Цитата сообщения Жэсть Взял в цитатник интервью, которое стоит того... Заголовок мой. Спасибо автору!
Д.М.

Константин Кинчев — константа отечественной рок-сцены: уже на протяжении нескольких десятилетий он собирает стадионы, число поклонников не уменьшается, а не так давно вышел альбом «Пульс хранителей дверей лабиринта». Кроме того, лидер группы «Алиса» номинирован на престижную премию «Чартова дюжина. Топ 13» в номинациях «Лучший поэт», «Солист» и «Лучшая группа». О том, как живется с таким известным человеком как Константин Кинчев газете «Труд 7» рассказала его жена Александра Панфилова.

- Пару раз по отношению к вам я слышала: «За Саню порву». Для вас дружба – что-то очень важное?

- Это точка зрения одной из моих ближайших подруг – это она со мной так дружит. Я, конечно, тоже за нее порву. Что такое дружба? Как сказал поэт Светлов, «это понятие круглосуточное». И это не подлежит сомнению. А, во-вторых, безоговорочное доверие: когда не сомневаешься, что тебя «не сдадут», когда с человеком разговариваешь как с собой. В дружбе нет корысти, и это дорогого стоит.

- Разве много людей, кому можно доверять? Правда ли, что с возрастом друзей становится все меньше – отпадает необходимость в общении?

У меня мало друзей. То, что с возрастом их становится меньше – закон жизни. Отсеиваются люди. Кто-то «присеивается», но редко. Их и не должно быть много, человека три-четыре. У мужчин, наверное, другой отсчет.


Константин Кинчев — константа отечественной рок-сцены: уже на протяжении нескольких десятилетий он собирает стадионы, число поклонников не уменьшается, а не так давно вышел альбом «Пульс хранителей дверей лабиринта». Кроме того, лидер группы «Алиса» номинирован на престижную премию «Чартова дюжина. Топ 13» в номинациях «Лучший поэт», «Солист» и «Лучшая группа». О том, как живется с таким известным человеком как Константин Кинчев газете «Труд 7» рассказала его жена Александра Панфилова.

— Саша, насколько сложен быт с героем рок-н-ролла? Костя «включает» дома звезду?
— Нет, а когда раньше «включал», это вписывалось в общую тенденцию поведения и, наверное, мне даже нравилось. Что касается «издержек производства», думаю, что они точно такие же, как в любой другой семье. Могу сказать, с каким мужчиной я не могла бы жить: со слабым, глупым, неуверенным в себе.

— Когда Костя выступает, создается ощущение, что во время концерта вы, что называется на одной волне, что он поет для вас.
— Когда Костя поет, он вообще меня не имеет в виду. Но ему потом интересно, что я скажу. Он считает, что у меня есть дар видеть его: я понимаю, что он чувствует и действительно всегда настроена на его волну, чувствую то же самое. Он меня парализует и в то же время происходит взрыв эмоций: будто живешь за двоих. При этом я никогда не думаю: вот на сцене мой муж, во время концерта я его не расцениваю как человека, живущего рядом со мной. Он становится моим мужем часа через два, и мы можем поговорить «о ком-то, кто недавно выступал». Но я и папу не воспринимала на сцене как папу. Если бы Костя не возродил во мне те утраченные эмоции, которые я испытывала в театре, глядя на отца (отец Александры — артист Алексей Локтев), я бы его не полюбила. Я бы его просто не поняла. Он дал мне тот импульс, который я забыла много лет назад. И, когда я его впервые увидела, мгновенно возникло чувство узнавания. Все же есть какой-то смысл в психологии, считающей, что мальчик ищет в жене мать, девочка в муже — отца. Мне казалось, что я ничего не ищу, но обретение утраченных ощущений сыграло большую роль: по степени эмоциональной напряженности они не уступали тому детскому восторгу. Даже несмотря на то, что я была негативно настроена к происходящему, он смел мой настрой. И я поняла, что передо мной талантливый человек, очень пронзительный, настоящий.

— Вашей старшей дочери Маше исполнился 21 год, младшей — Вере — 16 . У вас с Костей есть рецепты, как воспитывать детей?
— Могу говорить только о себе: я долго думала и поняла, что рецептов не существует. Но мне точно проще общаться с «ребенком», которому 21 год, чем с шестнадцатилетним. Я просто не понимаю, что у них в голове, постоянно приходится напоминать себе, что это мой ребенок, потому что иной раз накрывает лавина идиотизма, и совершенно не ясно, откуда она берется — мы ее не сеяли. Мы сеяли «разумное, доброе, вечное». Но главное, что я такой не была (а я себя очень хорошо помню лет с полутора). Это другое поколение, у которого культурные ростки иногда пробиваются сквозь сорняки, но бесконечно полоть я не могу, а самостоятельно работать над собой они не хотят. Надеюсь, что пройдет время, и все придут в себя, поэтому мы с Кинчевым часто «отпускаем» ситуацию: если спросят — ответим, нет — промолчим. Но дурацкая материнская жалость играет дурную шутку: начинаешь попустительствовать каким-то вещам. Есть такое заблуждение, что если ты с детьми по-доброму, то они оценят, поймут. Нет, «съедят» и попросят еще. Так что иногда позволяю себе наорать. Раньше это был крик ярости, вопль волчицы в сибирской тайге, а сейчас — отчаяние. Иногда они меня упрекают: «Ты мать, мы думали, ты поймешь, мы будем друзьями». А я не собираюсь дружить с детьми, это порочная практика. Я вообще всегда хотела мальчика, с ними проще, с мальчиками можно разговаривать. С девочками тоже можно, но это почти бессмысленно. Мальчики (в идеале) более фундаментальные, без идиотских иллюзий, без метаний, без рефлексии. И они не хотят «замуж», что снимает массу проблем.

— Вы бываете эгоисткой в семье?
— Мне кажется, что я вообще эгоистка, но что значит быть эгоистом в семье я не знаю. Начнем с того, что своего мужа я люблю больше, чем своих детей: он мне ближе, дороже и важнее. Этот человек будет меня хоронить. Или я его. А дети — в землю закопают, горсть земли кинут и уйдут. В общем, это какие-то совершенно иные организмы. Что касается эгоизма, я бы хотела, чтобы в сутках было какое-то время, когда меня не трогают.

— Во Франции сейчас много пишут о том, что женщины не хотят выходить замуж: они вполне самодостаточны, обеспечивая себя, рожая детей и имея приходящего друга. Муж — это ограничение свободы?
— Те француженки, которых я знаю, они все замужем. Муж в семье — все.

— С известными исключениями?
— Никаких исключений. Это закон и порядок. И мне другой муж не нужен, с другим я развелась бы. Если в мужчине нет закона и порядка, если он не диктатор, зачем он нужен? Тогда я и сама проживу.

— При этом он должен что-то оставлять «на ваше усмотрение»?
— У меня всегда есть выбор. Но, учитывая количество прожитых лет, я имею представление, как он к чему отнесется. И, если я иду наперекор — тогда я иду на войну. Маленькую, домашнюю, учебную. Повоевать приятно. Но при этом я всегда знаю, что он прав.

— И кто побеждает?
— А это неважно — мне нравится процесс боя. Женщина (при удачном раскладе) должна иметь мужа и детей. Просто ситуации бывают разные, например, любовник «чудовищным образом» женат и не собирается разводиться. И, когда не складывается, женщине ничего не остается, как говорить, что она не хочет замуж. Это все отмазки, я не верю, что такие отношения могут удовлетворять женщину. Потому что женщина все равно номер два, она — ребро Адама. Другое дело, что с Адамами сейчас большие проблемы. Правда, в начальном варианте парень тоже слабину дал, за что в итоге мы и расплачиваемся: сначала наехал на Бога, потом на жену. «Отличный» парень был Адам. У женщины это в крови — нужен герой. Нет — придумаем, надоест — разочаруемся — придумаем другого. Но, хотелось бы, чтобы этот придуманный герой периодически (хотя бы изредка) подкидывал пищу для того, чтобы можно было подумать, что он герой настоящий.

— Вы изначально искали героя?
— Я не искала, я ждала. Их было много в кино, в книжках: я же советский ребенок, так что моя система ценностей была выработана Вениамином Кавериным и «Двумя капитанами». Когда «за любимым в ночь».

— А декабристки?
— О них я позже узнала, но и они мне были понятны. Я точно знала, что чувствовал несчастный декабрист, закованный в кандалы в суровых рудниках, когда видел свою прекрасную жену. Понимала, что женщина давала ему возможность выжить. В этом и есть предназначение женщины.

— Возникни сегодня ситуация, что ради Кинчева надо поступиться собой, своими интересами, отправиться на край света, вы бы решились?
— А куда я денусь?