тонкий след от воздуха застывает на секунду, - и его тут же сдувает за железный остов самолета.
последний светлый, чуть дымный призрак прошлого. там, за крыльями, его подберут безжалостные пожиратели
времени и счастья, о котором так часто и не вспомнить: настолько тщательно перемалываются ошметки
робкого удовольствия. вечерняя заря багровеет над синим одеялом неба, выдыхающим беззвездное,
мечтательное "эмммм", бархатное и тягучее "хмммм"..
сероглазое сияние с небесным отливом обнимает теплыми волнами утешения: я - полусовершенство. тихо и радостно,
а чуть позже - безудержно страстно полощут сердце и голову в прозрачной, скрящейся нежности..

холодная белая вата вгрызается в шасси. черный шрифт древней саги осыпается под мечтания о будущем.
пока они - уверенное "да". и страх еще не скупил полсуток.

дорога дорогой дорогой спасибо спасение спасения ради. тебе.

Гордея, Разукрашенная новыми оттенками стекол, через которые смотрит мозг, дорога со знаком "минус" не изменилась, но смотрелась иначе. Смотрелось на кончики пальцев, потирая их друг о друга, игралось на басовой струне роллетов, призыв Родины-матери, казалось, что-то кричал ветром в волосах... "неужели "в нет"?" направлял в "нет, в "неужели"?" и специально отводил от себя - зная характер...

...а часов через 12 понял, что всегда теряю время, повинуюсь включению холостого хода. Чтобы потом об этом думать и жалеть его. Меня надо сжечь. Или залить кислотой ту часть мозга, которая решает за меня.