Эту историю я не забуду никогда. Она мне очень нравится и сама по себе. Но более всего мне нравится ее финал, довольно неожиданный. Вот эта история.

Было это давно, когда я еще работал водителем. Тогда мне часто приходилось ездить в командировки на Черное море, на строительство пансионата. Ни одна командировка не проходила без приключений. Иногда таких приключений за месяц случалось даже несколько. Все зависело от приехавшего контингента. Так что бывало всякое.

В тот раз вместе со мной был еще один крановщик, Ваня. На таком же кране, как у меня. Только аккумулятор у него был дохлый. Поэтому каждое мое утро начиналось с того, что я таскал его на буксире, пока он не заведется. Потом, в течение дня, он мог завестись сам. А за ночь его аккумулятор снова разряжался. И следующее утро приходилось начинать с буксировки. Этой проблемой он меня слегка достал, уже за несколько дней после приезда.

Жили мы с ним вместе, в одной комнате. Он был старше меня, лет на десять. Успел несколько лет поработать на севере, поэтому умел быстро находить общий язык с людьми. Думаю, именно это свойство и помогло ему так легко выпутаться из этой истории, которую я хочу рассказать.

Поэтому вполне естественно, что мы с Ваней подружились, буквально с первого же дня. А через пару дней после приезда он нашел себе подругу, разведенную, в соседнем селе. И стал ездить к ней каждый день. Вернее, это происходило вечером, как стемнеет. Обычно эти поездки проблем для меня не создавали. За все время всего раза два пришлось его завести с буксира вечером. Да и то, это было в выходные, когда днем не работали.

Но однажды будит меня Ваня глубокой ночью, и просит его дернуть, чтобы завести. Черт, а было около двух часов ночи, самый сон! Я решил, что это он хочет ехать к своей подруге. Ну, думаю, приспичило же, да еще в такое время! Но я то тут при чем? Поэтому решил притвориться совсем сонным, и ничего не соображающим. Я так старался, что даже сам Станиславский воскликнул бы - "ВЕРЮ!!!". Я надеялся, что он отстанет, в конце концов. Но Ваня о Станиславском мог ничего и не знать. Поэтому он мне не поверил, и отставать даже не думал. А наоборот, будил меня еще настойчивее. Я понял, что придется все же сделать то, что он от меня хочет. Встал, оделся. Выхожу - а его крана рядом с моим нет. Спрашиваю - "А где же он?" Оказалось, что далеко, за селом. Туда еще ехать надо.

Ехали всю дорогу молча. Была поздняя осень, холодно. От нашего дыхания лобовое стекло сразу же запотело, ничего не было видно. Печка еще не успела нагреться. Я ничего у него не спрашивал. Был злой за то, что он не дал мне поспать. И за то, что было холодно, и что не видно дорогу сквозь запотевшее стекло... А ему тоже было не до разговоров. Только утром я понял, почему...

Подъехали к его крану. В свете фар я успел увидеть, что в кабине сидит его подруга, уже посиневшая от холода. Зацепили трос, дернули, завели. Я поехал спать, а Ваня - повез подругу домой. Когда он вернулся - этого я уже не слышал. Спал, как убитый...

Утром сквозь сон слышу, как по коридору кто-то идет, и громко спрашивает - "В какой комнате крановщик?". Ему ответили, и он приближается к нашей комнате. Я подумал, что это приехали машины, с каким-то грузом. А водители, как обычно, хотят разгрузиться пораньше, чтобы уехать обратно. И я снова решил притвориться спящим, чтобы выгружать их пришлось Ване. За то, что не дал мне поспать ночью. Лежу, глаза не открываю...

Тут открывается дверь в нашу комнату, и прямо с порога вошедший мужик спрашивает - "Кто здесь крановщик?" В комнате нас было четверо, мы с Ваней на дальних койках. А возле двери - двое других мужиков. Один из них показал вошедшему на меня. Потому что обычно я с удовольствием брался за всякую работу. Тот подошел ко мне, и довольно бесцеремонно начал меня будить. Пришлось все же открыть глаза. Он мне и говорит - "Поехали с нами, посмотришь, что ты ночью натворил!"...

*** Оказалось, что я действительно был достаточно сонный. Так как мне показалось, что у меня - дежавю. Потому что мне сразу вспомнился другой случай, из прошлой командировки. Когда меня так же, ночью, попросили вытащить КАМАЗ из болота, за тем же селом. Все было сделано в лучшем виде, мне даже из кабины вылезать не пришлось. Сами пострадавшие зацепили трос, сами же и отцепили. За спасение даже предлагали мне стакан самогона налить. А утром оказалось, что после этого они поехали в сельский клуб, "на танцы". И в результате длительных и безуспешных попыток припарковаться возле клуба, они своим самосвалом повалили два бетонных столба. После чего и клуб, и село два дня оставались без электричества. И точно так же, как и сейчас, виноватым в этом оказался я. Тогда мне утром сказали - "Зачем ты его вытаскивал, ты же видел, что он был пьяный!". Не видел... Оказалось, что трос цепляли его пассажиры, как более трезвые. А сам водитель в это время был за рулем, в стельку пьяный, даже из кабины вылезть не мог. ***

...Я уже начал спросонья удивляться, почему из-за той давней истории меня до сих пор не оставят в покое. Но не успел я толком удивиться, потому что проснулся Ваня, и сказал глухим, убитым голосом - "Это не он, это я!...."

Тогда тот мужик подошел к Ване, и начал его отчитывать. Говорит - "Ты знаешь, что ты нам наделал? Там убытков на тысячу рублей будет!" Ваня как услышал это, говорит - "Если на тысячу рублей, тогда сразу сажайте меня, потому что таких денег у меня нет, и не будет!" (для справки: рубли - еще "советские", тысяча - это огромные деньги, за год не заработаешь). Тот мужик сразу переменил тон, и говорит - "Да бог с тобой, кто ж тебя собирается сажать! Но собирайся, поедешь с нами, на место, там во всем разберемся!" И они увезли Ваню с собой, в село. Полдня мы мучились загадками, что же там случилось. Все выяснилось, когда он вернулся, уже после обеда.

А случилось вот что. В тех местах, для ловли тюльки, рыбаки использовали огромную сеть, длиной почти километр. Недалеко от берега ее устанавливали, на небольшой глубине. В дно забивали сваи, к которым эта сеть и крепилась, образуя огромный квадрат. Так называемый "казан". Она там находилась постоянно, весь сезон. Каждый день рыбаки приплывали туда на баркасе, выбирали заплывшую в "казан" тюльку. А сеть оставалась. Ее снимали только в конце сезона, глубокой осенью, перед началом штормов. В течение лета на ней скапливалась куча водорослей. Чтобы их не выбирать вручную, обычно делали так. Расстилали эту сеть на самой длинной улице в селе, прямо на дороге. Водоросли высыхали, и становились хрупкими. А машины ездили прямо по этой сети, и перетирали высохшие водоросли своими колесами. Через несколько дней водоросли осыпались, и сеть становилсь совершенно чистой.

И надо же было так случиться, что расстелили эту сеть именно на той улице, где жила подруга Вани! Но Ваня об этом не знал. А подъезжал к ее двору он, как обычно, с потушенными фарами. Наивно полагая, что так его громыхающую на все село "тачку" никто не увидит, и он не скомпрометирует свою даму сердца перед ее соседями. И так же, в темноте, он с ней и отъезжал, аж до самого конца села. Потом включал фары, и они ехали куда-нибудь подальше, на природу. А через некоторое время отвозил ее домой, с соблюдением тех же мер предосторожности.

Так же начиналась и та самая ночь. Как принято писать в таких случаях, "ничто не предвещало надвигающейся беды". Но, когда он выехал за село, то почувствовал, что машина едет как-то тяжело, как будто что-то ее тормозит. Он переключился на более низкую передачу, потом еще. Кончилось тем, что даже на первой передаче движок уже не в состоянии был тянуть вперед. Ваня вылез посмотреть, что случилось.

То, что он увидел - я думаю, он не забудет до конца своей жизни. Оказалось, что сеть зацепилась за задние колеса, и начала наматываться на них. И пока он ехал, ее наматывалась все больше, пока совсем не перестали крутиться колеса. Образовался огромный клубок. Весь задний мост был опутан сетью, причем намотано было очень плотно, и все перепутано. А сеть капроновая, очень прочная сама по себе. И веревки на ней - еще прочнее, да к тому же еще и просмоленные.

Надо было "рвать когти", и поскорее. Позади волочилось еще с полкилометра сети. Ваня взял нож, и отрезал ту сеть, что сзади, чтобы хоть отъехать от этого места. Потом начал по кусочкам отрезать ту сеть, которая намоталась на колесах. Это было непросто. Нож был не очень острый, по капрону скользил, а не резал. Тогда Ваня решил применить другой способ. За селом был участок дороги, с бетонными столбиками с обеих сторон. Их там было около десятка. Так он брал конец сети, что на колесах, привязывал к столбику, и дергал машиной, чтобы сеть оторвалась. Иногда отрывался кусочек сети, а иногда - выворачивался из земли столбик. Тогда в дело шел следующий...

*** Об этих столбиках хочу рассказать особо. После того, как Ваня их все повыворачивал, никому до них не было дела. Я еще два года ездил туда, в командировки. А эти несчастные столбики так и лежали, все это время, в том же положении. Только дождями с них смыло часть земли, и ямки от них успели зарасти травой. А уцелевшие обрывки сети со временем приобрели цвет окружающей местности, и внимания не привлекали.
Эта дорога была единственная, по которой можно было попасть на берег моря, где шло строительство. Там было еще много других пансионатов, и действующих, и строящихся. Поэтому движение по этой дороге было очень оживленным. Ездили по ней и машины, ходили по ней и люди. Особенно много - в летний сезон, когда приезжали отдыхающие. Как паломники в Мекку, целыми вереницами шли по ней люди с бутылями и канистрами. В сторону села - с пустыми, а обратно - с полными домашнего вина.
Проезжая по этой дороге, я всегда подвозил кого-нибудь из этих "ходоков". Не из жалости. Просто, при езде по неровной дороге спинка пассажирского сидения тряслась, и противно тарахтела. Поэтому приходилось кого-нибудь подбирать. Каждый раз, проезжая мимо участка с вывернутыми столбиками, я с улыбкой вспоминал Ваню, и его подругу. А у попутчиков я интересовался, известно ли им, что здесь произошло. И мне убедительно рассказывали историю, каждый раз - другую.
А зрелище для непосвященного было весьма впечатляющим. Можно было только догадываться, какая страшная трагедия здесь разыгралась. Какая сила могла вывернуть, и разбросать вокруг десяток бетонных столбиков? Да еще и по обе стороны дороги одновременно... И которые были капитально забетонированы в земле... И что же тогда говорить о людях? А правду не знал никто, даже рыбаки. Поэтому это событие со временем обросло домыслами и легендами... А немые свидетели этого - столбики - я не удивлюсь, если и сейчас они лежат там же, и в том же состоянии. ***

...Когда все столбики оказались вывернутыми, оказалось, что ехать кое-как уже можно. Тогда Ваня съехал с дороги, подальше на природу, чтобы не привлекать внимания. И там продолжил свое занятие. Эту сеть он и разматывал, и рвал руками, и резал своим тупым ножом. Часа два он так возился. Всего убрать он так и не смог, слишком уж плотно все намоталось. Да и усталость дала знать. А ведь он же, кроме того, был с подругой! А она - с бутылочкой домашнего вина! В той местности виноградники в каждом дворе, и вино только ленивый не делал. В общем, полез Ваня в кабину, раздавили они с подругой эту бутылочку на двоих, покувыркались, да так и уснули, от усталости.

Проснулись они от собачьего холода. Ведь была поздняя осень. Поэтому Ваня оставил двигатель заведенным, на малых оборотах, и включил печку, чтобы тепло было. А на малых оборотах генератор еще не заряжает аккумулятор, поэтому тот быстро сдох, двигатель заглох, а включенная печка разрядила аккумулятор окончательно, до нуля. Мда, "тиха украинская ночь".... Но в такую позднюю осень одним вином не согреешься... Пришлось Ване ночью идти за мной, пешком, чтобы я его завел.

А утром его увезли к рыбакам. Оказалось, что приезжал за ним их бригадир. Когда они приехали на место, там уже вовсю трудились рыбаки, всей бригадой. Они расстелили остаток сети, чтобы оценить масштабы повреждения. А масштабы были впечатляющими. Прямо посредине сети - огромная дыра. Когда вышли из машины, бригадир сразу начал Ваню отчитывать и ругать. А тот стоял молча, на него жалко было смотреть. Пальцы, которыми он рвал сеть, были опухшими, и не сгибались. Во многих местах они были в порезах, от капроновой нити. Да и на лице у него было написано, какую бурную ночь ему пришлось пережить. Вид был более чем подавленный. Да еще и морально убитый тем, что такие убытки из-за него. И еще неизвестно, как их придется возмещать.

Рыбаки посмотрели на него, и говорят бригадиру: "Ну что ты пристал к человеку? Не видишь, как ему плохо? Дай ему хоть похмелиться, а потом уже разбирайся!"
Тот посмотрел, и говорит - "А действительно, поехали ко мне домой, там как раз жена борща сварила, так и подкрепишься заодно!"

Поехали они к бригадиру домой. Тот принес из погреба трехлитровый бутыль домашнего вина, жена им насыпала по тарелке борща... В общем, хорошо посидели! Когда вернулись к рыбакам, те уже смотали остаток сети на палку, и грузили ее в грузовик. А тут как раз подъехал председатель колхоза. Поинтересовался, насколько серьезно повреждена сеть. А рыбаки ему ответили, что дырка небольшая, за зиму заделают. Все равно зимой делать нечего! Тот и уехал, успокоившись. А Ваню бригадир отвез обратно к нам. Как и увозил, на своей машине. Попрощались они, как старые друзья.

А на прощание бригадир произнес фразу, ради которой я и рассказал всю эту историю. Он сказал: "Ну, Ваня, а если тебе вдруг понадобится рыба - приезжай в любое время, для тебя - найдем!"...... Да уж, загадочная она. Эта самая, славянская душа...

Кстати, мы вначале удивлялись, как это так быстро Ваню нашли, с самого утра. Но когда я проехал по той дороге днем, то все стало понятно. Ведь на колесах у него оставалось еще много остатков сети. И на ходу от нее отрывались маленькие кусочки, поплавки, и другие мелкие части. Из них образовалась целая дорожка, по которой только слепой мог не найти виновника. Тем более, что и на место он приехал с довольно большим мотком сети и на колесах, и на заднем мосту. Мы с ним вдвоем потом остаток дня потратили, чтобы все размотать.

Вот какими иногда бывают сети, в которые мы попадаем!