Подвалило. То что все хотели, но не хватало усилий устроить.
Нам выдали бокс в подвале размером 60 квадратных метров для нашего клуба.
Бесплатно.
С нас ремонт и порядок.
Хаттаб почесал репу и выдал:
-А давайте пригласим сюда передачу типа 33квадратных метра, или как она там?...они нам ремонт в 48 часов забабахают..."
Но видимо телефон у них был занят или там каким местом чувствовали...короче навез я фирменного инструмента и приступили самостоятельно.

Срезаю старую электрику. Еще сталинскую.

Драккар скандинавов находится в море, шторм, корабль носит, словно ореховую скорлупу, воины медленно готовятся к своей смерти.

Тут разверзаются тучи, и слышится глас Одина:
- Викинги, - громогласно обращается божество, - вы в меня верите?!

Викинги: - Один! Верим! Верим!
Один: - Ну, тогда быстро одевайте свои доспехи!

Викинги быстро одеваются, кто во что может.

Один: - Викинги, дети мои, вы все еще в меня верите?!
Викинги: - Верим, великий Один! Верим!
Один: - Ну, тогда руки в ноги и живо прыгайте за борт!

Викинги похватали все оружие и попрыгали за борт, тут вновь рядом с первым просветом разверзаются облака и другой громогласный голос гласит:

- Локи, ну вот на хуя, а?!

Уже месяц не могу написать статью на сайт. Все есть, материалов вагон, четыре текстовых документа с описаниями, схемы и фотографии все отсканированы...текст не вяжется. Креативу нету. Писательская икота. Не прет и все...Взаимовстречаемость отдельных деталей в разных закрытых комплексах позволяет произвести репрезентативную выборку гарнитуры и скорелировать находки...Вешайся.
Вспоминаю фильм. Писатель не мог книгу начать. Только первую фразу вымучил "Ночь была..." и застрял.

Оказалось что умение летать не было врожденным. Меня этому научили в старом школьном спортзале, с огромными светлыми окнами завешанными белой спортивной сеткой.

С края зала с потолка свисал канат. Я подошел к нему, обхватил руками и ногами и поднялся под потолок. Потом я перевернулся вверх ногами, зажал канал голенями и отпустил руки повиснув на одних ногах. Кровь в глаза. Казалось сердце свинцовым тяжелым комком скатилось в голову и продолжает гнать кровь уже из этого центра. Ему все равно, где и когда выполнять свою функцию.

Я развел руки в стороны, выгнул спину и поднял тело ппараллельно полу. Все мышцы натянулись, удерживая мое тело в столь неудобном и рискованном положении.

Я посмотрел вниз. Подо мной стояли два человека, видимо два тренера. Один кричал-"Поверь!", второй-"Прыгай!". Я еще не понимал чего они хотят, сконцентрировав все свое внимание и силы лишь на том, чтобы не навернуться с этого каната вниз.

Неожиданно меня отпустило. Я расслабился, кровь мигом наполнила выжатые напряжением мышцы и сухожилия. вернувшись обратно в сердце она успокоилась, выбросив лишь пену спокойного прилива в голову.

Спокойствие и уверенность. Как щелчок левой цифры на адометре машины. Семь это значит новый виток, это значит что шесть уже было, но к нему ты уже не вернешься никогда, потому что шесть это было только что, секунду назад, но уже не сейчас...

Я отпустил канат и полетел через весь зал, еще раз, обратно. Помню, что мне сразу же стало тесно в этом небольшом, низком, старом зале с небольшими мутными окнами...

Неотвеченный звонок на телефоне. Номер незнаком. А все таки кто же это?
Я набираю номер и звоню. Пока мне интересно.
Спрашиваю:
-Але?!
Серега:
-Привет. Я просто позвонил и хотел пригласить в поездку. Потом понял, что ошибся номером, хотел позвонить Лерке, но вспомнил, что вы разошлись..
-С чего ты взял?
-Ну...говорили.
Тут я понимаю, что Серега играет, считая что я ничего незнаю:
-Знаешь Серега. Моли Бога, чтобы мы не пересеклись нигде и никогда. Хотя нет. Моли об обратном, чтобы мы все таки встретились и я прекратил твои мученья раз и навсегда! Потому что ты живой труп!

Проснувшись, я опять никак не смог вспомнить его фамилию...

...А мать у него была очень сильной. Такой сильной, что если заснет, то просыпается уже завтра...
Так и мы, заснув после питерской дороги в час дня, проснулись уже завтра, пропустив целый световой день.
Быстрый завтрак, упаковка крестников в теплое и цветастое и мы выезжаем из Сестрорецка сново в Питер, бросаем машины около ближайшей станции и едем на метро до стадиона.

Я плохо переношу толпу. Особенно плохо активно бурлящую, эмоциональную, прыгающюю, кричащую...никто не в ответе ни за что, поскольку толпа это море, которое меняет свой цвет и структуру в мгновенье ока. Человек тонет в ней как пуговица. И без следа.

На один вечер весь зенитовский Питер переоделся в цвета московского Динамо, благо цвета позволяли. Да и не болел никто ни за Динамо, ни за Зенит, болели просто за НАШИХ. Которые должны в финале победить НЕнаших, то есть финнов.

Я никогда не был в подобных сооружениях, строили да, но всегда уходили, когда начиналась отделка. Стадион меня поразил, войдя на трибуны я почувствовал настроение, вздох, толпы людей, почувствовал позитив людей и нервозность финала. Наверное тоже самое чувствовали гладиаторы, выходя на огромное пространство полностью заполненное людьми и ждущих развязки.

Игра это реальная интрига, не разбираясь в хоккейных правилах я влился в настроение толпы. Простой человеческий вздох тысяч людей от промаха по воротам может оглушить уши.
К концу матча была ничья 4:4, дополнительное время не выявило победителя. Накал был таков, что семь шайб на полной скорости вылетело на трибуны в руки(?) зрителей.

После такого счета были назначены серия пенальти-буллидов в хоккее. Весь зал встал не в силах больше сдерживать напряжение. Один на один вратарь-нападающий, пятисекундный поединок в жмурки и удар.

Последний удар по нашим воротам, если попадают проигрывают, если сдержат, то наши -чемпионы Европы. И зал начал скандировать в тысячи глоток: "ДЕРЖИСЬ! ДЕРЖИСЬ!"

И наш выдержал удар.

Что было дальше, осознаешь только на чувственном, рефлекторном уровне. Мы прыгали и орали, обнимаясь с соседями по трибуне, пели песни и гимны, поздравляя друг друга и совершенно незнакомых людей. В эти секунды это был дух нации, дух единения, независимо от цвета кожи, языка, прописки или кошелька. В эти 15 секунд все стали братьями.
На миг, но незабываемое чувство.
Эскалаторы и вагоны метро разрезали это единение на куски и пласты и развезло их по всему Питеру. Развело мостами. Они вначале даже не замечали серых взглядов прохожих. Недоуменных кивков в их сторону. Неприятие. Штамп хулиганства. Город вновь перемешал их с буднями. Рутиной. Мыслями. И город заснул успокоившись, что все в порядке и на своем месте.

Поездка к Мишину началась с Детского мира. Два крестника, один трехлетний оторва обоев и всего что плохо лежит, вторая шестилетняя принцесса на горошине. Долго бродили из отдела в отдел в страшных сомнениях, которые закончились паникой. Паника обычно кончается русским авось. Придумаем по дороге.

На машине решили поехать впервые и как следствие оного спонтанно. Выехали в ночь, переиграв во все игры чтобы не заснуть за рулем. Закончили крестиками-ноликами по памяти. Через каждые 100км останавливались, отдирали лед с фар, заливали омывайку, тонизирующую весь салон на протяжении пути. В 9 утра уже под Питером никак не могло встать солнце, спички под глазами не помогали. Темно,от сигарет уже тошнит.

Сонный Невский, где то тут огромный магазин игрушек. Два сонных вампира, опять проспавшие будильник заходят внутрь и авось срабатывает. Пианино Casio, мелкому петь, взрослой играть. Соседям опять же.

Наконец приморский Сестрорецк, теплая квартира, бездоная кровать и подушки. Погружаемся.

Проснувшись днем узнаем новость, через несколько часов едем на финальный матч за кубок Европы по хоккею. Наши с финами. Едем.

Завтра будет праздник.
Завтра все пожелают друг друга.
Завтра мы забудет и проводим в старый год.
Завтра мы вспомним и тайно улыбнемся своему прошлому.
Любовь.
Всем и на всех.
Желаю всем и навсегда.

Горный хребет, высушенный летним солнцем. Сухой воздух с горной пылью из под множества ботинок закупоривает легкие. Мы молча карабкаемся вверх к огромному кратеру давно потухшего вулкана, сбиваем колени и пальцы, но цепляемся за жалкие травинки зеленки от брошенных неизвестно когда сюда семян.
Огромные железные ворота. Прямо перед нашим носом они захлопнули свои многотонные створки, внутриутробно запирая засовы и противовесы. Мы в ловушке. Ибо по пятам нас преследует запах адреналина, погони и мести. Нам надо за дверь, очень надо, забыв даже о цели нашего путешествия, нам надо укрыться от погони.
И мы бросаемся на дверь пытаясь найти хоть щель, хоть небольшую зацепку к этим засовам, чтобы проникнуть внутрь.
Справа и слева от меня срабатывают ловушки, которые сносят моих товарищей вниз по склону струями кипятка. Ошпаренные, ослепленные, гонимые болью, они падают вниз в пропасть к ногам преследователей.
Я завис на небольшой стальной ступени на воротах. Я пытаюсь перебраться на ту строну ворот и карабкаюсь вверх используя малейшие неровности поверхности-ржавые заклепки, выбоины и куски арматуры.
Наконец я понял, что застрял. Выше и левее, слишком высоко чтобы перепрыгнуть, правее слишком хилая арматурина, чтобы безопасно за нее уцепиться.
Я застыл, чувствая спиной взгляды преследователей. Я застрял окончательно и нужно спускаться вниз.
Руки немеют от напряжения, пот залил лицо и грудь.
Напротив меня небольшая щель, под ней проржавевшая створка люка. Сломаными ногтями я выцарапываю ржавчину и протискиваю руку внутрь двери. Лазейка найдена. Я нащупываю с той стороны ручку засова, откидваю створку и забираюсь внуть двери. Я спасен.
Сырые, тяжелые ступени. Сухая кожа вмиг напитывается влагой и сумраком. В три погибели я ползу на свет в конце лестницы и выбираюсь наружу. Внутрь огромного жерла потушхего вулкана.
На месте его огромное море, спокойное и тихое. От берега идет деревянный причал, я наступаю на его старые доски и иду вглубь моря.
На сколько хватает взгляда слева, справа и в глубь вся пространство акватории забито морскими судами. Часть из них нефтяные и газовые вышки, часть угледобывающие лайнеры, черпающие угль со дна кратера. Все работают, небольшие курьерские катера снуют между кораблями. Треск, скрежет, всплески воды. Все заняты работой. Качают. Молча деловито, монотонно выкачивают ресурсы планеты. С платформ взлетают транспортные суда унося содержимое в неизвестные глубины неба.
Вся картина настолько завораживает своей законченностью, что кажется идеальной. Ни одного человека, ни одного существа, который бы контролировал весь этот механизм.
Незаметно и бесшумно слева от меня к пирсу пристал катер, были брошены канаты и спрыгнувший с борта человек деловито пришвартовал судно.
Он явно не ожидал увидеть меня тут и воспринял меня в качестве одно из работников.
-Что они делают?-спросил я указывая на нагромождение морских судов, платформ и барж на гладкой поверхности кратера.
-Восьмая смена. Сегодня напоролись на шлейф золота и алмазов. Надеюсь успеем выкачать под дно...Постой, где твой бейдж?! Кто ты?!
-Поздно. Я закрываю глаза и оказыаюсь в своей подмосковной квартире. Никого. Я один. Но не надолго. Я просто чувствую погоню, хвост преследования, обмана, хитрости. И выйдя на балкон чувства меня не обманули. Два черно желтых патрульных корабля приземлялись во дворе, оцепляя крышу и улицу. Я бросился внутрь квартиры и замер у стены. Они рядом. Они вокруг.
Неясные звуки на кухне. Пробираюсь вдоль стен. Человек без лица. Стоит ко мне спиной. Молчит. Оранжевый жилет спасателя. На кухонной плите лежит нож. Я бросаюсь всем телом, стараясь произвести как можно меньше шума.
Табуретка, кружка, доски сыпятся на пол, удар каждой как звук ядерного взрыва, один, второй.
Он оборачивается ко мне, схватывая меня за горло своими руками.
Поздно. Я смотрю ему в лицо. Пустая маска без эмоций и глаз. Она трескается. Он отводит от меня свой взгляд и смотрит вниз. На мою руку. В ней нож. Нож в его груди. Я разрезаю ее вверх. Нет крови. Он ослабевает, отпускет мое горло. Катера за окном уходят вверх и исчезают.

На прошедшем Йоле были наконец то сформулированы и преданы гласности основополагающие тезисы активной фитотерапии (с небольшими дополнениями относительно пассивного, вторичного фитокурения).
Итак.
1.Хомяк является Вашей второй незавидной сущностью, которая просыпается как только Вы покидаете место первичного приобщения к процедурам(кафельный туалет, палатка, полянка с пеньком посередине и т.п.) и начинаете медленно, но уверенно перемещаться к месту вторичного времяпрепровождения и возможно ночевки. В конце этого пути хомяк просыпается окончательно и Ваш невольно вырвавшийся смех означается, что он проснулся и сделал первый, внутриутробный вздох.
2.Хомяк добр. Он весел и беспечен, что подтверждает Ваша идиотская улыбка на лице. Он обязательно воспользуется вмонтированной в Ваше тело машинкой-дебоширкой для проведения безобидныдных акций в отношении окружающих.
3.Хомяк постоянно вынужден за Вас думать и совершать много других функций свойственных Вашему организму. Поэтому ему требуется много еды. Очень много. Так много, что Вы бы умерли попробовав съесть столько без участия хомяка. Никогда не делайте этого без него.
4.На самом деле чувство голода, которое провоцируется в Вашем организме действиями хомяка-ложно. Постоянное пищепоглощение не дает хомяку почувствовать чувство голода и скопытиться вместе с Вами. Ведь когда хомяк ест, он не голоден, так как он осознает что ест, а значит постоянно потребляет калории и полезные вещества, необходимые для его бурной мозговой деятельности. Когда хомяк осознает, что еде кончилась и прекратится эта цепочка, он умрет. Он умрет вместе с Вами. Поэтому очень важно соблюдать правило об источниках еды.
5.Правило об источниках еды.
В нем нет ничего сложного и простое выполнение его непозволит Вам оставить Вашего друга без важных и необходимых для него продуктов питания. Выучите его и всегда придерживайтесь его простым рекомендациям. Итак.
-Вся территория вторичного времяпрепровождения и ночевки делится на несколько зон расположения съестных запасов, самая близкая, та, в которой Вы будете ночевать, не должна превышать расстояния вытянутой руки. Т.е. зона питания, в которой Вы можете поддерживать жизнедеятельность хомяка уже находять в предспячном состоянии. Это очень важная зона и вы должны заботиться в первую очередь о ее заполнении продуктами. Ибо, когда Вы ляжете спать, ходить далеко и искать еду вы уже не сможете. Вы сможете только лежать, есть и чувствовать как Ваш хомяк засыпает. Вы всегда сможете схитрить, изначально выбрав точку ночевки в непосредственной близости от больших запасов еды-например деревенского амбара, коллективных запасов еды в углу палатки, кухни или холодильника.
-Самая дальняя зона запасов еды, обычно находится на отшибе от основного времяпрепровождения, но где постоянно тусит народ. Например курилка или переодевалка. Народ туда заходит постоянно иногда с съедом, что Вам и нужно. В милой, незамысловатой форме Вы можете попросить у жертвы поделиться едой и питьем. Люди обычно дружелюбны и легко идут на контакт, расставаясь со своими запасами еды.
-Средняя зона потребления пищи. Это то место где происходит непосредственное действо-тусовка, зажигалово, пиры, конкурсы, песнопение и т.п. В этом месте обычно много запасов пищи, но помните, что Ваш хомяк может быть не единственным на этом мероприятии.
Осознавая принцип распределения еды по зонам, Вам необходими поедать пищу в первую очередь на дальних(крайних) зонах, затем передислоцироваться в среднюю зону и перед самым сном поедать запасы еды в ближней точек, в зоне непосредственной ночевки.
6. Поскольку хомяк постоянно ест и поэтому не испытывает чувства голода и прекращает ест только перед самым сном, Вам необходимо помнить, что хомяк может неожиданно проснуться ночью, по той или иной причине или нужде. И проснувшись он может неожиданно помереть, если необнаружит вокруг себя еды. Поэтому незабудте перед самым сном заныкать под подушку или одежду последний запас пищи, съев который, хомяк сново заснет.
7.Помните, что запасы пищи необходимо охранять, ибо могут быть съедены другими хомяками. Выживает сильнейший и самый хитрый.

Вот вроде бы и все, что я смог зафиксировать в памяти.
небольшое дополнение относительно пассивного курения. Поскольку все помещения в здании соеденены системой вентилируемых воздуховодов, а курят траву обычно в конечной точке, в туалетах, откуда начинается вытяжка воздуха из помещения, то можно разобрав часть воздуховода и поиестив в него свое тело с головой, дождаться того момента, когда кто-нибудь начнет курить в туалете и покурить вместе с ним нахаляву.

Из увиденного.
Выйдя в тамбур ночного поезда увидел вымороженные до синего холодильного инея стены, окно, стопкран и пол. Льдинки снега продували неплотную дверь тамбура и выморозили в нем все живое пространство. В какой то момент показалось что наш поезд идет по маршруту "Москва-Антарктида" и мы где то уже на подъезде к конечной точке.
Из услышанного.
Самец перепелки не периживает больше одного полового акта, поскольку после оного впадает в эйфорию и закатив глаза выпадает из гнезда...

Нас опять завалило. Поколено снега, сыпет без остановки. Дворовые заснули до весны заваленные снегом по самую крышу. Как всегда неожиданно, как всегда неготовы. Ехали сегодня сквозь Сокольники огибая пробки и завалы. Сказочный лес, белые коралы вместо веток и деревьев. Красиво. Сонно. Задумчиво.
В эти выходные Йоль в Новгороде. Уезжаю. И так весь год.
Офисные новогодние праздники. Застолье, фуршет, музыка, танцы, весклый и пьяный главный бухгалтер целующийся с кем то в прокуренном углу. Пружина закрученная где то внутри наконец достигает последнего, самого напряженного положения. Дается десять дней, чтобы ее заменить в ближайшей часовой мастрской на новую, которая начнет закручиваться с первым рабочим днем.

Я начал узнавать эту деревню. Проселочная дорога вокруг большой впадины окруженной со всех сторон лесом. Посреди впадины деревня из трех-четырех домов, сельпо и колхоз. Если идти по дороге, то неизменно попадаешь в точку откуда начал движение. Замкнутый круг, замкнутый мирок, в котором неожиданно для себя оказываешься и не знаешь как от туда выбраться. Петляешь по этой дороге в обе стороны и все одно и тоже. Лес, с мелким кустарником, мох, трава, поля и бревенчатые дома.
Сегодня я решил разнообразить маршрут, а возможно и разобраться в этом причудливом феномене. Я зашел в деревню. Посреди сельской площади стоял кабак, таких сотни по любой из трасс. Радио шансон, кофе, бутерброды завернутые в полиэтилен, солонки из пластиковх стаканчиков и ненавязчивый сервис.
В кафе сидели и разговаривали о своем. Они явно не относились к местным пейзанам, возможно такие же как и я внезапно зашедшие и ожидающие когда сон кончится.
Я взял солянку и сел за пустой стол. Полиэтиленовая прозрачная скатерть с хлебными крошками под ней. Бугорки сквозь которые можно резать пленку.
Взяв пластиковую ложку, я перемешал содержимое тарелки. Пряный запах ударил в нос, затем в глаза. Вкус теплой еды.
Я доел почти все. Последняя ложка. Смесь рыбных и мелких куриных костей застряла в горле. Доставая их по одной я раскладывал их на скатерти. Это была не рыба и не курица. Проволочные белые кости причудливой формы.
Меня стошнило прямо на стол. Разводы желчи и крови.
Я не для этого мира.

Приезжаю к поставщику, в бухгалтерию за деньгами. Аньки не было, был только Викторович. Слева на столе кейс, он открывает его, полностью уложен пачками долларов. Как в комиксах и фильмах. Миллионы миллионов.
Но раскрыв ег он достает телефонные карточки, немного, штук пять или шесть. И отдает мне. Вместо денег. Я стою ошарашенный, он говорит, ничего, пригодятся.

Просыпаюсь, шарю рядом два телефона. Да. лишних карточек мне бы сейчас бы очень не помешало.

Третий день сижу на корпоративном номере. Никто не звонит на него, ибо не знает. Весь мир отключен по причине финансово-полового кризиса. Кто бы мог подумать что обычная плитка СТОЛЬКО может стоить! Зато красивая, почти уложили всю ванну.

С другой стороны ничего не изменилось. Сейчас народ жалуется: у тебя вырублен/сел/потерян телефон, как же мы сегодня встретимся?! Незнаю, отвечаю я. Как нибудь встретимся. Как раньше люди встречались на протяжении последних 40 тысяч лет человеческой цивилизации без телефона или других средств мобильной коммуникации?
У меня осталась привычка встречаться с людьми неожиданно и без всякой взаимной договоренности. Люблю смотреть на удивленный/испуганный/недоуменный/неузнавающий взгляд человека при такой встрече.

Почему люди считают, что смерть поджидает их где то далеко, там где пенсия и внуки, там где обеспеченная или не очень старость, где ревматизм и простатит, где лекарства и потеря зрения?
Она не впереди, она идет по жизни вместе с вами, справа или слева. И случайно брошенный на нее взгляд может ее привлечь.

Они посмотрели друг другу в глаза. "Mitabed! Mitabed! – закричала она, испугавшись за саму себя, за будущего ребенка, которого она носит во чреве, и за всех людей, которые заполнили Hasharon Shopping Mall в Нетании. Она заметила этого молодого человека и немного за ним понаблюдала – Он шел как робот. Правая рука в сумке. Она начала его преследовать. Когда он это понял, то ускорил шаг. Тогда и ей пришлось побежать. Она закричала: "Mitabed!", прибежали охранник и двое полицейских. Они блокировали его у стены, еще до того, как он вошел.
Он остановился.
Он посмотрел ей в глаза.
И взорвался.

Пять погибших, он шестой.

Сон?
Реальность.

В выходные сгорел аквапарк на нашем объекте. В еще недостроенном. Непруха какая то в нашей лесной субарктической зоне с водными развлечениями. Лыжи, санки и на горку. Так природа сказала.

Зажгли.
Может у меня клиника и паранойя? Сны сыпятся выталкивая один другого, я не успеваю записать их на клочках обоев, он рассыпаются на мелкие пазлы.
Вчера случайно заснул днем, Лерка забыла ключи, братан тоже спал. Она долго звонила в дверь, сон сжимал меня до последнего.
Зеленый скользкий коридор, облезлая фанера на стенах с потекшей краской обоев. Шлепки моих босых ног съедают набухшие сырые стены. Дверные проемы со свернутыми косяками и лежавшими под водой дверями.
Вдруг раздается протяжный и долгий звонок.
Телефон.
Я бегу по коридору пытаясь угадать в какой из комнат звонит телефон. В одном из проемов фигура в светлом плаще и широкополой шляпе. Герой "обеда нагишом" достал из кармана звонящий сотовый телефон и протянул его мне. Я опасливо смотрел в его глаза под шляпой. Телефон продолжал звонить в протянутой руке. Было уже неудобно не замечать его.
-Это Вас.Возьмите пожалуйста.
-...я беру телефон в руку, экран вспыхивает зеленым экраном, сбрасывая блик на стены и фигуру. Я подношу телефон к лицу, надпись на нем: "Открой дверь!", выжимаю вызов, но в ответ только гудки.
-Ошиблись, и возвращаю телефон.
Уже в следующую секунду я просыпаюсь от леркиного прикосновения.
-Я звонила в дверь.
-Я знаю.

Чайная ложка. Московский вокзал. 6 утра.
-Два блина пожалуйста.
-Вам с маслом, сметаной, сгущенкой или вареньем?
-С маслом.
-Вам на одну тарелку или на две?
-....!(мысленно чертыхаясь, а на три смогете?).


Пл. Ярослава Мудрого. Автовокзал
-Мужчина, эта касса закрыта!
-А почему?!
-Потому, что работает другая, видите там очередь стоит!?(продавщица показывает на меня, как пример праведника, который сразу угадал, где правильная касса)
-Хм...(страждущий перемещается за меня, но старается оставить последнее слово за собой)-а Вы..., а Вы, вывеску повесте!!!
-А что, разве так не видно?!
-Подними юбку будет видно! Кофе и салат, пожалуйста.

По древнескандинавски означает все страны южнее и восточнее Константинополя. Весь арабский Восток. Половину мира говорящую по арабски и пишущую справа налево. Универсально.
Я недавно поменял паспорт, теперь у меня всего две марки/визы, первая турецкая и с разницей в неделю египетская. Нужно получить еще третью ливийскую и доступ в некоторые страны мира мне будет заказан.

12 часов после приземления нырять нельзя. Гремся на лодке, считаем чаек, провожаем взглядом загорелые формы. Загорелые формы навязчиво дефилируют с носа на корму. Закрываем глаза. Всепрникающее солнце жарит и там.

Ахмед и Хассан. Два брата араба почти близнецы. С трудом говорящие по арабски, не умеющие на нем читать и писать с пеленок. У обоих русские жены и белые дети. Инструкторы-дайверы сколько себя знают.




Наконец второй день. Мочим ласты, плюем в маски, прыгаем за борт.



Ничего приятного. С детства боялся двух вещей, связанных с морем. Днища корабля с торчащим винтом, который должен всенепременно тебя распилить на части....



....и морского чудища, которое должно таинственным образом схватить за ногу и утащить к себе в нору....


Оба, по настоянию инструктора были потроганы, дабы развеять детские комплексы. Мурена, как и любое животное начинает атаковать превосходящего по размерам противника только под угрозой кулинарных перспектив. Остальные рыбы не поддавались ни подсчету, ни справочному определению. Каюсь.

Современные египтяне не имеют никакого отношения к останкам тысячелетней культуры древнего Египта. Они живут врозь и зачастую не замечая друг друга. Назвать их египтянами язык не поворачивается....просто арабы.



Исламская волна Мохаммеда заполнила нишу Нила опустив на дно все гробницы, пирамиды, храмы, язык, цвет кожи, манеры....Когда муть осела, сквозь воду стали проблескивать их остатки и только в солнечную погоду их можно заметить невооруженным взглядом...


Поэтому камни Карнака и Пирамид стали растаскивать на постройку лачуг Луксора и Гизы, внутренности гробниц осели в Лувре и Британском музее, современные раскопки и исследования ведут кто угодно, но только не египтяне...

Единственное, что сдерживает от распродаж последних камней храмов, это волны туристов со всего мира, желающие прикоснуться хотя бы к тому, что осталось...волны приносящие деньги. За фунт вам разрешат потрогать руками фрески, за два воспользоваться фотоспышкой там, где снимать запрещено, за три разрешат залесть в саркофаг к фараону...