Давно не снилось таких длинных снов.
Участвовал в нелепом полуспоре вялом - где лучшие парки развлечений. Я ругал разные парки, типа: Ну парк в Стокгольме ерунда, хотя да, и там есть кое-что. Мне возражали, я терялся и соглашался, что перегнул палку. Затем я брался за другой парк и снова повторялась та же история.
Снился руководитель моей практики - Леннарт, он рассказал, что его друг с большим влиянием в обществе хочет меня повидать, поговорить со мной. Что встречу он назначил на автостоянке. Я пришел на нее. Там находился какой-то швед, полулысоватый, смахивающих на дирижера. Мы кидали друг на друга смущенные взгляды - вроде бы понимали, что мы - мы и есть. Но так и не подошли друг к другу и разошлись в разные стороны. Я зашел в ресторан, где сидел Леннарт и рассказал ему о "встрече". Он позвонил по мобиле и мы с ним пошли снова на ту стоянку. На нее подъехал тот же мужик, но теперь он старался не смотреть на меня. Зато откуда-то сбоку из темноты вышел "академик" (так он мне чувствовался) в тренировочном костюме. Он пожал нам руки - это и был тот знакомый. "Академик" достал из кармана бумаги и сатл читать. Бумаги оказались моими харатеристиками. Он читал: "Роман не есть женат, что, учитывая его возраст и отношение к жизни, лишь лишний раз подчеркивает его деликатность в щекотливых вопросах". Я смущался, а тот все продолжал. Я незаметно скрылся от них - пошел снова в тот ресторан. Леннарт с академиком тоже каким-то образом сидели там. Они махнули мне и дальше продолжали заполнять бумаги, лежавщие у них на столе. Я ушел на веранду ресторана, сел за столик где сидели Кемерон Диаз, Вайнона Райдер и какой-то парень, в котором нутро мое подсказало мне художника из Англии. Я совершенно обалдел от того, что сижу рядом с Диаз, я все хотел выразить мое восхищение ею, но не мог. Она, болтая по мобиле (с каким-то Патриком - она ему жаловалась шутливо на пробки), хлопала меня приветственно по коленке и подмигивала. Райдер сидела вся в себе, ела мороженное. Художник был слегка пьян, он много шутил и очень обижался, когда я не смеялся. Некоторые шутки превышали грань дозволенного и тогда я сказал ему, что он дурак форменный. Он жутко обиделся, осел как-то в своем стуле и затих. Диаз звонко смеялась по этому поводу и даже Вайнона прыснула. Затем меня потянуло куда-то в сторону. Ненавижу это в своих снах - порой меня как магнитом то в безду выталкивает, то наоборот - тащит куда-то по плоскости. Меня тащило по аллее, где я видел полуразрушенные атракционы. Я хотел выкрикнуть - мол, я вам говорил, неважные парки в Стокгольме, но не мог, да и некому было это сообщить. Наконец-таки меня отпустило перед деревянным одноэтажным домиком, покрашенным в зеленый цвет. У входа толпились курсанты. Все они заполняли бумаги - подавали прошение принять их в КГБ. Я молча ходил вокруг них и жжег (как мне казалось) их взглядом. Их это не пробивало. Мне подумалось - ну чего я добьюсь? Расстреляют еще. Лучше вступить в КГБ и улучшить его изнутри. Мне достался последний бланк, да и тот - исписанный, с зачеркиваниями и помарками. Я едва успел подать бланк - за секунды до окончания приема оных. Майор недовольно взял его у меня и ушел в комнату комиссии. Мы (я и курсанты) стали ждать в коридоре. Там же был Сванидзе - он смотрел программы по подвешанному на стене ТВ, делая заметки в блокноте. Я подошел к нему и стал рядом. По ТВ вдруг начался выпуск экстренных новостей - дикторша рассказала волнуясь, что участились случаи воровства шведскими подростками допросов, проводимых КГБ для того, чтобы впоследствии вставить их себе в мобилы вместо заставок. Сванизде посмотрел на меня с вопросом и несколько укоризненно. Я пожал плечами, сказав, что я ни при чем, что мне даже шведская система страхования не очень нравится. Сванидзе принял мои оправдания и сказал - приезжай к нам в Москву. Я сказал - с радостью, тем более что столица напоминает мне тараканник. Николай захохтал безудержно. Я добавил - и на хоккей инетересно в Москве ходить, потому что на трибунах можно хоккеистов живьем встретить - они сидят среди зрителей, така как клубы разрослись и не всем хватает места на лавке запасных.
Тут вышел майор и стал недовольно зачитывать фамилии зачисленных. Запомнилась фамилия - Неприходимов. Назвал и меня майор, особенно недовольно. Он мне сказал - мы б тебя не взяли, если б не непредвиденные потери - 4 курсантов по ошибке расстреляли.
Затем вышел полковник КГБ, поздравил нас и сразу же зачитал нам места наших назначений - почти все мы направлялись в военные части -кто в Магадан, кто в Хабаровск. Меня посылали в военную часть в Белой речке. Я представил как приеду туда, как соберу личный состав и скажу - я буду с вами очень строг, но справедлив.
Мне выдали шинель, я одел ее и вышел из домика. Идя по улице я старался шагать как военный. Дошел до перекрестка, на котором ремонтировали дорогу и коммуникации и заметил, что одет уже в шорты и майку. Экскаваторы разравнивали землю, едва не задевая меня и взявшихся откуда-то маму и брата. Мы пошли по тротуару, вдоль которого шел арык. В нем плескались рыбы, вода была бирюзового цвета и напоминала кисель. Брат доставал электрошок и пускал разряд по воде. Рыбы выскакивали из воды истошно пища. Брат собирал их и шел дальше. Рыбы закончились - в арыке плавали змеи и головастики, на дне лежали полумертвые морские коньки, а на берегу - вараны.
Меня тошнило от последних и я поскорее ушел от них. Снова оказался у того зеленого домика, который потихоньку вырос и стал белым. Метров 20 от входа стояла Nightfish с подругами и болтала о негодяе Егоре. У входа в белый дом, ставший столовкой моей школы, стоял Билли Корган из Смэшин пампкинс в фуражке водителя лимузина. Настя отговаривала меня идти к нему, объясняя так - подойдешь слишком близко к Билли - пойдет твоя жизнь под откос, да и потом, он мне больше обязан, чем тебе. Я не послушался и подошел. Билли прятал от меня глаза, а я хлопал его пос пине, приглашая его вовнутрь - выпить по стаканчику. Билли юркнул в темноту столовки, я за ним - но не нашел его там(там одни трансвеститы тусовались) внутри и расстроенный вышел назад. Настя кивнула мне - мол я тебя предупреждала.
Я обошел столовку вокруг, на другом ее конце располагался офис биржы труда. У входа толпились имигранты. Под ноги мне вдруг прикатился каштан. Я огляделся и увидел это дерево с пышной кроной но низкое. На верхушке его висело огромное гнездо, в котором сидел огромный стервятник. К нему прилетали птенцы, закидывали головы назад, открывали клювы, показывая свою добычу, стервятник кивал головой, те закрывали клювы и начинали жевать. Улетали снова. Я заглянул в гнездо к задремавшей птице. Она сидела на уже начинающей гнить тушке свиньи - без головы, без ног, разделанной и с фиолетовой печатью мясокомбината. Подозвал я иммигрантов - показать, они предложили наказать птицу.
Я ушел от них, дураков. Встретил Стоцкую - она шла с мужем, катя в санках своего сына. Началась горка и ей было трудно катить санки - снега было не очень много и порой выглядывал асфальт. Я предложил помощь - она радостно согласилась - сел сама на санки к сыну, а я стал толкать их руками сзади. Муж тоже не будь дурак запрыгнул в санки и пер я их всех троих в гору. Сзади нас зашумело что-то. Оглянулся и обомлел - сзади виднелось шествие разъяренных людей, идущих с факелами. Среди них были скины, коммунисты, циркачи, работники профсоюзов, стюардессы. Людьми руководили Настя, Винтерфрост, Валькирия666 и Этуш. Я забеспокоился и приказал Стоцкой быстро приготовить вкусный ужин человек на 30 так, а сам смылся .
Спокойно шел по берегу реки, как вдруг увидел мчащуюся на меня Оку. Машина явно хотела меня сбить - я подбежал к дереву, подпрыгнул и ухватился за ветки, подгибая ноги, каждый раз Ока проезжала подо мною на большой скорости.
Затем я залез совсем на дерево. Машина тогда стала таранить его. Я позвонил в полицию, попросил - Спасите меня! Меня давят и я сижу на дереве. Полицейские вяло объясняли мне, что лучше б я перебрался на лавочку как все нормальные люди. И спросили еще - что имею я в виду, когда прошу их спасти меня. В конце концов они согласились приехатъ - посмотреть что к чему
