Я приезжаю к тебе, бросая все здесь. Я разрезаю шестнадцатичасовой барьер трасс в автобусе, с несколькими перекурами, у меня ломит все тело, я не ем, и даже не пью, только две мандаринки за всю дорогу, книга, блокнот, музыка для души..

Ты встречаешь, вместо приветствий мы целуемся на вокзальной площади, тысячи взглядов на нас, а я целую, и больше нет ничего, и только потом шепотом «здравствуй». Бежим, держась за руки. Скромно тащишь меня в свою спальню, что в центре города, где я твоя сестра [расцарапанные спины позже]. Мы целуемся в шепоте сбивчивого дыхания, мы разлетаемся, и уже плевать, что болит тело, что позвоночник вот-вот треснет, но мы придаемся утехам, тем утехам, о которых шепчем друг другу, не стесняюсь. Контрастное ледяное умывание и прочь из скромных комнат. Бежим по городу. Поднимаемся на «Журавлей», весь город на наших ладонях, от счастья хочется плакать [все впереди], я целую твои ладони, я целую тебя, я разлетаюсь от счастья. Держи крепче, я же могу и улететь!

Бежим по Проспекту, забегаем в магазины и покупаем посуду. Две чашки, две пиалки, три ложки. И мой подарок, от которого ты визжишь от радости. А это всего лишь чайничек на две с половины чашки. Все эти дни мы питаемся хлопьями с молоком, на бОльшее не хватает сил и кастрюлек. Мы смотрим фильм, который ты даришь мне – «Париж, я люблю тебя!», растаскиваем фильм на цитаты. Ночь оборачивается расцарапанной спиной, и ожогами по всему телу от поцелуев. Как только соседи не проснулись? Не хочется вылезать из всей нежности, но надо.  Навстречу городу.  Слишком непонятные будни, когда двое просто наслаждаются взглядами друг на друга. Блеск глаз, и неутолимое желание. Смотрим искусный фильм «Соблазн», нажимаем на паузу и творим свой соблазн на узких кроватях студенческого  общежития. Разлетаемся в этих поцелуях, твой живот зацелован моими губами, а пальчики мои шуршат в твоих волосах.  Мы разбегаемся в этом городе всего на пару часов и страхи становятся реальностью. Я перехожу Волгу, меня купают в этой реке и босиком по мосту обратно к тебе, обжигая пальчики об асфальт. Такси до Кирова д.1, и я снова целую тебя. Это такое счастье. Вечер опускается на плечи, ночь шалью закрывает в окнах свет. А день ВДВ шумит на проспектах и улицах., заглушаем пьяные бредни страстью, а потом слезами.

 

Я люблю тебя, а ты свою работу. Ты не разобрался  любовь или влюбленность, тут слишком тонкая грань, а я выбираю первое. Я чувствую второе. И все. Нас больше нет. Вот это то самое одиночество, когда любимый человек на расстояние сантиметров. Я люблю тебя, кричу, шепчу, говорю.  Слишком много слез из ниоткуда и извечное «Прости». За что??? Первый раз ты и я разрубили все перед твоим отъездом туда, где произошло второе разрубание. Рубить. Сжигать. Я все так же родная. А ты все тот же Волшебник.
Я имею наглость тебя любить, когда ты снова разрушил все, и разбил мое сердце об каменные мостовые этого города. Разбивай чашки с оранжевым подсолнухом [на счастье], разбивай пиалку с маком [на любовь] и роняй ложки [к милым женщинам], прости меня..

Прощай!

 

 

[Кофейно-сигаретный период объявляется открытым]