В колонках играет - Галич
Воспоминания (январь 1996г.), скорректировано - август 2000г. Смирнов сидел в кафе: "Интимная грусть". В его голове тихо и приятно гудело, от всей этой кафешной девственности, любимым занятием его было вспоминать (ещё с раннего детства)... ... Снежок попал за шиворот убегающему Смирнову. Он развернулся. За спиной никого не было. Он разозлился и цокнул зубами так, что голова была готова снести дом, но его вблизи почему-то не оказалось и... Смирнова душа, как это ни странно, успокоилась. Кругом был лес... Из-за одной из сосен осторожно выглядывал Серёга. Смирнов пока его не заметил и крикнул: - Придурки, при-дур-ки, щас вам бы снега за шиворот,- и в завершении ко всему покопался у себя за шиворотом. Тут вдруг откуда-то вынурнула Диана, и побежала от него. Он ринулся за ней. Вдруг... нога, он через неё падает, синяя спортивная шапка катится по серебристому снегу, и вот... она наполняется снегом. О! Боже, Смирнов разъярён, он кидается в сторону Сергея, но его там уже конечно нет, он около Дианы. -Придурки,- тихо мертвея проговорил Смирнов, так как уже потерял всю надежду на успокоение своих... друзей. -Ладно, хватит,- сказала Диана Сергею,- пошли к нему. -Придурки,- только и нашёлся сказать Смирнов, но злость уже прошла, и он спокойно пошёл по лесу с Дианой. -Здорово мы тебя, да?- спросил Сергей. -Куда там, тебя бы так,- промычал Смирнов. -Успокойтесь,- вмешалась Диана (девушка...), и достала стрелу из своего колчана. -Ну кто со мной посостязается, а?- спросила она, решившись разрядить обстановку. -Ладно, давай, хоть ты всё равно и выйграешь,- сказал Смирнов, обнадёживаясь, но всё ещё на что-то злясь. ... У Смирнова всё ещё было мокро за шиворотом, а Диана уже попала в десятку. Сергей только в девятку. -У... ты ч-чёрт! сплошное молоко,- еле прошелестел Смирнов,- хотя бы в девяточку. Он был прав, только шестёрка. -Не везёт (на этот раз достатачно громко и твёрдо сказал Смирнов). -Ох!- (всё тот же Смирнов). Они шли по заснеженной дороге, и почему-то молчали, наверное из-за происшедшего. Они разбились на три команды, и стали играть в снежки. Смирнову сегодня явно не везло: он злился, корчил злые-грустные рожи... наверное и из-за того, что было час назад. Диана же смеялась заразительным, громким смехом женского пола. Всё вокруг неё звенело, кружилось и порхало (как весенняя бабочка). Давно она наверно так не смеялась,- подумал Смирнов и конечно же ошибся,- как она красива... когда смеётся, её голос так и звенит, так и плещется (вода, водопад мыслей и звуков в моей душе-любви). Как она женски- грациозна, по-девичьи бегает и прячется, кидает снежки (левой рукой). Смирнов задумался любовью и... получил огромным снежком по лбу, свалился в сугроб... и лежит... думает. -Серёга отлично прячется, в этого гада трудно попасть. Наверное у него реакция хорошая,- через некоторое время подумал Смирнов,- а у меня наверно плохая (так в меня и попадают), хотя сегодня и день невезучий какой-то... (скорчя рожицу). ... ... Надо переключится на Диану. Что это? Мне? Да и в такой момент думать о Серёге? Это же нелепо, право. И он переключился... По дороге домой... все в снегу; белые, но счастливые, они шли и смеялись... Вдоволь насмеялись они в тот день... Самый лучший анекдот в тот день ему запомнился на всю оставшуюся жизнь, даже сейчас, даже в интимном кафе он его помнит. ... И конечно его рассказала Диана: Два малыша. Один другому: -Скажи-лук, -Лук. -По лбу стук. И опять: -Скажи-лук. -Лук. -По лбу- стук! Второй подумал и говорит: -Скажи чеснок. -Чеснок. -По спине лопатой на! Смирнов смеялся минут пять. Проходивший мимо официант покачал головой, и Смирнов остановился. -Да-а, были времена... протянул голосом, в котором явно проскакивали нотки грусти Смирнов. Он наполнил зубастый рот сладким, пьянящим винцом, заплатил за прекрасную тишину, и пошёл брести. Ночь. Город. Дождь. У Смирнова не было зонтика, но ему не было холодно, ведь с ним были его воспоминания. -Диана,- явно с нотками ностальгии проговорил он же, и выдохнул. Поднял воротник у плаща на 9 тысяч экю. Стукнул с размаху по консервной банке (откуда она только взялась на его затянувшемся жизненном пути) и зашагал ещё более уверенным шагом по мостовой. Впереди жизнь. Ему не было холодно, ему было тепло. Он вспомнил свой первый по целуй, и его сердце ещё больше затос- ковало. Нет... оно разрывалось.