Вначале анонс: завтра в 18.30 состоится моя лекция о Высоцком "Может кто-то когда-то поставит свечу..." - в Центральной городской юношеской библиотеке имени М. А. Светлова (http://www.svetlovka.ru/), что у метро Маяковская. Вход свободный.

А теперь к заглавной теме:

Вроде бы случайное стечение обстоятельств, но с 1755 года в России у студентов появился свой небесный покровитель — святая мученица Татиана, в день памяти которой императрица Елизавета Петровна по просьбе графа Ивана Шувалова подписала указ «Об учреждении Московского университета». Дату Шувалов выбрал сам: это был день именин его матери. С тех пор 12 (25) января считается официальным университетским днем (тогда он назывался «днем основания Московского университета»), а студентам есть, кому помолиться перед зачетными и экзаменационными сессиями. Помню, как в прошлом веке в декабрьские и майские дни весь наш, прямо скажем, не очень воцерковленный факультет журналистики притекал к мощам святой, находившимся в домовом храме святой Татианы. А на госэкзаменах неверующих, похоже, уже не было вовсе. Само древнее имя «Татиана» в переводе с греческого означает «устроительница».

Перед университетским духовенством, — это не только батюшки с высшим, но и, в первую очередь, те, кто читает лекции в вузах и служит в вузовских домовых храмах, — открывается уникальная возможность на абсолютно законных основаниях прийти к своим аудиториям, но уже не c профильными лекциями, а с разговором на свободную тему. Пусть он начинается с истории Татьянина дня, важно, чтобы он закончился ответами на вопросы. А вопросов у студентов более чем достаточно. Наша задача сделать так, чтобы они смогли их задать.

Если говорить о Владимире Семеновиче, то
1) Он был крещен в Армении, видимо, в Григорианской Церкви (монофизитской). Вряд ли Высоцкий вникал в богословие, для него это был выбор культурной принадлежности. Как у Мандельштама, крестившегося в Лютеранской традиции. И как у Мандельштама, этот культурный выбор впоследствии начал перерастать у Высоцкого в опыт мысли о Боге и в опыт солидарности со Христом. Не более, но и не менее того.

2) Тексты говорят о метаморфозе, которую претерпело мировоззрение поэта.

От "мне не жаль распятого Христа" - к "вот только жаль распятого Христа".

От пародии на семейные темы - перепев пушкинской Гаврилиады - к "Мне судьба до последней черты, до креста, спорить до хрипоты - а за ней немота, - убеждать и доказывать с пеной у рта, что не то это вовсе, не то и не та, что лабазники - врут про ошибки Христа".

От шуточной чертовщины (кстати, отнюдь не смешной для очень многих алкоголиков) - до правильного исповедования Бога - Троицей при формальном нарушении правил русского языка:

И я попрошу Бога, Духа и Сына,
чтоб выполнил волю мою:
пусть вечно мой друг прикрывает мне спину,
как в этом последнем бою.

По-русски правильно - ВЫПОЛНИЛИ; с позиций богословия - безупречно именно единственное число. Бог - един.

3) У многих интонации Высоцкого вызывают брезгливость, дескать, блатные. Напрасно. За ними следовало бы расслышать поэта, наделенного даром поразительной семантической компресии.

4) Наконец, благодаря Владимиру Высоцкому и другим русским бардам советской поры народ не разучился говорить то, что думает, и думать то, что стоит того, чтобы думать.

В общем, будет о чем завтра.

Так что, может, и впрямь - кто-то поставит свечу? А можно и помянуть об упокоении.

Иеромонах Димитрий (Першин)