- Почему ты такой грустный? Почему ты такой не вселый? Ну же улыбнись!

Натягиваю нелепую ухмылку. Тело колотит дрож. Волна неприятия пробегает по телу. Хочется послать все к чертям и уйти. Но я держусь. Я сижу на месте и мечтаю о свежем воздухе, мечтаю о круглоликой Луне, которая будет подсматривать за мной из-за угла того дома, когда я выйду из кафе. Я подмигну пьяным глазом Луне. Луна, как пьяная будет смотреть мне прямо в глаза. Мы любим друг друга. Бледные, нездоровые, мы с ней идеально подходим друг другу. Но она небесное тело, а я всеголишь огонек в сердце человека. Этот оганек так легко можно задуть, что у меня по телу пробегает холодок и уголки глаз опять опускаются к низу. Гриммаса печали вгоняет людей вокруг меня в унылую тоску. Я никогда не мог по настоящему заботится о них...

- Ну что ты опять грустишь? Давай. Улыбнись.

Хочется заорать. Но я все такой же холодный и бесстрасный.

- У меня сплин.

- Опять дека... как там это твое слово?!

- Декаданс.

- Опять декаданс?

- Типо того... неважно... просто я такой...

..............................................................................................

Дома меня встречает мама. Она ужасно выглядит. Меня пугает ее внешний вид.Ее подавленное состояние ставит меня в тупик. За последнее время она пережила слишком многое, но ее испытания еще не закончились. Ей очень тяжело. Она посорилась со своим ухожором, кредиты затягивают ей петлю на шее, финансовый кризис и паника связанная с ним сводит ее сума. Мне кажется ее покаление пережило слишком многое. Нам врятли когда-то удастся понять их.
Мы молчим. Молча мы ходим по дому заглядывая друг другу в глаза и неможем найти дна. Мама начинает говорить первой. Она зла на весь этот мир, я вижу, как ей больно, я чувствую ее слезы, которые она глотает. Мне больно смотреть на нее.

- Ты нашел работу?

- Нет...

- Наверное ты начнешь беспокоиться обо мне только когда я умру...

Завязывается долгий и молчаливый разговор взглядов и отдельно звучащих слов, звков, фиерия мимики неподвижных мускул двух отягощенных печалью лиц. Нам больно говорить. Я молчу. Она постоянно срывается и кричит. Она постоянно говорит о своей смерти. Я потихньку схажу сума. Хочется завопить. Хочется кинуться прочь и никогда больше не возвращаться в это. Мое лицо все такое же бесстрастное как и в кафе. Я все больше заболеваю смертью. Я всегда знал, что никакого "нормально" не существует. Наверное поэтому я всегда запрещаю диктовать мне правила по которым я должен играть. Я ненавижу ваши гребанные правила, потому что сколько их не соблюдай мир не станет от этого справедливие!
Мама уходит спать. Луна ложится спать свет в моей квартире гаснет и тоже ложится спать. Только тогда, когда весь мир засыпает, я сажусь за клавиатуру, включаю музыку и начинаю свое жизнеописание...