В начале 1914 года, за несколько месяцев до начала Первой мировой войны, американский скрипач Альберт Сполдинг случайно встретил своего знаменитого коллегу Фрица Крейслера, находившегося в зените славы. Последний выглядел несколько подавленным и признался, что подумывает о завершении артистической карьеры. Американец был чрезвычайно удивлен ведь Крейслер считался в ту пору первым скрипачом мира и еще не достиг и сорока лет. На вопрос, что побудило его к таким размышлениям, Крейслер рассказал, что недавно побывал в России и присутствовал на классном вечере Леопольда Ауэра в Петроградской консерватории. Среди многих талантливых ребятишек особенно поразил его тринадцатилетний мальчик его игра показалась Крейслеру столь совершенной, что всем остальным скрипачам на этом фоне попросту больше нечего было делать.
Конечно, история эта, ставшая легендой, не лишена преувеличений, тем более что и Крейслер еще долго после этого радовал своих почитателей, и другие скрипачи разных поколений отнюдь не остались без работы. И все же чутье не обмануло великого артиста тот мальчик, которого звали Яша Хейфец, действительно вырос в несравненного артиста, по мнению многих, — крупнейшего в нашем столетии.
Иосиф (Яша) Хейфец родился 20 января 1901 года в Вильно. Первые уроки на скрипке получил в возрасте трех лет у своего отца, Рувима Хейфеца — выходца из города Пулавы (Польша), скрипача-самоучки, игравшего на свадьбах. С четырех лет начались занятия под руководством одного из лучших скрипачей и педагогов города И. Малкина, ученика Ауэра, преподававшего в Виленском музыкальном училище Русского музыкального общества. Дарование Хейфеца стремительно развивалось. Уже в 1906 году он впервые выступил на выставке «Искусство в жизни детей», а 7 декабря исполнил на вечере училища «Пасторальную фантазию» Зингеле и 12 декабря — «Арию с вариациями» Берио. В 1908 году он играл «Балладу и Полонез» Вьетана, и слушавший его Ауэр высоко оценил игру юного скрипача. В следующем году Яша исполнил в Ковно с оркестром концерт Мендельсона. В том же году он окончил музыкальное училище. Большую помощь в обучении Хейфеца оказало виленское Еврейское общество. Оно же дало средства для переезда семьи в Петербург и поступления юноши в 1910 году в Петербургскую консерваторию в класс Ауэра.
Первый год Хейфец занимался с ассистентом Ауэра — И. Налбандяном, затем перешел в класс профессора. 17 апреля 1911 года состоялся дебют Хейфеца в Малом зале консерватории. Этот же концерт был сыгран в середине мая в Павловском вокзале. Вскоре последовали концерты в Одессе, а также в Варшаве и Лодзи. В том же году вышла первая пластинка с записью игры десятилетнего артиста — «Пчелки» Шуберта и «Юморески» Дворжака.
Начало мировой славы Хейфеца положили семь концертов в Берлине, где он выступал с оркестром Берлинской филармонии под управлением В. Сафонова и А. Никиша. Еще восемь концертов состоялись в других городах Германии — Дрездене, Гамбурге, а также в Праге. Несмотря на то что Хейфец играл на 3/4 скрипке, он поражал слушателей полным звучанием необычайной красоты и выразительности, блистательной виртуозностью и легкостью исполнения, энергией и безупречным вкусом. Критика уже тогда отмечала его серьезные достижения в области интерпретации.
Лето 1912 года Яша провел вместе с Ауэром в местечке Лошвиц (близ Дрездена), где исполнил вместе с Зейделем Двойной концерт Баха. Немецкая критика назвала Хейфеца «Ангелом скрипки». 4 ноября в Грюнвальде игра молодого музыканта была запечатлена на фонографических валиках (хранятся в Пушкинском Доме в Петербурге). В том же году состоялось его выступление в Варшаве на Выставке художников. В 1913 году — в Москве, Вильно, Лейпциге и Вене. 21 января следующего года он впервые играл в Петербурге концерт Глазунова под управлением автора.
Эти годы вся семья Хейфецов (у них были еще две дочери, одна из которых занималась на фортепиано в Петербургской консерватории) жила на гонорары Яши. Ауэр поощрял выступления мальчика, считая, что они ему не повредят, ибо он уже был, по его мнению, сформировавшимся артистом. В Германии семью застало начало Первой мировой войны. Юному скрипачу предложили дать концерты в пользу раненых немецких солдат, но тот отказался. Тогда члены семьи Хейфецов были объявлены пленными и лишь через четыре месяца им удалось вернуться домой.
В 1915 году Хейфиц неоднократно выступал в Петрограде. Он был уже признанный виртуоз, поражавший совершенством игры, безукоризненностью стиля. Лето 1916 года Хейфец провел вместе с Ауэром в Норвегии. Американский импресарио, покоренный его игрой, подписал с юным скрипачом контракт на выступления в следующем году в США.
В 1917 году Хейфец давал концерты в Петрограде и Саратове. Последний раз он играл в Петрограде на Концерте-митинге эсеров, где выступал А. Керенский. Путь в Америку из-за войны пролегал через Сибирь. 8 июля семья Хейфецов (кроме дочерей) отплыла на пароходе из Владивостока в Японию, а оттуда в Америку.
27 октября Хейфец с невероятным успехом дебютировал в Карнеги-холл. Критика отмечала, что «большая аудитория включала всех профессиональных скрипачей, находящихся в радиусе 200 миль», что искусство Хейфеца «переходит границы возможного», что это — «светящееся пророчество», что Хейфец — «настоящий гений», «концентрация высших скрипичных и музыкальных качеств», что его игра — «проникновенная красота».
Действительно, главное качество, которое характеризует Хейфеца, — совершенство во всем. Совершенен был его неповторимый звук, необыкновенна была беглость самых трудных пассажей, проникновенна кантилена, захватывающая даже самые черствые сердца, удивительна взрывчатость кульминаций. Словом, это был «Паганини XX века». Хейфиц стал «идолом американской публики» и за год дал только в Нью-Йорке более тридцати концертов. Его искусство было запечатлено на десяти пластинках. В следующем году появилось еще девять записей. Все они запечатлели игру на скрипке Тонони, на которой Хейфец играл с тринадцати лет.
На одном из первых концертов к нему подошел один человек и предложил Яше играть на принадлежащей этому человеку скрипке Страдивари, и Хейфец с готовностью согласился. Через два года Хейфец выкупил скрипку у того человека, не пожелавшего назвать свое имя, за хорошую цену. Со временем он купил себе еще одного Страдивари, а перед войной дополнил свой скрипичный парк еще и скрипкой Гварнери. Эти три скрипки и служили Хейфецу до конца его карьеры, хотя периодически он играл и на других скрипках. Например, в акустической лаборатории Гарвардского университета он издавал длинные однотонные звуки на всех трех скрипках и на многих других инструментах, например, на скрипке, купленной в магазине за 5 долларов. Ученые не нашли различия в звучаниях тонов и обертонов.
Яша быстро американизировался, говорил без акцента, водил шикарный спортивный автомобиль, играл в теннис и пинг-понг, а вскоре обзавелся и моторной лодкой. Вообще этот период жизни был похож на запоздалое детство — нормальное детство у него было отнято вундеркиндской карьерой.
Это не могло не отразиться на самодисциплине скрипача, на качестве исполнения. Он пишет в автобиографии «Пришло время, когда отсутствие дисциплины в практике настигло меня. В 1921 году после одного из концертов в Нью-Йорке музыкальный критик из «Нью-Йорк таймса» У. Дж. Гендерсон поместил критическую рецензию. Он написал, что я уронил себя во мнении публики и в его мнении и что я должен следить за собой, что недостаточно играть пьесу — нужно думать о ней. Что у меня есть долг по отношению к себе и к музыке, который никогда не будет оплачен. Я знал, что этот человек желает мне добра описанное было для меня чувствительным ударом, ибо это была правда. Я начал серьезно практиковаться, я изменил своей юношеской экстравагантности. Я буду всегда благодарен Гендерсону. Он выбил из меня дурь и наставил меня на истинный путь. Критики могут временами делать полезные вещи. Он умер несколько лет назад, и я буду всегда сожалеть, что не встретился с ним». По-видимому, нужно быть незаурядной личностью, чтобы воспринять такой урок и так написать о нем.
В 1925 году Хейфец принял американское гражданство, а в 1929 году Хейфец женился на известной американской кинозвезде Флоренс Арто, до этого бывшей замужем за выдающимся американским кинорежиссером Кингом Видором. В следующем году у них родилась дочь Жозефа (ставшая впоследствии пианисткой и композитором, занималась в Париже у Д. Мийо), а в 1932 году — сын Роберт.
В конце 1930-х годов скрипач утверждал, что уже четыре раза совершил кругосветное путешествие, а по протяженности маршрутов дважды добрался до Луны. В 1920 году он впервые выступил в Лондоне, в следующем году совершил большое турне по Австралии. В 1922, 1924, 1925 годах снова давал концерты в Англии, в 1923 году состоялось его длительное турне по Востоку. В 1926 году прошли его гастроли по странам Южной Америки и Ближнего Востока. Он играл с лучшими оркестрами мира и получал наивысшие гонорары среди исполнителей. В 1933 году состоялась премьера Второго скрипичного концерта М. Кастельнуово-Тедеско «Пророк», посвященного Хейфецу. Оркестром Нью-Йоркской филармонии дирижировал А. Тосканини, высоко ценивший талант скрипача.
Хейфец всегда держался осторожно, в том числе и в политических вопросах. Это позволило ему сохранить неплохие отношения с советским режимом. Он не считался белоэмигрантом или невозвращенцем и был, наряду со Зворыкиным, одним из немногих, которые посетили СССР в первую советско-американскую оттепель в 1934 году. Проезжая через фашистскую Германию, он отказался там выступать. Шесть концертов артиста в Москве и Ленинграде, выступления перед студентами консерваторий (где он также отвечал на вопросы) прошли с огромным успехом. Его игра во многом перевернула устоявшиеся представления и оказала заметное влияние на исполнительство и педагогику.
Тогда известный критик М. Сокольский писал «Что больше всего поражает в игре Хейфеца Это его техника, огромнейшее, вызывающее восхищение виртуозное мастерство. Техника эта чрезвычайно разнообразна, математически выверена и ровна. Тон его изумительно сильный, насыщенный, глубокий. Хейфец не знает в своем искусстве непреодолимых трудностей. Легкость, с которой он побеждает все технические препятствия, покоряет. Причем непринужденность и свобода мастерства Хейфеца, правда, несколько холодного и строгого, таковы, что подчас могут ввести даже в заблуждение непосвященный слушатель может и впрямь поверить, что то, что исполняет Хейфец, легко и просто. Но нужно действительно знать, какие, например, исключительные трудности представляет для скрипача 24-й каприс Паганини, чтобы полностью оценить то совершенно ослепительное, баснословное мастерство, с каким он исполняет это произведение».
В 1938 году Хейфец снялся в игровом фильме «Shall Play Musik», где играл самого себя. Это — первая видеозапись игры великого артиста. В 1939 году скрипач впервые исполнил посвященный ему концерт Уолтона.
В 1940 году он купил дом в Беверли-Хиллз, а также небольшой домик неподалеку в местечке Малибу на берегу океана. В том же году начал преподавательскую деятельность в университете Южной Калифорнии, концертировал в Южной Америке. Во время Второй мировой войны Хейфец вместе с Рахманиновым, Пановым, Андерсен, Пирсом и другими музыкантами много выступал в госпиталях и перед солдатами.
В 1945 году Хейфец развелся с женой, а в начале 1947 года женился на Френсис Шпигельберг. В следующем году у них родился сын Иосиф. К 1950 году относятся съемки фильма о Хейфеце — встреча со студентами Калифорнийского университета. Вторая оттепель в советско-американских отношениях, пришедшаяся на 1950-е годы, обошлась без Хейфеца его политические привязанности тогда уже целиком принадлежали Израилю. В значительной мере на его средства были построены концертный зал и консерватория в Хайфе.
Хейфец был разносторонне развитым музыкантом. Он прекрасно играл на рояле, нередко аккомпанировал в классе Ауэра своим товарищам, одно время работал дирижером «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке, писал музыку к некоторым кинофильмам.
Хейфец был веселым человеком, как говорится, «душой компании». Он основательно обогатил не только библиотеку музыкальных записей, но и околомузыкальный фольклор.

Однажды советские музыканты спросили его, какого он мнения о Давиде Ойстрахе.

— Это, безусловно, лучший советский скрипач и второй номер среди скрипачей мира, — последовал ответ.

— Кто же первый — возник естественный вопрос.

— Ну, первых много.

Наряду с классическим скрипичным репертуаром Хейфец включал в концерты много популярных мелодий. В кругу друзей не брезговал аккордеоном. И даже сочинил популярную в свое время песенку «Когда ты занимаешься со мной любовью» — сначала под псевдонимом, но потом не выдержал и раскрыл авторство, к ужасу многих обожающих его филармонических старушек.
Постепенно Хейфец сокращал свои гастроли. Большим событием стало исполнение Хейфецом концерта Бетховена 9 декабря 1959 года в ООН вовремя одного из юбилеев организации. В 1962 году Хейфец развелся и со второй женой и еще более сократил число своих сольных концертов — в этот год он выступил всего шесть раз. Зато записал много камерной музыки с Г. Пятигорским, пианистом Л. Пеннарио и другими артистами. В 1968 году он практически прекратил выступления. В интервью Хейфец говорил «Я исчерпал свою долю гастролей. У меня больше нет интереса к этой карьере». Последние выступления Хейфеца, запечатленные на пленке, состоялись в 1970 году. В 1972 году Хейфец дал прощальный концерт в Лос-Анджелесе. Еще через три года маэстро перенес операцию плеча, что лишило его возможности играть.
Хейфец скончался в Беверли-Хиллз 16 октября 1987 года.
Бесспорно, Хейфец оказал огромное воздействие на развитие скрипичного искусства нашего времени. Даже в чисто техническом плане он одним из первых отказался от приема портаменто, добившись уникальной слитности звучания, поднял на новый уровень совершенства виртуозную сторону искусства.
Хейфецу в определенной мере были свойственны романтические традиции скрипичного исполнительства, идущие от Венявского, русской школы, связанные с повышенным эмоциональным тонусом, патетикой, драматизацией образов, усилением контрастов. В чем-то его искусство перекликается и с декламационной манерой, свойственной русским певцам, в первую очередь Ф. Шаляпину. В то же время в манере игры Хейфеца отчетливо проявлялось интеллектуальное начало, предельное внимание к воплощению целостной формы сочинения. Его по праву называли «Императором скрипки».

(...)