Я редко вижу сны, поэтому каждый новый сон для меня - словно премьера нового занятного фильма! Эти фильмы всегда динамичны, наполнены смыслом и, что наиболее важно, при их просмотре я никогда не засыпаю :)
Естественно, во всех своих кинематографичных снах я предстаю в главной роли! Порой, это образ романтического персонажа, а-ля Ромео, а иногда, герой крутого боевика с брутальной харизматичной внешностью, в других снах я в тишине плаваю на льдинах, а, бывает, летаю и верчусь крошечной снежинкой... Сны наполнены десятками образов и невероятно ярки и ре-альны в своей невероятности, поэтому я их так жду и так люблю... Но однажды мне при-снился сон настолько необычный и ПРАВДИВЫЙ, что я решил поделиться им с вами.

Был обычный зимний питерский вечер, фонари освещали заметаемые снегом улочки, люди с черепашьей скоростью продвигались по этим самым улочкам с мечтой о горячем ароматном шоколаде и шерстяных носочках, а машины, с трудом продавливавшие сугробы, стремились туда, где им было бы совсем нестрашно остаться на ночь, заметаемыми метелью.
Я выгуливал своего лохматого четвероногого друга, двигаясь навстречу ветру в толстой теп-лой куртке на гусином пуху, а друг усиленно помечал каждое третье дерево на своем пути. Пес был настроен радостно и просто обожал снег, что и демонстрировал периодическими бросками мне под ноги. Глаза мои были практически закрыты, и мне приходилось протирать лицо тыльной стороной перчатки, чтобы разглядеть дальнейший путь.
Я гулял и гулял, наслаждался холодом снега и замечательной пустотой в голове, создавае-мой крепким холодным ветром. В очередной раз протерев глаза, я понял, что нахожусь в районе Черной речки. В жизни я бы безусловно удивился такой резкой смене декораций, так как живу километрах в 20 от этой самой речки, но сон тем и замечателен, что делает невоз-можное возможным... Совсем, как Адидас... Итак, я был на черной речке, куртка трансфор-мировалась из полярно-арктической в черную классическую, а брезентовый поводок, кото-рый я сжимал в руке трансформировался в совсем не брезентовый сотовый телефон. Лохма-тый друг совершенно неожиданно исчез, но это меня совсем не расстроило, сон решил за меня, что пес уже наелся каши и сладко дрыхнет возле теплой батареи.
Метель спала и с неба падали лишь крупные легкие снежные хлопья. Они медленно проле-тали сквозь лучи ночных фонарей и мягко опускались в темноту. Это потрясающее зрелище можно было наблюдать часами, но меня отвлекла вибрация мобильника. Номер не высве-тился, и я поднял трубку. Я на секунду зажмурился и, открыв глаза, понял, что нахожусь уже на самом мосту через Черную Речку, а передо мной стоит незнакомая девушка и смотрит мне в глаза.
Девушка была по-своему красивой, но красота её была грубой, тёмной. Острые худые черты лица, почти черные глаза, длинные шоколадные волосы. Она была в длинном темном пальто и черных кожаных перчатках, но главными, безусловно, были глаза: в них были одновре-менно сострадание и ненависть, блеск и холод... Эти глаза смотрели открыто, нагло, целе-устремленно, но при этом взгляд не был сколь-нибудь грязным или вульгарным.
А в следующий раз моргнув, я понял, что лечу с моста в ледяную, но не успевшую еще за-мерзнуть воду. Не было криков, не было сопротивления, я просто падал навстречу холоду и темноте.
Вход в воду, леденящая жидкость миллионами иголочек врезается в каждый миллиметр не-защищенного тканью тела, набирается в ботинки, поднимается по штанинам и рукавам, за-полняя собой все свободное пространство, чтобы врезаться ледяным колом в незащищенное горло, ударить металлическими тарелками по ушам и взорвать и, в тоже мгновенье, заморо-зить мозговую деятельность...
Я тонул примерно минуту, холод охватил все тело, перекрыл доступ кислорода в легкие, и безудержно утягивал на дно ледяного водоема. Намокшая одежда не давала сопротивляться, попытки глотнуть воздуха выбивали из сил, и я сдался... Я опускался в темноту, в тот мо-мент я уже осознавал, что сплю, что это просто очередной не снятый фильм, но я не мог за-ставить себя пошевелиться, заставить себя сделать хотя бы вдох. Я чувствовал себя умер-шим, я понял, что теперь я ЗНАЮ, как это - умирать. И я понимал, что это просто невероят-ные ощущения. Дрогнувший мизинец вывел меня из моей "клинической смерти" и ещё пол-часа я приводил в порядок своё сознание и заставлял себя дышать не по принуждению, а в «автоматическом» режиме...

С тех пор мне снилось многое, я вновь взрывал, убивал и просто любил во снах. Но я больше никогда не умирал в них. Хотя, пожалуй, смерть - это лучшее, что я пережил в своей жизни.

Ветер нежно играл с рассыпавшимися по асфальту волосами. Он то резко подкидывал их, то нежно, словно хрупкий хрусталь, опускал на нагретую веселым летним солнышком дорогу...
Девочка ещё была жива. Машина, сбившая её минуту назад, стояла метрах в тридцати от тела, и от неё уже бежал молодой человек лет 25 к израненному телу. Девочка лежала без сознания, но в голове тьма постепенно начала сменяться светом и, наконец, она открыла свои кошачье-зеленые глаза... Над ней стояли несколько человек и о чем-то переговаривались. Она не могла понять ни единого слова из-за неприятного режущего звона в ушах, не могла и пошевелиться, чтобы смахнуть капельку крови, медленно сползавшую по щеке. Дышать было очень трудно, и каждый вдох отдавался куда-то глубоко внутрь сильной сдавливающей болью, поэтому она старалась делать маленькие вдохи и надолго не задерживать воздух внутри.
Окружающие тем временем заметили, что девушка очнулась, и один из них, мужчина лет 40 с сильным волевым лицом, присел на корточки и начал что-то говорить... Звон по-прежнему мешал ей слышать, но показать этого она никак не могла... У неё не было сил приподняться самой или даже поднять руку. Она только лежала и глазами изучала окружающих: в первую очередь она заметила того самого молодого человека, стоявшего немного в отдалении и прятавшего глаза - он и был водителем новой иномарки среднего класса... Совсем недавно родители сделали ему такой чудесный подарок на день рождения, а теперь этот подарок сделал парня преступником. В его глазах было очень много страха и грусти, но он боялся не за девушку и не за её жизнь, он боялся, что папа не сможет "отмазать" его от уголовщины, а очень уж ему не хотелось в колонию-поселение...
Следом она обратила внимание на группу пожилых дам... Они заинтересованно смотрели, но не издавали ни звука, будто боялись, что кто-то сразу скажет: "Ага! Вы - свидетель! Вы то нам и нужны!" А несчастным старушкам на это придется улепетывать куда подальше.
Были и наоборот, развивающие повышенную активность люди. Одна женщина лет 40 кричала на присевшего мужчину, чтоб он "хоть что-то сделал". Мужчине приходилось одновременно отбиваться от этой женщины и по-прежнему пытаться докричаться до пострадавшей...
Капля потихоньку продолжала своё неспешное движение по щеке, и девушка сосредоточилась на этом ощущении. Вся её жизнь на данную секунду была сконцентрирована в этой крошечной капельке крови, боровшейся с силой трения, отдающей последние силы, но продолжавшей движение дальше. Окружающий мир то, терял резкость и очертания, то врезался в глаза насыщенной картинкой... Движение вокруг продолжалось, но девушка уже потеряла визуальный контакт с окружающим миром и думала лишь об одном...
Она чувствовала волю к борьбе своей крохотной капельки крови и гордилась за неё. Было невероятно приятно осознавать, что это её кровь - такая сильная, непреклонная и не останавливающаяся ни перед чем...
Капелька же в это время уже завершала свое путешествие: она собирала последние силы перед самым главным и серьезным рывком в своей жизни - перед важнейшим шагом, ради которого она ползла - последним шагом перед полетом. Пусть полет был бы стремительным и неминуемо оборвался бы смертельным шлепком о теплый асфальт, но это было именно то, ради чего стоило жить и ради чего можно было умереть. Капля напряглась, чтобы собрать максимальную волю в этот шаг, и девушка почувствовала, что сейчас произойдет. В этой капле пролетит последние сантиметры не только красная жидкость со сложным химическим составом, но и вся жизнь юной девушки, лежащей на асфальте...
Осознание этого факта прошло моментально и совершенно безболезненно. Хрупкое израненное создание, украшавшее собой черную улицу, без тени сомнения решило отдать свою жизнь, чтобы вложить её в душу крошечной капельки, чтобы помочь ей решиться, чтобы помочь ей достичь того, к чему она, капля, шла всю свою короткую жизнь крошечного, но сильного существа, с волевым характером и ярко-раскрашенной, как и сама капля, душой...
И никто вокруг не заметил этого храброго и отчаянного шага... Последнего шага двух столь разных, но при этом столь крепко связанных жизней...

Я родился, чтобы убивать. С первого мига, когда куски необработанной руды только-только были извлечены на свет, стало ясно, что мне предписано на роду. Грязная руда совсем не походила на меня нынешнего – сверкающего и блестящего на солнце, пускающего кровь и отсекающего части тел врагам. Руду переплавили и долгое время выковывали… Так получился я – острый, тяжелый и смертоносный меч.
У моей рукоятки чудесное позолоченное обрамление, на клинке – гравировка. Я грозен и опасен в умелых руках. За свои недолгие 2 года жизни я оборвал жизни ста сорока трёх человек, и я помню каждого из них. Помню их крики, стоны, мольбы о пощаде и искаженные от боли лица. Во мне не было жалости к жертвам. Мне она просто-напросто была не нужна. Я был создан, чтобы убивать и я любил убивать.
Кто-то осудит меня и скажет, что я - безмозглое орудие, тупая стальная марионетка в руках своего хозяина. Возможно, эти люди правы, но они не должны забывать о том, что и хозяин без меня немного стоит. Не будь меня под рукой в трудную минуту и, возможно, ему пришлось бы ползать на коленях перед вершителем его судьбы, но пока Бог его миловал…
Всё бы шло своим чередом, и я бы и дальше гордился своими кровавыми подвигами, если бы не одно событие… Битва продвигалась к своему логическому завершению, мы с хозяином уже вошли в город, и я добивал последних врагов. Всё бы было совсем как обычно, но мой хозяин сломя голову помчался за убегающим мужчиной. Тот вбежал в дом, а хозяин ворвался вслед за ним. В доме было тихо, и довольно быстро хозяин хладнокровно поквитался с трусом за вынужденную пробежку. Мы собирались уходить, но какой-то звук напугал хозяина. Он резким движением рванулся вбок и выбросил вперёд руку со мной. После резкого движения я на секунду потерял ориентацию в пространстве, а когда всё пришло в норму – я понял что замер в считанных сантиметрах от грудного младенца… Вот тогда и пробежала по моему телу непонятная дрожь...
Я никогда не убивал детей и женщин. Я был создан, чтобы квитаться с грязными сильными мужчинами, играющими в свои идиотские игры, а не для варварства по отношению к слабым созданиям…
Моё сознание до сих пор не может забыть того младенца и, боюсь, не забудет никогда. В тот миг я ощутил не силу в своём теле, но страшную ничтожность и слабость… Я был жалкой железякой, готовой рассыпаться, словно хрупкая сосулька, от малейшего касания, и в тот миг моё мироощущение сломалось.
Я больше не хочу убивать и разрушать, я хочу вернуться в руду или лечь на полку в музее, но мой хозяин продолжает вершить суд с моей помощью, нести свою справедливость в мир. А мне очень трудно лить кровь снова и снова…
Мне хочется добра. Глупого улыбающегося добра… и нежного взгляда того младенца…

Я – забытая разбитая лесная дорога. Мне уже почти сто лет, а если считать с тех времен, когда я была ещё маленькой тропинкой, то счет этих лет давно утерян… Живу я, прямо скажем, невесело: болтаю с пробегающими зверушками, иногда шепчусь с легким ветерком, а в остальное время я молчаливо вглядываюсь в призрачную даль. Я каждый день мечтаю о том, чтобы снова увидеть яркую и полную жизнь, услышать громкие человеческие голоса, ожить и воспрянуть духом!
За последние три года по моему зарастающему нежной травкой телу проехало всего экипажей пятнадцать. И если в прежние годы они ехали медленно, размеренно и тихо и можно было тайком подслушать последние сплетни и новости, разглядеть сидящих людей и подивиться их манерам, то теперь они стали совершенно закрытыми, быстрыми, шумными и невероятно вонючими! Даже лошади мне не доставляли столько хлопот, сколько доставляют мне новые, как их теперь называют, автомобили… Но я была бы рада.. Точнее, я бы смогла выдержать и вытерпеть и эти отравляющие громыхающие железяки, только пусть их станет больше!! Пожалуйста!
Мне очень грустно и очень одиноко. Меня окружает множество всего: деревья и травка, животные и насекомые, воздух и солнышко… Но мне не хватает того, ради чего я родилась и ради чего я существую… Мне не хватает смысла моего существования, моей любви и моего призвания! Мне очень нужно быть кому-нибудь НУЖНОЙ… Пожалуйста… Ведь так тяжело умирать всеми забытой и абсолютно бесполезной..........

Я не жалею себя и не жалею других. Если будет надо, я умру и убью. Во мне есть сострадание, но оно слабеет с каждым днем. У меня больше нет мечтаний, есть цели. Я больше не сентиментален и не романтичен. Я обычный человек, желающий жить только для себя и для своих целей.
Я очень изменился. Испортился. Загрубел.
Я устал быть хорошим, устал угождать и потокать.
Теперь я другой. Черствый, жесткий, сухой.
Теперь я не буду счастлив, но я этого больше и не хочу. В задницу счастье. Здравствуй, жизнь. Большая и суровая. Привет. Я готов с тобой биться.

Ты ведь летаешь по свету… Ты в каждом выдохе и в каждой мысли... Ты сейчас в Петербурге, но в то же мгновенье Ты в Марракеше. Ты в самолете на высоте 10 тысяч метров и на спине синего кита под мощной океанской толщей! Ты под каждой кнопочкой моей клавиатуры и при этом ты гораздо больше самого большого дирижабля! Ты поешь голосом Монтсеррат Кабалье и танцуешь ногами Цискаридзе… Ты горишь синим газовым пламенем и струишься нежным весенним родником! Ты даешь жизнь пухлому розовощекому младенцу, Ты же забираешь её у иссохшего старичка! Ты купаешься и плещешься в солнечных лучах и кутаешься лондонским туманом! Ты в каждом еле заметном прикосновении двух любящих людей и в каждом волоске самоубийцы, летящего с крыши небоскреба… Ты в каждом отражении в лужице и в каждой искринке, подхваченной порывом холодного ветра.
Ты в каждом взгляде любимых глаз и в каждой слезинке, вытекающей из них…

Он бежал вдоль обрыва, спотыкался, падал, поднимался и снова бежал... Он рвал джинсы о камни, терновник впивался в кожу и разрывал её... Кровь выступала на свежих ссадинах... Он бежал изо всех сил, ноги подкашивались, ветер хлестал лицо и отталкивал обратно, но сильный характер не давал слабины. Он бился с ветром, с усталостью, с болью, но продолжал бежать. У него была цель. Он бежал не просто так, Он отдавал все свои силы только ради того, чтобы успеть, чтобы догнать.
Он бежал и пытался вспомнить, как получилось, что Она ушла?! Пытался восстановить полностью картину ссоры... да даже не ссоры!.. Скандала... Все кричали свое, никто даже не пытался сделать вид, что слушает точку зрения других... Все хотели высказаться и, скорее всего, никто даже не думал приходить к единому решению.
Она никогда не отличалась повышенным спокойствием. Частые конфликты сделали Её довольно резкой и грубой, но, накричавшись, Она всегда успокаивалась и возвращалась к нормальной жизни... Так было всегда... Всегда, но не в этот раз.
Раньше в Её глазах можно было увидеть грусть и радость, ненависть и любовь, можно было увидеть все возможные чувства, кроме одного - кроме невероятно глубокой, кристально чистой, безмолвной и смертельно-чёрной пустоты! С этой в пустотой в глазах Она и выбежала из дома. В пылу скандала Он остался в комнате, но уже через полминуты понял этот взгляд... Он понял, сколько всего Она держала в себе все эти годы, сколько скопила злобы и обид... И понял, как Она собирается справиться с проблемами на этот раз. Раз и навсегда.
Он выскочил за ней, но Она уже скрылась в роще, прилегающей к участку. Проскочив рощу, Он заметил Её, бегущую вдоль оврага. Он бежал за ней и кричал, а в голове пульсировала мысль: "Лишь бы не опоздать!"
Неожиданно Она остановилась у самого края и замерла. Неподвижная Она смотрела вдаль на заходящее солнце, а Её растрепанные волосы безжалостно швырял в стороны ветер... Неизвестно, о чем Она думала: может, любовалась закатом, а может, радовалась в душе, что Он её не оставил в этот момент...
Тем временем Он был уже совсем близко и тихо задал единственный и самый нужный вопрос: "Ты уверена?"
Она взглянула на него с нежной улыбкой и еле заметно кивнула.
Он приблизился и мягко взял её за руку, Она сжала его пальцы и прижалась плечом... Ещё секунду они простояли, глядя на закат, и сделали последний шаг... Шаг к вечной и чистой неразрушимой любви.

Никому не нравятся мои рассказы((( или они не вызывают никаких эмоций, что ещё хуже, чем если бы они не нравились...
или всем просто лень читать...

в любом случае, на душе от этого легче не становится..

Однажды я одиноко сидел на льдине. Льдина была не очень большой - примерно 100 квадратных метров, но при этом не разваливалась и не разбивалась. Я сидел на маленькой табуреточке, такой же, как и большинство профессиональных любителей подводного лова. Сидел и смотрел по сторонам. И плыл куда то.
Была ночь. Ночь яркая, ослепляющая восхитительной луной и далекими звездами. В этой ночи, далеко от фонарей большого города, я смотрел на небо и искал знакомые созвездия. Правда, это занятие я прекратил довольно быстро, т.к. созвездий знал штук пять, не больше. После этого я попытался мысленно взлететь и поноситься между этих звезд и планет: я замерзал у Нептуна и умирал от жары на Меркурии, я открывал новые галлактики и вылетел даже за пределы Вселенной! но там оказалось очень пустынно и скучно. Даже облачка, с которым можно было бы поговорить, там не нашлось! Я вернулся на Землю в свой кожанный скафандр.
Берегов видно не было. Собственно, ничего не было видно дальше 5 метров от льдины, но это меня совсем не пугало. Я был один, в неизвестном месте, на дрейфующей льдине, без еды, без дополнительной теплой одежды, без орудий лова и даже без сотового телефона. Я был в утеплённых джинсах на баечке, зимних ботинках и в пуховике с эмблемой "Полярной экспедиции". А ещё у меня был топор. При всем при этом, единственным чувством, которое я испытывал, было любопытство. Мне было любопытно, умру я или нет? будут ли меня искать и найдут ли? по какой линии расколется льдина? да и откуда на ней взялись табуретка, топор и я?! где ближайший берег? и сколько можно прожить, питаясь снегом? простужусь я или загриппую? надоест ли мне плыть? и как я смогу спать сидя?.. Тучи вопросов кружились в моей голове и на каждый я давал полноценный содержательный ответ. Я разговаривал, чтоб хоть губы не мерзли и пел песни. Я хлопал в ладоши и тер щеки. И ещё я играл с Большой медведицей в города, но всегда переигрывал её, хотя уж она то их повидала побольше моего! Ведь важно не видеть города, а узнавать о них что-то.. Не посещать для галочки, а запоминать их историю.. Я так ей и сказал, а она лишь улыбнулась...
Я хотел спать, но боялся пропустить чего то важного.
Может, я засну, а в это время ко мне прилетит мой маленький принц и захочет поговорить о вечном и важном, но я буду спать. и он расстроится. И я отгонял сон, как мог. А принц всё не прилетал. Иногда прилетал легкий ветерок и нежно замораживал моё лицо, а я лишь улыбался в ответ.
Я люблю природу, я люблю тишину, я люблю тьму и я люблю одиночество. Всё это было в моём путешествии и мне было хорошо. Даже, наверное, отлично! И я был почти счастлив. Почти счастлив............
А потом сработал будильник.

Кровь стекает по щекам, боль пульсирует сумасшедшим ритмом в торчащих кусочках костей... Каждый вздох вонзается в легкие острыми переломанными ребрами, словно толстыми спицами, протыкающими плотную материю... Крик надолго замирает в ушах и разрезает тишину, охватившую замершую трассу. Болевой шок силён, силён настолько, что невозможно распознать источник боли, но, одновременно, он бесконечно слаб. Так слаб, что не может опрокинуть в бессознательное состояние и прекратить страдания до приезда реанимации. Из-за этого каждый миллиметр боли, каждый её оттенок раскаленным клеймом врезается в несчастное сознание, еще не успевшее осознать масштабов происшествия.

Ещё 2 минуты назад, каких то 120 секунд назад, всё было невероятно прекрасно и изумительно... Мир пролетал за окном со скоростью небольшого кукурузника, картинка сливалась в единую прекрасную массу... В этом мире я был абсолютно счастлив! Не было тревог, мыслей и забот! Не было проблем с отмечанием нового года, не было конфликта с главным бухгалтером, не было случайно брошенного женой ругательства... Было только абсолютное и натуральное счастье в полную величину! Душа парила в другом измерении, в том измерении, где не существовало налоговой и суда, где не было президента и его преемника, где не существовало штрафов за непристегнутый ремень безопасности и несправедливого футбольного судейства. Этот другой мир был океаном счастья! В нем всё дышало и жило одним только им, и если счастье пропадало, это означало только одно - я выходил из этого мира...

Так я и парил и одновременно двигался по кольцевой на приятной душе и телу скорости... Я мог позволить организму расслабиться, так как время было позднее и автомобилистов-любителей ночной езды было не так много... Километры мелькали под колесами, редкие знаки извещали о съездах, я наслаждался Счастьем...
В этот момент и подстерегло меня что-то... Такое что-то всегда ждёт момента, когда ты счастлив или очень близок к этому и неожиданно выскакивает перед тобой непреодолимым препятствием, и все летит насмарку. Моим непреодолимым препятствием оказалась переломленная ступица правого переднего колеса... В тот момент я, естественно, не знал этого... Да, и никогда уже не узнаю...

Машина резко нырнула вперед и вправо, сразу после этого с мерзким железным скрипом и ярким искрением с места, где только что было колесо, автомобиль начал поворачивать вправо и неожиданным броском перекинулся на левый бок... Никакие курсы экстремального вождения, никакие контрманевры не могли помочь на такой скорости...

Множество переворотов... Удар об ограждение... Сдувающиеся подушки... Мир дробленого стекла и металлических опилок... Моментальная смена асфальта и темного городского неба... Смятая консервная банка вместо сверкающего серебристого паркетника, фаршированная рагу из политолога за 90 секунд... Свист чьих то тормозов... И громкая тишина... Самая громкая и оглушительная тишина в мире... Запахи... Десятки новых запахов... Новейший микс из ароматов бензина, асфальта, крови и искрящегося металла...

Я лежу... Точнее и не лежу вовсе... Я просто изображаю какую-то массу, состоящую из мяса, костей и жидкостей... Я жду. Жду смерти, жду ответа на все вопросы мироздания, жду проносящейся за доли секунды моей жизни... Но ничего из этого не происходит... Я сдался и просто жду. Я не пытаюсь напрячь ни один мускул, не пытаюсь вылезти из автомобиля, не пытаюсь даже дышать... Я просто "лежу" и жду.

Зазвонил телефон знакомой мелодией - мама почувствовала беду... Мамы - они такие... Всё сразу чувствуют... Моё новое лицо, наверное, выглядит ужасно, но это не мешает мне улыбнуться своим мыслям... Кровь щекочет, стекая по телу, но смахнуть её сил не хватает. Заметил свои зубы в тридцати сантиметрах от глаз... С ухмылкой и со слезами подумал, что придётся идти к сестре за протезами...
Испуганная душа, ещё 2 минуты назад парившая в океане счастья, потихоньку возвращается в организм... Вместе с ней усиливается боль... И появляется... желание жить! Жить, во что бы то ни стало!

Выбраться из этого капкана и поцеловать дочку... Выбраться и сказать любимой жене то, что говорил часто, но вложить в эти слова совершенно новый смысл... Выбраться и позвонить и успокоить маму и папу... Выбраться и по правде пойти к сестре на прием... Выбраться, чтобы каждый день снова выгуливать своего пса... Выбраться и, наконец, потребовать своего повышения... Выбраться и съездить с семьей в Норвегию... Выбраться и снова начать жить... Просто выбраться!..

В какое страшное время мы живем.
Сегодня поймал себя на том, что, если дорогой мне человек долго не отвечает на сообщения, я первым делом проверяю новостные ленты на предмет терактов и чп... Я стараюсь сразу исключить худшее, вот до чего доводит недееспособность силовых структур в борьбе с террором. Я не имею в виду конкретно российскую милицию, эта проблема сейчас актуальна во всем мире. И это пугает. Пугает то, что практически весь мир живет в тотальном страхе. Мне кажется, во время Мировых Войн не было такого страха, который сейчас объял планету. И пока не видно просвета в этой тьме...
Возможный вариант спасения - полицейское государство. Это то, к чему сейчас идет Америка. Тотальный контроль в каждой сфере жизни. Никакого свободного мышления, "Большой Брат смотрит на тебя"... Об этом написано много книг, снято много фильмов и это не выход из ситуации. Что лучше: страх перед террором или перед своим собственным государством, которое может уничтожить тебя по ошибке?
Другой путь - уничтожение и подминание всех потенциальных врагов под себя (опять же США, но относительно внешней политики). Тоже не лучший вариант. Одному государству (и даже коалиции) не хватит ресурсов на контроль всех территорий, которые оно хочет контролировать - это видно сейчас на примере Ирака.
Третий возможный путь - путь переговоров. Самый сложный, самый долгий, с самыми непредсказуемыми итогами. Но, как мне кажется, единственный верный. Только этот путь может давать серьезные отсрочки и надежду на лучшее...
***
Недавно узнал, что многие люди сейчас принимают ту или иную веру. Гораздо больше людей, чем 50 лет назад, например. Вывод из этого автор исследования сделал совсем нерадостный: грядет Большая Религиозная Война. Глобальная чистка, спасающая планету от перенаселения. И это отнюдь не радужная весть. Грустно.
***
Странное получилось поздравление...
С праздником, дорогие граждане Российской Федерации. С Днем Народного Единства!

Этот мир создан моим сознанием.
Он проработан до мельчайших деталей, до последнего волоска на руке, до незаметной пылинки в воздухе. Если возникает необходимость, я придумываю новые детали и разрабатываю мир глубже.
В самом начале я контролировал абсолютно всё. Я начинал собирать его по кусочкам всё более и более усложняя и нагружая его. И то, что я создавал постепенно завладевало мной. Физические и нравственные законы и нормы, придуманные мной, вогнали меня в жесткие рамки. Я уже не мог контролировать так этот мир, как раньше. Я был вынужден подчиняться нелепым условностям, созданным моим сознанием в самом начале.
Я стал создавать новых персонажей, новых людей, тем самым ещё более усложняя себе жизнь. Появляясь, они делали меня зависимым на какое-то время. Порой, на довольно долгое время. Все персонажи были результатом долгой и кропотливой работы. Я прорабатывал их долго и терпеливо. Среди них были и очень положительные люди и откровенно скучные и противные личности. Так бы и продолжалось до того момента, когда мне надоел бы этот мир и я бы выбросил его, просто умерев, а сознание бы взялось за новый, не менее интересный, труд. Но, как оказалось, я слишком запутался в своих собственных правилах игры. Я потерял контроль над миром, когда неожиданно появилась Она. Потерял контроль, но не проиграл.
Сейчас я уже осознаю, что Она - не плод моего воспаленного сознания. Она намного выше и сильнее этого. Она закрывает весь мой мир одним своим присутствием. Весь мир блекнет рядом с Ней. Сознание, проработавшее миллионы гениальных деталях, не в силах противостоять одной улыбке, одному взгляду. Одной Любви.
И я счастлив, что есть что-то сильнее меня, сильнее моего мышления. Что-то, что не поддается осмыслению, что сносит меня, как огромный бензовоз, что вертит мной, как игрушечным пупсом. Что-то, что сильнее всех законов моего мира.
И когда я рядом с Ней, я могу нарушать любые законы! Я летаю, я дышу в воде, Я ЖИВУ ПО ПОЛНОЙ! Когда я рядом с Ней, рядом с моей Юляшей.

сигаретный дым дерет легкие
ноги быстро шагают по улице
искры холода в душу вонзаются
мысли с выдохом каждым стираются

я иду вникуда и не думая
темнота - спутница моя милая
обнимает меня, сожрать хочет
но огня сигареты пугается

мне нестрашно вдыхать воздух мертвых
мне плевать, кого встречу в ночи я
я иду потому что так дышится
я курю - ком в горле от воздуха

я плюю на желтые листья
мне не жаль их хрупкие трупы
они сдохли, никто не хоронит их
но меня они точно счастливее

и лежу на земле в темноте ночной
покрываясь хрустальным инеем
выдыхая с последней затяжкой жизнь
становясь счастливыми листьями

Тьма объединяет. В ней может существовать и добро и зло. Она не боится НИЧЕГО, потому что она поглощает ВСЁ.
Умерший человек полностью погружается в абсолютную тьму.
Тьма – это спокойствие. Тьма – абсолютное ничто. То, откуда мы появляемся и куда возвращаемся после смерти.
Тьма – это не добро и не зло. Тьма – это всё. Просто ВСЁ.
***
Ночные городские улицы озарялись яркими небесно-синими вспышками, зарождавшимися в мигалке «скорой помощи» и умиравшими на грязных желтых городских стенах.
Машина ехала без сирены, но беззвучной назвать её было нельзя.
Пациент пытался расслабиться, забыться, успокоиться, но каждое переключение передачи, каж-дое нажатие на педаль газа ледяным сжиженным азотом вгрызалось в его мозг, возвращая к мысли. Мысль была только одна. И именно от этой мысли пациент и хотел убежать, спрятаться и затаиться: мысль о боли.
Боль зарождалась где-то в области желудка и острой катаной пересекала весь живот. Наружное кровотечение немного замедлили, однако, внутри бушевал мощный пульсирующий фонтан из крови.
Пациент не думал о смерти. Не думал о том, что жизнь ни в целом, ни как-то ещё совершенно не удалась. Не думал о том, что он не успел родить сына и построить дом. Не думал о той девушке, которая его любила и сейчас, наверное, уже начала беспокоиться – ведь он вышел купить пару бутылок Хайнекена, томатный сок и «какой-нибудь вкусняшки». Не думал о четырёх ублюдках, всадивших ему нож из-за ста восьмидесяти двух рублей, пачки Кента и семи подушечек Орбита. Не думал о том, что патрульная машина проехала мимо за 30 секунд до первого удара по голове сзади. Не думал и о бугае, поспешно проходившем в наушниках мимо методично-избиваемого человека. Не думал о том, что разбитый телефон остался валяться где-то рядом с лужицей кро-ви. Не думал о том, что за избиением с интересом наблюдали из окон несколько пар глаз. Один человек даже метнулся было за камерой, чтоб потом похвастаться перед друзьями в интернете зверским видеороликом и невероятно подняться в их глазах. Но этот придурок не успел…
Всё произошло невероятно быстро. В первые моменты были слабые попытки ответить или хотя бы сгруппироваться. Однако, «четверо на одного – это, по крайней мере, нечестно». Особенно, когда двое достали какие-то подобия ножей. В такие моменты не бывает жалко ничего: забирайте деньги, телефон, плеер (правда, всё равно вы – тупые и никогда не поймете как пользоваться этим айподом!) – но резать то не надо!
И тем не менее, телефон был разбит, деньги унесены, судьба плеера скрылась в ночи, парень лежал в скорой.
Он мечтал не думать ни о чем, но мысли о боли возвращались в каждой ямке ночного проспекта.
Тогда он решил изменить тактику: вместо того, чтобы думать о боли, он стал загружать мозг мыслями. Мысли полезли, как зомби в каком-нибудь паршивеньком фильме ужасов: их было очень много и одна страшнее другой. Впрочем, со страхами справляться наш герой умел и быстро перешёл к положительным воспоминаниям.
Он попытался вспомнить самое раннее воспоминание из своей жизни. Им оказалось ползание по дедушке, датированное одним годом от рождения. Затем пытался вспомнить первый поцелуй, первую любовь, первые секреты, первый побег из детского сада, первую драку за девушку, первый выбитый зуб… Воспоминания хлестали как из рога изобилия и проносились на второй космической скорости.
Вспомнил, как списывал на биологии строение таракана, как взрывал петарды так, что пивные бутылки разлетались на десятки осколков, как играл в бутылочку, как искал воду на глубине полутора метров под землёй и как радовался, когда нашел её…
Вспомнил, как впервые сел за руль и решил, что никогда не будет водить машину, а потом вспомнил участие в драгрейсинге и улыбнулся. Вспомнил первый в жизни секс с девушкой, которую любил до сих пор. Вспомнил, как играл в контер-страйк с чемпионом мира, как не пил до второго курса универа, как вступался за мелких пацанов, у которых отбирали мобилку. Вспомнил о своих четырёх сотрясениях мозга, об отмазывании от армии, о смерти дедушек. Вспомнил о своих путешествиях, о своем любимом времяпрепровождении – о полёте. Пытался вспомнить ощущения при этом, но не вышло…
Тьма немного расступилась. Его выгрузили из скорой и повезли в смотровую. Данных никто не спрашивал – в кармане нашлись права и записка с номерами телефонов семьи. Глядя в белый обшарпанный потолок пытался вспомнить ещё о чем-то, но белый цвет не дает сконцентрироваться и переключает всё внимание на себя.
Затем его повезли в экстренную операционную и ввели обезболивающее. Парнишка начал пьянеть. Он пытался говорить, но ему ввели зонд для остановки внутреннего кровотечения и говорить стало практически невозможно. Он погрузился в сон, в котором прошлое продолжило пробегать перед глазами.
Он вспомнил, как сильно любил свою девушку и как она любила ругаться на него. Вспомнил о маме и о том, как она расстроится, когда узнает, в какую ситуацию попал сын. Вспомнил о папе и о том, как вместе строили дом и баню, как ходили на рыбалку, как работал под его начальством. Вспомнил о любимой сестре, которая открыла для него невероятное количество нового и интересного. Вспомнил и о других родных близких, которых всегда любил. Вспомнил о любимом псе, с которым шел по жизни вместе вот уже одиннадцать лет. Вспомнил о друзьях, с которыми учился, с которыми общался, с которыми пил пиво…
Операция кончилась, он лежал в реанимации, тьма окружала его.
И тут он всё таки вспомнил ощущение полета, этой невесомости, счастливого закладывания ушей и отрыва от земли! И он полетел…
На секунду вернулся на землю, чтобы ещё раз подумать о родителях и о любимой, прошептал «Простите…» и снова взлетел…
Тьма, просочившаяся в помещение, поглотила его окончательно…

Сегодня проснулся с ужасным ощущением. С каким-то мерзким и неприятным чувством непреодолимого страха... Оно облепило всё моё тело, накачало голову и парализовало дыхание... Впервые в своей сознательной жизни я боюсь.
Не боялся, когда меня били пятеро гопников, не боялся, когда мне стреляли в спину из пневматики с полутора метров, не боялся, когда на приличной скорости цепанул передним кантом... Даже, когда делал сальто на сеновале и упал на жесткие доски прямо позвоночником, не боялся...
А сейчас мне страшно из-за какой-то паршивенькой операции... В принципе, это вмешательство то операцией с трудом назвать можно... введут в коленку видеокамеру с каким-то подобием лазера или чего-то в этом роде и отрежут кусочек мениска... всего то и делов... но мне невыносимо хочется поскорее пройти этот этап. .. сделать и забыть... расслабиться...
вернуться к жизни так, чтобы всё в ней вновь зависело от меня одного. чтобы не было места чужим случайным ошибкам... конечно, от случайностей никто не застрахован и в любой момент меня может сбить автобус или застрелить придурок, насмотревшийся на американских долбо*бов, методично истребляющих своих соучеников из автоматического оружия... но этого я не боюсь. ни на секунду не боюсь. а операция меня напрягает.
до последнего времени я думал, что со всем можно справиться.. no fear говорил я. но что-то изменилось. эта операция зародила во мне что-то новое.
да, наверное, если бы я боялся хоть немного сильнее, я бы отказался от вмешательства... тем более, как мне сказали, операция рекомендована, но не обязательна... но я решил, что лучше справиться с этой гадостью раз и навсегда, а не оттягивать подольше...
так что с нетерпением жду среды - дня, когда я поборю единственный и пока ещё слабенький пугающий фактор из совей жизни... после этого я снова смогу бузить и беспредельничать в своё удовольствие, полагаясь только на себя.
я верю в мастерство и опыт врачей. верю в хороший исход операции. просто верю. и так и будет.
п.с. если кто-то дочитал это до конца - не берите в голову :) не знаю, зачем я писал это, потому что не принято писать о своих слабостях... впрочем, наплевать мне на такие обычаи... :) я написал и страх ушел.
No fear. и точка.

Нужно терпение...
чтобы учиться.
чтобы добиваться своего.
чтобы сытно кушать.
чтобы крепко спать.
чтобы любить и быть любимым.
чтобы не убить никого.
чтобы жить в этой стране.
чтобы жить.

в последнее время всё чаще думаю о масштабности МИРА. это настолько необъятно и не поддается осознанию, что хочется разорваться на миллиарды мельчайших частиц и устремиться во все концы Вселенной...
Осталось придумать, КАК это сделать...

В колонках играет - музыки нет
Настроение сейчас - его нет

В этом вечере нет ничего хорошего.
Нет радости, нет рядом любимого человека, нет улыбок, нет хорошего настроения, нет пива, нет сил, нет слов, нет абсента, нет жалости, нет удачи, нет желаний, есть ром, но нет колы, нет сна, нет голода, нет отдыха. Есть только пустота.

я разговариваю сам с собой...
здравствуй, милая шизофрения. чего так давно не заглядывала?

Настроение сейчас - раздавленное

как же я хочу уехать нахрен на Северный полюс! в экспедицию! А лучше сразу на Южный! С незнакомыми людьми, без связи с континентом, только с самым необходимым, хотя бы на полгода...
Если бы не долбанный универ, - уже сорвался бы! даже универ - отмазка хреноваая и временная... рано или поздно я не выдержу, сломаю себя и свалю.
мне реально наплевать, свалюсь я с корабля ещё по пути туда или замерзну я впервый день пребывания во льдах... я хочу быть там, где нет НИЧЕГО. и где я буду ощущать, что мне нужно хоть ЧТО-ТО.
Пусть меня там переломает и расплющит, пусть за мной охотятся белые медведи, пусть там минус 60! Мне нужно время подумать и успокоиться, а здесь у меня думать не получается... Всё время приходится придумывать, а не думать. Но я устал от этого. очень устал.
Кто знает, как попасть ТУДА и что для этого нужно?! Помогите!