(саундтрек к главе - Shinkai из аниме "Эльфийская песнь", Хельга Восточный Ветер - Не оставляй меня в темноте, Ирина Дубцова - Ветра, Агата Кристи - опиум для никого, White Flame - Yasuhiro Takato, Михаил и Ирина Круг - Тебе, моя последняя любовь)
Небольшая историческая справка для тех, кто до сих пор считает, что Россия и Русь - одно и то же. Нет, это РАЗНЫЕ вещи, поэтому и возраст у Вани совсем не такой, как у Руси. Он гораздо моложе, появился Ваня при основании Московского Княжества. Все термины: Московия, Руссия, Московское княжество, Русское государство и Русское (Российское) царство - все это названия России! Они обозначают ОДНО И ТО ЖЕ. Объединенные территории со столицей в Москве. Русь же - не Россия. Это ее предок. В моем фанфике это Ванина мать.
Вот небольшая историческая справка, я решил сюда ее добавить) надеюсь, вам это интересно))
Великое княжество Московское:
До 1547 года допустимыми вариантами наименования являются «Княжество Московское» (с 1263 года) и «Великое княжество Московское» (с 1363 года). Однако поскольку великие князья Московские и государи всея Руси ещё до венчания Ивана IV на царство помимо непосредственно Великого княжества Московского объединяли под своей властью целый ряд сохраняющихся в понимании того времени престолов, более удачным термином для совокупности их владений, начиная со времён Ивана III, является Русское государство. После венчания Ивана IV на царство Великое княжество Московское также продолжало существовать как отдельная единица, хотя со временем к нему стали применять термин «Московское государство».
Московское государство:
Термин «Московское государство» встречается в разных значениях в исторических документах и сочинениях XVI—начала XVIII веков, а также в научной исторической литературе (историографии) XIX—XXI веков. В первоисточниках он может относиться к одному из государств, составляющих Российское царство (бывшее Московское княжество наряду с Новгородской землёй, Казанским ханством и др.) либо выступать как обозначение всего Российского государства. Как историографический термин вошёл в обиход среди историков XIX века, руководствовавшихся в периодизации российской истории противопоставлением столиц — Москвы и Петербурга.
Московия:
Изначально, Московия — латинское наименование самой Москвы, впоследствии ставшее в зарубежной Европе названием сначала Великого княжества Московского, а затем и всего Русского государства. Употреблялось в иностранных источниках с XV до начала XVIII века наряду с названиями Руссия или Россия. Распространилось под влиянием польско-литовской пропаганды, отвергавшей претензии объединённого Русского государства со столицей в Москве на земли всей Руси и стремившейся закрепить название «Русь» исключительно за Юго-Западной Русью, находившейся в это время в составе Речи Посполитой. Название преобладало в странах, получавших информацию о России из Речи Посполитой, в первую очередь в католических Италии и Франции. В русском языке этот термин является варваризмом — не полностью освоенным заимствованием.©
***
Глава "Конец Русского государства"
Кто-то в сердце твоём что-то хочет найти…
Своей тёплой рукой твоё держит запястье.
Он бы мог просто встать, развернуться, уйти...
Может, это и есть настоящее счастье?
То, которое ты пол жизни искала
В людях, умирающих рядом с тобою,
И тот, которого ты потеряла
Слёзы вытирает бессильной рукою...©
Когда Иван нашел Яо, тот был уже при смерти. Китаец лежал без сознания посреди безлюдной дороги, что вызвало у России еще больше ужаса и жалости, чем могло бы.
Ваня вполне мог бы посчитать, что Яо умер, если бы тот не пришел в себя от чужих прикосновений. Да пусть даже так, он походил на труп, если бы не его открытые смотрящие глаза. Они выглядели ужасно - впалые, темные круги под ними, красный ободок на веках... Взгляд Китая был жутковатым, но до боли знакомым - робким, потерянным, напуганным, смотрящим перед собой, но словно глядящим в пустоту. Взгляд того, у кого уже ничего и никого не осталось. Ванин взгляд.
Поэтому, Россия без труда его узнал.
-Теперь можно будет захватить Китай. У него никого не осталось. - Сказал один из голосов в Ваниной голове.
-Замолчи! - Россия тряхнул головой, пытаясь отогнать отвлекающие мысли. Или звуки? Нет, наверно все-таки мысли...
-Кто ты? - Внезапно подал голос Китай.
-Я Ваня. Ты не узнаешь меня?
Он сильно изменился: стал взрослым и крупным мужчиной. Даже голос его стал ниже, хотя и остался все таким же детским. Но Яо помнил только совсем маленького "Ваню".
-Ванья? "Ру-Ру?" - Удивился Яо.
-Да, Руру. - Улыбнулся Россия.
Китай закрыл глаза.
-Руру больше нет... Он умер.
Брагинский перестал улыбаться.
-Яо-кун, ты бредишь... Давай ты сейчас встанешь и мы пойдем в кроватку?
Брагинский попытался поднять ослабевшее тело китайца с земли, но это было явно зря: Китай не смог сдержать подступающей тошноты и его вырвало прямо на Ванину военную форму.
-Это я виноват. Я убил его. - заплетающимся языком продолжил Ван, прикрывая глаза.
-Ты никого не убивал. - Иван совсем расстроился. - Вот он я, здесь...
Но Яо его не слышал. Наркотик съел весь его мозг.
-Тебе противно.. наверно? Извини...
Улыбка снова коснулась лица блондина.
-Нет, что ты. Совсем нет.
-Руру... Ты такой странный... - Китай вновь разлепил глаза, разглядывая грязную одежду своего соседа.
-Я знаю. - Тепло ответил Ваня.
***
Ты будешь мертвая принцесса,
А я твой верный пёс ©
После нескольких попыток поднять Яо с земли, Иван все-таки смог затащить его к себе на колени и хотя бы усадить. Китай тем временем принялся громко плакать, временами жалостливо всхлипывая и постанывая.
-О.. они забрали его-о-о...
-Кого? - не понял Ваня.
-Гонконг... - Пуще прежнего зарыдал Яо. Он пытался не плакать, но не мог остановиться. Слезы текли без остановки, Китай даже зажал рот рукой, но стало только хуже: он начал захлебываться слезами, давиться и кашлять.
-Я плохой брат... - Завывал он, продолжая истерику. - Он так и сказал мне... Сказал "ты плохой брат"
Язык Яо заплетался, он был опьянен хроническим дурманом опиума. Ваня смотрел на все это в ужасе и не знал, что ему делать. Такого он не видел еще никогда. И не предложишь ведь ни рассол, ни воды - наркотик отравлял китайца не в желудке, а из самого мозга.
-Китай-кун... Зачем ты так с собой? Не нужно было... - Россия огляделся, в подтверждение своих слов: тысячи, даже миллионы мертвых людей. И все это из-за одного-единственного вещества. Опиума.
-Н-ну и что. - Всхлипнул Яо, утирая глаза рукавом. - Лучше бы мне было умереть вообще, ару...
-Не нужно умирать. Это очень эгоистично, Яо-кун. Я мог умереть, поскольку был не нужен никому. А тебя любит твоя семья. И..
-И? - Шатен удивленно поднял глаза.
-И Корея-кун, я уверен, тоже.
Яо кивнул и опустил голову. Брагинский закусил губу.
Даже сейчас он не может признаться. Не может сказать "и я тоже очень тебя люблю, Яо".
Китай больше не был похож на прежнего себя: он был очень худ, бледен и слаб. Даже эмоции его казались какими-то тусклыми, несмотря на то, что он то и дело плакал. Ваня хотел отругать объект обожания, ведь он наделал столько глупостей!
Но с другой стороны, ему было слишком жалко Яо, ведь он лишился такого родного существа. "Жалко" вообще было именно тем словом, каким сейчас можно было охарактеризовать Китай...
-Показывай дорогу, где ты живешь. - Заявил вдруг Ваня. - а я тебя понесу.
Несмотря на вяло сопротивляющегося китайца, Россия поднял его с земли и наконец-то потащил домой.
***
Разлука, реквием..все остыло..лети мечта...
Ведь небо все за меня решило, да будет так.
Простые истины, ни чудес нет, ни волшебства..
И я не знаю, как без него я еще жива..
Вы летите за ним, ветра,
Вы не бейте его окон,
Я не знаю, кто был не прав -
Может я, может он...
Вы не плачьте о нем, дожди,
Не гасите его огня...
Я простила и Бог простит.
Он не любит меня...©
С горем пополам, Россия добился от Китая помощи и смог найти его дом. Зрелище было не менее печальное: выбитые стекла, сломанная дверь, повсюду дикая грязь и мусор.
"Ты же говорил мне, что вокруг твоего дома живет много панд" - Подумалось вдруг Ване.
Панд не было. Весь Китай, вся его территория теперь казалась какой-то мертвой и пугающей.
Иван уложил друга на некое подобие кровати, стоявшей в дальней комнате. Кажется, раньше это место было роскошным. Кажется...
Китай был настолько слаб, что даже перестал открывать глаза. Он сонно заметался по кровати, пока Ваня пытался отыскать ему воды.
-Где мой малыш?
Сердце России дрогнуло. Еще никто не звал его так ласково.
-Яо..кун.. я.. - Его щеки слегка порозовели.
-Где мой малыш.. - В полусне повторил Китай. - Где Ён?
Одно имя - и словно лезвием по сердцу. Кровавый поток вихрем разлетается по его темному внутреннему миру, стекает удушливой волной по стенам, дождем проливается на пол, распускается алыми розами на его изрезанных венах.
А еще... А что еще? Ведь там больше и нету ничего...
Брагинский болезненно нахмурился.
-Я.... Я не знаю, где он. Я уверен, что он вернется к тебе... Держись.
Россия до крови закусил губу. Только бы ни одна слезинка не вытекла из его фиолетовых глаз.
***
-Ну и что ты здесь делаешь? Разве тебя сюда кто-нибудь приглашал?
Корея пришел, когда за окном уже стемнело. Яо мирно посапывал в своей постели, а Ваня сторожил его, как верная собачонка.
-Я пришел помочь. Кажется, здесь кроме меня никого не было. - Мрачно ответил Иван.
Ён фыркнул.
-Ну и что? Разве тебя сюда звали?
Ваня разгневался и вскочил со стула. Иногда и он был эмоционален - и в эмоциях его было куда больше честности, чем у других стран.
-Звали? Ох, ну да, не звали. Пожалуй, Яо-кун не смог бы этого сделать даже при всем желании, ведь он валялся на улице БЕЗ СОЗНАНИЯ.
Кореец вздрогнул от перемены тембра голоса России. Его лицо немного побледнело.
-Я просто хочу сказать, что ты можешь только усугубить его...
-Что? Усугубить? - Брагинский с устрашающим видом и жутко давящей аурой подошел к невысокому Корее и тот захотел как можно скорее провалиться сквозь землю. - Ты можешь просто сказать мне в лицо, что ненавидишь меня? У тебя есть ко мне претензии? Выскажи их! Честное слово, я не обижусь!
Ваня нежно улыбнулся. И от этой улыбки Корее захотелось сдохнуть.
-Слушай, я не хочу с тобой ругаться...
-Конечно, не хочешь.
-И... У меня нет претензий. Мне нечего тебе высказывать, Россия-сан.
-Значит, все-таки боишься.. - Россия будто бы расстроился и тяжело вздохнул.
-Тебе не стоит здесь находиться. Все это... Личные дела.
-Личные? - Ваня вопросил так, словно бы вообще не знал, что означает это слово.
-У нас своя семья. А у тебя своя. Думаю, тебе стоит отправиться домой. Пожалуйста.
"Яо уже давно стал частью моей семьи"
"У меня уже давно нет семьи"
Что ему ответить?.. Россия немного опешил.
"Не вздумай отвечать последнее, дурак!" - пронеслось у него в голове.
Пока Иван молчал, Ён набрался храбрости и продолжил.
-Спасибо, что принес его домой. Я позабочусь о нем. Я справлюсь.
Ваня тут же потерял всю свою спесь. Его лицо вновь стало детским и растерянным.
-Да?.. Ну... Ладно... - Голос его стал тише. - Тогда я пойду..
-Всего вам хорошего. - Ён словно опомнился и вновь начал обращаться к Брагинскому на "вы".
Его лицо приобрело обычный вид лишь тогда, когда Россия покинул их дом. Но не все было так просто: может, лучшие шпионские навыки были у Англии, но зато Иван был страшно любопытным. Он тихонько подкрался к одному из разбитых окон, притаился возле него, прижавшись спиной к стене, и начал подслушивать.
Через некоторое время Яо проснулся. Корея говорил с ним, и Ваня даже почти пожалел, что остался там и добровольно все это слушал...
-Хороший мой, что ты опять так плачешь? Уверен, что это все из-за чертового Брагинского! Вечно он тебя доводит...
-Все в порядке, любимый...
-Грррр, бесит! Они все меня бесят! Еще будет мне тут указывать. Все они там ненормальные, что он, что его сестрицы. Мог бы, поубивал бы всех этих славяней.
-Ну ладно тебе... Не нужно так нервничать.
России показалось, что огромный кусок льда ворвался в его сердце и разорвал его на куски.
Он медленно осел на землю, смотря в одну точку. Пульс ускорился, дыхание перехватило. Кажется, земля ушла у него из под ног.
Его любимый... Его самый близкий, самый родной человек слышит про него настолько ужасные вещи... И вместо того, чтобы сказать, что все это ложь, он пытается успокоить Корею... УСПОКОИТЬ. Будто бы это его ранили, будто бы это ему сделали больно... Ему, а не Ване...
Да, они разругались, Ваня понаделал кучу глупых ошибок, но почему Яо не заступится за него?.. Как так может быть?..
-Никогда не общайся с ним больше, Яо. Ненавижу его... Мразь.
-Тише, малыш... Все хорошо. Я не собираюсь общаться с ним.
Россия прикрыл рот ладонью. Ему казалось, что он сейчас заплачет и выдаст себя. Но слез почему-то не было. Он не мог выражать эмоции тогда, когда чувствовал их в полной мере. Не так.
Россия не знал, что именно делало ему больно больше - то, что Яо не спорил с Ёном даже когда тот начал грязно выражаться в его адрес или то, что Китай называл Корею так ласково. Так, как всегда мечтал Ваня. Но никто, кроме Яо, не называл его так ласково, никогда. И когда Китай обратился к нему так впервые, Ваня решил, что это означает настоящую любовь. Ведь наверняка Яо не называет так никого больше! Да и Ивана так до Яо никто никогда не звал...
Но оказалось, они с Кореей уже давно зовут так друг друга. Малыш, любимый, какие еще есть нежные слова? Ваня будто бы и сам их не знал.
Да и зачем ему они, если Ваня на самом деле мразь? Если Яо не спорил с этим, значит, он... Согласен?..
Что-то внутри страшным образом заболело. Это был тот самый ребенок, его раненая личность, нуждающаяся в любви и заботе. Никто никогда не заступался за этого ребенка. И даже сейчас... Даже Яо...
Ваня понял, что больше не может слушать их разговор. Он встал с земли и помчался домой со всех ног.
И знаете, что больше всего вдруг взволновало его тогда? Что это он предал Яо. Что он подслушал их разговор и предал Яо-куна тем самым. Что теперь есть в их отношениях то, что является ложью с его стороны. Ведь он никогда не сможет признаться в этом Китаю... Когда они вновь начнут общаться, конечно. И он никогда не сможет объяснить Яо, как ему было больно. И почему ему было больно. И как он жил, и что с ним делали, и что тогда тоже никто на всем белом свете не заступился за него...
***
Тебе, моя последняя любовь,
Ложу в конверт чуть пожелтевший снимок -
Наивный взгляд, приподнятая бровь...
И губ незацелованных изгибы...©
Россия смотрел на входную дверь в надежде, что в нее постучат. А вдруг Яо все поймет? А вдруг он любит его? А вдруг он придет и скажет, что не понимал этого, что был не прав, что он пришел забрать Россию отсюда?..
"Помнишь, что я говорил тебе много лет назад?" - Прошептал на ухо России Александр, Другой Россия.
Брагинский прикрыл глаза и открыл их уже совсем в другом месте: в темном подвале со скрипучими цепями.
Его руки были прикованы к стене, ноги затекли, а телу было очень холодно - Ваню держали в холодном подземелье почти голым.
Хозяин появлялся лишь изредка - да и то, чтобы только удовлетворить свою похоть. Ну и кормил. Иногда.
Очень редко...
А Ваня все равно смотрел и смотрел на дверь в надежде. Он все время ждал, что какая-нибудь взрослая страна поможет ему. Что однажды двери откроются, друг вбежит к нему и скажет 'Я убил это чудовище! Ты свободен!'
Сколько дней Ванечка не сводил взгляда с этой двери? Сотни? Тысячи?..
Сколько ночей его наивные глаза открыто смотрели на чертову дверь, сколько он глядел и надеялся, распахнув свои светлые ресницы?
До той самой поры, пока чья-то теплая рука не обхватила его хрупкое плечо и темный пугающий голос не прошипел ему на ухо "Никто не придет, Ваня. Никто не придет. Ты умрешь тут один".
Ване захотелось плакать и горячие слезы наконец-то послушно потекли по его щекам.
"У нас есть только мы..." - продолжил голос. - "Доверься мне и я уничтожу его".
Ваня перевел взгляд на свое плечо и понял, что его трогает его же рука...
От накатившего ужаса Руссия дернулся и металлическая цепь резанула его по запястьям, громко зазвенев.
-Что же это?.. Ты это я?! Это я сделал? Я... Сам себя спас?.. - Словно в бреду бормотал Ваня.
-Да. Ты сам себя спас. Потому что я - это ты.
-Но как же так?.. - Россия в замешательстве дёрнул цепи снова. Галлюцинация была очень реалистичной. - Ведь мы совсем разные. Мы разные личности! Такого не бывает!
-Это твоих сказок не бывает. Надежд не бывает. Жизнь штука жестокая и сложная. Тебе пора это понять!
-Нет... Нет... - Россия в ужасе замотал головой. - Я не ты! Это неправда! И... Все это неправда, я просто схожу с ума...
-Вполне вероятно. - хладнокровно ответил Александр.
-Я хочу, чтобы это закончилось... Закончилось...
-Ничто не кончится, пока ты сам не соберешься. Пока ты не поймёшь, что никто не придет спасать нас. Ты должен сам взять себя в руки, Руссия-тян.
***
-Тварь, долбанная тварь, урод, урод, урод! - Кричал Ваня, избивая себя по рукам и ногам. Кровь текла без остановки. - Отвратительный, ужасный ребенок, урод, мразь, ты просто грязь под ногами! Ты ничто!
Сколько раз Ваня делал с собой такие вещи, уже и не упомнить.
Он даже не замечал, что повторял в таких ситуациях одни и те же заученные фразы, чужие и не принадлежащие ему. России казалось, что это он сам их придумал. Но повторял он их рефлекторно. Слишком часто слышал он их в детстве...
Пожалуй, если бы Иван понял, что делает это, он бы возненавидел себя еще больше.
Боль никак не хотела кончаться. Пропитывала его разум, сводила с ума, заставляла его уничтожать себя...
И все бы ничего, будь он обычным человеком. Но он был целой страной, пропитанной нескончаемым горем...
Россия сидел на полу, прислонившись к стене, и резал, резал, резал... Методично и мучительно, разглядывая, как темные красные полосы расползаются на предплечье, напоминая распускающиеся бутоны.
Россия запрокинул голову и нарочито сильно ударился ею о стену.
-Мама... - Всхлипнул он, то ли от боли, то ли от появившихся слез. - Почему я не умер вместе с тобой? Почему?!
Громкие рыдания острыми лезвиями разрезают тишину, скользя по коже, оставляют еще больше бутонов...
Порез, порез, еще порез... С каждым новым порезом на его земле умирают люди. Но ему все равно. Уже все равно.
Их боль эхом отражается в его изуродованной груди, стучит оглушающе в висках, но она не затмит другую боль - его собственную. Нескончаемую, уничтожающую, боль изломанной страны, не любимой собственным народом, не любимой... Никем.
Сегодня ночью он имел право делать все это. Днем - нет. Днем никто не заметит ран под одеждой. Днем он снова будет улыбаться и помогать каждому, кто в этом нуждается. Будет заботиться и радовать других, будет решать важные вопросы и будет молчать. Молчать о своей боли, о своих мыслях и желаниях.
Но ночью ему можно все. Можно выпустить эту боль, сжимающую его сердце в тисках до умопомрачения. Этой ночью он может отпустить себя, быть собой, может разрешить себе быть сумасшедшим и чувствовать боль.
Сколько у него было таких ночей? Сколько еще будет?..
От одной только мысли об этом зубы у Брагинского сводит от желания свести счеты с жизнью. Но он не будет. Он пообещал Наташе... Не будет.
Пока...
Знаете, какой ценой дается таким людям та напускная радость, которой они делятся в обществе с вами?.. Какой ценой достается им место под солнцем, когда каждый физический жест, направленный в их сторону, заставляет их рефлекторно дергаться и сжиматься? Когда вместо слов "Я не могу. Меня избивали. Меня мучили. Меня насиловали. Я очень сильно ранен" они отвечают "Я поддержу тебя. Я помогу тебе. Все в порядке. Не беспокойся за меня".
Когда они радуют других, веселят их и создают гармонию в компании. Когда они защищают каждого приятеля, когда смеются со всеми, когда улыбаются, улыбаются, улыбаются...
Чтобы потом прийти к себе в дом и начать платить. Платить за то, что другим-то, по сути, не так и нужно...
Россия никогда не стеснялся себя бить или резать.
Он ненавидел себя и свое тело, когда стал взрослым. Да, ему всю жизнь хотелось стать большим и сильным, куда больше, чем красивым. Он хотел уметь давать отпор. Хотел, чтобы его боялись.
Но повзрослев, он возненавидел себя.
Ненавидел чертовы грубые волосы, которые росли теперь на его теле. Ненавидел мышцы и жилы, которые выглядели с каждой новой войной все больше. Ненавидел свой новый запах - мужской запах, запах тела, сильный и довольно резкий. Возможно, если бы он стал девушкой, все не было бы так отвратительно... Жаль, что это невозможно проверить...
"Помни. Ты всегда можешь нажать на стоп" - Сказал ему однажды Саша. И эта мысль, как ни странно, помогала ему выжить. В конце концов, Александр был прав - он мог уйти в любой момент.
Россия привык быть один. Поэтому, наверно, позже он так любил собрания и считал всех друзьями, хотя наблюдательный Торис и объяснял ему, что никакие это не друзья на самом деле...
-Я больше не хочу жить. Я не хочу быть Русским государством...
-Так будь кем-нибудь новым. - Хмыкнул Другой Россия. - Я не для того спасал тебя, чтобы ты здесь распускал сопли и подыхал в подвале.
Иван Брагинский не слушал его. Лезвие из старого ножа, запачканное липкой кровью, было уже отставлено в сторону и валялось на холодном полу в темно-бордовой лужице.
Иван сидел на том же полу, прислонившись к стене спиной и безразлично смотря перед собой.
Красная жидкость текла из его вен, собираясь в огромную, устрашающую кровавую лужу на полу.
Россия перевел взгляд на свое запястье и с тем же безразличным видом начал наблюдать, как кровь медленно, но верно покидает его тело.
В голове постепенно помутнело, виски сдавило, он почувствовал сильную тошноту, но даже на рвоту уже не было сил. Голова так кружилась, что его бросало то в жар, то в холод.
Его вены, его запястья, его руки - это Санкт-Петербург. Окровавленный, изувеченный... Такая боль, боль, но Ваня себя не жалеет. Ему не жалко свою кровь, свои руки... Он так хочет переродиться.... Так хочет родиться вновь, родиться заново...
Вскоре, ему становится совсем плохо.
"Я умру" - Думает Ваня.
"Неа" - Отвечает ему Александр. А если умрешь, я сам тебя убью, придурок.
Брагинский едва заметно улыбается своими бледными незацелованными никем и никогда губами. Ему показалось, что это Саша так шутит. Странно, раньше он никогда этого не делал... Заботится о нем?..
***
Россия гулял по ночному зимнему лесу и любовался его красотами: как много земли у него во владениях, как много красоты... Леса тоже такие огромные, такие красивые и устрашающие одновременно...
Ночью холодно и очень тихо, вокруг леса в этих местах степь, а дальше гора, севернее от реки. Туда-то он и направляется.
Небо пустое, темное, синее. Снег уже кончился, лежит кругом, словно песок в пустыне. Пусто и одиноко. И так красиво.
Наверно, и в душе у России так же. Как вы считаете?
Иван очень любил петь. Вот и теперь он прогуливался, сочиняя очередную песню из тех, в которых мог открыто выражать свои чувства.
"В то время года, когда жизнь дремлет
Мы выдерживаем долгое-предолгое одиночество
Если я прислушаюсь, то услышу ледяное присутствие под слоем снега
Я представлю, что в них есть признаки жизни
Это ли способ преодолеть шрамы бездействия, полученные годами?"
Ему больше не нужно было вынимать свое сердце. Льда от одиночества и вечной зимы ему вполне хватало, чтобы перестать чувствовать.
"И хотя в душе я многое замышляю, а внешне веду себя простачком
Моё настоящее "я" замаскировано
Я скрываю свою печаль
Когда-нибудь она выйдет наружу"
Россия налюбовался мрачным ночным и холодным лесом. Он вышел из него и, почти утопая в снегу, поднялся в гору.
С высоты гораздо лучше можно было разглядеть собственные владения. Осознать их масштабность... Их красоту.
Все это когда-то принадлежало его матери. Теперь это его земли.
И он будет заботиться о них.
Его руки были забинтованы. Раны постепенно заживали.
Он смог пережить все. Он справится, даже один. Он еще найдет любовь! Может, его не будут больше предавать.
В любом случае, все это было не важно. Главное сейчас - еще больше расширить территорию. Еще обширнее сделать эту красоту.
А настоящие чувства спрятать глубоко-глубоко, у самого сердца. Пусть их отражение останется только в песнях.
"Даже если мне не интересна пучина жизни
В моей груди обитает мрачное отчаяние
Это всё потому что я не могу сам найти ответ" © (1)
__________
1) перевод песни России White Flame
