Это сейчас джазом называют исключительно направление в музыке, а в 20-е годы XX века это было жаргонное словечко для обозначения стиля жизни, секса, отношений великого американского писателя Фицджеральда и его красавицы жены Зельды...
«Я ступил на дорогу успеха и амбиций и надеюсь, что скоро ты, моя дорогая, пойдешь по ней вместе со мной», — написал в 1919 г. своей невесте Зельде Сейер скромный рекламный служащий при Нью-Йоркской железной дороге Скотт Фицджеральд. Он не обманул. Уже 26 марта 1920 г. в печать вышел первый роман молодого, никому не известного провинциального автора. И, как нынче можно увидеть лишь в старом американском кино, на следующее утро Фицджеральд проснулся не только известным, но и самым богатым американским писателем. Бестселлер «По ту сторону рая» привел его к цели — жизни в достатке и счастье с любимой. Однако, сполна вкусив радостей, роскоши и страстей, Скотт и Зельда Фицджеральд погибнут под их обломками.
Почти животная жажда денег, славы, любви, потребность в излишествах, роскоши, эпатаже, чрезмерное увлечение алкоголем — вот портрет американских юнцов начала прошлого века. Причем статус семьи в обществе имел колоссальную движущую силу — чем беднее и неудачливее были родители, тем жестче и безапелляционнее рвались к богатству и шансу на успех их дети. Юный Фицджеральд четко попадал в их число. Отец Эдвард Фицджеральд — бизнесмен-неудачник, сломленный гражданской войной. Мать Мери Макквиллан — ревностная католичка, поддерживающая в сломленном муже остатки уважения и силы. С детства Скотт сохранил страх перед бедностью и стыд перед подаянием — семья его жила в основном за счет родных матери, занимавшихся торговлей бакалейными товарами. Но с детства же Скотт привык получать удовольствие и «роскошные» (пока еще в кавычках) подарки — мать баловала сына, как могла, одаривая его мелкими сувенирчиками и рассказывая, что его желания — самые важные.
Тогда-то в душе подрастающего Скотта и забились демоны страстей и мечтаний о богатстве и славе. Чтобы усмирить взбалмошного сына, родители отправили его в 1911 г. в римско-католическую частную школу в Нью-Джерси. Однако просчитались. Там, где царит желание славы и богатства, Богу места нет. А воспитанники школы вместе с Фицджеральдом жаждали именно этого и в качестве разминки вели веселую и беззаботную жизнь. Там же, в школе, Скотт увлекся футболом, вознамерившись снискать славу голеадора. Он даже в Принстон поступил исключительно из-за футбольной команды. Но тренер выгнал его уже через две недели как непригодного к игре.
Это был удар — Фицджеральд желал быть первым. И только лучшим! Но как и в чем себя проявить? Тут-то паренек вспомнил об успехе, который принес ему детективный рассказ, напечатанный в школьной стенгазете. Тогда он ощущал себя хоть и маленького масштаба, но звездой! И Фицджеральд взялся за перо. Публиковал юмористические рассказы в студенческих журналах, писал пьесы для спектаклей университетского театра. Наконец-то пришли долгожданные слава, пока что ограниченная рамками Принстона, и почитание друзей. Скотту же этого было мало, он хотел сам играть главные роли в своих произведениях. Однако вот незадача — двоечников к сцене не подпускали.
Родители последними узнали, что их сын больше не учится в Принстоне, — Фицджеральд решил не губить юность в библиотеках и архивах. Он возжелал отправиться на Первую мировую войну, чтобы погибнуть героем и чтобы слава о его подвигах осталась в истории. Но на случай, если неминуемая героическая смерть «не выгорит», решил подстраховаться и оставить след в истории еще одним способом. Фицджеральд написал роман «Романтический эгоист» и послал рукопись в издательство. Но ее вернули с пометкой «доработать». Слава ускользнула. Причем дважды — на фронт его тоже не взяли, а лишь направили в учебный лагерь на юг Америки. И он отбыл на службу с мыслью о том, что не видать ему ни героической смерти за родину, ни всенародной литературной славы. А судьба не спешила вручать желанное, пока не позволяя Фицджеральду воспользоваться тем, чем он отличался от таких же, обуреваемых амбициозными мечтами, сверстников, — литературным талантом.
Когда жарким летом 1917 года эти двое встретились (разумеется, на танцах, где же еще влюбляется молодежь?), оба мнили себя личностями исключительными. Ему едва исполнилось 22, ей не было и 18. Он - плод любви аристократа и смазливой провинциалки, студент Принстона, кумир всего курса и начинающий писатель. Непризнанный гений, разумеется. Добровольно пошел на Первую мировую войну, дабы носить красивую форму лейтенанта и погибнуть во цвете лет. А чтобы мир все-таки узнал, кого потерял, и плакал безутешными слезами, перед уходом на фронт отправил в известное издательство рукопись своего романа «Романтический эгоист».
Она - первая красавица в родном Монтгомери, штат Алабама, дочка уважаемого человека - судьи Верховного суда Сэйера, «белокурая бестия» и «попрыгунья- стрекоза». Слава и богатство - вот единственные вещи, которые могли бы взять Зельду в плен. Даже в ее загадочном имени, которое матушка, натура взбалмошная, вычитала в каком-то сентиментальном романе, слышался звон золотых монеток. С первого взгляда на нее Френсис Скотт понял, что должен быть с ней. Не просто хочет весело провести время с соблазнительной блондинкой, а должен завоевать ее раз и навсегда.
Когда он признался ей в любви, она поняла это как предложение секса. «Задать джазу» с красавцем-лейтенантом, который прибыл на постой в ее городишко откуда-то издалека, а поплывет еще дальше, было вполне в ее духе. А этот еще и утверждал, что прежние кумиры американской литературы ему и в подметки не годятся - да подружки от зависти помрут, узнав, с кем она провела ночь! И тут ее постигло разочарование: новый кавалер, хотя и был старше, и идеи высказывал смелые, мол, жизнь - это риск, оказался невинен, как младенец! Более того, от ее познаний в «запретной» теме он впал в культурный шок правоверного католика и предложил отложить «священную близость» до брачной ночи. Замуж?! Зельда расхохоталась, и в ее смехе ему вновь померещился холодный перезвон золота. А есть они что будут, книжки? А вдруг его действительно убьют на этой непонятной заморской войне? Черный цвет ей совсем не к лицу!..Она убедила родителей дать согласие на помолвку, но о свадьбе не могло быть и речи, пока внушительный банковский счет претендента на руку Зельды не убедит невесту и ее родных в силе чувств и серьезности намерений.
Фицджеральд возвратился в Нью-Йорк с твердым желанием поскорее разбогатеть. Но работа в рекламном агентстве не давала достойного заработка — $90 в месяц составляли смешную сумму даже по тем временам. Да и ту тщеславный Скотт, страдавший от того что приходится носить костюмы довоенного покроя, зачастую спускал в ресторанах, утешая ущемленную гордость. Жажда заполучить Зельду заставила его писать рассказы. Первый гонорар в $30 он потратил на подарок любимой, купив ей ярко-красный веер. Год он жил в жалкой комнате, питался всухомятку, собирая деньги на золотое кольцо для невесты.
Зельда, которая в разлуке с Фицджеральдом не отказывала себе ни в чем и ни в ком, тем не менее милостиво приняла «не простое украшение». Он напился от счастья. В ответ она отправила ему золотую булавку. Правда, оказалось, что на подарке ветреной девчонки эмблема не ее колледжа, и вообще письмо предназначалось не ему. Он напился с горя и помчался в Монтгомери. Встал на колени, умолял, угрожал, требовал, чтобы мисс Сэйер немедленно, сию минуту, стала миссис Фицджеральд, иначе он покончит с собой. Но дочка судьи проявила непреклонность, которой позавидовал бы и ее папа. Она вернула ему колечко, заявив, что лучше пусть он умрет от любви, чем они оба загнутся в нищете от голода. А писателю, говорят, безответная любовь только на пользу!
И Скотт, словно побитая собака, уехал восвояси. Уволился с работы, вернулся под родительское крыло в Сен-Пол и переделал свой юношеский опус «Романтический эгоист» в настоящий шедевр «По эту сторону рая», наполнив роман всей той болью и отчаянием, которые успел пережить со дня знакомства с жестокосердной Зельдой. Книга вышла в свет 26 марта 1920 года, в тот же день превратив никому неизвестного Фицджеральда в богатого и знаменитого, а еще через неделю еще и женатого писателя. Мисс Сэйер позволила ему, наконец, надеть себе на пальчик заветное кольцо.
Хотя прошедший год не скучала в ожидании суженого. До Скотта доходили слухи о вольном стиле жизни будущей жены. То она, увлекшись игроком в гольф, отправилась на турнир в Атланту. То, когда в бассейне ей показалось, что купаться в купальном костюме неудобно, разделась и нырнула с вышки нагишом. Она сводила мужчин с ума, но всем предпочитала Скотта. Когда же парень вскричал, что ему не жить, если Зельда предпочтет его другому, ответила: «Уж лучше ты покончишь с собой, чем мы вместе умрем от голода при твоем жаловании».
«Пришло поколение, для которого все боги умерли, все войны отгремели, всякая вера подорвана», а остались только «страх перед будущим и поклонение успеху». Эти слова из романа Фицджеральда стали новой жизненной моралью американской молодежи 1920-х. Книгу сметали с полок, критики твердили о рождении нового таланта. Успех романа принес Скотту желаемое: через две недели после выхода «По ту сторону рая» он и Зельда поженились.
И окрыленный литературным и любовным успехами, желая выполнять любой каприз красавицы-жены, Скотт засел за работу. «Эмансипированные и глубокомысленные», «Прекрасные, но обреченные», «Рассказы о веке джаза» подтверждали его талант, поддерживали славу и угождали всем желаниям Зельды.
