Моя здесь только пост-обработка сырого формата, ретушь и перевод в ч/б.

О чём же говорится в этом коротком ролике, который, как мне кажется, в силу рекламного формата, не раскрывает в полной мере заданной темы?
Попытаюсь восстановить сбивчивые мысли, данные в интервью компании Пентар для брэнда Пентакс в рамках проекта "Смотри в суть", и дать материал в развёрнутом варианте.


Если смотреть в суть, можно выделить два плана восприятия: общечеловеческий, научный и более концептуальный, он же религиозный. Научный подход 19-го века совершенно прост, европейская цивилизация приходит в гости к «аборигенам» и пытается наладить контакт с помощью бус. Коренные жители только посмеиваются. Они берут эти бусы, конечно, но скорее как дар, из вежливости к гостям, но открывают ли они свои секреты в полной мере? Уверенности в этом нет.
В 20-м веке мы наблюдаем иной подход, уже с погружением в среду обитания и быт в рамках изучаемых традиций, где что-то приоткрывается, где с тобой начинают делиться неочевидным. Второй подход даёт более качественный результат.

В своё время я имел некоторое отношение к богословию, могу сказать об этом, так как учился на соответствующем факультете. Православное богословие оно считается наиболее древним и развитым, и в отличие от примитивных религиозных систем не даёт примитивных ответов по большим ключевым вопросам, что есть Бог, как Он выражает Себя? Это отражается в так называемом философско-христианском принципе эпохэ – воздержании от скоропалительных ответов. Понятие Божественного мрака, это такая глубина, в которую человеческий ум не способен проникнуть в силу своей ограниченности. Эти соображения мы применяем к предмету нашего разговора, к фотографии. Отсюда следует избегание клише, штампов, «дешёвого» антуража, небезызвестных стилей и форм выражения в популярных коммерческих жанрах, зачастую игре на элементарных человеческих страстях и пропаганде откровенной похабщины, где имеет широкое распространение расхожий постулат «хлеба и зрелищ».

Это не специальный момент в творчестве, что, наверное, все признанные великими художники на каком-то этапе своего пути приходят к моментам, которые принято называть религиозными, другое дело, что они могут быть выражены с разным знаком. К первой оговорке следом идет вторая оговорка. Великие художники именно потому великие, что они уходят от клише и упрощенных форм. В этом контексте бессмысленно пытаться формулировать или анализировать.

Возвращаясь к разговору о подходах и в частности фотографическом, следует отметить, что в первом аспекте, научном, мы стремились принять более адекватные ответы. Теперь мы стремимся понять, что эта натура проявилась из глубины. Занимаясь сюжетной фотографией, можно провести прямую методологическую аналогию. Нужно обязательно стремиться к этому поиску языка. Узнать тот язык, на котором люди сами говорят. Я живу, прежде всего, с теми людьми, которых фотографирую. Я изучаю уклад их жизни, я общаюсь с ними. Камера попутно вскидывается в тот момент, когда чувствую, что необходимо запечатлеть именно этот случай. И в это время в голове рождается мысль о том, что жизнь этих людей в их естественной среде обитания, при видимом антураже, она чище, она разумнее. Собственно, именно это я и пытаюсь донести до зрителя. На самом деле мастером себя не считаю, просто стараюсь не допускать ошибок.

В своей практике мне приходится опираться на традиционные методы антропологии, такие как включенное наблюдение, устная история, прямой контакт, визуальная этнография. Невозможно понять натуру, невозможно донести до зрителя подлинную историю, подлинный смысл, также как фотография не может быть правдивой, не может быть живой, если фотограф не включится в сам процесс и не осознает тот смысл, ради чего он это делает.

Я продолжаю изучать этот мир. Камера в данном случае и фотография как область искусства, всего лишь помогают мне анализировать и обобщать свой опыт восприятия. В богословском смысле это такой катафатический аспект, когда человек смотрит на мир и воспринимает его таким образом, что вся эта картина, все что он наблюдает в видоискателе или без видоискателя, все, что с ним происходит на самом деле, имеет более глубокий смысл.

Допустим, обычная женщина мусульманка снимает на мыльницу некачественное фото. С точки зрения фотографических канонов снимок может быть несовершенным, однако, он может вызвать такой интерес, что некоторые профессионалы, упакованные классной аппаратурой, вполне могли бы позавидовать этому обстоятельству.
Я не считаю технический анализ фотографии благодарной темой, как ее можно режиссировать и делать по всем правилам, чтобы она была хорошей фотографией. Нужно ждать, когда заговорит сама натура. А там уж заговорила она или не заговорила должны решать зрители.

А что же зритель? Зритель – он благодарный на самом деле. Даже откровенные критики, улавливающие какие-то технические несоответствия, теряются перед живой картинкой. Не говоря уже о тех людях, которые смотрят на работы, видя в них отражение лучшей жизни, самих себя – лучших самих себя. Стараюсь помнить об этом всегда.

Истории, которые я предлагаю зрителю, в большей степени позитивны, так как по опыту мне известно, что жить можно иначе, и далеко не так как нам предлагается. Я вижу, что в глубинке люди другие. И они меняют меня, а я меняю зрителя. Вернее его представление об этом мире. Я не снимаю жареных сюжетов, и даже внутри той истории, которую я доношу до зрителя, истории жизни, хочу увидеть и отразить нечто более позитивное, чем порой вижу на самом деле.

Для меня фотография – это часть проявленного мира, который сотворен Богом, который хотелось бы понимать и воспринимать глубже. Познать лучшее в нем. Увидеть в нем смысл.
__________________________
Основой текста для интервью послужили беседы на тему фотографии со своим другом фотографом Игорем Чукиным.
За ролик специальное спасибо Андрею Бузине.

Фотографирую ваши помолвки, обручения, венчания и свадьбы, крестины и похороны, жизненно и с душой. )

Дедушка О’ноль рассказывает:
- Путин - один и чукча - один.

Дом отца и деда. Отец Петр перед службой.

Никольская часовня XVIII в.

Алтарник Дима.