В нём иудейский царь молится о прощении своего страшного греха - убийства ради прелюбодеяния:
речь идёт о том, что он соблазнил красавицу Вирсавию и послал на смерть её мужа.

Грегорио Аллегри был певчим, а потом руководителем папского хора в Риме, большим авторитетом в церковной музыке.

В 1638 году он написал своё Miserere, которое тут же по распоряжению Папы вошло в постоянный регламент службы в Сикстинской капелле на Страстной неделе.
На копирование нот этого Miserere был наложен строжайший запрет (до отлучения от церкви), а важнейшие детали исполнения, не зафиксированные в нотах, передавались в папском хоре устно из поколения в поколение.
Исполнялось оно два раза в год: в среду и через день - в страстную пятницу. Это традиция поддерживалась Ватиканом 232 года подряд, до 1870 года.

Все, кто слышал Miserere, был потрясён необыкновенной красотой и духовной силой этой музыки. Она обросла слухами и легендами, и вплоть до второй половины 19 века в Рим специально ехали толпы туристов в надежде попасть на службу Страстной недели и услышать шедевр Аллегри. Всё это обычно сопровождалось ужасной давкой в Сикстинской капелле, описанной ещё Диккенсом (в "Картинах Италии").
Конечно, за двести лет исполнения Miserere очень многое изменилось. Его ноты уже перестали быть исключительной собственностью папского хора. В 18 веке были сделаны три копии для двух европейских монархов (по их личной просьбе) и для падре Мартини - известнейшего педагога того времени. Но всё же исполнение Miserere оставалось привилегией Ватикана.

Как раз к этому падре Мартини в 1770 году вёз на обучение своего 14-летнего сына Леопольд Моцарт. Поездку они запланировали так, чтобы к среде на Страстной неделе оказаться в Риме и послушать Miserere Аллегри. Дальнейшее описано во всех учебниках музыкальной литературы.
Юный Вольфганг Амадей с присущим ему задором посягнул на интеллектуальную собственность католической церкви. Он с первого раза запомнил и потом дома записал девятиголосную хоровую композицию в всех деталях практически без ошибок. В чём сам и убедился, когда уже с рукописью, спрятанной в шляпе, пришёл на службу во второй раз (в пятницу) и сверил записанное с реальным звучанием.
Эта история дошла до Папы, и Климент XIV наградил Моцарта Орденом Золотой Шпоры за такие выдающиеся таланты. Этот орден в виде мальтийского креста на красной ленте изображён на известном портрете Моцарта.

В этой истории есть продолжение и масса интересных детективных подробностей, но статья не об этом, а о том, почему Miserere производило такое сильное впечатление.
Тут дело не только в музыке.

Miserere исполнялось во время так называемой Тёмной утрени (обычно поздним вечером). Это особая служба Страстной недели, впечатляющий религиозный ритуал.
Представьте, что вы находитесь в Сикстинской капелле, где со всех сторон и с потолка на вас смотрят творения величайших гениев эпохи Возрождения...

Поздний вечер, горят 15 свечей, в полной тишине звучат традиционные псалмы (по канону Страстной недели это положенные на музыку строфы Плача Иеремии). В центре Папа Римский в окружении конклава.
После каждого псалма гасится одна свеча.
После того, как гаснет 14-я свеча, Папа Римский - без своих роскошных риз, в простом одеянии - простирается на полу. То же делают кардиналы...
Тушат все факелы, и последнюю свечу уносят за алтарь. Сикстинская капелла погружается во мрак (это символ описанного в Библии мрака, который спустился на землю в последние часы мук Иисуса на кресте).
В этот момент хор тихо начинает петь Miserere.
Музыка Miserere невероятно красива, она полна какой-то невыразимо горькой печали. Пятиголосный хор и квартет солистов (только мужчины и мальчики) чередуются с аскетичным унисоном григорианского хорала. Чистейшие голоса сплетаются в строгих узорах. В конце их звучание замедляется и затухает до полной тишины.
Это надо послушать хотя бы раз в жизни.

В Miserere есть один совершенно мистический момент: мальчик-солист в какой-то момент берет высочайший звук - "до" третьей октавы, который словно прорезает мрак и достигает небес.
К Грегорио Аллегри это "до" не имеет никакого отношения. Откуда оно взялось в партитуре - не ясно до сих пор. По легенде (правда, довольно сомнительной) оно появилось вследствие ошибки переписчика.