Ах, да. Вот что об этом Бузаев говорит:
Не мне, скромному представителю латвийского национального меньшинства, судить об этом взлете государственной управленческо–образовательной мысли. Но по результатам предыдущих трудов минобраза, направленных, как известно, «исключительно на повышение конкурентоспособности русских школьников в иной языковой среде», можно сделать вывод, что, чем бы так помогать, лучше бы не мешали.

Вмешательство в глубоко внутренние дела русской языковой общины сразу же обнаружилось в статье 6 законопроекта. Ее часть первая гласит, что «в делопроизводстве и связанных с осуществлением высшего образования документах во всех институциях высшего образования и их филиалах, находящихся на территории Латвийской Республики, используется латышский язык». Ну, перевести план занятий на «валстс валоду» и повесить в коридоре для обозрения языковой инспекцией – дело нехитрое. Но в части второй той же статьи сказано: «программы высшего образования осуществляются на латышском языке»!

Из этого правила есть отдельные исключения. В частности, для программ, связанных непосредственно с языком и культурой (типа китайской или русской филологии); программ, ведущихся на языках стран ЕС; отдельных частей программ, для освоения которых приглашают иностранных преподавателей.

До сих пор положение о преподавании почти исключительно на латышском языке распространялось только на государственные вузы, что создавало немало проблем. В частных вузах язык преподавания определялся спросом. В результате «угрожающая метастаза» русских частных вузов, поддерживаемая всего-то деньгами студентов и их родителей, разрослась настолько, что (на примере Балтийской международной академии) перехлестнула государственные границы и укоренилась в соседних Литве и Эстонии. Надо и о себе подумать, и о балтийской солидарности, решили чиновники минобраза, и предложили удалить «опухоль» хирургическими методами.

Стоит еще учесть и то, что в последнее десятилетие в вузы шли парни и девчата, в изобилии появившиеся на свет благодаря «оккупантской» демографической программе. Ну а сегодня пришел черед абитуриентов 1990 года рождения, когда в период первого пришествия Ивара Годманиса Латвия подверглась демографической катастрофе, сравнимой по последствиям с мировой войной. Так что вузам предстоит схватка насмерть за каждого студента.



На войне как на войне



Насколько вероятно принятие закона в таком варварском виде?

По запутанным коридорам Кабинета министров законопроект ходит с августа 2006 года и рассматривался в различных вариантах уже 6 раз. Комитет Кабинета министров – не последняя инстанция. Законопроект еще должен утвердить непосредственно Кабинет министров, после чего он поступит в Сейм, пройдет три чтения, и может там так измениться (улучшиться или ухудшиться), что его мать родная не узнает.

Правда, статья 6, несмотря на энергичные протесты ассоциации частных вузов, в период «внутриутробного» развития законопроекта только ухудшалась. Предыдущий ее вариант звучал примерно так: вуз может осуществлять образовательные программы на любом языке в случае, если данная программа существует в том же вузе на латышском языке. То есть русскому частному вузу нужно было создать параллельную сеть программ на латышском языке и спокойно продолжать свое «черное» дело. Бессмысленное и хлопотное занятие. Но теперь и этот выход перекрыли.

Можно ли повлиять на ситуацию на ранних стадиях возникновения проблемы, не имея в Кабинете министров своих представителей? Встревоженные неправильным развитием еще не рожденного младенца, мы с доктором педагогики Яковом Плинером учинили предупредительный демарш в Сейме. Было это весной прошлого года. И мы внесли предложение о двух параллельных сетях в действующий закон, причем не для частных, а исключительно для государственных вузов, не забыв в качестве источника упомянуть разработанный минобразом законопроект. Ну и поступили с нами, как с осмелившимися атаковать Гота в июле 1941 года под Лепелем Московским и Сибирским механизированными корпусами, – ни могил не сыскать, ни имен. Но перед тем, как под натуральные шаманские выкрики (зафиксированные в протоколе!) нас сравняли с паркетом, Яков таки успел произнести, что предусмотренное Кабинетом министров перенесение такой системы на частные вузы противоречит Конституции, и мы это так не оставим.

Это последнее наше слово не было пустой угрозой. Еще в период борьбы со школьной «реформой» фракция ЗаПЧЕЛ подала в Конституционный суд иск о дискриминации русских частных школ исключительно по языку обучения. И выиграла дело. Есть еще в запасе у нас «оружие массового поражения», способное остановить и Гота, и Гудериана. И оно без дела не заржавеет.

Избыток военной терминологии в сугубо мирном описании законопроекта о высшей школе не случаен. Нам объявлена война, и вести себя надо соответственно.

Кабинет министров в том же апреле помимо уже описанного законопроекта успел поддержать еще и законопроект о расширении ассортимента языковых штрафов, а также новый классификатор профессий, предусматривающий введение языковых ограничений в частную сферу. Думается, что попытка воплотить эти планы в жизнь будет способствовать сплочению русской общины и повторению тех лучших образцов борьбы за свои права, которые она продемонстрировала в 2004 году.