Очаровательная молодая дама. Довольно солидная фильмография - 53 фильма.
Видела в "Лафонтене"





Элоди Наварр — одна из самых женственных и красивых актрис современного французского кинематографа. Что бы она там сама ни говорила, но именно в исторических постановках она раскрывается сильнее всего — это та самая французская красота, о которой с детства слышали и которую никогда не видели воочию все отечественные зрители.

Начав с второстепенных ролей во второстепенных фильмах в 1996 году, Элоди довольно быстро заслужила титул самой женственной и прекрасной. Как ей это удалось, притом что современные французы куда больше ценят красоту уличного стиля, в чем самая главная разница между старинным и современным французскими образами красоты, какие эпохи определили сегодняшнюю Францию и что конкретно делает француженку француженкой, Элоди рассказала нашему корреспонденту Ксении Щербино.

— Многие российские зрители недавно впервые узнали ваше имя — из транслировавшегося у нас на канале «Культура» фильма «Жан де Лафонтен: вызов судьбе».



Что было самым сложным в этой роли?
— Если забыть о чересчур узком корсете (смеется), то проблем не было никаких. Одним из технических моментов была, как ни странно, разница в современном французском языке и том, как говорили современники Лафонтена.

Мы совсем отвыкли от того, что каждая фраза строится вполне осознанно, от всей этой языковой эквилибристики, от закодированности лингвистического посыла: «здравствуйте» — реверанс — улыбка — определенный наклон головы, определенный код.

Это не столько сложности, сколько то новое, что ты узнаешь в процессе съемок.

— А какую из эпох вы могли бы назвать своей любимой?
— Мне нравится эпоха Людовика XIV — нравится именно своей пышностью, своим расцветом, в том числе и в культуре.

Мне также нравится и всё, что имеет отношение к судьбе Марии-Антуанетты, революции и этой странице нашей истории.

Именно эти два исторических периода раскрывают то, что люди обычно понимают под «французскостью». Интеллект и королевская власть, революция и желание людей как-то изменить историю...

Это не столько мои любимые периоды, сколько периоды, оказавшиеся ключевыми для Франции, когда принесенные ими изменения определили новый ход истории.

— Вы сами любите смотреть исторические фильмы?
— Обожаю. Фильмы про Елизавету Английскую, про французскую историю... Я даже знаю русский исторический фильм, его снимал Михалков…

— «Сибирский цирюльник»?
— Да, точно! Знаете, в нем была какая-то магия литературы, образа выражения мысли и поведения, путешествия по тому, что тогда называлось Средней Европой. Исторические фильмы — это всегда определенная атмосфера, поэтому они мне нравятся.

— Что вы ищете в тех ролях, которые соглашаетесь играть?
— У меня нет никакой особенной карьерной стратегии: когда я читаю сценарий, я не думаю о том, как этот фильм будет смотреться среди других в списке моих работ, — скорее мне важно, хочу ли я его играть или нет.

И обычно я соглашаюсь, потому что я хочу попробовать себя в роли разных персонажей, способных испытывать совершенно разные эмоции.

Мне нравится переходить от пьес Мариво в театре к комедии ситуаций в кино. Есть какие-то вещи, которые мне хочется защищать, как будто с помощью своего персонажа я смогу объяснить сама для себя что-то новое.

— Можете ли вы сказать, что кто-то повлиял на вас в ваших вкусах?
— Пожалуй, что нет. На меня вообще очень сложно повлиять. Я стараюсь смотреть и анализировать всё, что ставится, снимается, всё, что происходит, но каких-то отдельных сильных влияний в моей карьере нет.

Я постоянно перехожу от комедии к трагедии, от исторических постановок к современным и актуальным, и в этом выражается моя свобода.

— Вы одна из самых красивых молодых французских актрис. В чем заключается для вас секрет французского шарма?
— Наверное, не нам, французам, судить...

Ну, в России тоже много красивых женщин. Я представляла там свой фильм, на Московском кинофестивале, «Пока не поздно», и могу говорить с уверенностью. Если же говорить о француженках...

В нас очень мало искусственного, мы, пожалуй, более натуральны. Не знаю, красота ли это — скорее образ жизни.

— А сам образ французской красоты — он изменился со времен Лафонтена?
— Самое главное, учитывая, что придворные дамы боялись воды, они предпочитали не мыться, а чаще менять одежду и душиться в неимоверных количествах. Так что их идея об элегантности и красоте не совсем сочетается с современной. В наши дни мы приняли отважное решение — мыться чаще.

Отсюда
http://www.chaskor.ru/article/elodi_navarr_mytsya_chashche_1282