Людовик XIV был одним из самых привлекательных мужчин в государстве: экзотические черные глаза, густые цвета кофе вьющиеся волосы, стройное телосложение, прекрасной формы ноги — кто мог отказать галантному и почтительному (он раскланивался даже со служанками) красавцу, да еще королю процветающей Франции?

Людовика XIV прозвали «король-солнце» еще в юности, когда он танцевал партию бога солнца Аполлона в балете, поставленном в театре Пале-Рояль. Но и на солнце бывают пятна. Ни для кого не было секретом, что король никогда не любил королеву, лишь иногда посещал ее спальню, но чаще проводил ночи в объятиях многочисленных любовниц и фавориток.
Жизнь при дворе была строго регламентирована, в том числе жизнь интимная. В отличие от любовницы, фаворитка обязательно имела придворную должность, ей выделялись покои в Версале, неподалеку от покоев короля. Ей выплачивалось немалое содержание, все придворные обязаны были выказывать фаворитке глубокое почтение. Да что там! Сама королева должна была при встречах любезно общаться с фавориткой.
Людовик был щедр до расточительности со своими женщинами, пока их любил, но и безжалостен, когда с ними расставался. Он всегда обозначал границу, за которую никому не дозволялось переступать. Своим приближенным король, бывало, говорил:
– Я всем приказываю: если вы заметите, что женщина, кто бы она ни была, забирает власть надо мной и мною управляет, вы должны меня об этом предупредить. Мне понадобится не более двадцати четырех часов для того, чтобы от нее избавиться.
– Как только вы дадите женщине право говорить с вами о важных вещах, она заставит вас совершать ошибки, – говаривал также монарх.

Первой любовью Людовика была Мария Манчини, одна из трех племянниц кардинала Мазарини. По всем правилам юношеской любви король проявил настоящую сентиментальность, даже порывался сделать ей предложение. Роман с ее сестрой Олимпией Манчини был уже далек от платонической полудетской идиллии и  вскоре распространился слух, будто Олимпия станет королевой Франции. Мать Людовика не на шутку рассердилась. Она готова была закрыть глаза на чрезмерную привязанность сына к племяннице Мазарини, но не могла позволить состояться такой свадьбе. И юной Олимпии, которая обрела слишком большую власть над королем, было приказано удалиться из Парижа.

Позже Олимпия оказалась замешана в знаменитом деле «версальских отравительниц». Ее обвинили в том, что она покупала яд, которым она то ли пыталась отравить новую любовницу короля Луизу де Лавальер, то ли просто вернуть благосклонность короля, приворожив его. Также Олимпию подозревали в отравлении ее мужа, умершего шестью годами ранее.

Как бы там ни было, король приказал Олимпии больше не появляться при дворе. И хотя она утверждала, что невиновна и была скомпрометирована, ей пришлось покинуть Францию.

Олимпия прославилась не только, как возможная отравительница, но и как законодательница придворной моды. Ее именем была названа женская прическа (Прическа а-ля Манчини), при которой волосы расчесывались на прямой пробор, над висками пышно взбивались, а завитые концы волос в виде двух локонов спускали на плечи.

Следующей после Олимпии любовью короля стала его невестка Анна Генриэтта, супруга брата Людовика, герцога Филиппа Орлеанского. Она обладала необычайным шармом и умом.

 

Двор ее, по составу женского персонала, уподобляли гирлянде живых цветов; так прелестны были фрейлины Генриэтты, между которыми особенно отличались красотой и грацией девицы де Сурди, де Сойянкур, Сент-Эньян, де Вард, Монтозье, Бюсси, де Гиш, Тоннэ-Шарант и ла Вальер.

Герцог Орлеанский счел необходимым пожаловаться Анне Австрийской и супруге Людовика Марии-Терезии на влюбленную пару. Анна, чтобы избежать скандала, решила привлечь внимание сына к юной Луизе да Лавальер, прослывшей самой нежной, чувствительной и скромной из фрейлин Генриетты. Анна надеялась, что безыскусная прелесть голубоглазой красавицы, ее невинность и отсутствие присущего придворным красавицам охотничьего инстинкта не смогут не очаровать ее сына. Тайный роман с непритязательной Луизой гораздо лучше опасной своими последствиями связи с Генриеттой.

Луиза Франциска де ла Бом ле Блан де ла Вальер родилась в 1644 году в Туренни и в детстве, потеряв отца, воспитывалась в замке Блуа, принадлежавшем Гастону Орлеанскому. Пятнадцати лет она поступила фрейлиною к Генриэтте Английской и обратила на себя внимание всего двора красотой, умом и грацией, несмотря на маленький физический недостаток: она прихрамывала. Вот что говорит о ней один из современников: «Девица эта роста посредственного, но очень худощава, походка у нее неровная, хромает. Она белокура, лицом бела, рябовата, глаза голубые, взгляд томный и по временам страстный, вообще же весьма выразительный. Рот довольно велик, уста румяные. Она умна, жива; имеет способность здраво судить о вещах, хорошо воспитана, знает историю и ко всем этим достоинствам одарена нежным, жалостливым сердцем».

Часто посещая свою невестку, король в толпе фрейлин отыскивал себе предмет страсти, и пламенный его взгляд особенно часто останавливался на молоденькой ла Вальер. Однажды он заговорил с нею, и заметно было, что этот разговор доставил и ему, и ей большое удовольствие. Генриэтта, не подозревая возможности серьезной связи Людовика с молоденькой ла Вальер, не обращала внимания на предпочтение, оказанное ей королем перед другими фрейлинами, из которых многие были гораздо красивее ее. Однако Людовик в ухаживаньях своих за ла Вальер принялся действовать систематически, как и следовало опытному волоките. Он подарил красавице пару драгоценных серег и браслет, которые она надела и носила постоянно; вскоре связь короля с ла Вальер сделалась сказкою всего двора; фаворитка обратила наконец на себя внимание всей Европы.

Прежняя любовь Людовика, Олимпия Манчини, была проницательнее и ревнивее Генриэтты. Не теряя времени, она открыла герцогине, что она служит королю ширмою – не более. Генриэтта вне себя от бешенства сообщила о связи короля с ла Вальер его супруге, инфанте Марии Терезии и Анне Австрийской и безжалостно поставила любовников между двух огней. Начала разыгрываться семейная драма вперемешку с придворными спектаклями, каруселями и блестящими пиршествами, которыми король тешил свою фаворитку.

Девятилетний период любви короля к ла Вальер (1661–1670 гг.) можно разделить, подобно периоду годовому, на четыре времени, т. е. весну, лето, осень и зиму. Весна этой любви началась в Сен-Жермене; знойное ее лето и плодоносная осень продолжались в Версале; зима наступила в стенах кармелитс-кого монастыря, в которых исчезала ла Вальер под белоснежным покрывалом сестры Луизы… Бурями и грозами, с которыми были неразлучны лето и осень этой любви, были гонения и обиды бедной ла Вальер со стороны завидовавшей ей Генриэтты Английской, ревнивой жены короля – Марии Терезии Испанской и сварливой ханжи Анны Австрийской… Целая коалиция! Эти три женщины были тремя фуриями, готовыми подвергнуть фаворитку вместе с истязаниями душевными и лютейшим физическим мукам.

Могли ли утешать ла Вальер бриллианты, которыми ее осыпал Людовик, за грязь и камни, которыми в нее кидали его мать, жена и невестка; могли ли ее тешить карусели и фейерверки в то самое время, когда те же высоконравственные особы вели против нее подкопы и метали в нее чуть не олимпийскими перунами?

Их роман часто описывают как идиллически-пасторальный. Действительно, Луиза мало что могла предложить, кроме своей буколической красоты и скромности, разве что любовь к деревенским развлечениям — она хорошо стреляла и отлично сидела в седле. Король обожал охоту, и говорят, что даже в возрасте 66 лет он убивал 32 фазанов 34 выстрелами. Именно рядом с ней он и открыл для себя прелесть ничем не примечательных угодий своего отца в Версале, где любил устраивать маленькие вечеринки в охотничьем домике.

Но Луиза все равно оставалась любовницей при луне, женщиной, годной лишь для тайных встреч в чужих дворцовых спальнях. Особенно унизительно — их двери всегда оставались открытыми, но никто не осмеливался в них заглянуть, будучи прекрасно осведомлен о происходящем. Король позволял ей страдать и сам терпел это как раз потому, что она была типичной мученицей и жертвой по своей натуре, а следовательно, вина казалась ему не столь уж большой. Лишь в начале 1663 года — ко времени рождения их первого ребенка — Луиза получила собственные апартаменты — маленький павильон рядом с садами Пале-Рояль и комнаты в новом крыле старого замка Сен-Жермен. Луиза родила королю четверых детей — двое из которых умерли в младенчестве. Мадам и месье Кольбер официально усыновили всех детей Луизы. Сразу же после родов фаворитка обязана была присутствовать на вечернем банкете — при полном параде, затянутая в корсет и с улыбкой на бледном, измученном лице.

Постепенно жертвенное поведение Луизы, ее непопулярность при дворе стали действовать на нервы королю, переполненному энергией и жаждой наслаждений. Обычно фаворитки становятся врагами или союзниками тех, кто добивается с их помощью королевских милостей. Луиза же лишь нарочито выставляла напоказ свои грехи и страдания. Смешно — страдать оттого, что получила место в королевской постели! Да разве не все женщины при дворе чуть ли не с рождения мечтают в ней оказаться? Своим же неумением оживить праздник и блистать она к тому же мешала остальным в полной мере наслаждаться жизнью и принятыми при дворе правилами любовной игры.

После смерти Анны Австрийской в 1666 году у Луизы еще был шанс. Теперь король мог открыто представлять ее в качестве официальной фаворитки. Недаром он появился с ней на мессе на следующий день после того, как тело матери унесли из церкви. Мимолетные интрижки случались, но Людовик неизменно возвращался к своей пастушке.

Но Луиза не сумела использовать открывшиеся перед ней новые возможности. Публичность угнетала ее еще сильнее, чем положение «тайной» фаворитки. И та «тайна», которая с самого начала окружала их отношения, пусть и шитая белыми нитками, придавала этим отношениям особую пикантность, которой больше не существовало и в помине. И в новой роли Луиза демонстрировала свою полную непригодность в роли официальной фаворитки короля.

Поэтому она, отчаянно нуждаясь в подруге, и выбрала Франсуазу Атенаис де Монтеспан, фрейлину королевы, остроумную, блестящую, амбициозную и безгранично соблазнительную, своей наперсницей. Атенаис не составляло труда играть роль подруги, ведь по сравнению с ней Луиза была не слишком умна, доверчива и жаловалась вовсе не на то, на что следовало королевской фаворитке.

К 1667 году Людовик окончательно охладевает к Луизе, и его новой фавориткой становится никто иная как  Франсуаза Атенаис,маркиза де Монтеспан.

Мадам де Монтеспан считалась по канонам той эпохи настоящей красавицей. Она была полна, имела прекрасные белокурые волосы и голубые глаза. Однако красота была не единственным достоинством мадам де Монтеспан, она была интересной и приятной собеседницей, заслужившей расположения таких особ, как Сен-Симон и мадам де Севинье. Она отличалась умом и наблюдательностью.

Маркиза также глубоко верила в силу колдовства. Никола де Ла Рени, первый лейтенант парижской полиции и верховный судья, который раскрыл «дело о ядах», сообщает о ее визитах к Катрин Монвуазен («Ла Вуазен») в 1665 году. Якобы маркиза получила какие-то любовные зелья для того, чтобы приворожить короля Луи, а в 1666 году была проведена так называемая «черная месса» священником Этьеном Жибургом над ней с использованием обычных мерзких колдовских способов. Однако потом все документы пересмотрелись и было установлено, что мадам де Монтеспан не имела никаких преступных намерений.

Отвергнутая Луиза еще долго не догадывается о том, что стала лишь ширмой для новых отношений короля. При дворе пребывание двух любовниц под одной крышей в соседних покоях называлось «У дам». Возвращаясь с охоты, король мог сначала зайти к Луизе, переодеться, а потом перейти в соседние апартаменты, где его ждала Атенаис, которая проявляла все меньше деликатности в своем поведении. Она, не стесняясь, обращалась с Луизой, как со служанкой.

В 1669 году Людовик поручил придворному архитектору соорудить четыре грота — по два для Луизы и Атенаис. Гроты Луизы декорировали фреской с изображением страдающей Калипсо, покинутой Улиссом. Идея, разумеется, принадлежала Монтеспан.

1671 году на рассвете во время костюмированного бала-маскарада, переодевшись в простое платье, Луиза выскользнула из Версальского дворца и убежала в аббатство Сен-Мари де Шейо. Луиза была смертельно напугана возможностью быть отравленной соперницей и надеялась, что монастырские стены смогут защитить ее.

24апреля 1674 года в Фонтенбло Луиза де Лавальер, герцогиня де Вожур и бывшая фаворитка Людовика XIV, окончательно распрощалась с французским двором. «Я сделала в своей жизни все, что противоречило моей воле, и теперь желаю полностью подчиниться вам раз и навсегда», — объявила Луиза настоятельнице монастыря кармелиток, где впоследствии она провела 36 лет. Монахиня умерла в 1710 году, и после ее смерти в память о ней в монастыре сохранили большую прядь ее густых белокурых, слегка подернутых серебряными нитями волос, оставшихся после ее пострига.

Тепеь Атенаис могла праздновать полную победу.

Мадам де Монтеспан раздражала весь двор полнейшим игнорированием королевы. Говрят, что она была «кусающейся» женщиной, то есть очень злой на язык. Ведь главное для нее было развлечь короля, а какими способами она этого добивалась и кто от этого страдала --- это неважно.

Мадам де Монтеспан родила королю семеро детей, первый из которых появился в 1669 году и был поручен заботам мадам Скаррон, будущей мадам де Ментенон, которая являлась компаньонкой мадам де Монтеспан, пока король воевал. Ирония судьбы, но именно Франсуаза познакомила короля с его следущей и последней фавориткой, мадам де Ментенон.

Мадам де Монтеспан  была чрезвычайно тщеславна. Если королеве шлейф нес ее паж, то Монтеспан - придворная герцогиня. В присутствии фаворитки даже герцогини сидели не на стульях, а на табуретах.В Версале к ее услугам были предоставлены 20 комнат, у нее был свой собственный двор, который посещали многие видные люди того времени. К тому же, она была завзятой картежницей, проигрывала целые состояния, а оплачивать долги, естественно, приходилось королю Людовику. При дворе тщеславную маркизу называли «султаншей». Но страх потерять все, повторить судьбу предшественниц, часто терзали душу "султанши". Мадам де Монтеспан добилась удаления из свиты королевы всех молодых и красивых фрейлин, но и это не помогло – король удостоил вниманием даже девушек из собственной свиты фаворитки (не надо далеко ходить!), и у них тоже родились королевские бастарды.

Слава Богу, маркизу не интересовала политика, в основном, ее сферой была придворная жизнь со всеми своими интригами и заговорами.
Когда чувства короля Луи начали охлаждаться, маркиза снова вернулась к черной магии. Но в 1675 году маркизе было приказано покинуть двор, правда не надолго. При дворе думали, что мадам де Монтеспан подозревают в попытке отравления. Этому способствовала интрига короля с некой Анжеликой де Фонтанж.

Мари́я-Анжели́ка, герцогиня де Фонта́нж привлекла внимание любвеобильного короля в 1678 году. Современники отмечали её необыкновенную красоту; сам король называл её «прелестным созданием». Именно благодаря ей возникла новая мода на прическу, которая так и называлась "фонтанж". История ее появления такова: во время королевской охоты юная Анжелика растрепала свои локоны и, чтобы длинные волосы не мешали ей охотиться, подвязала их куском кружева. Исследователи расходятся во мнениях — то ли это кружево было сорвано с рукава, то ли было чулочной подвязкой. Причёска, рождённая случаем, понравилась королю, который попросил свою фаворитку всегда носить её. На следующий день почти все дамы явились ко двору с такими же «фонтанжами». Вначале причёска была низкая и напоминала современную причёску для длинных волос, называемую "конский хвост". Со временем фонтанжи становились всё выше и причудливее, достигая высоты 50 см и требовали поддержки каркасом, кружева же крахмалили.

Их связь оставалась тайной до 1679 года, до тех пор, пока она не родила от короля. К сожалению, ребенок родился мертвым, да и  еще при этом сильно подорвал здоровье матери. Брошенная и тяжело больная после неудачных родов, Анжелика удалилась в монастырь, где и скончалась. Молва приписывала тяжёлые роды и внезапное ухудшение здоровья действию яда, поднесённого ей по распоряжению соперницы, мадам де Монтеспан.

Людовик продолжал проводить какое-то время в покоях маркизы; очевидно, ее шарм и очарование в разговоре помогали ей еще какое-то время продержаться в звании фаворитки короля. В 1691 году она уехала из Версаля и отправилась в Конвент Святого Жозефа с пенсией в полмиллиона франков, так как даже после того, как она перестала быть его фавориткой, король тратил на нее огромные суммы денег.
Несмотря на широкие личные потребности мадам де Монтеспан тратила большие суммы на благотворительную деятельностьь и больницы. Она благоволила писателям Ла Фонтену, Корнелю и Расину. Последние годы ее жизни были посвящены покаянию. Когда маркиза умерла в Бурбон Л’Аршамбо в 1707 году, король запретил ее детям носить по ней траур. Наступила эра «мадам де Ментенон».

Франсуаза д’Обинье, маркиза де Ментенон была вдовой и охотно занималась воспитанием детей Людовика и мадам де Монтеспан. Она исполняла свои обязанности с большой добросовестностью и тактом. Людовик XIV заметил столь внимательное и любовное отношение к своим детям, выгодно отличавшееся от отношения к ним со стороны родной матери, видевшей в детях прежде всего способ удержать короля и сохранить положение при дворе, и обратил внимание на уже немолодую неприметную вдову.

Они проводили всё больше и больше времени за совместными беседами. Мадам Скаррон была умна, благодаря супругу вращалась в среде интеллектуальной элиты Парижа и, в отличие от большинства других придворных дам, обладала весьма обширным кругозором .

Высококультурные беседы были по сердцу образованному Людовику, который покровительствовал искусствам. В отличие от взбалмошной, капризной и порочной Монтеспан, Франсуаза стала примером благочестия и смирения перед богом. Король с удовольствием вслушивался в тихий приятный голос вдовы Скаррон, следил за ее плавными грациозными движениями. А ее глаза сулили ему райские блаженства.

Во время свиданий с Людовиком она говорила о смысле жизни, философии, религии, литературе, искусстве – и королю не было скучно. Но он, как большинство мужчин, желал иметь в одном лице и монахиню, и блудницу. Редкая женщина может совмещать эти две сущности, поэтому король завел очередную любовницу, семнадцатилетнюю Анжелику де Фонтанж.
Франсуаза умоляла короля подумать о своей душе, советовала сблизиться с законной супругой, несчастной, одинокой женщиной. Между прочим, то же самое говорил королю его духовник, но Людовик XIV только отмахивался от него, как от назойливой мухи. А мадам Ментенон послушался и действительно стал внимательнее к Марии Терезии.

Постепенно Франсуаза заняла при дворе очень высокое положение. Она влияла на политику страны, всевозможные решения короля, и ни один приказ не подписывался монархом без предварительного одобрения фаворитки. При этом Франсуаза делала вид, что совершенно не интересуется государственными делами. Вела себя очень строго и осторожно.

Любовницей короля мадам де Ментенон стала лишь в 1683 году после смерти королевы Марии Терезии. Богобоязненный монарх даже тайно женился на своей фаворитке. Ему в ту пору было 45 лет, а ей - 48.

Рабочий день мадам Ментенон был расписан по минутам, она принимала множество посетителей и вела обширную переписку; ее письма составили восемьдесят объемистых томов; лишь половина ее эпистолярного наследия дошла до наших дней.
Мадам Ментенон стала первой женщиной-политиком действительно высокого государственного уровня; она общалась не только с первыми вельможами страны, но даже с главами иностранных государств. Впоследствии таких высот политической власти достигла лишь маркиза де Помпадур, и, надо думать, опыт мадам Ментенон был ей очень полезен.

Мадам Ментенон «пришла во власть» уже сложившейся личностью, многое в жизни Версаля претило ее убеждениям. Отдельно доставалось дамам:
– Женщины нашего времени для меня непереносимы, – говорила она. – Их наряды нескромны, их табак, их вино, их грубость, их леность, все это невозможно принять.
Дамы платили ей дружной ненавистью, прозвали «дамой в черном» и уверяли:
– При ней в Версале даже кальвинисты завыли бы от тоски!
Если быть точным, мадам Ментенон редко одевалась в черное (король этого не любил), чаще носила свое любимое голубое, не пренебрегала модой и даже вводила свои модные новинки, например, ткань «атлас Ментенон»: крупные цветы, вытканные на темном или светлом фоне. Но верно и то, что вместо театральных представлений и балов в Версале все чаще служили мессы. Запрещены были декольте и драгоценности. Прическа осталась одна – а-ля Ментенон.

Франсуаза в постели была холодна и ей приходилось мириться с постоянными изменами мужа. Ее гибкая набожность, была подвластна расчету. Зачастую чопорность маркизы де Ментенон раздражала самовлюбленного короля. Но самообладание и выдержка Франсуазы не имели границ. Уставший за свою разгульную жизнь Людовик XIV ценил покой и умиротворение, которые ему обеспечивала жена. А так же ее верность и преданность. Вместе они прожили тридцать два года.

После смерти Людовика XIV Франсуаза де Ментенон уединенно жила в Сен-Сире. Где и умерла в 1719 году.

Серия сообщений "Знаменитые женщины прошлого.":
Часть 1 - Знаменитые гетеры.
Часть 2 - Прекрасная феминистка древности.
...
Часть 12 - Английская королева Елизавета I
Часть 13 - Фаворитки французского короля Франциска I.
Часть 14 - Фаворитки короля Людовика XIV
Часть 15 - Золушка по имени Янина.
Часть 16 - Прекрасная Вероника.
...
Часть 39 - 8 интересных фактов из жизни Лили Брик
Часть 40 - Фаина Раневская
Часть 41 - СЕДАЯ КРАСАВИЦА - ОЛЬГА КНИППЕР-ЧЕХОВА