Когда девушка приходит в себя, она лежит одна в самом сердце Амазонии. На ней — только лёгкое летнее платье и одна сандалия. У неё сломана ключица, глубоко рассечена нога, сильный ушиб головы, воспалён глаз. Вокруг — безмолвие. И джунгли...

Остаться в живых: невероятная история Джулианы Кёпке — единственной выжившей в авиакатастрофе в перуанских джунглях

24 декабря 1971 года. Накануне Рождества 17-летняя Джулиана Кёпке с мамой садится на рейс 508 авиакомпании LANSA. Они спешат из Лимы в Пукальпу, чтобы встретить праздник вместе с отцом — немецким биологом, работающим в джунглях Перу. Рейс задержали из-за грозы, но его всё же решили не отменять. Это решение стало роковым.

В семье ее звали Асей. Она прожила жизнь, длиной почти в 100 лет.

Анастасия Цветаева, младшая сестра Марины Цветаевой, когда-то давным-давно написавшей такие строки:

Мы быстры и наготове,

Мы остры

В каждом жесте, в каждом слове,

Две сестры.

Своенравна наша ласка

И тонка

Мы из старого Дамаска

Два клинка.

Прочь, гумно и бремя хлеба,

И волы,

Мы - натянутые в небо

Две стрелы!

Natalia Karp Plays Chopin Nocturne In C Sharp Minor Op Posth Video 1949

В фильме»Список Шиндлера» есть такой эпизод: узница лагеря смерти играет ноктюрн Шопена на празднике в честь дня рождения коменданта, и тот, покоренный искусством пианистки, соглашается сохранить ей жизнь…

Этот эпизод основан на реальных событиях: узницей, обязанной своей жизнью ноктюрну Шопена, была знаменитая еврейская пианистка Наталья Карп…

 я взяла на себя роль матери, но не представляла, что ждёт его в будущем.

— Миша, смотри! — я застыла у калитки, не в силах поверить своим глазам.

Муж неуклюже переступил порог, согнувшись под тяжестью ведра с рыбой. Утренняя прохлада июля пробирала до костей, но то, что я увидела на лавке, заставило забыть о холоде.

— Что там? — Михаил поставил ведро и подошёл ко мне.

На старой скамейке у забора стояла плетёная корзина. Внутри, завёрнутый в выцветшую пелёнку, лежал ребёнок. Малыш, примерно двухлетний.

Его огромные карие глаза смотрели прямо на меня — без страха, без любопытства, просто смотрели.

— Господи, — выдохнул Михаил, — откуда он взялся?

Я осторожно провела пальцем по его тёмным волосам. Малыш не шелохнулся, не заплакал — только моргнул.

Эту книгу она писала лет двадцать. Точнее, не писала - наговаривала, диктовала. Воспоминания накатывали волнами. Одно, другое, третье… Или вспыхивали и полыхали вдруг сухим хворостом, осенним костром. Она даже поначалу хотела назвать свою книгу «Вспышки». Но потом пришло другое название - «Халатная жизнь». Типа ни чему не обязывающие мемуары. Зоя Борисовна Богуславская как есть, в халате, в тапочках на босу ногу. Как бы запросто. Без лишних церемоний. Как если бы у себя на дачной веранде в Переделкино. Такая вот мизансцена. В конце концов, в 101 год можно и не такое себе позволить. Не скрытничать, не юлить, не делать глубокомысленную мину. Говорить все прямо в лицо без лишних реверансов и утомительной дипломатии. Кто есть кто, и как все на самом деле было.

Бесстрашие и упрямая последовательность Зои Борисовны способны привести в трепет. По степени откровенности «Халатную жизнь» могу сравнить только с мемуарами Коры Ландау. Но там с каждой страницы кричала смертельно раненая женщина. А здесь - никаких жалких обид и попыток доказать свою «несравненную правоту». Спектакль жизни окончен. Никого не осталось. Какие тут могут быта счеты или претензии?

На самом деле, может быть, впервые ЗБ предстает как абсолютно экзистенциальный персонаж. И дело не столько в ее рекордном долголетии, а в том, что у нас на глазах оживает любимый миф экзистенциалистов - миф о Сизифе. Вот так тащить на себе неподъемную тяжесть прошлого и бесконечных обязанностей, взбираться по разным историческим кручам и пригоркам, расшибаться в кровь, разочаровываться, не сдаваться ни при каких обстоятельствах, все помнить - лица, имена, даты, стихи - помогать, спасать, хоронить, чтобы в конце концов остаться одной среди всех теней и призраков, теснящих друг друга на страницах «Халатной жизни» как пассажиры в час пик.

О ком-то, кто давно уже умер, как Олег Табаков, ЗБ рассказывает, будто он еще жив (воспоминания были надиктованы при жизни артиста, и она решила ничего не менять), а кто-то, как Родион Щедрин, который вполне себе еще здравствует, возникает в ее монологах как персонаж древних саг и легенд. «И мудрости нет, и старости нет, а может, и смерти нет…». Для нее они все живы. Со всеми противоречиями, сложностями характеров, бурными конфликтами и последующими примирениями.

В Лондоне состоялся ее последний спектакль. «Тоска» в Ковент Гардене. Почти 60 лет назад. Присутствовали Королева Елизавета II и Королева-мать. Такое вот королевское Gala - роскошный финал огромной карьеры и великой судьбы, о котором тогда, в июне 1965 года, никто и не помышлял. И, конечно, первой так не думала сама Мария Каллас. У нее было много планов и разных романтических надежд. Она не хотела становиться легендой и мифом. «Еще жива, еще любима».

Такое бывает редко. В общем не ждешь ничего хорошего. Ну еще один байопик, еще один фильм о знаменитых и богатых из серии ЖЗЛ… Да и главная артистка, по-моему разумению, никогда не числилась по ведомству выдающихся актерских дарований. Анджелина Джоли - голливудская дива, скандальная звезда, сложная особа со своей драматической женской историей. Но в фильме Пабло Лорраина все как-то странно сошлось и совпало: легенда Марии Каллас и грусть Джоли, упадок одной, угасание другой. Парики, шиньоны, очки с сильными диоптриями, перетруженные руки с вздувшимися венами и татуировками, на которые прошлой осенью были направлены, кажется, все объективы Венецианского кинофестиваля… Честные сорокадевятилетние женские руки, не пытающиеся никого обмануть и никого обольстить.

#МосковскиеЗаписки снова возвращаются к одной из лучших работ скульптора ЛФЗ Натальи Данько - фарфоровой статуэтке Анны Ахматовой.

Поводов для этого сразу два - и оба весомые. Во-первых, у этой статуэтки в этом году вековой юбилей, она была создана в 1924 году. Во-вторых, нашлась фотография (второй снимок), на которой Анна Андреевна запечатлена в мастерской Натальи Яковлевны - очевидно, в перерыве между сеансами позирования. Обратите внимание, Ахматова на снимке в том же сером шелковом ниспадающем платье с короткими рукавами, какой ее запечатлела скульптор.

Грустная история о любви, которой не было...

Вячеслав Моцардо - Иногда так тихо на душе...

Эрих Мария Ремарк любил Марлен Дитрих безумно...

Мучился, страдал, переживал, писал Марлен нежнейшие письма, ссорился и даже дрался со своей возлюбленной, - такая страсть кипела между ними...

Даже женился на другой женщине, вроде как назло ветреной Марлен, которая не была ему верна и не желала жить вместе. Не отвечала взаимностью на его любовь...

А потом писатель встретился с Марлен в ресторане - ей уже пятьдесят стукнуло...

И он записал в дневнике: мол, она старая. Старая! Она так изменилась!

Не так уж она и изменилась.

Не в этом дело. Это чувства Ремарка изменились...

ЛЮБОВЬ

Шёл 1998 год. Я уже восемь лет жил в Израиле. Делал фильмы. Всё время судорожно искал где бы подзаработать. Не брезговал и выборами. И тут в руки мне попадается дневник. Читаю. И не могу остановиться. Тут вокруг бушуют страсти, сталкиваются лидеры, самое время зарабатывать деньги, а я лежу на диване, отключив телефон и плачу.

Дочь Пушкина в 1919 гoду скончалась oт голода. Умepла в полнейшем одиночестве, в маленькой комнатке, которая находилась в Москве в переулке Собачьем, в возрасте 86 лет. Власти приняли решение о пенсии для нее, но так долго совещались, что Мария Александровна не дождалась.

Первая пенсия пошла на её похороны.

Сегодня прочитала интервью одной актрисы. Интересная, харизматичная женщина, неординарная, талантливая актриса, яркая индивидуальность. На экране и на сцене… А в жизни трагедия и надрыв. И еще подумалось — как много может пережить человек и как хорошо, что находится другой человек, который вовремя протянет руку…

Невероятная история, случившаяся с Ариадной Эфрон, дочерью Марины Цветаевой. Поверить в это трудно, но ведь и не поверить тоже нельзя. Как бы сложилась её жизнь, если бы… И опять это чёртово сослагательное наклонение!

Вот рассказ Ариадны.

«Когда я училась в художественной школе при Лувре, историю живописи нам преподавала изящная пожилая дама, носившая имя Де Костер. Она была внучкой или внучатой племянницей автора «Тиля Уленшпигеля» Шарля Де Костера.

Когда она нам представилась на первом занятии, я спросила: а не родственница ли вы, мадам… и она просто просияла. Французы вообще мало читают, и это был едва ли не первый случай в ее жизни, когда кто-то вспомнил ее знаменитого предка. И, конечно, после этого она прониклась ко мне самой сердечной симпатией. Вообще удивительную роль порой играют в нашей жизни книги. «Уленшпигель» был любимейшей книгой моего отрочества. А не попадись он мне, не знай я его — и не было бы всей дальнейшей истории, удивительно, право!

И вот однажды подошла она ко мне после занятий и попросила задержаться для разговора.

Жизнь знаменитой исполнительницы бурлеска, шпионки Первой мировой войны и «коллекционерки» высокопоставленных любовников похожа на роман с арлекином, но один из самых любопытных (и болезненных) анекдотов произошел после ее казни.
Как будто отсутствующей отрубленной головы было недостаточно, выяснилось, что тело, переданное Музею анатомии в Париже, также исчезло.
Так что же случилось с Матой Хари?

Лидия Владимировна Вертинская (урождённая Циргвава; 14 апреля 1923 — 31 декабря 2013) — советская и российская киноактриса и художница-живописец.

Родилась в городе Харбин (Китай). Происходила из грузинской семьи.

В 1940 году в Шанхае познакомилась со знаменитым артистом Александром Вертинским. В 1955 году окончила Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова на факультете живописи.
Всего на её долю в 1950–1960 годы выпало пять киноработ, благодаря которым зрители запомнили её как талантливую и яркую актрису. 

Конечно, они притягивали взгляды. Статный, слегка обрюзгший пожилой господин и тоненькая девочка с каким-то странным, загадочным лицом, огромными зелеными глазами и бровями вразлет. В 1943-м, когда Александр Вертинский с молодой женой только появились в Москве, ходили слухи, что он привез из Шанхая персиянку, чуть ли не Шамаханскую царицу. Тем более что на концертах мужа она появлялась в чалме, украшенной затейливой брошью.

Его не стало в 1937 году, а она писала ему письма ещё 44 года.

Удивительная, трогательная история любви и верности. После смерти мужа, она продолжала писать ему письма. Ритуал был неизменный: надевала красивое платье, красила губы, выбирала из стопки писем очередное письмо, когда-то написанное им.

Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг - такое имя при рождении получил в 1897 году мальчик, родившейся в семье одесского бухгалтера. Это потом он стал известным писателем по имени Илья Ильф. Отец пытался дать хорошее образование старшим сыновьям - отдал в гимназию, а Илью в ремесленное училище. Но напрасно! Старшие братья стали художниками, а Илья поработав чертёжником, электромонтёром, и даже бухгалтером подался в писатели.

Лилия для Лёни. Пронзительный, трогательный, добрый рассказ

Дома были гости. Гости у них были почти всегда.

— Всё пьют, пьют, бутылок полно, а еды совсем нет. Хоть бы хлеба кусок найти…но на столе одни окурки и пустая консервная банка из под кильки, — Лёня ещё раз внимательно оглядел стол, ничего нет.

— Ладно, мама, я пошел, — сказал мальчик и стал медленно натягивать свои рваные ботинки.

Он еще надеялся, что мама все-таки остановит его, все-таки скажет,

— Куда же ты, сынок, не поемши, да и холодно на улице. Сиди дома. Сейчас я сварю кашу, а гостей прогоню, и полы помою. —

Он всегда ждал от мамы ласковое слово, но она не любила говорить ласковые слова. Слова, которые она говорила, были похожи на колючки, от которых Лёне хотелось съёжиться и спрятаться.