Те кто имеет более одного ребенка точно знают что дети ревнуют друг друга к маме. Они спорят между собой, каждый доказывает свою правоту и задают вопрос маме - кого она любит больше всех на свете?...

И вот, чтобы успокоить детей мама молча берет свечу, зажигает её и говорит:

- Свеча - это я! А её огонь- моя любовь!

Затем она берет ещё одну свечу и зажигает её от своей.

-Это ты мой единственный сынок, мой первенец,я дала тебе своего огня, свою любовь! Разве после того что я дала - огонь моей свечи стал меньше? Нет, ты видишь огонь моей свечи остался прежним...

А это ты моя единственная дочка, тебе я тоже дала свой огонек, свою любовь, а огонь моей свечи все такой же...

И так она зажгла столько свечей - сколько у неё было деток... А огонек её свечи оставался таким же большим и тёплым...

Дети поняли маму - каждый из них является единственным и неповторимым для мамы и ее любви хватает каждому...

Пусть свет маминой любви светит Вам как можно дольше...

Кокетничает осень с нами!
Красавица на западе своём
Последней ласкою, последними дарами
Приманивает нас нежнее с каждым днём...

Всё в ней мне нравится: и пестрота наряда,
И бархат, и парча, и золота струя,
И яхонт, и янтарь, и гроздья винограда,
Которыми она обвешала себя.

И тем дороже мне, чем ближе их утрата,
Ещё душистее цветы ее венка,
И в светлом зареве прекрасного заката
Сил угасающих и нега и тоска.

Пётр Вяземский

Уверена: есть запах у стихов —
Фиалковый, сиреневый, медвяный,
Похищенный порой с лесной поляны
Под перезвоны птичьих голосов.

Распознаю зефир и шоколад,
Арбузный и восторженно-кофейный,
Ореховой халвы — благоговейный,
Или ванили дивный аромат.

Быть может, это запах калача,
Иль сырный дух, пленительный и тонкий,
А может — дух земли, травы, бурёнки,
Или разящий насмерть — первача.

У некоторых — запахи ветров
С горчащей струйкой табака и дыма,
А есть изысканный, необъяснимый,
Манящий, словно магия духов.

Чудесно-нежен или ярко-крут —
Все запахи по-своему прекрасны.
И лишь стихи без запаха напрасны —
Не трогают, не греют, не зовут.

(с) Арома Лайм

***
...Идем среди сохлой травы,
Расправив могучие груди,
И князь, и седые волхвы -
Лесные и пчельные люди.
Секиры подъемлются вновь,
Теплы и красны топорища,
Шипит печенежская кровь
На серой золе пепелища.
Мы ведать мгновенья должны
Извечной охотничьей дрожи,
Мечи опуская в ножны
Из бычьей скоробленной кожи.
Мы знаем, что время придет,
Свершатся труды и заботы,
И снова сверкающий мед
Наполнит глубокие соты.

С. Марков

***

Волхвы - это гадатели, пророки, предсказатели, ведающие прошлое, настоящее и будущее, древние служители богов.

Возможно, некогда на реке Волхове было главное капище всех языческих отшельников, и туда ходили учиться волхованию. В глубокой древности, как и теперь, люди постоянно обращались за советом и помощью к гадателям, пророкам, вещим знахарям.

Их было множество - избранных, особенно уважаемых за добродетель и мудрость, этих посредников между народом и духом или божеством. Так, ведуны и ведуньи предсказывали будущее и могли отвратить беду. Вежливцы оберегали молодоженов от дурного глаза. Волхвы и кудесники «отводили беду», разъясняли народу причины несчастий, выявляли тех злодеев, кои в них были повинны. Ворожеи приво раживали жениха и невесту. Доки исцеляли болезни и снимали порчу. Зелейщики лечили отварами трав и кореньев. Кобники гадали по птичьему полету, участвовали в обрядах жертвоприношений. Обаянники вступали в разговор с душами умерших и утешали их родственников. Облакопрогонники не только предсказывали погоду, но и управляли ею. Они также гадали по цвету и форме облаков. С тех древнейших времен живо выражение: «Темна вода во облацех!», то есть ничего нельзя понять. Сновидцы растолковывали сны. Особо почитаемы были кощунники - те, кто распевал на празднествах старинные предания и сказания (кощуны). Сказителей называли также «баянами» - от глагола «баять» - рассказывать, петь, заклинать. Охранители изготовляли различные амулеты-обереги и изображения богов. Были среди жреческого сословия и волхвы-кузнецы: благодаря непосредственному отношению кузнеца к главным стихиям - воде и огню - в нем всегда предполагали связь с потусторонним миром. Уже в христианские времена была известна поговорка: «Кузнец с чертом водится». Волхвы-кузнецы считались покровителями брака, ибо они ковали обручальные кольца. Кстати, от глагола «ковать» и существительное «ковы» - хитрости, чародейные дела, и «коварство»... Возможно, прежде эти слова имели чисто практическое значение, имели отношение к кузнечному ремеслу, а из-за связи кузнецов с волхованием получили совсем иное толкование.

Кроме волхвов-ведунов, существовали и женщины-колдуньи, ведьмы (от «ведать» - знать), чаровницы, «потворы».

В те стародавние времена, когда обожествлялись все стихии, земные и небесные, а каждая река, каждая гора, каждый лес и перелесок имели своих божеств, их хранители находились не только в капищах, но и при всяком освященном древе или источнике. Они жили в маленьких хижинах и питались остатками жертв, приносимых божествам. Особо чтимые жрецы-волхвы руководили обрядами древнего богослужения, приносили жертвы от имени всего народа, составляли мудрые календари, знали «черты и резы» (начатки древней письменности), хранили в памяти историю племен и стародавние предания, мифы.

Жрецы пользовались народным уважением, имели исключительное право отпускать длинную бороду, сидеть во время жертвоприношений и входить в святилище во всякое время. Воин, с удачей вернувшийся из похода и желавший принести благодарность богам, разделял свою добычу с их служителями. Правители всячески приветствовали почтительность к жрецам, которые именем богов могли обуздывать своевольство людей грубых, побуждать к труду нерадивых, устыжать безнравственных.

Жрецы приносили богам жертвы и предсказывали будущее. Северные славяне гадали с помощью коней. В Арконском храме держали белого скакуна, и люди не сомневались, что Святовид ездит на нем каждую ночь. Ожидая какого-то важного пророчества, коня принуждали переступать через копья: если он ступал правою, а не левою ногою, народ ожидал славы и богатства, всяческой удачи. Ну а в другом храме такой конь-пророк был вороной и предвещал успех, если ни разу не касался ногами девяти копий, когда перешагивал через них. Иногда гадатели обращались к земле, к ее недрам. Некоторые жрецы, вопрошая будущее, бросали на землю три маленькие дощечки, у которых одна сторона была черная, а другая белая: если они ложились вверх белою, то обещали что-то хорошее; черная же предвещала беду.

Сами кудесники тоже были белые и черные. Черные общались с силами тьмы, тени, посвящали себя Чернобогу, Бесу. Именно они приносили кровавые жертвы своим покровителям, наводили порчу, насылали болезни.

Белые кудесники пользовались общим почтением. Они облачались в длинные белые рубахи, подпоясывались красным поясом, отличались от прочих мужчин длинными власами и брадами. Сверху носили белые шубы мехом наружу или белые свитки. В руках они держали древесный посох, увенчанный серебряной булавой: серебро - враг нечистой силы.

Роковая, неизбежная,
Подползла, подкралась ты,
О, губительница нежная
Милой летней красоты!

Обольстительными ласками
Соблазнив и лес, и сад,
Ты пленительными красками
Расцветила их наряд.

Багряницей светозарною
Ты по-царски их убрав,
Сдернешь прихотью коварною
Ризу пышную дубрав.

Но пока красы обманчивой
Не сорвала ты с лесов,
Сколько прелести заманчивой
В этой радуге цветов!

Скоро с кротостью печальною
В увяданья тихий час
Сад улыбкой нас прощальною
Подарит в последний раз.

И с порою грустью веющей
Я безропотно мирюсь
И природе вечереющей
Побежденный отдаюсь.

К. Р.

Давайте восклицать, друг другом восхищаться,
Высокопарных слов не надо опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты,
Ведь это все любви счастливые моменты.
Давайте горевать и плакать откровенно,
То вместе, то поврозь, а то попеременно.
Не надо придавать значения злословью,
Поскольку грусть всегда соседствует с любовью.
Давайте понимать друг друга с полуслова,
Чтоб, ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить, во всем друг друга потакая,
Тем более, что жизнь - короткая такая.

ОКУДЖАВА Булат Шалвович

Не очень мне хочется публиковать в своем дневнике материалы, связанные с политикой и властью. Но эта статья, по моему, должна быть прочитана и осознана как можно большим количеством людей.

Вскоре всех нас ждут большие перемены. Новорожденных младенцев будут называть не людьми, а «продуктами зачатия». Бедность семьи станет вполне законным основанием для того, чтобы отнять у нее детей. Родители не смогут больше на законных основаниях находиться в больнице со своим ребенком, если ему больше трех лет…


Звучит мрачно? К сожалению, именно это – и многое иное – грозит всем нам в случае, если будет без изменений принят новый законопроект, подготовленный в Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

Этот законопроект был опубликован на сайте Минздравсоцразвития 30 июля и сейчас, надо полагать, происходит его общественное обсуждение… К сожалению, мало кто из россиян осведомлен о том, что именно войдет в новый закон – который, как предполагается, заменит действующие «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан». Разве что кто-то прочел в прессе невинные – и даже весьма позитивно выглядящие пояснения: «В основу заложен принцип приоритета профилактических мероприятий и переход от системы здравоохранения, направленной преимущественно на лечение заболеваний, к системе охраны здоровья граждан, основанной на приоритете здорового образа жизни и профилактике заболеваний».

Увы, но эти многообещающие слова получили отнюдь не невинное воплощение в тексте самого законопроекта. Если он будет введен в действие в своем нынешнем виде, то сразу поведет к серьезному нарушению прав отдельных людей, а особенно – российских семей. А «отложенные» последствия принятия нового закона могут стать еще более трагичными. Некоторые из этих последствий могут стать причиной разрушения множества российских семей.


Вот каковы наиболее опасные «подводные камни» законопроекта, подготовленного Минздравсоцразвития:


1. Новое определение здоровья даст основание для разрушения семей.

Жизнь семьи в России юридически во многом определяется «Семейным кодексом РФ». Ст. 63 Кодекса обязывает родителей «заботиться о здоровье … своих детей», что вполне естественно. А ст. 77 Семейного Кодекса указывает, что органы опеки имеют право немедленно отобрать ребенка у родителей «при непосредственной угрозе жизни ребенка или его здоровью». Хотя этой нормой регулярно злоупотребляют, отнимая детей у родителей по надуманным основаниям, она в целом понятна с точки зрения здравого смысла… или была понятна, пока именно здравый смысл определял ее понимание. К сожалению, с введением нового закона о здоровье здравый смысл перестанет играть определяющую роль, потому что законопроект дает юридическое определение здоровья.


Согласно этому определению, здоровье – это не просто отсутствие заболеваний, но «состояние полного физического, душевного и социального благополучия» (ст. 2 законопроекта). Ясно, что все российские дети будут теперь в ситуации непосредственной угрозы здоровью – ведь полное физическое и душевное благополучие – недостижимо. Но в особенно угрожающем положении окажутся дети из бедных семей – ведь их «социальное здоровье» сильно нарушено пребыванием в бедной семье. Новое определение здоровья даст возможность «позаботиться» о них государству – изъяв из «нездоровых» бедных условий семьи и обеспечив здоровую и благополучную жизнь в детском доме или у приемных родителей. Им только и останется благодарить: «Спасибо Минздравсоцразвитию за наше счастливое детство».


На этом фоне как-то теряется тот факт, что определение заболевания в той же статье проекта, – судя по всему, позаимствованное из Википедии, указывает, что болезнь, в том числе, состоит в «нарушении … социально полезной деятельности». Остается надеяться, что диагностические критерии общественной полезности деятельности, позволяющие определить, кто общественно болен, а кто общественно здоров, не будут определяться актами Минздрав соцразвития…


Еще одна странная норма содержится в ст. 50 законопроекта, предусматривающей, что дети, находящиеся «в трудной жизненной ситуации» могут содержаться до четырехлетнего возраста в больницах «в порядке и на условиях, устанавливаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти». Напомним, что в понятие «детей, находящихся в трудной жизненной ситуации» действующее законодательство включает детей-инвалидов и «детей, проживающих в малоимущих семьях» (ст. 1 Федерального Закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»).


2. Все больные будут обязаны выполнять назначения врача.

Новое новшество закона – дополнительные обязанности граждан в сфере здоровья. Граждане будут обязаны не только «заботиться о своем… трудовом долголетии» и «бережно относиться к своему здоровью» (интересно, введут ли со временем административные штрафы за неисполнение этих обязанностей), но и «находясь на лечении…выполнять назначения медицинских работников».

Вы отказываетесь от укола или таблетки? Увы, по этой норме ст. 25 законопроекта Вы легко станете нарушителем закона. О том, как это соотносится с принципом обязательности добровольного согласия пациента на медицинское вмешательство и с правом отказа от него (а эти нормы перекочевали в новый законопроект из действующего закона) – авторы законопроекта, видимо, просто не подумали.


3. Новое право детей… или новая обязанность родителей?

Ст. 50 нового законопроекта предусматривает новое право несовершеннолетних в сфере медицины – а именно «право на медосмотры» – профилактические, при поступлении и учебе в школы и т.п. Конечно, вероятно, у граждан остается формальное права на «отказ от медицинского вмешательства» в этом случае, но…


На просторах нашей страны уже не раз случалось, что, пользуясь своими законными правами – скажем, отказываясь от той или иной прививки, родители навлекали на себя грозные обвинения поликлиник, органов опеки и иных суровых инстанций в том, что нарушают «право ребенка на медицинское обслуживание». Все чаще и чаще право на медицинское обслуживание детей начинает пониматься как обязанность родителей воспользоваться услугами врача. Конечно, право отказаться у вас остается… но смотрите, как бы вас не обвинили в том, что Вы нарушаете права Вашего ребенка, а значит – «уклоняетесь от выполнения обязанностей родителей» (ст. 69 Семейного Кодекса – «лишение родительских прав»).


4. Вы хотите быть с ребенком в больнице? Теперь – только до трех лет!

По ныне действующему закону, родитель или иной член семьи имеет право находиться с ребенком, если он находится на лечении в больнице на протяжении всего времени лечения – независимо от возраста ребенка. Увы, новый законопроект хочет отнять это право у родителей. Только родители малышей до трех лет смогут свободно находиться со своими детьми в больнице, «а с ребенком старше трех лет – при наличии медицинских показаний» (ст. 47 законопроекта).


Как это соотносится с обязанностью родителя следить за соблюдением прав ребенка – увы, авторы закона не поясняют. Не поясняют они и то, как это сочетается с правом ребенка на «допуск к нему … законного представителя для защиты его прав» (ст. 18 проекта).

Интересно, чем вызвано такое «милое» нововведение – ведь никаких расходов по пребыванию родителей с ребенком больница не несет, не обеспечивая им ни еды, ни спальных мест. Чем может помешать врачу родитель, психологически поддерживающий свое больное чадо? Увы, вопрос о цели такой жестокости остается без ответа.


Зато легко ответить на вопрос о том, чем может обернуться иногда отсутствие родителей ребенка в больнице в наше нелегкое время. Так, в 2009 году в детской больнице №8 г. Челябинска соседи по палате сперва несколько дней избивали своего 10-летнего соседа, а потом жестоко изнасиловали мальчика. Когда истязаемый ребенок пытался получить помощь от медицинского персонала – его лишь стыдили, что он не может сам за себя постоять[1]. Увы, авторы законопроекта, видимо, считают такие ситуации – мелочью, и не видят в них повода разрешить родителям всегда находиться с больным ребенком…


5. Новорожденные – не люди, а «продукты зачатия».

Замечательную норму содержит и 49 статья законопроекта, гласящая: «Моментом рождения ребенка является момент отделения продукта зачатия от организма матери посредством родов».


Ваше маленькое дитя – больше не «новорожденный», не «ребенок», и даже не просто «человек». После принятия нового законопроекта новорожденный будет вполне официально и легально признан всего лишь «продуктом». Увы, как это сочетается с обязанностью государства охранять достоинство каждой личности (ст. 21 Конституции РФ) и с декларацией необходимости правовой защиты каждого ребенка «как до, так и после рождения» (Конвенция ООН о правах ребенка) – авторы законопроекта не поясняют. Мнения экспертов о Статье 49.


Это – не все «подводные камни» нового законопроекта. Есть в нем и существенные недоработки. Например, как и в действующем законе, фактически бесправным остается в сфере медицины ребенок, заболевший, когда его родители в отъезде (или, наоборот, он находится в гостях у родственников); по-прежнему сохраняется возможность подвергать дискриминации женщин, предпочитающих роды в домашних условиях (сегодня они фактически лишены возможности на законных основаниях получить помощь врача). Нормы законопроекта предусматривают возможность медицинской стерилизации или аборта в отношении совершеннолетних недееспособных граждан по решению суда – при этом мнение самих стерилизуемых суд должен будет лишь «учитывать» (у знающих историю на горизонте сразу возникает память о том, как работали суды по стерилизации в нацистской Германии и что из этого вышло).


В общем, юридический «продукт зачатия», рожденный в недрах Минздравсоцразвития вышел довольно пугающим. Желающие могут познакомиться с подробным анализом проекта закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», подготовленным Межрегиональной общественной организацией «За права семьи». Организация разработала и поправки, внесение которых в законопроект может защитить граждан и семьи от печальных последствий: аналитика (PDF).


Остается надеяться, что у народных избранников и всех, кто влияет на законотворчество, хватит разума и здравого смысла на то, чтобы не допустить принятия законопроекта в его нынешнем виде и внести в него необходимые изменения.


А каждый из нас может повлиять на ситуацию, выразив свою гражданскую позицию. Сделать это можно, направив обращение Президенту РФ, в Минздравсоцразвития, в Общественную Палату Российской Федерации, в другие инстанции.

Плачет осень. Слезами недужными
Стынут капли на сером стекле.
Листья, ставшие к сроку ненужными,
Умирают на мокрой земле.

Обесценены прежние ценности,
И с увенчанных сняты венцы…
О, извечная формула бренности -
Обречённость начал на концы!

Мы взираем на мир озадаченно,
И сбегает улыбка с лица,
Словно в осени нам предназначено
Осознать неизбежность конца.

Но летя через ветры гудящие
И вплетаясь в ковёр ноября,
Нам расскажут листы уходящие,
Что свой век отшумели не зря.

Отлетевшие, всеми забытые,
Нам расскажут, надеждой согрев,
Что недаром в ладони раскрытые
Свет ловили для отчих дерев.

И спокойно уходят, уверены,
Что грядущие листья вберут
Не сочтённый никем, не измеренный
Их надёжный, их солнечный труд.

Осыпаются листья, в которых
затаился и жил для меня
еле слышный, немолкнущий шорох
отгремевшего майского дня.
Эти самые листья весною,
недоверчивым, вкрадчивым днем,
содрогнуло короткой волною,
опалило внезапным огнем.
И раскаты горячего грома
задержались в прохладной листве…
Я с тех пор в этой роще, как дома,
мы в глубоком и крепком родстве.
Я дымком неосевшим дышала,
прислоняясь к душистым стволам,
и она мне ни в чем не мешала,
все делила со мной пополам.
Утешала меня, как умела,
птичьи споры со мною вела,
умудренно и мерно шумела,
зеленела, ветвилась, росла.
Угощала меня земляникой,
приводила мне в ноги ручей…
И от этой заботы великой
я сдалась и поверила ей.
Был так верен и так бескорыстен
наш немой безусловный союз…

Осыпаются тихие листья.
Молкнет роща, а я остаюсь.
Сокрушительным ветром подуло.
Гром умолк и развеялся дым.
Что ж ты, роща, меня обманула?
Грош цена утешеньям твоим!

Раздаются упреки глухие
наступлению осени в лад…
Осыпаются листья сухие,
но стволы нерушимо стоят.
И шумит непреклонно и грозно
их прямая и голая суть:

Невозвратно, напрасно и поздно!
Молодую листву позабудь.
Укрываться от правды — пустое!
Будь ясна, как осенняя тишь,
и решай, облетишь ли с листвою
или твердо, как мы, устоишь.
Нам лукавый обман ненавистен,
утешенья ничтожно малы…

Облетают последние листья,
но стоят нерушимо стволы.
Алигер М. И.

Темно, темно! На улице пустынно…
Под музыку осеннего дождя
Иду во тьме… Таинственно и длинно
Путь стелется, к теплу огней ведя.

В уме моем рождаются картины
Одна другой прекрасней и светлей.
На небе тьма, а солнце жжет долины,
И солнце то взошло в душе моей!

Пустынно всё, но там журчат потоки,
Где я иду незримою тропой.
Они в душе родятся одиноки,
И сердца струн в них слышится прибой.

Не сами ль мы своим воображеньем
Жизнь создаем, к бессмертию идя,
И мир зовем волшебным сновиденьем
Под музыку осеннего дождя!..

К. М. Фофанов

Осень только веялась за работу,
только вынула кисть и резец,
положила кой-где позолоту,
кое-где уронила багрец,
и замешкалась, будто решая,
приниматься ей этак иль так?
То отчается, краски мешая,
и в смущенье отступит на шаг…
То зайдется от злости и в клочья
все порвет беспощадной рукой…
И внезапно, мучительной ночью,
обретет величавый покой.
И тогда уж, собрав воедино
все усилья, раздумья, пути,
нарисует такую картину,
что не сможем мы глаз отвести.
И притихнем, смущаясь невольно:
что тут сделать и что тут сказать?
…А она все собой недовольна:
мол, не то получилось опять.
И сама уничтожит все это,
ветром сдует, дождями зальет,
чтоб отмаяться зиму и лето
и сначала начать через год.

М. И. Алигер

Над всею русскою землею,
Над миром и трудом полей
Кружится тучею густою
Толпа нестройная теней.

Судьбы непостижимым ходом -
Воздушным, бледным, сим теням
Дано господство над народом,
Простор их воле и мечтам.

Вампира жадными устами
Жизнь из народа тени пьют
И просвещения лучами
Свой греют хлад… Напрасный труд!

Им не согреть свой хлад мертвящий!
Ни просвещенье, ни народ
Им жизни полной, настоящей
Не может дать и не дает.

Народа силы истощая,
Народу заслоняя свет,
Отколь взялась теней сих стая?
Отколь сей странный Руси бред?

Когда Петра жестокой силой
Была вся Русь потрясена,
Когда измена к ней входила,
Ее грехом возбуждена,

Когда насилие с соблазном
Пошли на Русь рука с рукой,
Когда, смущаясь в духе разном,
Сдавался русских верхний строй

И половина Руси пала,
Отдавшись в плен чужих цепей, -
Тогда толпа теней восстала
На место попранных людей.

Соблазн, насилие, коварство
До цели избранной дошли,
И призраков настало царство
Над тяжким сном родной земли.

Вампира жадными устами
Жизнь из народа пьют они
И, греясь чуждыми лучами,
Ведут свои беспечно дни.

Но срок плененья близ исхода;
Судьба неслышно подошла,
Сказалось слово… Лик народа,
Редея, открывает мгла.

И вот свились, смутившись, тени
И жалкий поднимают клик:
Проклятья, стоны, брань и пени,
И шум, и гам кругом возник.

Мятутся, будто галок стая,
Завидев сокола вдали;
Шумят, кричат - не понимая
Друг друга и своей земли.

Да, столько лет прожив беспечно,
Без цели, мысли и труда,
В забавах жизни тешась вечно,
Народу чуждые всегда, -

Что будут тени в час, как новый
Их жизни озаряет свет,
И на вопрос судьбы суровой
Какой дадут они ответ?..

А ты молчишь, народ великий,
Тогда как над главой твоей
Нестройны раздаются крики
Тобой владеющих теней.

Предмет их страха, укоризны,
Молчишь, не помнящий обид:
Языческой свирепой тризны
Дух христианский не свершит.

В тебе ключ жизни вечно новый,
В тебе загадки смысл сокрыт…
Что скажешь ты?.. Твое лишь слово
Нам тайну жизни разрешит!

Аксаков К. С.

Мы долго верили: в грязи восточной лени
И мелкой суеты
Покорно целовал ряд русских поколений
Прах царственной пяты.
Бездействие ума над нами тяготело!
За грудами бумаг,
За перепискою мы забывали дело
В присутственных местах.
В защиту воровства, в защиту нераденья
Мы ставили закон;
Под буквою его скрывалось преступленье,
Но пункт был соблюден.
Своим директорам, министрам мы служили,
Россию позабыв;
Пред ними ползали, чинов у них просили,
Крестов наперерыв.
И стало воровство нам делом обыденным:
Кто мог схватить, тот брал;
И между нами тот был более почтенным,
Кто более украл.
Развод определял познанья генерала,
Он глуп или умен,
Церемоньяльный марш и выправка решала,
Чего достоин он.
Бригадный генерал был лучший губернатор,
Искуснейший стратег,
Отличный инженер, правдивейший сенатор,
Честнейший человек.
Начальник, низшего права не соблюдая,
Был деспот, полубог;
Бессмысленный сатрап был царский бич для края,
Губил, вредил где мог.
Стал конюх цензором, шут царский — адмиралом,
Клейнмихель — графом стал;
Россия роздана в аренду обиралам...
Что ж русский?.. Русский спал...

Кряхтя, нес мужичок, как прежде, господину
Прадедовский оброк;
Кряхтя, помещик клал вторую половину
Имения в залог;
Кряхтя, по-прежнему дань русские платили
Подьячим и властям;
Шептались меж собой, ворчали, говорили,
Что это стыд и срам,
Что правды нет в суде, что тратят миллионы -
России кровь и пот –
На путешествия, киоски, павильоны,
Что плохо всё идет.
Потом за ералаш садились по полтине,
Косясь по сторонам;
Рашели хлопали, бранили Фреццолини,
Лорнировали дам,
И низко кланялись продажному вельможе,
И грызлись за чины,
И спали, жизнь свою заботой не тревожа,
Отечества сыны;
Иль удалялись в глушь прадедовских имений
В бездействии жиреть,
Мечтать о пироге, беседовать о сене,
Животным умереть...
А если кто-нибудь средь общей летаргии,
Мечтою увлечен,
Их призывал на брань за правду и Россию –
Как был бедняк смешон!
Как ловко над его безумьем издевался
Чиновный фарисей!
Как быстро от него, бледнея, отрекался
Вчерашний круг друзей!
И, под анафемой общественного мненья,
Средь смрада рудников,
Он узнавал, что грех прервать оцепененье,
Тяжелый сон рабов...
И он был позабыт. Порой лишь о безумце
Шептали здесь и там:
«Быть может, он и прав... Да, жалко вольнодумца...
Но что за дело нам?»
Гордились мы одним: могуществом России
В собранье королей;
«Что нам, — мы думали, — их укоризны злые,
Мы все-таки сильней».
Когда на площади пред царскою коляской
Шли стройные полки,
Знамена веяли, блестели грозно каски,
И искрились штыки,
И над колоннами, окрестность оглашая,
Гремел приветный клик, —
Мы верили на миг: сильна страна родная
И русский царь велик.
Мы верили, гордясь необозримым краем,
Мильонами штыков:
Не любят нас за то, что мы преобладаем
Над сонмищем врагов.
И вот ударил час: британские витии
Пустили в оборот
Народов ненависть давнишнюю к России,
И наступил расчет...
И бросил Францию в кровавый путь сражений
Венчанный интриган,
И стала Австрия готовиться к измене:
Встал враг от всяких стран...
А мы?.. Смеялись мы началу непогоды,
Мы гордо шли на бой.
«Пусть, — говорили мы, — безумствуют народы;
Силен наш край родной.
Предвидел русский царь давно уже волненье,
Всё приготовил он,
И мировой борьбы ждет тяжкое мгновенье,
Спокоен и силен».
И крепче прежнего сбирались мы вкруг трона,
Внимая бранный клик;
Давали богачи отчизне миллионы,
Свой грош давал мужик...
И что ж? Застал врасплох нас взрыв вражды народной;
В тяжелый, мрачный час
Объял посланников сон глупости природной:
Все обманули нас.
Куда девалися солдатов миллионы?
Где был готов отпор?
Мы все не верили, а слышались уж стоны
Из-за Кавказских гор;
Пределы русские война уж разоряла,
Уже страдал народ,
С креста Исакия Россия различала
Британский гордый флот.
Один курьер идти вперед нес приказанье,
Другой — идти назад,
И двигались войска без цели, без сознанья –
То был уж не парад...
И было мало нас везде, где враг являлся,
Солдат наш грудью брал;
Глупее прежнего зато распоряжался
Парадный генерал.
Там отступали мы от фортов Силистрии
С потерей и стыдом,
Здесь унижали мы достоинство России
Пред габсбургским орлом;
Тут берег финский весь был предан разграбленью;
Там гордый адмирал —
Амфибия, герой проигранных сражений —
Своей земли не знал;
Толпой любимчиков ничтожных окруженный,
Он погубил наш флот;
Паркетный бонмотист, шут колкий и надменный,
Злой гений — для острот...
Он защищает Крым, высочествам с почтеньем
Он раздает кресты...
А русских кровь течет... враг ближе к укрепленьям...
Россия! Где же ты!

П. Л. Лавров

1854
* * * * *

Может было бы легче жить, если бы мы хорошо понимали, что

ПРОШЕДШЕЕ - ЗАБЫТО, ГРЯДУЩЕЕ - ЗАКРЫТО, а НАСТОЯЩЕЕ - Д А Р О В А Н О

Праздник Урожая….
11 сентября Род и Роженица
Праздник, посвящённый семейному благополучию, приходится на одиннадцатое сентября….

Род - это первейший славянский бог, творец, «родитель» Вселенной, всего видимого и невидимого мира. Это «отец и мать» всех богов, воплощение нерушимости славянского племени, все многочисленные потомки которого некогда произошли от одного общего предка. Это священное начало, из которого все исходило и куда все возвращалось. Когда рождается человек, его будущая судьба записывается в книгу Рода, и «чего на роду написано», никому не миновать! Южные славяне называют книгу, где записаны все неминуемые события, Рожденником.

С верою в Рода и его дочерей Рожаниц соединялась идея судьбы, предопределения. Им совершались жертвенные приношения.

Рожаницы потому так и зовутся, что они присутствуют при рождении человека и определяют его участь при самом появлении на свет. По указаниям старинных азбуковников, рожаницами «нарецают семь звезд, глаголемых планеты, и кто в какую планету родится - и по той планете предвозвещают нрав младенца, и к коим похотям естеством уклонителен будет. Один тяжкого нрава рождается, яр и гневлив и дерзок во бранях, а другой сластолюбив и удобен на блудное смешение и прочее».

Вещие девы-Рожаницы могли оказаться везде и всюду заглянуть: на землю и под нее, в пещеры и в жилища, поэтому они обладали властью над судьбой человека. Лада и Мокошь - тоже из числа Рожаниц. Рожаницам родственны все девы судьбы: Доля и Недоля, Среча и Несреча, Судица. С ними схожа древнегреческая Артемида, одно из имен которой было Эйлейвита - рождающая.

Во многих русских песнях звучат упоминания о звездах - определительницах судьбы:

Ты скажи-скажи, моя матушка родная, Под которой ты меня звездой породила, Ты каким меня счастьем наделила?

Богатырь Добрыня горюет о своей неудачной судьбе, а мать отвечает:

Видно, ты, чадо мое милое,
Зародился ты не в ту звезду,
Бессчастную, бесталанную!
Другой богатырь,

Василий Буслаевич похваляется:

«Недаром же моя счастливая звезда дала мне силу богатырскую!» До сих пор живы выражения «родиться под счастливой звездой», «закатилась моя звезда» (т. е. удача покинула)...

Рожаницы были, вместе с Ладой и Мокошью, покровительницами женщин и брачных союзов. Считалось, что возглавляет их Золотая Баба.

Отцу богов Роду и его дочерям издревле принадлежала творческая, призывающая к жизни сила, на что указывают слова, в которых до сих пор звучит его имя: «РОДы», «РОДители», «РОДной», «наРОД», «приРОДа», «поРОДа», «заРОДыш» и другие.

Жертвы Роду и Рожаницам приносили в старину во время поминальных трапез, когда чествовали усопших предков. Это были каша, хлеб, сыр, хмельные напитки. Поначалу жертвы приносили именно женщины, потом культ Рода остался в основном среди мужчин, ну а Рожаницы больше почитались женщинами.

Проснись, мой край родной, изъеденный ворами,
Подавленный ярмом,
Позорно скованный бездушными властями,
Шпионством, ханжеством!
От сна невежества, от бреда униженья,
От лени вековой
Восстань и посмотри: везде кипит движенье,
Черед уж за тобой!
Давно гнетут тебя наследники Батыя,
Нет права для тебя...
Проснись, проснись! Восстань, несчастная Россия!
Твой бог зовет тебя...
Не в звучном пении торжественного клира
Пред ликом золотым,
В живой душе ищи глагол владыки мира,
Внимай словам живым!
Встань: ты пред идолом колена преклоняешь,
Внимаешь духу лжи;
Свободный, вечный дух ты рабством оскверняешь...
Оковы развяжи!
Восстань, свободная, пред силой беззаконной,
Пред хаосом властей!
От неурядицы спасенье, оборону
Ищи в душе своей!
Припомним, русские, печальную годину,
Пору великих смут,
Когда боярин-князь по слову мещанина
Шел на кровавый суд;
Когда поляк царил над матушкой Москвою,
Огромным пустырем
Лежала наша Русь; шла челядь злой толпою
За тушинским царем...
Но в день безвластия проснулась Русь родная,
Сознанием сильна;
Живой глагол прошел от края и до края,
И поднялась она...
Встань на анархию чиновных мандаринов
Теперь, как под Москвой
На крамолу бояр, на ляхов и литвинов
Ты шла живой стеной!
Пред троном деспота, без криков и проклятий
Предстань судьей, народ!
За славу русскую, за кровь всех падших братий
Пускай он даст отчет...
Скажи ему: не бог вознес тебя над нами;
Твой трон — не божий трон,
Не он нас осудил твоими быть рабами!
Нет! рабство — не закон!
Где знаки твоего божественного права?
Где чудеса твои?
Где кротость голубя — свидетель нелукавый?
И мудрость где змеи?
Россия облекла тебя верховной властью,
Ты на земле был бог –
Владел ли ты собой? повелевал ли страстью?
Всё ль совершил, что мог?
Читаешь ли ты, царь, прозрением пророка
В умах, в сердцах людей?
Ты ненавидишь ли слуг лести и порока?
Живешь ли для детей?
Ты слушаешь ли, царь, глас божий — глас народа?
Зовешь ли в свой совет
Ты крепких доблестью — не знатностью рода,
Не древностью лет,
Не раболепных слуг, не алчных чинолюбцев,
Клеветников, ханжей,
Продажных обирал, развратных сластолюбцев,
Бесчувственных судей?
Нет, увлекался ты неведеньем и страстью,
Ты прямодушье гнал;
В опасную игру своей играл ты властью —
И Русь позабывал;
Ты делал всё смотры; ты отменял султаны;
Наперекор уму,
Под предложением невежды, шарлатана
Писал: «Быть по сему»!
Ты собрал цензоров презренную породу,
Чтоб сон твой охранять,
Чтобы не видеть слез, не слышать стон народа,
Чтоб правде не внимать...
Ты предал истину на тяжкие мученья,
На смерть ее обрек.
— Распни, распни ее! — кричали в исступленье
Безумство и порок.
Она истерзана, оплевана рабами,
В ночь погребена;
На камень гробовой нечистыми руками
Печать наложена,
И стражу строгую над грозною могилой
Поставил фарисей.
И деспот говорит, гордясь своею силой:
«Нельзя воскреснуть ей».
Но видишь ли: заря зажглася на востоке –
То третий день настал...
Давно тот светлый день провидели пророки;
Довольно мир страдал...
Ты видишь ли: в огне несутся херувимы
С пылающих небес...
Ты слышишь ли - гремит их глас незаглушимый –
Христос, Христос воскрес!
Воскресла истина! На суд сбирайтесь строгий
Пред скипетром ея,
Монархи-деспоты, земные полубоги!
Грядет ваш судия!
Предстань, царь, пред судом истории, закона,
Пред божиим судом!
Ты правду отвергал, ты попирал свободу,
Ты был страстей рабом;
Россию погубил ты гордостью пустою
И мир вооружил...
Смирись пред братьями, пред родиной святою:
Ты немощен и хил.
«Простите мне, — скажи, — мое забвенье, братья!
Мне нужен ваш совет;
Откройте грешнику народные объятья —
Другой опоры нет...»
Смирись; летят часы; пройдут дни испытанья,
История не ждет...
И грозно под тобой волнуется в молчанье
Проснувшийся народ.

П. Л. Лавров

(1854)

Главное — не победа, а участие

Как известно, на зимней Олимпиаде в Ванкувере Россия заняла 11-е место в общекомандном зачете. К таким результатам мы не привыкли. 5 марта 2010 г. премьер Владимир Путин провел совещание по итогам Олимпиады. «На соревнования подобного рода, — сказал премьер, — выходят не для того, чтобы пропотеть, а для того, чтобы победить». Еще определеннее он высказался шестью годами раньше, в качестве президента РФ: «Я никогда не понимал лозунга о том, что главное не победа, а участие. Этот лозунг придуман людьми, для которых самое главное — удовольствие. Для меня важным является только результат» (интервью газете «Пари-матч» 11 марта 2004 г.).

С Путиным, безусловно, согласились бы древние греки. Для античных атлетов победа в Олимпии была единственной целью. Призы за вторые и третьи места не присуждались, а проигравшие старались понезаметнее скрыться.

Когда же и кем был предложен столь нелюбимый нашим премьером лозунг? В окончательной форме он прозвучал в речи барона Пьера де Кубертена при открытии Олимпийских игр в Берлине 1936 г.: «В Олимпийских играх важна не победа, а участие». Но уже на банкете в честь официального открытия Лондонской Олимпиады, состоявшемся 24 июля 1908 г., Кубертен заявил: «В жизни важна не победа, но борьба; главное — не выиграть, но достойно бороться». При этом он сослался на проповедь американского католического епископа Энгелберта Толбота в соборе Св. Петра, прочитанную несколькими днями раньше, 19 июля. (Поэтому, кстати сказать, лозунг нередко приписывается Толботу.)

О чем же проповедовал Толбот? «Эти Игры сами по себе лучше, чем состязание и приз. Св. Павел говорит нам, насколько маловажен сам приз (...). Хотя лишь один будет увенчан лаврами, все должны получить равное удовольствие от соревнования». Не смею предположить, что епископ Толбот нетвердо знал Писание, однако факт остается фактом: у Павла и речи нет ни об «удовольствии», ни о маловажности приза. В его Первом послании Коринфянам сказано нечто совершенно иное: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить».

Среди источников лозунга называлась также строка Овидия: «Меньше в моем пораженье стыда, чем в боренье — почета» («Метаморфозы», IX, 5—6). Эти слова произносит речной бог Ахелой, который сватался к царевне Деянире одновременно с Гераклом. В схватке с Гераклом он принял образ быка, однако Геракл победил его, обломав противнику один рог.

Может быть, совпадение, а может быть, и нет: как раз 24 июля 1908 г., когда Кубертен прочел свою речь, в Лондоне состязались марафонцы. Итальянский кондитер Дорандо Пьетри, вбежавший на стадион первым, явно утратил ориентацию в пространстве и четырежды падал, пока судья и кто-то из журналистов буквально не дотащили его до финишной черты. Пьетри был дисквалифицирован за постороннюю помощь (кстати: по одной из версий, причиной его неадекватного поведения стал допинг — бренди с небольшой дозой стрихнина). Но журналисты объявили его героем, британская королева Александра навестила итальянца в больнице, а позже вручила ему утешительный приз — копию золотого Олимпийского кубка.

Лучшей иллюстрацией мысли о том, что борьба важнее победы, служит другая знаменитая история с марафонцем, случившаяся на Олимпиаде в Мехико 20 октября 1968 г. В семь часов вечера на стадионе финишировал победитель марафона, эфиоп Мамо Волде. К восьми часам медали были уже вручены, трибуны почти опустели, начинало темнеть. И тут на беговой дорожке появился танзаниец Джон Стивен Аквари. Он бежал прихрамывая, кривясь от боли на каждом шагу, сквозь марлевую повязку на ноге сочилась кровь. Оказалось, что Аквари упал в самом начале забега, серьезно поранив колени и бедра, и все же добрался до финиша под овацию оставшихся на стадионе зрителей. Когда журналисты спросили его, почему он не прекратил бег после падения, танзаниец ответил: «Моя страна послала меня за 7 тысяч миль не для того, чтобы я стартовал, а для того, чтобы я финишировал».

Кроме лозунга «Главное — не победа, а участие», на творческом счету Кубертена есть еще Олимпийская клятва, пять олимпийских колец и стих «О спорт, ты мир!» Но главный олимпийский девиз — «Быстрее, выше, сильнее!» — придумал не он.

Эту триаду ввел Анри Дидон (1840—1900), французский монах-доминиканец, проповедник, богослов, автор переведенной на русский язык монографии «Иисус Христос» и горячий поборник юношеского спорта. В 1890 г. он стал ректором доминиканского лицея Альберта Великого, расположенного в окрестностях Парижа. В начале января 1891 г. Дидон познакомился с Кубертеном, а 7 марта устроил в лицее спортивный праздник. В речи ректора на открытии праздника впервые прозвучал латинский девиз «Citius, fortius, altius!» («Быстрее, сильнее, выше!»). На учредительном съезде Международного олимпийского движения (1894 г.) Кубертен предложил этот девиз в качестве олимпийского. В обиход он вошел 20 лет спустя, на Парижской Олимпиаде 1924 г., с перестановкой слов: «Citius, altius, fortius!» («Быстрее, выше, сильнее!»).

Нынешние устроители Игр могли бы дополнить его более современным девизом: «Грандиозней, помпезней, дороже!»

Константин Душенко

Спи, моя радость, усни

Какая колыбельная самая известная в мире? Разумеется, эта:

Спи, моя радость, усни!
В доме погасли огни.
Пчелки затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду,
Месяц на небе блестит,
Месяц в окошко глядит…
Глазки скорее сомкни,
Спи, моя радость, усни.

В 1825 году вдова Моцарта Констанция послала эту колыбельную издателю сочинений Моцарта, заметив: «Сочинение премилое, по всем признакам моцартовское, непосредственное, изобретательное». Три года спустя колыбельная была напечатана в приложении к биографии Моцарта, которую Констанция написала вместе со своим вторым мужем Георгом фон Ниссеном. С этого времени «колыбельная Моцарта» включалась в собрания его сочинений, а в качестве автора текста указывался немецкий поэт Матиас Клаудиус (1740—1815).

Однако сестра Моцарта Наннерль не подтвердила версию об авторстве брата, да и сама Констанция в конце концов в этом засомневалась. Находились музыковеды, утверждавшие, что музыка колыбельной не похожа на моцартовскую: уж слишком она проста и незатейлива; даже самые простые песни Моцарта устроены сложнее.

А на исходе XIX в. немецкий музыковед Макс Фридлендер установил, что музыку колыбельной написал и издал в 1796 г. Бернхард Флис, берлинский врач и композитор-любитель. О Флисе известно лишь, что родился он около 1770 г. в семье еврейских коммерсантов, крестился в 1798 г., а 18 марта 1791 г. организовал в Берлине благотворительный концерт памяти Моцарта. Слова же колыбельной принадлежат Фридриху Вильгельму Готтеру (1746—1797). Они взяты из его пьесы «Эсфирь», поставленной в Лейпциге в 1795 г. Эта пьеса была переложением на современный лад библейской Книги Эсфирь, а колыбельную исполнял хор служанок Эсфири. Заметим, что в оригинале песня начинается словами «Спи, мой царевич», а заканчивается: «Спи, мой царевич, усни». Во французском переводе: «Спи, мой маленький принц». Не отсюда ли появился «Маленький принц» Антуана Сент-Экзюпери?

В гитлеровской Германии вернулись к старой версии об авторстве Моцарта. Музыковед Герберт Геригк, издатель журнала нацистской партии «Музыка на войне», в апрельско—майском номере своего журнала за 1944 г. заявил, что версия об авторстве Флиса — не что иное как «чудовищная фальсификация», понадобившаяся «еврею Максу Фридлендеру», чтобы отнять у арийцев авторство колыбельной.

Не так давно обнаружился еще один претендент на авторство — немецкий композитор Йоханн Фляйшман, умерший в 1798 г. в возрасте 32 лет. Фляйшман аранжировал несколько опер Моцарта для духовых инструментов, а в 1796 г. издал музыку к колыбельной Готттера, начало которой почти совпадает с музыкой Флиса.

Русский перевод колыбельной появился очень поздно — в 1924 г. Он принадлежал Софии Свириденко (родилась в 1882 г., год смерти неизвестен). В первой публикации колыбельная начиналась строкой «Спи, мой царевич, усни» — точно по немецкому тексту, — а строка «Спи, моя радость, усни» трижды повторена в заключении. Во втором издании перевода (1925) колыбельная начиналась словами «Спи, мой любимый, усни». Но очень скоро она стала исполняться с первой строкой «Спи, моя радость, усни» — по-видимому, без всякого участия переводчицы.

В 1932 г. появился еще один перевод — Всеволода Рождественского: «Спи, мой сынок, без забот», (...) / Спи мой сынок дорогой». Но этот перевод у нас не прижился и канул в лету.

Перевод Свириденко достаточно близок к оригиналу. Но его самая известная строка — «Спи, моя радость, усни» — принадлежит не Готтеру и не Софии Свириденко. Она взята из «Колыбельной песни» Константина Бальмонта, опубликованной в его сборнике «Под северным небом» (1894) и необычайно популярной в начале XX века:

Липы душистой цветы распускаются...
Спи, моя радость, усни!...

Липы душистой цветы распускаются...
Спи, моя радость, усни!
Ночь нас окутает ласковым сумраком,
В небе далеком зажгутся огни,
Ветер о чем-то зашепчет таинственно,
И позабудем мы прошлые дни,
И позабудем мы муку грядущую...
Спи, моя радость, усни!

Бедный ребенок, больной и застенчивый,
Мало на горькую долю твою
Выпало радости, много страдания.
Как наклоняется нежно к ручью
Ива плакучая, ива печальная,
Так заглянула ты в душу мою,
Ищешь ответа в ней... Спи! Колыбельную
Я тебе песню спою!

О, моя ласточка, о, моя деточка,
В мире холодном с тобой мы одни,
Радость и горе разделим мы поровну,
Крепче к надежному сердцу прильни,

Мы не изменимся, мы не расстанемся,
Будем мы вместе и ночи и дни.
Вместе с тобою навек успокоимся...
Спи, моя радость, усни!

Константин Бальмонт

Не предай нашу память…
оставь в нашем городе звезды,
Когда осень устало войдет в него тихо с зонтом…
Это просто затишье…пред долгой дорогой в морозы,
Это люди в безвременье кутают мысли в пальто.

Не предай нашу память,
в застывшем молчании улиц,
Когда грустной мелодией щедро откупится дождь…
Когда в золоте листьев деревья печально согнувшись,
Нам прошепчут молитвы, ступая в продрогшую ночь.

Не предай нашу память,
оставь нам возможность жить вечно…
Где-то в призрачных замках - фантомами прошлых времен…
Ты поверь в этом таинстве, старых палаццо Флоренций
Есть свой мир древних магий, где мы в нем незримо живем.

Не предай нашу память...
о большем просить я не смею…
Заморозь ее в дюнах заснеженной долгой зимы…
Вспоминай иногда, как нас вместе создали в Эдеме,
А теперь мы скитаемся, ищем друг друга следы…

Не предай нашу память, я буду молиться поверь мне,
Чтобы мы отыскались и вышли однажды на свет…
Я тебя не спугну…ты не бойся, я тихим мерцанием сердца
Проведу тебя к месту, где ты наш хранишь амулет.


Не предай нашу память…

я плачу…

но слезы поверь мне не плата, а радость, что ЕСТЬ ТЫ..................


Аленушка Вергунова