подобное поведение не лезет уже ни в какие ворота. Кеннеди попросил Синатру не мелькать поблизости. Отношения напряглись, а вскоре испортились совсем.

О чем речь…



Американская пословица: «О чем бы не шла речь, речь всегда идет о деньгах». Все политики во всех странах, так или иначе, но коррумпированы, однако, даже коррупция имеет свои законы: взял деньги – сделай, что обещал. Кеннеди, почему-то, вообразил, что на президентов это правило не распространяется.

Перед выборами Кеннеди клялся Синатре (вернее, в его лице – Сэму Джианкане) восстановить американское влияние на Кубе, где Фидель Кастро отнял у «чикагской организации» ее казино, отели и развлекательные комплексы. Став президентом, он позорно провалил вторжение на Кубу, а потом и вообще остыл к этой идее. Зато он стал активно брать «откаты» у производителей оружия, а тех интересовала война между Южным и Северным Вьетнамом. Южновьетнамские генералы, со своей стороны, тоже подкинули Кеннеди денег в обмен на поддержку государственного переворота и военную помощь – США оказались втянутыми в войну, которая будет длиться до 1973 г.
Молот и наковальня

Вопрос «Кто убил Джона Кеннеди» и сегодня волнует людей, причем даже тех, которые никогда не были в Америке. Еще бы – одна из великих тайн двадцатого века. Мы не претендуем на ее разгадку – это было бы смешно. Тем более, что дело очень запутанное. Известно, что Кеннеди одумался и хотел сыграть «отбой» в истории с Вьетнамом. Известно, что у него было очень много врагов в военных и разведывательных кругах – они считали, что его администрация «капитулирует» перед СССР. Известно, что он вошел в конфликт с некоторыми деловыми кругами. Наконец, его ненавидело белое население южных штатов за либеральное отношение к чернокожим. (Когда его убьют, студенты в Далласе будут всю ночь носиться по городу на автомобилях, весело нажимая на клаксоны.)

Но известно также и другое. Сэм Джианкана отправил Фрэнка Синатру к президенту к заданием попытаться договориться. Кеннеди в грубой форме приказал не пускать Фрэнка на порог. Синатра вернулся в свое имение и в ярости разбил кувалдой вертолетную площадку, которую он соорудил для визитов Кеннеди. Тот на самом деле находился между молотом и наковальней, и ему оставалось только самому попытаться нанести удар – прокуратура нагрянула в казино на озере Тахо. Синатра тогда произнес во всеуслышание: «Ничего, он у нас еще попрыгает!». Несколько месяцев спустя, 22 ноября 1963 г., прозвучали выстрелы в Далласе.
Душа



Синатра отыграется даже на мертвом Кеннеди – заберется в постель к Жаклин. (Она не хранила Джону верность при его жизни и уж точно не собиралась делать это после смерти мужа.) Однако, «попрыгать» пришлось и Синатре – в 1964 году прямо из дому был похищен его сын. Видимо, Фрэнк слишком много стал болтать или брать на себя. Сына вернули целым и невредимым, но на первый политический план Синатра лезть перестал. В следующий раз он освятит своей песней политику только в 1980 году – на инаугурации Рональда Рейгана. Рейган ему даже предложит… пост посла в Италии.

Так почему же голос Фрэнка Синатры так волновал и волнует сердца мужчин и женщин – по крайней мере тех, для кого английский язык является родным? Удивительное дело, но статуя Авы Гарднер стояла в его саду вплоть до конца 70-х гг., хотя сама богиня была к тому времени кошмарной развалиной – пропила, прогуляла неземную красоту. Четвертая жена Синатры заставит его убрать статую в чулан, но в 1989, когда с Авой случится инсульт, он оплатит все ее медицинские счета – своих денег у нее уже не было. Незадолго до собственной смерти, Синатра скажет: «Мне не страшно умирать. Все, кого я любил, и, прежде всего Ава, уже там». Синатра вкладывал в песни о любви душу, потому что понимал, о чем поет.



Фрэнк Синатра ненавидел роман «Крестный отец». Однажды, столкнувшись с его автором Марио Пьюзо на каком-то приеме, Синатра обрушился на писателя в свойственной ему бандитской манере: «Ты - сутенер недорезанный! Радуйся своим преклонным годам (на самом деле, литератор был на несколько лет моложе Фрэнка), а то я бы тебе набил морду не сходя с этого места!». Итальянец - он и в Америке итальянец, и в жизни ни кого не тронувший пальцем добродушный толстяк Пьюзо разъярился: «Мне, выходцу из Неаполя, будет грозить физической расправой потомок паршивых северных итальянцев?!». Опешивший Синатра, тут же дал задний ход.