14.10.2022 г. День 4160. Танцы с кабачковой икрой. Как я двести рублей заработала. Батяня вомбат

Триста пятьдесят первый день без Саши.

На улке солнце кочегарит, но особого тепла не даёт – максимум +10. И то хорошо. Вчера вообще не топила – после знаменитой внесённой в анналы и скрижали третьей топки верхним поджигом, через сутки термометр в самом холодном углу (я там как раз сижу за компом) показал +23. Ну и на хрена топить, если на улице плюс? Вот и не стала – лень было на крыльцо за дровами идти. Нарядилась в пижамку с начёсом, напялила, на всякий случай, меховые гольфы. И засопела сладенько, как вомбат – в тепле и лохматости.

Почему вомбат? А хрен знает. Ну, так получилось. Подруженька моя Оксана, сама того не ведая, подсадила меня на норвежского писателя детективщика Ю Несбё. Читаю его понемножку перед сном. Поскольку устаю сильно, читаю по чайной ложке – планшет на третьей букве с грохотом падает на лицо. Но как-то по сюжету таки продвигаюсь.

Сейчас как раз читаю рассказ, где действие происходит в Австралии. Один  персонаж – полицейский из аборигенов, всё время рассказывает местные байки, предания, сказки и прочий фольклор. И вот там фигурирует вомбат, причём, в виде мамонта, принесённого супруге в пещеру. Я смутно представляю, кто они такие. И почему-то сегодня весь день в голове вертится. Не сам зверь, а слово. Так сильно вертелось, что решила погуглить. И залипла на фиг. Недолго, правда – пока завтракала, дальше было некогда ерундой заниматься. Очень быстро пошёл процесс идентификации себя, как вомбата.

Два дня упахивалась с кабачками, как раб на галерах. Комфортнее, конечно, чем на жёсткой лавке тяжёлыми вёслами махать – на диванчике, за компом, сериальчик, но спина к концу дня выла на все голоса. Пока в духовке помытые банки стерилизовались, чистила и мельчила овощи.

Результат дня: натёртых на крупной тёрке кабачков около 5,5 кг, полтора кило натёртой так же морковки, полтора кило репчатого лука, нарезанного тонкими дольками сверху вниз, как повара советуют лук резать – у него при такой нарезке, говорят, вкус другой. Не вдавалась, поверила просто. Но и ухренакалась с ним не по-детски – резала на весу, на руках. Удобнее мне типа так. Обрыдалась, естественно, вся в фитонцидах. Зало провоняло. Всё вокруг укакано уставлено вёдрами, мисками, тазиками. Пока относила всё взад на кухню, упарилась. И фсё. Стремительным вомбатом отползла в люлю и затаилась без сознания.   

Проснулась около семи утра, пыталась усилием воли усыпить себя обратно, но, сцуко, идеи по поводу варки кабачковой икры, вопя в голове нечеловеческими голосами и отпихивая друг друга, прогнали весь сон к хренам. Пришлось вставать. Просыпалась и мучительно решала: закуярить икру в двух больших кастрюлях или в одной огромной?

Знаменитый двадцатилитровый сырный бак даже в теории не войдёт ни на одну конфорку электроплиты. Посетила гениальная идея -  взгромоздить его на печку. И топить её, пока икра не сварится. Или пока я не сварюсь живьём на раскалённой кухне. Если загрузить двадцатилитровый бак овощами… Он и сам по себе тяжёлый, наполненный я его не то что не подниму – с места вряд ли сдвину. Значит, придётся на печке же готовый продукт по банкам раскладывать. Там неудобно, мягко говоря. Да нах. Короче, две кастрюли.

На завтрак быстренько соорудила оладушки из цуккини. Для вязкости молотого геркулеса туда добавила. Готовые смазывала сверху сырной замазкой и складывала стопочкой. Сыр растаял и потянулся ниточками. Употребила с удовольствием.

И пошли танцы с кабачковой икрой. Сырья много, в кастрюли одномоментно всё не влезет. Решила укомпакчивать частями. Сначала протомила на растительном масле лук. Когда он изрядно уменьшился в объёме, закинула к нему морковку. И когда они вместе побулькали, уже тогда фигакнула кабачки. Получилось в обеих кастрюлях с горкой.

Закинула соль и сахар, чтобы быстрее осели. Кабачки разделила по видам – в одной кастрюле чистые цуккини, мягкие и сочные. Во второй – переопылившаяся хрень непонятная – вроде и цуккини, только вместо светлых полосок у них жёлтые, и внутри они оранжевого отлива. И мякоть суше намного, чем у цуккини. Так что, во вторую кастрюлю пришлось ещё стакан воды залить, тогда влажность уравновесилась. Поставила на самый малый огонь, оставила булькать, сама понеслась на волю в пампасы – наружа позвала.

Первым делом упёрла в дальний компостер ведрище со вчерашними овощными отходами. Сполоснула водой из бака, поставила сушить. Села на крыльце. Задумалась. Надо бы дров набрать домой на топку, но как-то не хочется рушить дровяную композицию на крыльце. Сгоняю, значит, в дровник. Привезла тачку, разложила – часть в пятёрочкину сумку домой, другую часть – на сундук. Красивенько получилось. Справа мешок с лесными дарами – хворостом и шишками, душу греет.

Сижу и думаю: а не замахнуться ли на Вильяма нашего Шекспира на вывоз шлака? И естественно вытекающий из него привоз угля из углярки...

Долго и мучительно думала, целых пять минут, куда вывозить шлак. Это первая подобная операция в сезоне. Прежние хозяева, не мудрствуя, валили шлак в кучу между яблоней и как бы альпийской горкой, она же крыша обвалившегося погреба. Он где-то внутри обвалился, порушенный корнями соседской ёлки. Но сверху выглядит вполне целым, и творило есть. Ям на поверхности никаких не наблюдается.

Валентина Ивановна вообще советовала туда весь мусор валить. Но я не стала превращать бывший погреб в филиал свалки – как-то не захотелось помойку в подземелье разводить. А вот шлак… Шлак вполне можно и туда сыпать, почему нет. Конечно, когда снегом всё завалит, придётся так же кучу организовать возле тропинки к гаражу, чтобы лишнее не чистить.Но пока лаз в погреб в свободном доступе… Решено.

Шлака, который выглядит в точности как зола, набралось три неполных ведра. Взгромоздила в тачку и повезла. Творило тяжёлое, нашла дощечку, чтобы подпереть. И ухнула всё в пропасть внутрь подземелья.

Страшно довольная собой, попёрла в уличный филиал углярки, который под навесом, рядом с дровами. А таааам… Такое всё интересное. Уголь не только мелкой крошкой, но и камешками. Накидала на радостях два ведра камешков, одно ведро нагребла совковой лопатой. Повезла тачку с вёдрами до дому. Ёк-макарёк, чижолая! Ладно, дотащила кое-как, присела на крылечке отдышаться. Запёрла вёдра с углём в сенцы, поставила по месту. Дрова занесла.

Как говорит моя подруга Ирочка: «Сэкономленные деньги – заработанные деньги». Так вот. Я сегодня таким образом заработала двести рублей. Те самые, которые не заплатила соседу Славе за вынос шлака, доставку дров на крыльцо и угля в сенцы. Конечно, он бы всё это сделал быстрее, а я бы силы сэкономила. Но иногда, ежели силы в наличии, почему бы и денег не заработать? Хотя бы и вот так - на экономии, ага.

Очень довольная собой, зашла на кухню. Икра булькает. Пока по кухне металась – посуду мыла, золу из печки выгребала, то-сё, попутно закинула в икру специи, томатную пасту и яблочный уксус. То есть, всё акт икроварения окончен, можно раскладывать по банкам. Скакая по двору с тачками и вёдрами, утешала себя мыслью, что раскладывать икру сегодня не обязательно – пусть до завтра постоит, продукты в кастрюлях переженятся - заферментируют друг друга, и завтра, с новыми силами, я их опять прогрею, и уже тогдаааа…

Пришла и думаю: а на хрена, собсно, на завтра всю эту канитель оставлять?.. И как давай раскладывать кипящий продукт по банкам, как давай… Пот глаза заливает, ручонки трясутся с устатку, мимо банок норовят попасть… И внутри меня голосом Расторгуева песня поётся: «Вомат, батяня, батяня, вомбат…» Ржу. Потом, когда к компу села, выяснилось, что эту песню сочинили до меня.