Взял билет до станции
Первая любовь.
Взял его негаданно.
Шутя.
Невзначай.
Не было попутчиков.
Был дым голубой.
Сигареты кислые.
И крепкий чай.
А ещё шаталась
монотонная мгла.
А ещё задумчиво
гудел паровоз…
Там, на этой станции,
вершина была.
Тёплая вершина.
До самых звёзд.
Ты её по имени сейчас не зови,
хоть она осталась –
лицом на зарю…
Встал я у подножия
Первой любви.
Пусть не поднимусь уже –
так посмотрю.
Потянулся к камню
раскалённой рукой.
Голову закинул,
торопясь и дрожа…
А вершины вроде бы
и нет
никакой.
А она,
оказывается,
в пол-этажа…
Погоди!
Но, может быть,
память слаба?..
Снег слетает мудро.
Широко.
Тяжело.
В слове
буквы смёрзлись.
Во фразе –
слова…
Ах, как замело всё!
Как замело!..
И летел из прошлого
поезд слепой.
Будто в долгий обморок,
в метели
нырял…
Есть такая станция –
Первая любовь.
Там темно и холодно.
Я проверял.
(Роберт Рождественский)
Спасибо, тему Вы затронули крайне интересную - ведь эти инструменты сейчас действительно по-настоящему раритетны. Да что там говорить - скоро даже Уралы и Тоники можно будет увидеть только у ностальгирующих колленкционеров... Что же касается Ваших вопросов... В руках у парня из группы "Камертон", стоящего в середине ("Белорусский вокзал"), как мне кажется - какой-то самопальный закос под "Гибсон", причем о внешнем сходстве изготовитель явно не очень думал. (Кстати, меня очень удивило, что в "Куда он денется" Боярский играет на Иолане - всю жизнь был уверен, что это самый что ни есть оригинальный Гибсон), ну, а уж в "Семи стариках" у обоих парней - 100процентный самопал, особенно у переднего, однозвучковый... Что касается "Песен моря", то бас мне слегка напоминает "Элгаву" (не помню, эстонский или латышский брэнд советского времени) по характерному массивному нижнему "рогу"...
Я родился в п.Дубовка в1956г.Жил с матерью на ул.Советской дом не помню-какойто барак,с двумя входами.Вкаждой половине семей10.Учился в школе до четвертого класса,потои уехали.Там оставались родственники по линии отца-мать с ним развелась.Помню были братья двоюродные,связи ни какой нет.Живу вПскове,все собираюсь приехать,посмотреть родные места.
...Юрчик...у тебя был денъ рождения...а я уезжала и не поздравила тебя...
....Я ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ !!!! ВСЕХ БЛАГ ТЕБЕ И ТВОЕЙ СЕМьЕ ))))))
Последние изыскания. [/c]
На снимке видно, что места захоронений от лагеря находились прямо по прямой через лощину на краю поля у отстойников (их тогда, наверняка, ещё не было, а была просто балка), что вполне логично. Это место указал мне Владимир Захарович Родин. В районе (по снимку) от верхнего торца Кирюшиного леса (и ближе к нему) и в сторону домов вдоль балки на возвышении обнаружил ещё и нечто сильно похожее на окопы – по моему мнению, это они и есть, - потому что выгодно располагаются на местности.
Упомянутая полотина с бомбой, размытая с левой стороны, на дальнем плане – торбеевский клуб с музейным уголком.
Плотина, только с другого вида.
Хованка. С этого места, по книге Карнова, она и начиналась.
Следы бомбёжек. На дальнем плане террикон 15 шахты, слева – Хованка, справа – Торбеевка.
То самое поле от прудов (отстойников) до посадки, указанное как место захоронений. Место расположения лагеря - за деревьями посадки на дальнем плане. Кирюшин лес слева за кадром (не виден)
Место захоронений, ракурс с другого плана.
Кирюшин лес. Торбеевка, Хованка – за ним.
Кирюшин лес со стороны лощины. За лесом слева – Заварзино.
Остатки фундамента конюшни
Поле со стороны отстойников
Идея создания этой гитары зародилась давно. Но в силу определенных трудностей, на осуществление этого неоднозначного, тернистого проекта ушло несколько лет. Существовало несколько препятствий. Самое основное – это решить для себя, каким именно я хочу видеть этот инструмент.